План Суккуба. Три Ангела для Сновидца

– Я среди людей, и это уже не плохо, – не растерялся с ответом Виктор, – и спасибо за симпатичного.

– Понимаю, мы в музее, среди экспонатов мировой культуры, но ирония в том, что самые загадочные экспонаты – это люди.

– Удивительно, сам как раз подумал об этом, люди – самые непостижимые экспонаты!

– О да, а ещё люди, в отличие от картин, не любят, когда на них пристально глядят.

– Эм, не всегда, – мягко возразил Виктор, – например, я позволил бы на себя смотреть, скажем, любимой девушке или просто красавице вроде тебя.

– Как мило, а говоря о любимой девушке, ты говоришь о ком-то конкретном?

– В каком-то смысле.., – задумчиво произнёс Виктор.

– Как таинственно, а как насчёт такой, чтобы была во всех смыслах?

– Во всех? Хм, – Виктор задумался на пару секунд и ответил. – Ну, во всех смыслах, для меня это будет слишком, но от девушки для этой реальности я бы не отказался.

– А ты потешный, меня зовут Астарта, как насчёт пройтись по оставшейся части экспозиции музея вместе?

– Чудесная идея, я – Виктор, но, сколько себя помню, мне не особо нравилось это имя.

– От чего же? От тебя ждали слишком многого или что-то не так в звучании?

– Угадала с первым, я по жизни всегда был скромным, а от меня порой ждали чуть ли не подвигов!

– Понятно, ну, а я скромна в ожиданиях, особенно, если для этого нет веской причины. Но мне кажется, в тебе больше потенциала, чем ты привык демонстрировать.

– Возможно, с некоторых пор я и сам начинаю это замечать, – с улыбкой ответил Виктор, – но раз мы в музее, давай поговорим об искусстве!

– С удовольствием, – согласилась Астарта, и они зашагали навстречу новым экспонатам.

Первым делом наших героев встречал социалистический реализм, за которым следовал социалистический модернизм. Несмотря на весьма специфическое время, когда творились эти работы, в самих картинах было нечто великое и идейное, что подталкивало к новым свершениям!

– Сильные работы, не чета современному искусству, как считаешь? – обратилась Астарта к Виктору.

Виктор не стал отвечать сходу, он внимательно посмотрел на ближайшую картину и отметил следующее:

– По сравнению с тем, что я видел на первом этаже, здесь у меня всё в порядке с пониманием интерпретации и призывом. Такое искусство близко народу, даже в наше неолиберальное время.

Виктор до конца и сам не осознавал, что он сейчас сказал, но интуитивно чувствовал правоту своей мысли.

– А ты завернул! Мысль поддерживаю, – согласилась Астарта, – людям не хватает чётких целей и идей: что такое «человек», куда мы двигаемся, что строим. Хорошо продуманная идеология – великий стимул для народа, особенно, если умело подобрать подачу.

– Да, ведь недаром люди за великую идею, в которую искренне верят, трудятся куда честнее и активнее, чем за деньги или славу! Я не вижу, куда мы сейчас двигаемся, к каким таким великим общечеловеческим целям? К построению развитого капитализма и возможностям накупить для дома больше барахла? Помнится, в детстве я мечтал о космических путешествиях, о новых, невероятных изобретениях учёных, что изменят нашу жизнь, то есть, о чём-то реально великом! Но нашёл такое только в сновидениях… к сожалению.

– Вижу, мы не зря с тобой познакомились, я тоже всегда мечтала о чём-то великом, необъяснимом и сверхъестественном, мистическом опыте и разгадке тайн Вселенной.

– О, чувствую ты редкая особа, моё почтение. А ещё классно было бы, если нас посетили инопланетяне, это бы здорово прочистило людям мозги и направило бы внимание человечества к более существенным и глобальным вопросам!

– Возможно, веришь в хороших инопланетян? – поинтересовалась девушка.

– Абсолютно, существа, которые могут покорять звёзды, не будут устраивать галактические войнушки. Вселенная огромна, пространства хватит всем! Да и уровень этики и понимания у таких существ должен быть совсем иной.

– Мыслишь ты логично, но как оно будет на самом деле? Лично я не против узнать, надеюсь, нас когда-нибудь посетят, пусть и не при этой жизни…

– А ты веришь в перерождения? – неожиданно перебил вопросом Виктор.

– Конечно, и не просто верю, но это тема для отдельного разговора, – после этих слов Астарта подмигнула Виктору и тот испытал что-то вроде лёгкого дежавю.

Они продолжили осмотр экспозиции, дальше их ждала классическая живопись местных мастеров.

– Посмотри внимательно, – говорила Астарта, обращая внимание Виктора на произведение. – Картинка плоская, не считая толщины разных слоёв краски, а ощущение, что смотришь в окно другой реальности. Как хорошо прорисована иллюзия объёма, например, на этой картине чётко видны три плана: передний, средний и дальний, даже есть плавные переходы между ними.

– О, да, игра красок, света и тени создаёт великую иллюзию!

– И как ты, наверное, догадываешься, люди, занимающиеся или активно интересующиеся искусством, замечают куда больше нюансов в окружении, чем обычный человек, не развивающий наблюдательность.

– Да, точно, – согласился Виктор, вглядываясь на одну из картин. – Хм, ведь это логично, когда чем-то долго и кропотливо занимаешься, то познаёшь это куда глубже и детальней, да и наблюдательность развивается!

Они ещё немного побродили по выставке, обмениваясь репликами и прощупывая друг друга в меру интеллектуальными вопросами… Когда же с осмотром музейных экспонатов было закончено, новоиспечённые знакомые отправились посидеть в кафе.

– Люблю запах шоколада и свежей сдобы, бывало, в сновидениях съедал по 10—15 булочек за один присест, – сказал Виктор, приглядываясь к ассортименту.

– Супер, жаль, в физической реальности так нельзя. Вообще можно, но растолстеешь и испортишь пищеварительную систему, – с улыбкой сказала Астарта. – А ты, значит, мастер осознанных сновидений?

– Ну да, в какой-то мере, – одновременно, скромно и с гордостью ответил Виктор. – А тебе знаком этот пласт реальности?

– Да, я представляю, о чём ты говоришь, – без толики удивления ответила Астарта, – но в посиделках наяву есть своя прелесть!

Они заняли столик у окна и стали наслаждаться горячими напитками, одновременно изучая друг друга взглядами. Виктор обратил внимание на ухоженные и изящные руки девушки, что дополнительно говорило о ней как о работнице «интеллектуального труда». Он протянул свою ладонь и коснулся пальцами руки Астарты, которая приняла прикосновения, позволив Виктору изучать её кожу, а возможно, и энергетику… Затем она приподняла руку и соприкоснулась с Виктором ладошками.

– Ты симпатичный, может, летом как-нибудь рванём на пляж? – неожиданно предложила Астарта.

Виктор сразу не ответил, но улыбнулся и медленно кивнул. Они продолжали соприкасаться пальцами и ладошками, затем Астарта немного наклонилась в сторону Виктора, как бы подзывая того на сближение. Герой не заставил себя долго ждать; их головы начали сближаться, и когда расстояние достигло критического, Астарта остановила приятеля, прикоснувшись указательным пальцем левой руки к его губам, затем погладила этой же рукой его волосы, а после подарила короткий, но нежный поцелуй.

Виктор еле заметно улыбнулся и отметил про себя, что это было вкусно!

– Замечательные тут булочки, – тихо сказала Астарта, возвращаясь на место.

– Да и шоколадный напиток вполне себе на уровне, – подтвердил Виктор.

– А какие здесь посетители, – покачивая головой, томно прошептала девушка.

– И посетительницы! – вторил ей герой…

Выйдя из кафе, они расстались, Астарта устремилась по каким-то делам, а Виктор отправился ещё побродить, домой он сегодня не спешил, да и обновку надо было прикупить, хотя бы какую рубашку.

Прогуливаясь вдоль бульварного кольца и неспешно наблюдая за происходящим вокруг, Виктор мысленно возвращался к тому моменту с поцелуем и проводил сравнение со своим прошлым опытом, сновидениями и Миленой… В прикосновениях и поцелуе Астарты было что-то особенное, не настолько особенное, как с его Ночной Чертовкой, но что-то такое, что не следовало игнорировать наяву.