Что столь значим человек,
Чтобы вмиг его не стало.
Зыбко время, беден быт —
Тем незыблема Россия;
В ней простор широк, открыт —
Вот где царствует стихия.
Нужен будет век другой,
Чтоб в стихийном государстве
Каждый житель меж собой
Вновь задумал о бунтарстве.
Страшно время: каждый миг,
Точно острый нож-убийца…
Не дай Бог, чтоб вновь возник
Между нами кровопийца.
Слишком значим человек,
Чтобы вмиг его не стало.
Нужен будет славный век,
Чтоб Россия вновь страдала.
«Плачет девочка-дочурка…»
Плачет девочка-дочурка,
Мамочку зовёт.
Спрыгнув с печки, кошка Мурка
Первая идёт.
Следом мамочка устало
К доченьке спешит.
Вдруг дочурка замолчала —
Кошка с ней лежит.
Мамочки грустна улыбка —
Ей ли уж не знать,
Что непостоянна, зыбка
Мира благодать.
Мирно девочка уж Мурку
Нежит и молчит.
Светлой грустью на дочурку
Мамочка глядит.
Непутёвая
Не ругай, мамаша, дочку
Непутёвую свою.
Не кати, папаша, бочку
На неё хоть, мать твою.
Скоро, скоро станет мамой
Непутёвая жена —
И над колыбелью самой
Взрослой склонится она.
Наконец-то мамой стала —
Нежит та своё дитя,
Но глядит на всё устало,
Опечаленно грустя.
Что так, маменька, такая
Непутёвая моя?..
И родная, и чужая,
Непутёвая родня…
«Дремлет пространство ночное —…»
Дремлет пространство ночное —
Влажная свежая тишь.
В неком тревожном покое
Чувствуешь сам, как дрожишь.
Кто-то дыханием влажным
Грудь обжигает мою,
Хочет сказать мне о важном:
Место тебе – быть в раю.
Слышишь! Таинственны звуки!
Высь, ты меня позови!
Чьи-то незримые руки
Нежат меня из любви.
Эльбрус
На Кавказе есть место одно,
Что походит на женскую грудь,
И Земли эта грудь – и оно
Изначально вселенская суть.
Я нечасто ту грудь обнимал,
Был единожды ею вскормлён,
И вскормлённым любил и страдал —
За страданья уже я прощён.
Так кормитесь, младенцы Земли,
На Кавказе!.. Врождённую суть
Непременно чтоб здесь обрели,
И врождённо страдала чтоб грудь.