Конан: нежданные приключения

После того, как двое негодяев были связаны от души, и в гнусные лживые рты были вставлены кляпы, Конан обошёл помещение с высоченным потолком по всему периметру. Покачал головой:

– Похоже, погреб выкопан недавно. Не более пяти лет. Ну правильно: до этого доходы имелись хоть какие-то. Ладно. – он указал на два огромных щита, действительно утыканных острыми стальными шипами в добрый фут длиной, и покрытых буро-ржавыми потёками от запекшейся крови, – Сейчас я сниму с них нашу скамейку и табуреты. После чего верну механизм в обычное, заряженное, положение. А потом…

– Что – потом?!

– Ну, от тебя зависит. Но мы можем и оставить этим милым людям жизнь. И даже просто – отпустить их. Решай!

– А чего тут решать! – ротик Найды кривился в хищном оскале, дыхание прерывалось от распиравшей девушку злости, – Раз они так – с людьми, то и мы должны… Воздать по заслугам! Хотя бы в память о загубленных! Зуб за зуб, око – за око!

– Древнейший кодекс законов. Ещё Хлодгара Великого. Жестоко, но – справедливо. Вот только… Не хочешь, когда очнутся, послушать? Вдруг у них есть… Оправдания?

– Вот уж не нужны мне их оправдания! Как и мольбы! Они-то сами – много щадили?! – Найда кивком указала на орудия пыток, – А ведь прекрасно понимали, что всё, что есть у упавших на колья, но чудом выживших бы – и так – уже их!.. Значит, просто куражились! Мерзкие твари…

Конан согласился:

– Обстоятельства складываются явно не в пользу обвиняемых. Состав преступления налицо. Как и улики.

– Это ты где научился так выражаться? Прямо – чиновник в королевском суде!

– Вот-вот. Там и научился. В каких только странах и королевствах к чему только меня не приговаривали!.. Ладно, за дело.

Чтоб разобраться в нехитром механизме, опрокидывавшем кровати в подвал, много времени не ушло. Как и на то, чтоб вернуть обе постели в «заряженное» состояние. Как сказала по этому поводу Найда – «готова снова их мышеловка!».

После чего Конан перетащил на «гостевые» постели и трактирщика и его милую жёнушку, позаботившись удалить с зубьев скамейку и табуретки.

Они с Найдой терпеливо прождали с полчаса, пока негодяи, которых Конан со злости треснул от души, очнутся. Поскольку они лежали на кроватях в разных комнатах, видеть друг друга не могли. Зато отлично слышали заглушённые кляпами мычания и стоны.

Конан, стоя над мужчиной, сказал, так, чтоб его было слышно и в соседней комнате:

– Именем Митры Пресветлого. Я, Конан-варвар, беру на себя эту миссию. Я и судья и палач. Ваши преступления считаю доказанными. И пусть я – и не король, или падишах, чтоб вершить правосудие, я это сделаю. И на мою совесть ваша смерть тяжким грехом не ляжет. Наоборот: я буду рад, что больше вы, мерзавцы коварные, не прервёте ничьей жизни! А сейчас у вас минута. Можете помолиться!

Мужчина, намочивший постель самым постыдным образом, и пустивший слезу, явно так и делал: что-то бормотал, подкатив глаза к потолку. Зато его жена, на которую Конан пошёл взглянуть, вела себя иначе: вся извертелась, в тщетных попытках ослабить свои путы и освободиться! А уж смотрела на варвара – куда там какой змее!..

Конан сказал Найде:

– Будешь смотреть, как они упадут?

– Нет! Я… Я подожду тебя в большом зале.

Конан кивнул, и отправился в подвал.

Спустя минуту оба тела упали в точно рассчитанные негодяями места – прямо в центры двух страшных орудий. Через тело мужчины прошло три, но один штырь пронзил насквозь его висок – трактирщик упокоился сразу.

Женщина же упала так, что её тело оказалось пронзено сразу пятью штырями. Но так, что пробиты оказались только ноги, бок и плечи – она могла бы извиваться и жить ещё несколько часов. И по глазам Конан понял, что никакого раскаяния у той, которая явно и придумала этот коварный план «поддержания бизнеса», нет. И не предвидится!

Взяв в руки тесак её мужа, Конан вонзил его прямо в злое сердце.

Никакого раскаяния, или угрызений совести он тоже не ощущал.

Получи, что заслужила, змея!..

Оставаться ночевать в негостеприимной гостинице Найда не захотела:

– Я не смогу спокойно спать, зная, что там, под нами, их трупы!

Конан пожал плечами:

– Ну и что, что они – там? Они же, вот именно, трупы? А трупы не кусаются!

– Нет! – девушка топнула ногой, – Да и вообще: неправильно всё это! И мы не должны были… – она прикусила губу.

– Что – мы не должны были? Брать на себя роль карающего Провидения?

– Ну… да!

– Ах, вот как мы заговорили. В таком случае позволь объяснить тебе, что было бы, попробуй мы идти «законным» путём. Мы бы связали их. Доставили в ближайший город, где есть гарнизон и представители администрации местного короля. Сдали бы на руки такому представителю местного руководства – бургомистру, то есть. И он бы начал вести следствие. А мы бы выступали свидетелями. А следствие шло бы… Года два! И в конце их вовсе не обязательно приговорили бы к казни. Может – к галерам. Или заключению в темнице. А нам бы всё это время пришлось бы торчать в этом городе… Устраивает?

– Ну… Не очень.

– Вот и хорошо. А теперь хватит дуться и терзаться. Совесть твоя абсолютно чиста. Мы ведь и правда – спасли неизвестно сколько ещё жизней менее наблюдательных и более доверчивых путников. Так помянём в своих молитвах души тех, кого они уже – !..

– Да, Конан. Умом-то я это отлично понимаю… Да только всё равно – тошно!

– Э-э, не парься. Лучше думай о предстоящей встрече с матерью. Если мы и правда – будем идти всю ночь, к утру как раз дойдём!

9. Ханна

Однако к утру они не дошли до села, где Найда с матерью жили.

Потому что пришлось сделать привал для позднего – а, вернее, очень позднего! – ужина. А поев уже начавшей приедаться копчёной ноги, Найда-таки сварилась.

Заснула, прямо где сидела, опустившись на бок, и выпустив из руки кусок мяса.

Конан, конечно, не верил, что у кого-то из местных хватит наглости или смелости таскаться по заброшенной дороге среди ночи. Но рисковать он не хотел: подложив под голову девушки свою суму, присел, облокотившись о широкий ствол, так, чтоб видеть оба конца едва заметной, а когда-то неплохо наезженной колеи, и продремал, иногда чутко вскидываясь при малейшем звуке, до самого рассвета.

С первыми лучами солнца Найду разбудил. И они снова поели: стараниями в основном киммерийца нога после всех этих трапез полегчала уже почти вдвое…

Сборы много времени не заняли.

Шли они по полузаброшенной дороге уже никуда не торопясь: как вполне логично сказал варвар, после отсутствия в течении пяти лет опоздание на пару часов вряд ли играет решающую роль. Найда заметно нервничала. Только идиот не заметил бы, что предстоящая встреча с матерью и пугает и беспокоит её: она почти беспрерывно тараторила.

Как-то встретит её мать после стольких лет?! Как она теперь выглядит? Не захочет ли она отправить свою «блудную» дочь обратно к отцу? Да и вообще – узнает ли? И не переехала ли она куда-нибудь в большой город, чтоб продавать свои травы и снадобья там? И не появился ли у неё новый муж? И дети?!

Конан старался отвечать просто и односложно. В духе «поживём – увидим», «не знаю», «всё может быть». Найду эти увещевания и комментарии устраивали плохо. Она даже порыдала у Конана на плече, вдруг кинувшись к варвару на могучую грудь, и приостановившись уже в какой-нибудь миле от села.

Село, если честно, на киммерийца особого впечатления не произвело: типичная деревня в лесу, жители которой где-то поблизости расчистили несколько полей, и теперь живут с результатов посевов. Когда те есть. А когда нет – охотящихся. Да и то сказать: два десятка почерневших от времени вросших в землю бревенчатых избушек, располагавшихся вдоль одной-единственной кривоватой улицы, не производили впечатления процветающего поселения.

Некоторые, совсем как в предыдущей деревне, той, где обитали двое предприимчивых содержателей постоялого двора, были попросту заколочены. Провалившиеся соломенные крыши таких, и бурьян, доросший до середины оконных проёмов, не позволяли усомниться в том, что заброшены они давно…