Я подобрал это на свалке
– Ха-ха-ха. – это она у меня теперь так изображает смех, – Что-то не припомню, чтобы Я во что-то палила, пока Ты мне не приказывал! Разве что от этого зависела твоя жизнь…
Ну, в принципе, да. Она где-то права… А точнее – везде.
Ладно, подлетели, зависли.
Я подвёл челнок к грузовому люку, и зафиксировал магнитостопорами на корпусе чужого корабля. Мать влезла манипуляторами, которые снаружи нашей десантной скорлупки, в их распределительный щиток, поковырялась. Внешний люк открылся.
Я в скафандре (надо ли говорить, что – высшей защиты!) и экзоскелете вплыл внутрь. Люк закрылся. Теперь я сам залез в щиток тамбура, и вручную (Не надо думать, что я разбираюсь в электрике-механике хуже Матери. Я просто ленюсь.) за пару минут вскрыл внутренний люк.
Во всеоружии я протиснулся в коридор. Экзоскелет, конечно, громоздкая штука, но зато позволяет тащить на себе такие восхитительные игрушки, как большую плазменную пушку, излучатель антиматерии, излучатель УВЧ (это – только для плоти!), пушку с обычными снарядами с обеднённым ураном, и классический шестиствольный пулемёт Гатлинга. Вот уж этот агрегат почти не изменился со времён Гражданской войны Севера и Юга. А особенно мне нравится, как он гудит при работе…
Но выпалить пока ни во что не удалось – меня никто не встретил.
Да что же это такое – неужели опять попался Корабль-Призрак?! Перемёрли они тут всё, что ли? Или перебили друг друга со скуки? Ничего, узнаем. Шансы есть – вон, воздух же сохранился.
Силы тяжести почти не было, так что я не то полетел, не то поплыл вперёд, по коридору к центру Корабля. Магнитными подошвами, чтоб не цокать, пока решил не пользоваться. Мать вращала во все (особенно, заднюю) стороны камеры у меня на плече, но помалкивала – старалась не отвлекать зря.
Скоро коридор пересёкся с более широким и высоким. После этого лететь стало просторней, но теперь по бокам шли, вроде, каюты экипажа.
Одну из таких дверей, с табличкой и ручкой, я на всякий случай приоткрыл.
Никого. Ни живых, ни мёртвых. Но зато…
Мебель, которую я увидел внутри, была рассчитана уж точно не под человеческий зад!
Да и сама каюта оказалась огромной – метров десять на восемь. В глубине виднелась ещё дверь – наверное, в спальню. Залетать внутрь я не стал, а посоветовавшись с Матерью, двинулся дальше – туда, где по нашим прикидкам должна была быть Рубка.
Вдруг Мать говорит:
– Впереди слева движение. Сейчас встретишь чужого.
Точно – немного не доходя до рубки я и встретил первого живого инопланетянина.
Ох и здоровенная же это оказалась зверюга – ростом под три метра! А поскольку она оказалась как бы завёрнута в некое подобие не то туники, не то хламиды, да ещё перетянутой сверху ремнями с кучей торчащих из разнокалиберных карманов железяк, (наверное, набор инструментов) я не сразу оценил строение её тела.
Впрочем, включив термолокатор, я сделал одежду почти невидимой.
Эта штуковина сильно смахивала на самого обычного… Динозавра.
Две огромных, мощных лапы поддерживали бочкообразное тело, сужавшееся к обеим концам. На заднем имелся хвост с гребнем, на переднем – небольшая голова. Ну как небольшая – это она для тела массой в добрых четверть тонны казалась маловата, а так – больше моей раза в два. И ротик щерился «любезной» улыбкой белоснежных острейших зубов. Ну, если этот монстр травоядный, то я – морская звезда.
Проявив завидную способность к оценке ситуации, эта недоделанная курица пустилась от меня наутёк. Она смешно загребала задними лапами – каждая с четырьмя мощными когтистыми пальцами! – воздух, и обивку коридора, растопырив и нелепо размахивая крошечными передними, но далеко оторваться не могла: я включил ракетную тягу на спине экзоскелета.
Впрочем, нагонять-то её я как раз не спешил. Пусть приведёт туда, где, как она считает, окажется в безопасности. Или хотя бы под чьей-то защитой.
И точно – вот так, на хвосте у верещащей «крошки» я и влетел в рубку.
Догадаться, что это – рубка, оказалось нетрудно: огромные экраны показывали сплошное звёздное пространство, а самый крупный в центре – планету с живыми фабриками.
Здесь же находилась и дежурная вахта: три чудища ещё покрупнее, одетых в униформу. У них имелись даже погоны со знаками отличия – правда, располагались они почему-то на груди и спине. Хотя это я обнаружил уже потом. А пока мне пришлось закрыться щитком на левой руке – иначе мог бы, чего доброго, ослепнуть на пару секунд от яркой двойной вспышки из стволов пары здоровенных бластеров.
Ах вы вот как со мной, вполне мирно постучавшимся, и заглянувшим в гости…
Выпаленный в меня световой заряд заставил лицевой щиток моего скафандра мгновенно покрыться адаптивным тёмным светофильтром. Конечно, скафандру и скелету их пукалки навредить не могли. Я коротко ругнулся – надо же, нервный стал: рукой загораживаюсь… После чего всех четверых монстров треснул из УВЧ-пушки, или, проще говоря – станнера.
Хорошо, что всё оружие у меня управляется мысленными приказами – это куда быстрее любых пальцев. Особенно слабых и медлительных – вот как у моих горе-противников.
Если бы не почти невесомость, они бы точно здорово ушиблись об пол!
Надеясь, что мы с Матерью не переусердствовали, определяя интенсивность оглушающего удара, я достал сверхпрочный упаковочный материал (да просто – скотч!), и от души примотал их передние, сравнительно миниатюрные, конечности, к задним.
Пасти тоже скрутил – благо, они напоминали собачьи. Ну, чтобы сдуру не пытались перегрызть свои путы, (а то останутся без зубов – скотч-то армирован карбоволокном!) и заодно не орали…
После этого я прошёлся по всему кораблю, руководимый Матерью. Она сканировала снаружи, и говорила, где остальные члены чёртова экипажа.
Всего оглушить, скрутить и перетащить в Рубку пришлось ещё двадцать восемь бройлеров-переростков. Именно их и напоминали те из тварей, кто спал, и оказался на момент захвата без одежды. У них на теле кое-где даже были перья!..
Разложил я их в два ряда – один напротив другого. В первом лежали те, что, на мой взгляд, были поменьше, и как-то… поженственней, что ли. Таких набралось девятнадцать.
Остальных, кто казался поздоровей, и челюсти имел помассивней, я, естественно, причислил к мужской половине. Первичных половых признаков не обнаружил. Впрочем, чего я ждал – у петухов тоже ведь нет… Хм!..
Самцов насчитал четырнадцать.
В своём экзоскелете я выглядел весьма грозно, особенно с дулами пушек, излучателей, и пулемётов, торчащими из всех возможных мест. Поэтому, когда все эти ребята очнулись, и заворочались, и загалдели что-то из-под повязок, мне было достаточно подняться на ноги, и сделать энергичный шаг вперёд, чтобы все заткнулись, и замерли.
Убедившись, что внимание аудитории привлечено, я подошёл к ближайшей самке, и наклонился над ней. Она не придумала ничего лучше, как выдать что-то вроде «Ва-ау-у-у-ах!..» и мешком осесть на пол. Так, потеряла сознание, зараза впечатлительная.
Ну и ладно, мне это не помешает.
Подняв её за связанные конечности, я продемонстрировал её со всех сторон мужчинам. На полу стоял уже прочно, включив магнитные подошвы. Возможно, для курят-самцов оказалось сюрпризом, когда Мать, уже, разумеется, всё рассчитавшая про их язык, перевела грозным басом через динамики экзоскелета то, что я сказал:
– Пусть тот, кто является командиром этого корабля кивнёт. Иначе я… причиню вред этой женщине.
С полминуты положение моё было незавидным. А вдруг бы мне и вправду пришлось «причинить вред?» А я не люблю издеваться над самками. Пусть даже динозавро-кур.
Наконец тот, у кого звёзд на переднем погоне было больше всех, решил покивать, и задушено (ну, так с обмотанной пастью не больно-то поговоришь!) покудахтать. Понял, наверное, что я неспроста смотрю прямо на него.
Положив – ни нежно, ни грубо (Ещё бы – невесомость же почти!) – самку на пол перед ним, я достал свой армейский вибротесак, больше напоминающий здоровенное мачете, и, действительно, обычно используемый для расчистки джунглей. И срезал скотч с морды храбреца по должности.
А как же иначе?
Именно он в ответе за их поганые жизни…
– Теперь ответь на мои вопросы, и я оставлю вас в живых. Но если ответы будут… ложью, я убью всех без малейшего сожаления. – я специально говорил нарочито небрежно, зная, что нужный оттенок в гортанном и квакающем языке Мать подделает сама при переводе.
– Спрашивай, чужеземец. А что ты называешь… ложью?
Вот тебе и здрасьте! Быстро посоветовавшись с Матерью через внутреннюю связь, я уяснил, что, похоже, эта цивилизация не может сознательно врать. Во всяком случае их энцефалограмма, которую она может снимать хоть с километра прямо из челнока, или вблизи – через приборы моего скелета, что-то такое и показывала… Мать не смогла подобрать даже эквивалент слова «ложь», и применила собственноизобретенное слово.
Что же, у них нет Политики?! И Политиков?
Плохо. С такими и воевать стыдно – однако надо помнить, что это именно их предки запихнули местное человечество в катакомбы, и «пасут» и «доят»…
– Ложью я называю информацию, которая не соответствует реальным фактам. Причём для меня не имеет значения, происходит ли такое искажение сознательно, или оно… результат самообмана. И у меня есть возможность определить и тот и иной варианты ложных ответов. Так что советую подумать, прежде чем отвечать.
Вытащив из щитка на предплечьи несколько электродов, я подсоединил их присоски к шее, груди, и ладоням трёхпалых рук командира – наш с Матерью вариант Детектора Лжи. Нужен он сейчас Матери так же, как рыбкам самовар, но психологический эффект, несомненно, оказывает. Да и подстраховочка не помешает: как бы ни выглядела разумная раса, чисто рефлекторной реакции собственного организма, вроде потоотделения, повышения темпа работы сердца, и т.п., она проконтролировать не может.
Убедившись, что все лежат и помалкивают, я задал первый вопрос:
– Почему на таком большом корабле вас так мало?
– Это просто. Все остальные уже умерли.
– Отчего же они… умерли, и… сколько вас было вначале?
– Скончались они почти все от старости. Трое – от болезней. А было нас двести семь человек. – при слове «человек» меня аж перекосило, но я постарался сдержаться, и не рычать, скаля зубы. Я и так продемонстрировал свою силу и серьёзность намерений, незачем запугивать зря. Я всё-таки не зверь какой… Ну, во всяком случае, если меня не дразнить. И кормить вовремя.
– И как давно… ваш корабль находится здесь, в этой системе и на этой орбите?
– Сто сорок девять оборотов этой планеты вокруг местного светила. – я – вернее, Мать – прикинула: почти двести земных лет! Ого! Вот это долголетие!
– Разве вас не должны были сменить?
– Должны были. Ещё сто сорок оборотов назад. Но…
– Продолжай.
– Но нам прислали приказ: что бы ни случилось, никуда отсюда не улетать, и оставаться на постоянной орбите.
– Почему пришёл такой приказ?
– Мы не знаем. Разъяснений не поступило. Да и сам Приказ… оборвался на середине. И больше с нашей Родиной (Меня опять передёрнуло! Про «Родину» воспоминания оставались ещё слишком свежи!) связи не было! Они не отвечали ни на одно послание… Мы подозреваем, что что-то случилось и с остальными людьми, и кораблями Флота.
– Почему же вы не полетели туда, чтобы проверить это?!
– Мы не можем нарушать Приказы Командования, что бы в них не говорилось.
Чёрт. Мать на мой вопрос подтвердила – он действительно думал то, что говорил.
Тогда вообще – кошмар. Нам попались чёртовы служаки-буквоеды. С такими не договоришься…
Впрочем – посмотрим.
– Сколько… световых лет до вашей «Родины»?
Вижу, командир замялся. Сверкнули зубы из-под чуть приподнятой губы. Я просто посмотрел на беспомощную самку, которая всё ещё изображала обморок – это Мать мне сказала, что её энцефалограмма уже соответствует полному сознанию, и эта зараза с любопытством прислушивается – я и сам видел, как её ушная раковина чуть трепещет…
Наклонившись к этой части её лица, я прошептал, правда, так, чтобы и командиру было слышно:
– Я знаю – ты очнулась. Но можешь ещё полежать с закрытыми глазами, пока я жду ответа. Надеюсь, твой друг не захочет, чтобы я сделал тебе больно…
Командир сильно разозлился – это тоже сказала Мать, уже вполне уверенно классифицирующая его электрические импульсы.
Но он был умён – ответил-таки:
– Три оборота вокруг местного светила.
Ага. Значит около четырёх стандартных земных. Недалеко. Почему же они…
– Мать. Что там с их двигателями? Могут они летать на сверхсвете?
– Нет. И искусственной гравитации тоже ещё не изобрели.
– Ладно, понятно. Пришли-ка дроида – разобраться с их звёздными картами, и всем, что касается навигации. Я хочу знать, за сколько мы сможем туда добраться.
Появление дроида в рубке особого впечатления не произвело.
Ещё бы: он у меня всего полутора метров ростом. Это я в экзоскелете в высоту метра три с лишком. Да и в ширину – два…
Пока Мать с помощью манипуляторов и видеокамер нашего верного помощника разбиралась с картами и рабочим столом рубки, я продолжал допрос:
– …значит, говоришь, используют как средство для «неземных наслаждений»?
– Да. Причём оно доступно всем… низшим членам нашего Общества – всем подклассам и кастам. Наше Правительство – самое демократичное, и заботится о нуждах, и удовольствии Народа.
Он ещё пораспинался об их Утопически Прекрасной Жизни, где каждый выполняет строго определённую роль, и счастлив ею… И, разумеется, проводит досуг и прочий отдых, предаваясь «райским наслаждениям и нирване»… (Где это мы уже встречались с проводимым так «досугом»? Ага – на планете, куда подбросили Овеществителей!)
Мне уже всё было понятно – нигде так не хвалят свою «свободную и счастливую райскую» жизнь, как в… Стране-концлагере. Напоминающей банальный муравейник. Где у всех – расписанные навечно Роли. Рабочих. Фермеров. Нянеченк.
И, конечно, трутней-управителей.
А тут – ещё и все мурашики-рабы одурманены до состояния полной прострации и покорности. А так как полупьяное население меньше живёт, и производительность труда куда хуже, конечно, нужно больше рабов. А их опять надо чем-то одурманивать…
Замкнутый круг. Конечно, им нужны были ещё колонии.
– Ну-ка, расскажи ещё раз, поподробней, про все ваши подклассы и касты… Про обязанности я понял, теперь – о том, где и как кто живёт, и какими привилегиями и правами пользуется.
Сложная иерархия их общественного строя и уклад жизни всё ещё никак не входили мне в мозг. Ничего, Мать, когда разберётся, просветит меня. Но то, что у них кое-что было, как у древних индусов, а кое-что – как в армии, я понял сразу. Да и жили их низшие и средние классы – в бараках. Ну, или казармах: прямо древне-римские легионеры, со спартанской простотой быта. И супружескими обязанностями, расписанными по часам. Чтоб, значит, производить больше рабов. Послушных и дисциплинированных благодаря воспитанию в казематах лагерей-детсадов. Потому что образование (школьное) для низших каст не предусматривалось. Да оно и правильно: меньше знаешь – меньше задумываешься, и, соответственно, меньше… Ерепенишься.
Вот и хорошо. Мне их привычка к дисциплине и строгой иерархии пригодится.
Я уже понял: эти – простые исполнители. И отвечают лишь за регулярную поставку на транспортных ракетах драгоценного продукта, вырабатываемого здесь червями-переростками. А всего таких планет, где по пещерам расселено эксплуатируемое население – две. Первая – «Родина», где такой уклад и «фермы» за тысячелетия и сложился. А вторая – вот эта. (Потому что только она из всех найденных в десятке систем, до которых они успели добраться, более-менее подходила для них по условиям для колонизации.)
Уже приятно. Меньше возни будет, когда начнём «освобождать» своих от «Ига».
Даже без разъяснений Матери я дотумкал, какую роль играет в их Обществе «Продукт Икс», как назвала его моя хозяйка, или «Струх», как называли ящерокуры.
Это сильнейший наркотик, который снимает чувство усталости и раздражения у огромной, бесправной, и работающей на износ низшей касты этих тварей. Даёт ощущение комфорта, успокоенности и «неземного» блаженства. Он же резко снижает умственные способности, инициативу, и вообще – угнетает всё, что связано с так называемой высшей нервной деятельностью. Повышает же – только половое влечение и аппетит.
А поскольку при его регулярном применении вырабатывается непреодолимая зависимость, эти бедняги на всё готовы – на любую работу, только чтобы получить вожделенную дозу. Ведь на струх их подсаживают прямо с рождения – как только вылупятся.
Даже не знаю, что сказать: такого цинизма и подлости я даже у лютых тиранов-диктаторов не наблюдал. А с другой стороны – прагматизма…
Ведь при таком порядке не нужны ни тюрьмы, ни палачи. Малейшая провинность – и ты без дозы. И через пять-шесть дней, если так решат Судьи, умираешь в страшных муках. В назидание остальным рабам.
И самое интересное – верхушка Юменжей (это так по их варианту называется «Человечество») не потребляет струх. Даже более того: замеченные в потреблении – деклассируются. Со всеми вытекающими последствиями.
Видать, за несколько-то тысяч лет сообразили, что иначе – выродятся. И «вести Народ» к «светлому Будущему» будет некому.
Ладно. Мне их собственные проблемы до лампочки. Мне людей спасать надо.
– Хватит. – я остановил лекцию о том, как мне не хотелось бы жить, – Слушай теперь внимательно. Вся огневая мощь вашей Империи не может сравниться с силой одного моего корабля. Сейчас я собираюсь отправиться на вашу Родину, и освободить тех людей, кто живёт там. Вы должны за (Мать! Сколько?) – ага, за восемнадцать оборотов планеты вокруг своей оси – да, ДНЕЙ, – чёрт вас побери! – вытащить из катакомб на поверхность ВСЕХ местных людей, и обеспечить их нормальное – ну, такое же, как всегда! – питание. А ещё построить им укрытия от солнца. И холода.
Всё понятно?
– Ваши указания вполне понятны. Но хочу вам напомнить, неизвестный агрессор, что мы вовсе не обязаны выполнять ваши…
– ЧТО?!!! А, да, я же не объяснил. Объясняю. – я вздохнул пару раз, чтобы успокоиться. – Я сейчас уйду к себе на корабль. И полечу на вашу чёртову планету. С собой я возьму пять самок – в качестве заложниц. Если к моему прибытию не будет сделано то, что я приказал, эти пять самок ме-е-едленно погибнут в страшных мучениях. А остальные… хм… юменжи, вместе с вашим ничтожным корабликом – будут уничтожены ещё через два-три дня, сразу, как только я найду, куда вы попытаетесь от меня скрыться!
Ну а чтобы доказать, что я в состоянии это сделать, я через (Мать, сколько займёт?) два часа разнесу на атомы малый спутник этой планеты. Надеюсь, для вас это явится аргументом. И станет понятно, что уж ваш кораблик разнести – для меня пара пустяков!
Электрические импульсы командира показали, что он… впечатлён.
А ещё бы ему не впечатлиться – особенно, когда я, зацепив пять визжащих и извивающихся «девочек» тросом, продетым сквозь связанные руки-ноги, потащил их, совершенно не вникая в суть проклятий и ругательств, по проходу в шлюз.
Самок инопланетян я не слишком-то люблю. Особенно таких, как, скажем, маленькие «дразнилки». Зато их беспомощный вид здорово стимулирует достаточно разумных самцов действовать в нужном мне ключе.
Мать не подкачала – «Лебедь» уже был присоединён через гибкий рукав прямо к выходному отверстию, и мы вшестером – всемером, если считать дроида – вытерпели очередную санобработку. Юменжихи перенесли её стойко – видать, не хотели показать, насколько сильно напуганы. Дуры. Мать мне ваши энцефалограммы преподнесла, как на блюдечке…
На корабле у меня поддерживается обычно ноль девять стандартного «Ж». Так что я со скрытым злорадством пронаблюдал, как все эти «грациозные и женственные» туши распластались беспомощными кучами на полу шлюза, и уже только перепугано моргали. Надо же – видать, совсем отвыкли от гравитации. Как бы не задохнулись – как бывает с китами, когда их выкинет штормом на сушу.
– Мать, определи-ка, при какой гравитации они не сдохнут… но и лягаться сильно не смогут.
Мать скинула силу тяжести до ноль трёх «Ж». Теперь мои пленницы снова могли дышать, визжать и ругаться. Уж не сомневайтесь: так они и делали. Особенно старалась одна… Как я понял, самка командира. Вот от неё я и узнал всё – и про моих родителей, и про прародителей, и про мои яйца. Нет, в смысле, не про те, что обычно имеются в виду, а про те, что я отложил, или только собираюсь. И выслушал «сердечные» пожелания себе, любимому, и своему потомству на будущее.
Ну, я же, мать её туды, джентльмен – даже не попинал её.
Наконец Мать продезинфицировала нас всех до нужной степени. Легко подхватив этих кобылиц, я на закорках пронёс их «связку» в подготовленное помещение. Они, убедившись в своём бессилии, теперь выли и причитали – может думали, что я их съем? Тьфу. Я едал, конечно, тварюг и попротивней… Но это – на любителя. Вон: Гурман Пеття постоянно балуется изобретением экзотических блюд из инопланетян, что поглупее. Но я не кулинар. Да и эти – только заложницы. О! Кстати – мне же надо их чем-то кормить…
Упихав сильно (такого бедлама у меня давненько – вернее – никогда! – не было!) шумящих женщин в трюм, развязав и заперев, я вернулся на их корабль. За трюм я не боялся: там ни лапками, ни даже лапищами ничего не сломаешь.
Прилетев в рубку, я развязал командира, и мужика (Тьфу ты! Ящера!) поздоровее, и велел им притащить к шлюзу еды для своих благоверных на три недели. Вода-то у меня была.
Спорить они не стали, всё сделали. Я всё забрал, и отчалил.
Вероятно, зрелище взорванной и разлетевшейся на мельчайшие кусочки тридцатикилометровой местной Луны произвело должное впечатление. Да и мне уж больно нужно было хоть что-то взорвать – для снятия, так сказать, нервного напряжения.
Во всяком случае, в их шифровке, которую мы с Матерью перехватили через час, говорилось и об этом. Вскрыть же их почти примитивный шифр – не проблема для моей умницы, расшифровывающей уже не то пяти-, не то шестисотый язык рас, даже чуждых нам практически во всех отношениях.
Так что в том, что мы произвели должное впечатление, мы не сомневались.
А то, что остронаправленный радиолуч идёт туда же, куда направлялись и мы, лишний раз показало, что ящеры тоже… весьма разумны.
Конечно, если убеждены в силе наших аргументов.
Хотя никакого смысла в этой радиограмме я не видел – она опоздает на четыре года!
По моей просьбе Мать ещё подбавила «газку».
«Лебедь» сотрясался. Я, зажавшись, и нажравшись протекторов, (вредная штука, что бы там не уверяли чёртовы медики: у меня от них вечно сыпь в паху – словно подцепил Бриппер-17 на Лузанне-2!) терпел зуд и резь в зубах и вибрацию в суставах протезов рук. На самок пятнадцать световых, вроде, никак не сказались – ещё бы, у них-то в трюме мы гравитацию так и держали в ноль три «жэ»!
Так что долетели даже меньше, чем за пять дней.
Вот чёрт!.. По-другому не скажешь.
Кто-то порезвился тут до меня.
Нет, планета осталась на месте. И даже летела по орбите почти цельным куском…
Но то, что сюда добрались, и «сняли нервное напряжение», или !выразили справедливое негодование» люди, куда более возбудимые, и менее терпеливые, чем я, понятно было и ежу. И никакой «Флот» бедным юменжам не помог…
Собственно, места, куда пришлись заряды антиматерии, уже затянуло свежей лавой. В этих огромных искусственных озёрах-океанах она и плескалась, иногда, под влиянием приливов от спутника вскрывая огромные огненно-парящие трещины, и занимая до половины поверхности суши.
Ну как – суши: океаны из воды, что не успели рассеяться по космосу, почти все плавали в атмосфере, до сих пор в сильно испарённом виде. Я пошкреб подбородок, слушая доклад Матери.
Плохо. В живых не осталось ни одного юменжа. А уж людей… Похоже всё же, их-то забрали отсюда всех. Температура внизу, у почвы, достигала почти девяноста Цельсия. Облачный покров из испарённых океанов оказался настолько мощным, что только на пределе даже наших сканнеров удавалось видеть то, что там, внизу, творилось.
Ни дать – ни взять, Дантов Ад!
Я не придумал ничего лучше, чем притащить к экранам своих пленниц.
Не забыв для профилактики снова связать их в кучу.
Эти чёртовы курицы мне вначале не поверили!
Думали, я им показываю смонтированное кино, а не их любимую планету!
Вот уж наплевать мне было на их мнение и ругань: убедившись, что Мать отсняла достаточно материала, я затолкал всех обратно в трюм, заодно выучив несколько новых изящных юменжевских ругательств. После чего озаботился сбором материальных свидетельств и доказательств – на случай, если самцы окажутся ещё недоверчивей.
