Готамерон. Том III. Вестники бури

Рыцарь завел их в питейный зал и усадил за стол. Постояльцев внутри было немного. Веселый темноволосый мужчина в белой рубахе, которого гамеланец назвал Гриффином, тотчас принялся их обхаживать. Вскоре хозяин постоялого двора вернулся с двумя глиняными горшочками и круглыми хлебами, а какой-то мальчишка поставил на стол кувшин с грушовкой и три кружки. Грог получил свою порцию, отломил кусок хлеба и стал есть. Кассия же удостоилась особой милости. Для нее рыцарь собственноручно порезал хлеб кинжалом.

Украдкой наблюдая за ним, Грог попытался представить, почему господин так о ней печется. Обычно знатные люди на них даже не смотрели, а этот потратил золото и надавал ворох полезных советов, опять же, касавшихся безопасности подруги.

Разлив грушовку по кружкам, гамеланец уселся рядом с крестьянкой и снова стал ее разглядывать. Кассия этого не замечала, уплетая кашу за обе щеки.

– Береги ее, парень, – неожиданно произнес воин. – Семья – наше единственное сокровище. Когда родные уйдут, вокруг останутся совсем другие люди, на которых ты не сможешь положиться.

– Он бережет меня. Правда, – горячо заверила Кассия, не переставая чавкать. – Только мы не семья.

– Это поправимо, – ответил рыцарь, и голос его внезапно потяжелел. – В вашем возрасте возможно все… пока в головах пусто.

– А где ваша семья, господин? – спросила Кассия.

– В разных местах, – пространно отозвался гамеланец, погладив черную бороду. – В местах или во планах. Когда-то давно на свете жила девочка, совсем как ты. У нее были светлые, каштановые волосы, голубые глаза и бледное лицо.

После упоминания о лице, Кассия оторвалась от еды и ткнула пальчиком в загорелую щеку. Рыцарь улыбнулся, догадавшись, на что та намекает.

– Ну, хорошо, похожая на тебя. Ее звали Аделина. Ей было шесть, когда она сильно захворала. Брат бросил все дела и поспешил в Хагвилл за целительницей, но та жила слишком далеко от их дома. Девочка умерла.

– Очень грустная история, ваша милость. Надеюсь, Нисмасс о ней позаботится.

– Нисмассу плевать на нас, – произнес гамеланец, как показалось Грогу, голосом человека приговоренного к смерти.

В питейном зале было тихо, оттого прозвучавший за спиной глас показался особенно громким.

– Лорд Айнхарт, мы скоро уходим.

Грог повернулся, заметив рядом с лестницей пожилого мужчину, почти старика. На нем, как и на большинстве нищих странников, была свободная, матерчатая одежда, приталенная широким кушаком. Бородка и усы аккуратно подстрижены. Для человека своего положения он держался вполне уверенно. На бродягу не был похож. На слугу не тянул по манере общения. Пытаясь понять, кто перед ним, Грог засунул в рот новую порцию каши.

Пожилой господин тем временем подошел к столу.

– Я думал, вы будете медитировать. Что это за дети?

– Они были голодны, – почерствевшим голосом вымолвил воин.

– И вы решили их накормить?

Он произнес это в таком тоне, словно рыцарь совершил несвойственный ему поступок. Грог покосился на воина, и только теперь заметил, какими суровыми были черты его лица. Пышные брови нависали над глазами, точно еловые ветви. Губы рыцарь держал плотно сжатыми, даже теперь, когда можно было спокойно выпить. Человек, которого назвали лордом, и впрямь не был похож на благодетеля.

Какое-то время пожилой мужчина просто стоял рядом и смотрел на Кассию. Девочка смотрела в ответ, не прекращая жевать. Рыцарь молчал, потягивая грушовку. Грог уже стал беспокоиться, не получилось ли у подруги и впрямь сочинить заклинание, благодаря которому все должны были в нее влюбляться. Старик, до этого момента стоявший неподвижно, внезапно рассмеялся. Прикрыв глаза рукой, он зачем-то покачал головой и обратился к спутнику.

– Лорд Айнхарт, отведите детей ко мне.

Рыцарь мигом стащил их со скамьи. Грог опомниться не успел, как очутился на втором этаже в одной из комнат. Гамеланец затворил дверь, оставшись снаружи. Старик же усадил обоих на кровать и сам занял стул напротив.

– Приветствую вас, Кассия и Грог. Вижу, угощение вам понравилось.

– Спасибо, господин, за оказанную милость, – произнес Грог так, как его учил отец, стараясь не упустить ни одного слова. – Все было очень вкусно.

– И неожиданно, – брякнула Кассия, облизывая губы.

– Не сомневаюсь, – промурлыкал старик, продолжая улыбаться. – Для меня уж точно. Обычно мой спутник раздает людям другие… милости.

– Вы знаете, как нас зовут? – удивилась подруга.

– Имя каждого у меня на ладони, – мягко отозвался старик, зачем-то приподняв правую руку. – У вас красивые имена. Я постараюсь их запомнить.

– Зачем это?

Грог легонько стукнул ее локтем в бок. Девчонка слишком распустилась, забыв, как следует говорить со старшими. Еще неизвестно, кто оказал им милость, и почему рыцарь-лорд так охотно исполняет его приказы.

– Провидению было угодно, чтобы мы встретились, а я верю, что случайностей не бывает.

– Вы приплыли с материка? – как ни в чем не бывало, продолжала Кассия. – Наверное, издалека, да?

– Из одного очень жаркого места.

– Из пустыни!

– Чудно, чудно. А ты знаешь, что это за пустыня и где она находится?

– Пустыня Суран на северо-западе материка. Там много песка и большие города из чистого золота.

Пожилой господин уморительно рассмеялся. Казалось, разговор доставляет ему удовольствие, вот только пальцы на его левой руке барабанили по коленке. Грог давно заметил, что так поступают люди, которые чем-то недовольны или чего-то ждут.

– Почему же у вас такая бледная кожа?

– Это долгая история, моя милая. Я много месяцев провел во мраке.

– Фу! А почему тут пахнет табаком? – воскликнула она, прикрыв нос ладошкой. – Этот мерзкий яблочный табак.

– Я иногда покуриваю трубку.

Он подался вперед и взял ее перстами за подбородок; долго всматривался в лицо, а потом спросил:

– Значит, не любишь табак. А чего больше всего боишься?

– Змей и гусениц.

– Почему это?

– Говорят, они могут заползти человеку в рот или в задницу.

– Могут, не сомневайся.

Грог внимательно слушал, теребя край жилетки. Ему болтовня нравилась все меньше. Крестьянка стала задавать слишком много вопросов, за которые они могли ответить вместе, но хуже всего то, что старик охотно на них отвечал, причем в такой же глупой манере.

– А родители говорили вам, какой сегодня день?