Это просто Космос, детка!

Всё это длилось какие-то секунды, но их как раз хватило, чтобы инстинкт самосохранения достучался до остолбеневшего, парализованного страхом Ксана. Он понимал, что бежать бесполезно. Во-первых, до этого момента Эрик перемещался ловко и быстро. Во-вторых, бежать было просто некуда.

Судорожно оглядевшись, он увидел единственную вещь, которую мог бы использовать как оружие – закреплённый не стене и забытый временем огнетушитель. Он бы давно покрылся толстым слоем пыли, если бы не обязательные еженедельные уборки на станции.

Эрик, тем временем, «подплыл» к стене и, оттолкнувшись от неё ногой, ринулся в сторону Ксана. Ступня его при этом неестественно вывернулась, и китаец услышал приглушённый хруст. Глядя на лицо американца, всё больше напоминавшее анимированную маску из комедийного фильма ужасов, Ксан сжимал огнетушитель до боли в суставах, выжидая тот самый, единственный момент для удара, который мог бы сохранить ему жизнь.

Чем ближе приближался к нему Эрик, тем меньше надежды оставалось у китайца. Хотя, казалось бы, смерть Эльзы должна была поблекнуть на фоне происходящего сейчас, фонтан осколков разбитого стекла, вперемешку с кровавым замерзающим гейзером, всё ещё стоял у него перед глазами. И то, что случилось с Лукасом, тоже не добавляло ему оптимизма. Может, он даже всё ещё был жив, но Ксан видел его тело, безвольно болтавшееся в шахте коридора. Причём не на равнодушном мониторе наружного наблюдения, а всего лишь в паре метров от собственной плоти. И если ни Эльза, ни Лукас не смогли предотвратить, то что случилось с ними, почему сможет он?

Но даже это не было основной причиной того, что мешало Ксану поверить в его собственное спасение. Это был сам Эрик. Тот самый Эрик, который ещё вчера расспрашивал его об особенностях китайской кухни и предлагал ему партию в шахматы. Тот Эрик исчез.

Теперь в каждом его движении, во взгляде, в непрекращающемся клокочущем рыке китаец чувствовал неистовое желание астронавта убить его. Словно это вдруг стало единственной целью его существования.