Сон наяву

– Лиза! Ты старшая дочь! Почему ведёшь себя так? – недовольно говорит мама.

– А Женя куда-то вышел? – спрашивает Алиса.

– Да боже мой! Алиса! Какой опять Женя? – с отчаянием говорит мама.

– Да-а-а, Женя – это такой прикол от тебя, или ты точно того?! – Лиза обнимает маму за плечи. – Ты же видишь, что маме не по себе от всего этого! Так, может, хватит уже?!

– Значит, это был не сон. И то, что происходило ранним утром, было правдой, – шепчет Алиса ошеломлённо.

– Доченька, пойми нас! Мы и вправду не понимаем, что с тобой происходит и о каком Евгении ты говоришь. В последнее время мы вообще мало знаем о твоей жизни. Насколько мне известно, у тебя давно не было ни с кем отношений. И твоё поведение… Ты будто снова к нам потянулась. Это одновременно пугает и радует. Что с тобой?

Лиза не вмешивается в разговор и наблюдает за поведением сестры.

После слов мамы Алиса вскакивает с дивана и начинает нервно ходить по залу кругами.

– Да как мне понять?! Я пять лет живу с любимым человеком, помню его как вас, помню, как он вам нравился. Мы часто бывали у вас в гостях и собирались все вместе семьями у тебя, мама. Готовились к свадьбе и думали о своих детях. И вы сейчас говорите, что не знаете его? Что ничего не понимаете? Так, может, вы ещё скажете, что этого ничего не было? Я до мельчайших деталей помню всю эту жизнь, и этого не может не быть! – закончив наконец говорить, Алиса останавливается у окна.

– Это что за небылицу ты рассказываешь? Или мы с мамой всё это пропустили? Окей, систр, если всё так, покажи нам фотографию этого чудесного парня. – Лиза безжалостно и как-то злорадно даже говорит с сестрой.

Алиса стоит у окна и внимательно слушает Лизу. В горле ком, и в глазах щиплет.

– Я не знаю, как это произошло, но у меня нет ни одной его фотографии. – Резко поворачивается к маме. – Мама, у тебя дома должны быть…

– Доченька, пожалуйста, успокойся уже, нет у меня ничего, ты лучше ложись, – говорит мама и обречённо качает головой.

– Хорошо! Опустим тему с фото. Тогда расскажи нам о нём побольше. Фамилия? Отчество? Какого года рождения? Где живут его родственники? Где Женя твой работает? – нарочито громко и отрывисто спрашивает Лиза.

Алиса задумывается, её взгляд становится потерянным. Ей нечего сказать. А слёзы уже текут ручьями.

– Вот видишь, Алиса, этого ничего нет и, как мне кажется, быть не могло, – говорит тихим и спокойным голосом Лиза.

Она не знает, что ответить, полностью теряется. Где же реальный мир, а где иллюзия? Делает пару шагов и падает в обморок прямо перед мамой.

Лиза быстро приносит воды и, пока мама безуспешно пытается привести дочь в чувство, вызывает скорую помощь.

Каково это: проснуться однажды и осознать, что лучшая часть твоей жизни – обман?

ГЛАВА 2

Алиса приходит в чувство в современной больничной палате повышенного комфорта. Она, не подавая вида, что очнулась, наблю дает за происходящим: вот мама стоит у окна, негромко разговаривая по телефону, рядом с кроватью медсестра настраивает капельницу. В голове роится много мыслей, но они спутанные и несвязные. И голова будто чугунная, каждый звук отзывается гулким эхом. Утренние события накатывают тяжёлыми волнами, которые заставляют внутри что-то сжиматься. Кажется, даже тошнота подкатывает к горлу.

Пытаясь сообразить, что с ней в действительности произошло, Алиса прислушивается к маминому разговору. Поза женщины напряжена, даже по спине видно, как она озадачена. Девушка понимает, что мама говорит со своей подругой. И то, что она слышит, заставляет её проснуться окончательно: «Она всё утро бредит каким-то Женей, я очень боюсь за неё. Я так давно не видела собственную дочь, что даже не знала, что у неё такие проблемы с психикой…»

– Мам, значит, это всё правда! Я сума-сшедшая? – слабым голосом спрашивает она.

Молодая медсестра сразу реагирует:

– Как вы себя чувствуете?

– Алиса, милая моя! Я так рада, что ты пришла в себя. Ты, главное, не волнуйся, тебе сейчас нельзя, – потерянно и взволнованно говорит мама, поглядывая на медсестру. Женщина понимает, что совершила ошибку, разговаривая по телефону в палате.

Изнемождённая девушка в растерянности, но в странном оцепенении. Рыдать уже нет сил. Истерика прошла, остались только тоска и непонимание. Потерявшись в мыслях, она пытается найти ответы. Где реальность, а где обман? Где она настоящая, а где выдуманная?

Столько вопросов – и ни одного ответа. Она тупо смотрит в потолок. И во взгляде её – сплошная пустота.

Медсестра негромко обращается к Лидии Александровне:

– Я за доктором. – И своим взглядом сообщает, насколько сильно женщина виновата своей неосторожностью.

Лидия Александровна кивает медсестре и смотрит на дочь. Алиса лежит неподвижно, не моргая, никак не реагируя на жесты и слова мамы. Лидия Александровна в потрясении: она не понимает, что делать и как быть.

Вот и доктор. Он заходит в палату и смотрит на женщину. Она стоит у кровати, держит дочь за руку и твердит: «Доченька, родная, держись, мы вылечим тебя!»

– Здравствуйте! Я Сергей Иванович. На данном этапе буду сопровождать вашу дочь в лечении. Как я могу к вам обращаться?

– Здравствуйте! Лидия Александровна, – тяжело отвечает она и вытирает слёзы платком.

– Лидия Александровна, я вас попрошу выйти из палаты. Мы обследуем вашу дочь и сообщим диагноз, а пока сходите к медсестре, она даст вам успокоительное, – ровным тоном произносит доктор.

Она выходит из палаты, тревожно оглянувшись на пороге. В её глазах тоска. Женщина садится в коридоре и ждёт, не сводя глаз с двери палаты. Доктор находится в палате уже минут сорок, туда и сюда озабоченно ходят другие врачи. Каждый раз она хочет что-то спросить о дочери, но все как один говорят, что на вопросы ответит только лечащий врач.

Наконец из палаты выходит Сергей Иванович.

– Надеюсь, вы мне уже скажете, что с моей дочерью? – Она резко вскакивает и быстро подходит к доктору.

– Лидия Александровна, пойдёмте ко мне в кабинет, и я вам всё подробно расскажу.

– Я хочу увидеть свою дочь!

– Нет-нет! Это сейчас ни в коем случае делать нельзя. Вы поймите, повода так переживать нет. – Он смотрит женщине в глаза. – Пойдёмте, пожалуйста. – Показывает рукой.

Уже в кабинете Сергей Иванович начинает разговор о состоянии девушки:

– Лидия Александровна, начну с хорошей новости. На данный момент ваша дочь физически полностью здоровый человек. Это, несомненно, радует. – Он стоит у стола и, взяв графин с водой, наливает полный стакан и подаёт женщине.

– Ох, доктор, спасибо! Но почему же она говорит о ком-то несуществующем? Никакого Жени в её жизни не было. И сейчас в палате она лежит передо мной, но её будто нет рядом. Я никогда в жизни не была так напугана. – Она выпивает воду и умоляюще смотрит на врача.

– А это уже следующая новость, к сожалению, плохая! Ваша дочь находится в психически нездоровом состоянии, и пока сложно озвучить точный диагноз. То, что вы видели в палате… Скажу вам простым языком: она ушла в себя, роется в своём подсознании и ничего не замечает вокруг.

– Это может быть неизлечимо? – Руки женщины дрожат, она пытается достать из сумки платок, но безуспешно.

– Нет-нет! Вы успокойтесь, пожалуйста, и я так понимаю, успокоительное вы не взяли у медсестры?! – Он смотрит на Лидию Александровну и по взгляду понимает, что нет. Достаёт из шкафчика таблетки и подаёт их женщине, продолжая говорить: – Сложно, но не всё так плохо. Ситуация неоднозначная, и сразу сказать в чём дело, мы не можем. Сейчас ей необходимо как можно дольше отдохнуть и набраться сил, а после с вашей дочерью поработают психотерапевты. В плане затрат на лечение не беспокойтесь: у Алисы хорошая страховка, она сможет всё покрыть.

– Вот уж насчёт затрат я нисколько не переживаю, – с унынием произносит Лидия Александровна и выпивает таблетку.

– Тем не менее я должен был это сказать. И возвратимся к основной проблеме: вы уверены, что никакого Евгения никогда не было?

– Точно не могу сказать, есть ли такой парень в её жизни или нет, но дочь утверждает, что вся семья с ним знакома уже давно, что они вместе живут пять лет. Тут точно могу сказать, что она никого ни с кем не знакомила. И уж точно не готовилась к свадьбе. Поверьте, я бы знала. Несмотря на то что у нас с Алисой сложные отношения сейчас. – Горестно поводит плечами, будто стыдясь таких отношений с дочкой.