Пьер-Жиль де Жен. 1932–2007

Ученый вспоминал: «У моей тети Мадлен (сводная сестра матери Пьера-Жиля. – А.С.) был великолепный дом с большим парком недалеко от Лиона. Она была отчаянной бонапартистской, и все комнаты ее жилища были украшены сувенирами, относящимися к императору. В детстве я сильно интересовался военными компаниями времен Империи, поэтому хорошо ладил с тетей» [76, с. 12].

В детские годы де Жен посещал Швейцарию. «Мы также ездили в Швейцарию, – пишет он, – где нас принимали в роскошных домах. Я мог бы составить обширный список моих кузенов и кузин, живших на берегах Женевского озера. Дом, в котором проходили переговоры между правительством де Голля и участниками алжирского сопротивления, кстати, раньше тоже принадлежал нашей семье» [76, с. 12].

Маленького де Жена также иногда приглашали принять участие в охоте, устраиваемой по выходным в регионе Солонь его дядями: «Они мчались на старом черном автомобиле с казавшейся мне головокружительной скоростью. Мне очень нравились эти выезды на охоту, когда мы брели с собаками по берегам ручьев» [76, с. 12–13].

Юный де Жен вынес из семейного окружения умение держаться и скромную элегантность молодых людей из дворянско-буржуазной среды. С этими качествами он не расставался на протяжении всей своей жизни (ведь от отца он унаследовал титул графа!) Однако, став взрослым, он отдалился от светского общества и появлялся в нем лишь по редким поводам.

Маленькая Ивонна, будущая мать де Жена, провела свое детство в большой семье Морен-Пон, где была окружена заботой, но чувствовала себя несчастной без общения с родителями, покинувшими ее. В мае 1913 г. она в первый раз вышла замуж, но ее брак быстро распался, и это нанесло ей душевную рану.

Когда началась Первая мировая война, Ивонна решила стать военной медсестрой и после шестимесячного обучения была отправлена на фронт. Ухаживая за ранеными, она никогда не опускала руки и проявляла завидную силу духа и преданность своему делу, чем заслужила уважение коллег-врачей. Ей пришлось увидеть самые страшные сражения войны: битву при Вердене[8 - Боевые действия немецких и французских войск, проводившиеся на Западном фронте практически в течение всего 1916 г. Одна из самых крупных, кровопролитных и бессмысленных военных операций этого периода вошла в историю под именем «Верденская мясорубка».], наступление Нивеля[9 - Крупнейшее сражение, проходившее в апреле – мае 1917 г. Названо по имени главнокомандующего французской армии генерала Робера Нивеля. Закончилось безрезультатно для союзных войск. Наступление Нивеля стало символом бессмысленных человеческих жертв.].

В 1917 г. в одном из прифронтовых сельских госпиталей она встретила Робера де Жена, молодого военного врача, мобилизованного сразу же по окончании учебы в университете. Робер обладал представительной внешностью. От отца он унаследовал благородную осанку и манеру держаться, а от матери – смуглую кожу и темные глаза. Ивонна поддалась чарам Робера, и все свободное время молодые люди проводили вместе, строя проекты своей жизни в послевоенное время. Но война, казалось, не кончится никогда. Каждый день они видели смерть вокруг себя.

После того когда, наконец, в ноябре 1918 г. было подписано перемирие, они смогли поселиться в престижном XVI[10 - Париж разделен на 20 административных округов.]округе Парижа в красивых апартаментах на авеню Камоэнс (avenue Camo?ns), рядом с современным дворцом Шайо (Palais de Chaillot). В этой квартире Робер открыл свой медицинский кабинет, пользовавшийся большим успехом у англичан и американцев. Этому способствовало то, что Ивонна, выполнявшая там роль секретарши, свободно владела английским (родным языком ее матери).

Родители П.-Ж. де Жена поженились 18 декабря 1919 г. Первые десять лет их супружеской жизни были счастливыми, но затем (примерно с 1930 г.) отношения стали постепенно разлаживаться, в основном из-за тяжелого характера Ивонны. Нередко она была жесткой и неудержимо своевольной, и с ней было трудно находиться под одной крышей. Порой она осыпала своего собеседника потоком слов, в котором он просто захлебывался и тонул.

Покладистому и терпеливому по натуре Роберу все труднее было с ней уживаться. Он все более отдалялся от жены, предаваясь разным случайным увлечениям. Постепенно жизнь с Ивонной стала для него абсолютно невыносимой, Робер уже не мог терпеть ее бесконечных упреков и думал о том, чтобы положить конец их браку.

Именно в это трудное для семьи де Женов время и появился на свет Пьер-Жиль. Это случилось 24 октября 1932 г. в Париже.

Однако рождение малыша уже не смогло спасти отношения его родителей. Когда мальчику было всего лишь несколько месяцев, Ивонна, понимая, что ее брак потерпел фиаско, с неожиданной решимостью покинула сына и мужа и отправилась в странствия по Европе, в ходе которых добралась аж до Турции! Это путешествие помогло ей преодолеть боль, вызванную неудачным замужеством. Впоследствии она говорила в свое оправдание: «У меня не было никакого желания заниматься с ребенком, который не умел еще говорить» [76, с. 14].

Пока мать отсутствовала, маленький Пьер-Жиль жил с отцом и гувернанткой Марией, ставшей его кормилицей. Ивонна вернулась лишь через три года и сразу же забрала маленького Пьера-Жиля от отца. Отныне она больше не расставалась с сыном. Сначала они жили в Версале, а затем перебрались в Париж, на улицу Фантен-Латур (rue Fantin-Latour), опять же в XVI округе, поблизости от берега Сены. Теперь Пьер-Жиль видел отца только по выходным и во время каникул.

Впоследствии, как писал ученый, он не страдал от того, что его родители жили отдельно друг от друга, так как, по-видимому, привык к этому с самого раннего детства. Тем более, что между Ивонной и Робером сохранились уважительные отношения, даже несмотря на то что отец снова (и опять неудачно) женился в 1936 г. на красивой, но скандальной американке Элис Конвей. Маленький де Жен с легкостью и радостью перемещался из жилища матери к отцу и обратно. Обладавший спокойным и уравновешенным характером, Робер никогда не повышал на сына голос и очень баловал его. Ивонна, не смотря на свою эмоциональность, старалась быть с мальчиком построже и редко выказывала внешние проявления любви к нему. С очевидностью давало знать о себе ее протестантское воспитание.

Начавшаяся Вторая мировая война резко изменила жизнь Пьера-Жиля. 3 сентября 1939 г., после вторжения Гитлера в Польшу, Франция объявила Германии войну. Уже весной 1940 г. немецкие войска вторглись во Францию, и появилась угроза оккупации Парижа.

В дополнение ко всем бедствиям военного времени в 1939 г. у семилетнего Пьера-Жиля обнаружились проблемы с легкими. Мальчик постоянно кашлял, задыхался и испытывал боли в груди. Робер диагностировал плеврит и опасался дальнейшего развития у сына туберкулеза. Он настоял на том, чтобы Пьер-Жиль вместе с мамой уехал из столицы в горную местность, где свежий воздух был бы целительным для ребенка.

В начале 1940 г. Пьер-Жиль и Ивонна провели некоторое время в Аркашоне, на атлантическом побережье Франции. Но город был вскоре оккупирован немцами, и они были вынуждены вернуться в Париж. Но и там смогли оставаться недолго. Враг приближался[11 - Немецкие войска вошли в Париж 14 июня 1940 г.], город уже покинули три четверти его жителей.

В последний раз Пьер-Жиль видел отца на перроне Лионского вокзала, когда Робер провожал их с матерью в Гренобль, откуда они затем должны были отправиться в Альпы, в городок Виллар-де-Ланс.

Потом Пьер-Жиль регулярно получал от отца почтовые открытки. Робер чувствовал себя одиноко. С началом войны его супруга Алис предусмотрительно уехала в Америку, и он целиком посвящал себя работе в военном госпитале, куда был мобилизован с самых первых дней боевых действий. Как вспоминал потом де Жен, тон этих открыток был деланно бодрым – отец описывал свою жизнь в радужных тонах. Например, он рассказывал, как приютил большую бездомную собаку, и как гувернантка Мария ругала его, потому что ей нечем было ее кормить. Он убеждал сына в том, что их вынужденное расставание необходимо, для того чтобы подлечить его легкие. В конце каждого послания он крепко обнимал своего «малыша» [76, с. 18].

Робер де Жен внезапно умер в 1941 г. в возрасте 51 года от сердечного приступа – точно так же как и его отец, Поль де Жен, в 1918 г. Ивонна не взяла Пьера-Жиля с собой на похороны, на парижское кладбище Монруж, не решившись въезжать вместе с сыном в оккупированную немцами часть страны.

Де Жен впоследствии вспоминал, что смерть отца, несомненно, была для него ударом. Однако его переживания смягчала привычка к разлуке с отцом, которого он не видел более полутора лет [76, с. 18].

Несмотря на это, общение с ним значило для мальчика очень многое. Он был сильно привязан к папе и подсознательно чувствовал, что тот был несчастлив в последние годы. Отец представлялся Пьеру-Жилю «вызывающим робость господином с воспитанием прошлого (XIX. – А.С.) века» [76, с. 18]. Робер был человеком с благородными манерами истинного дворянина, убежденным роялистом и вывешивал французский флаг в день памяти Жанны д’Арк[12 - 30 мая. В этот день в 1431 г. Жанна д’Арк была сожжена на костре в г. Руане.]. Однажды, увидев, что Пьер-Жиль что-то насвистывает, отец сделал ему замечание, сказав, что свистят только мужланы. По воспоминаниям де Жена «это был спокойный и мягкий человек. Он никогда не выходил из себя. Он обладал своего рода бразильским хладнокровием, которое и я, возможно, унаследовал от него. Меня трудно втянуть в какие-либо дискуссии, за исключением тех случаев, когда дело идет о науке» [76, с. 15].

Де Жен был очарован горами – сначала в окрестностях Виллар-де-Ланса, а затем вблизи города Барселоннеты, недалеко от итальянской границы, куда они впоследствии переселились вместе с матерью и где Пьер-Жиль провел все военные годы. Эту любовь к снегу, лежащему на вершинах, к горному воздуху особой чистоты и глубокому звездному небу на высоте он пронес через всю жизнь…

Ивонна, прошедшая Первую мировую войну, и во время Второй вела себя очень мужественно. Так, в захваченной немцами Барселоннете она много помогала преследуемым евреям.

Она неоднократно ездила в Париж по семейным делам и была даже однажды арестована немецким патрулем при нелегальном въезде в оккупированную зону страны. Во время своих регулярных отъездов она оставляла сына либо в пансионе для детей, либо на попечении знакомых, а иногда он оставался дома и один.

В одном из интервью де Жен вспоминал, что во время войны Барселоннета была сначала оккупирована итальянцами, а потом, после их капитуляции, пришли немцы. Когда войска союзников высадились в Нормандии, город был на короткое время освобожден силами французского сопротивления, а затем снова оккупирован немцами, которые начали беспощадные репрессии среди мирных жителей – каждый день расстреливали по пять человек, выбранных наугад.

В то время Пьеру-Жилю было двенадцать лет; его мама уехала по делам на некоторое время, и он остался дома совершенно один. «Я спал дома, а по утрам и вечерам ходил в занятую немцами школу, чтобы там поесть. Однажды я был схвачен четырьмя немецкими часовыми, охранявшими вход в школу. Они прижали меня к стене, направив на меня дула винтовок. Я подумал, что настал мой последний час. Но немцы, оказывается, только хотели помешать мальчишке, которым я тогда был, увидеть, как за стеной расстреливают арестованных» [78].

Ивонна была сторонницей домашнего обучения. Вдобавок опасалась за слабое здоровье сына и в результате не отдавала его в школу вплоть до одиннадцати лет. Пьер-Жиль впервые пошел только в пятый класс, а до этого учился дома. Мальчик появился на свет, когда его родителям было уже за сорок. Их друзья имели детей, которые были значительно старше него. Поэтому в детстве он мало общался со сверстниками. Де Жен впоследствии плохо переносил одиночество и всегда испытывал необходимость быть окруженным людьми.

Ивонна была убеждена, что ее сын обладает исключительными способностями и не уставала повторять ему, что он – лучший. Действительно, Пьер-Жиль очень рано научился читать и уже в детстве был чрезвычайно любопытным и легко все запоминал. Неудивительно, что Ивонна хотела, чтобы ее сын получил блестящее образование.

Домашним образованием ребенка целиком занималась мама. В частности, она обучала Пьера-Жиля английскому языку (которому выучилась от своей матери англичанки), читая ему книги англоязычных авторов, например, «Трое в лодке, не считая собаки» Джерома Клапки Джерома. Еще она учила его рисованию, к которому у мальчика рано проявились способности. А нанятый репетитор преподавал Пьеру-Жилю математику, в которой Ивонна ничего не понимала.

Ивонна также читала сыну мемуары наполеоновских генералов. А юный де Жен, впечатленный услышанным, рисовал цветными мелками на паркетном полу их маленькой двухкомнатной квартиры планы наполеоновских баталий.

В августе 1944 г. Барселоннета была освобождена американцами. А уже в сентябре де Жен с матерью покинули этот городок и отправились в столицу, дорога в которую, идущая через Лион, была только что расчищена от немцев.

В Париже де Жен учился в лицее Клода Бернара (lycеe Claude Bernard) в XVI округе, где вначале в равной степени проявлял интерес и к гуманитарным, и к точным наукам. Тяга к последним стала со временем преобладать, в частности, благодаря многократным посещениям парижского Дворца открытий (Palais de la dеcouverte), – музея науки, открытий и изобретений – и встречам со знакомым Ивонны, известным французским физиком Эдмоном Боэром. Боэр был академиком и профессором Коллежа де Франс (Coll?ge de France)[13 - Одно из самых известных учебно-исследовательских учреждений Парижа. Звание профессора Коллежа де Франс считается очень престижным (см. главу VII).], учеником Жана Перрена и Поля Ланжевена и одним из первых физиков во Франции, понявшим квантовую механику. Де Жен не знал, каким образом его мать познакомилась с Боэром, но тот вскоре стал другом их семьи и первым наставником юного Пьера-Жиля на его пути постижения науки.

Сам де Жен вспоминал, что «впервые встретился с прекрасной наукой» в возрасте пятнадцати лет именно с помощью Боэра. Благодаря ему произошло также знакомство мальчика со знаменитым итальянским физиком-ядерщиком Джузеппе Оккиалини, одним из открывателей ?-мезона. Это случилось в Англии, в Бристоле, куда мама отправила Пьера-Жиля во время каникул совершенствоваться в английском языке. Де Жен рассказывал: «Знакомый моей мамы (Э. Боэр. – А.С.) рекомендовал меня одному профессору. Я помню, как поднялся в верхнее помещение большой башни ложно-готического стиля. Там я обнаружил человека, который в полумраке рассматривал фотографии, длиной примерно метров в десять. Это был итальянский физик Оккиалини. Он объяснил мне, что на фото представлены траектории элементарных частиц. Я снова встретился с ним через много лет. Он полностью забыл мальчугана, для которого когда-то открыл физику высоких энергий» [79, с. 7].

Несмотря на то что уже в лицейские годы Пьер-Жиль много занимался, ему были не чужды и обыкновенные увлечения юности. Он научился кататься на коньках и часто ходил на каток, ездил по Парижу на роликах, играл в теннис… Но главным его хобби в это время был джаз. С друзьями он любил посещать знаменитый парижский джазовый клуб Сен-Жермен (Club Saint-Germain). Пьер-Жиль самостоятельно неплохо научился играть на гитаре и даже создал в 1949 г. вместе с двумя своими товарищами джазовую группу. Де Жен также полюбил и начал понимать классическую музыку. В это же время зарождается развившаяся затем его любовь к изобразительному искусству и рисованию.

На каникулы мать всегда отправляла его в горы к своим знакомым в разные протестантские семьи. Там де Жен научился кататься на горных и равнинных лыжах. Общаясь с членами этих семей, он заинтересовался протестантской верой и постепенно принял ее.

В 1948 г. Ивонна купила старую ферму с домом в Альпах, около г. Орсьера. Вначале там было трудно жить из-за отсутствия элементарных удобств, но со временем дом был приведен в порядок и стал комфортабельным. Эта ферма в течение многих лет служила пристанищем семейства де Жен. Пьер-Жиль любил отдыхать там с детьми и друзьями.

В том же году де Жен перешел в лицей Сен-Луи (lycеe Saint-Louis) в VI округе Парижа, известный высоким уровнем преподавания и многочисленными окончившими его знаменитостями. Получив степень бакалавра по окончании лицея, Пьер-Жиль решил готовиться к конкурсным экзаменам в Высшую нормальную школу (Еcole normale supеrieure – ENS). Он посещал исчезнувший сегодня подготовительный класс. Там по усиленным программам в течение двух лет юный де Жен изучал математику, физику и биологию.

Глава II

Высшая нормальная школа

Высшая нормальная школа расположена в V округе Парижа, в так называемом Латинском квартале (Quartier latin)[14 - Традиционный студенческий квартал в V и VI округах Парижа на левом берегу Сены вокруг университета Сорбонна (La Sorbonne).]. Она была основана во времена Французской революции, в 1794 г., и является самым престижным высшим учебным заведением Франции, воспитывающим будущую элиту страны.

В 1951 г. де Жен с блеском сдал вступительные экзамены в Нормальную школу. По этому случаю дядя Люсьен купил ему в подарок небольшой мотоцикл, на котором счастливый Пьер-Жиль летом пересек всю Францию от Парижа до средиземноморского побережья, а потом до Альп, останавливаясь на ночлег в молодежных хосписах.

Ивонна была очень довольна успехом сына, но считала его закономерным. Своим знакомым она сообщала, несколько преувеличивая, что он сдал экзамены в Нормальную школу «с самым лучшим результатом за всю ее историю…» [76, с. 53]. На самом деле де Жен был самым лучшим только из всех выпускников подготовительного класса…

Для всех французских высших школ был характерен обряд посвящения новичков в студенты. В Нормальной школе он состоял из трех частей. Сначала новички, выстроившиеся в ряд, должны были по очереди поклониться «M?re» – массивному скелету мегатерия, ископаемого млекопитающего, вымершего 10 тыс. лет назад. Этот скелет хранился в библиотеке школы, а во время обряда «Мега» обозначался парой носков.

Затем каждому новичку давалось какое-нибудь задание. Так, Пьеру-Жилю было поручено переодеться в форму бойскаута и вместе с другим новичком (будущим историком), одетым в костюм кюре, пойти в таком виде попить чаю в одной из самых шикарных парижских кондитерских на улице Риволи. В качестве доказательства выполненной миссии товарищи принесли сделанные в кондитерской фото друг друга.

И, наконец, вечером того же дня все новички должны были пробежать вокруг Пантеона с головами, закрытыми одеялами, завывая, словно призраки. Обряд посвящения в студенты заканчивался ужином всеобщего примирения.

Впоследствии де Жен выступал против обычно довольно жестоких обрядов посвящения в студенты высших школ. Однако при этом отмечал, что такой обряд в Нормальной школе «был одним из самых симпатичных, и ни у кого не осталось о нем травмирующих воспоминаний» [76, с. 57].

Став студентом Нормальной школы, Пьер-Жиль с удовольствием переселился в общежитие, так как это позволило ему избавиться от постоянной воспитательской опеки матери, которая уже начала тяготить его.

Все студенты школы много времени проводили вместе: и на занятиях, и в общежитии, а также устраивали совместные развлечения. Де Жен старался не отрываться от коллектива, однако нередко уезжал куда-нибудь один на своем мотоцикле. Его сокурсники видели иногда разных женщин, выходящих из комнаты Пьера-Жиля в общежитии, и это давало им повод приписывать ему многочисленные любовные приключения. Естественно, что представительницы слабого пола занимали воображение юного де Жена, но он старался не распространяться о своих похождениях в кругу товарищей.

Основное время будущий ученый все же посвящал занятиям. Студенты Нормальной школы были более или менее свободны в выборе курсов лекций для посещения. Следуя этому правилу, Пьер-Жиль не особенно жаловал занятия по математике, считая, что будущему физику скорее нужно получить навыки практического применения этой науки, чем изучать теорию. Он также исключил из своей учебной программы все занятия, начинавшиеся рано утром (в восемь часов), однако не пропускал ни одной лекции по физике, читаемой в стенах Нормальной школы.