Болотник Книга 4

Практика показывает, что такая самодельная ловушка для рыбы вполне ловит, достаточно ей пробыть в воде от трёх часов, до суток. Но ждать я не буду, и жрать хочется прямо сейчас, и надяться только на один способ добычи пропитания – глупо. Пока я возился с «мордой» уже наступил вечер, ночь скоро, а значить можно попробовать набить рыбы острогой.

Из толстых и крепких стеблей осоки, плотно оплетенных по кругу тонкой бечевкой я сделал древко, к которому привязал перочинный нож. Рисковать своей финкой, я не решился, а ну как потеряю, тогда без нормального ножа мне будет совсем туго. Несколько пучков прошлогодней, сухой травы будут служить мне факелами, надеюсь света будет достаточно, чтобы разглядеть рыбу на мелководье.

Я всегда любил этот браконьерский способ добычи рыбы. Только вот не понятно мне до сих пор, почему его браконьерским считают? С подводного ружья рыбу бить можно, а острогой нет? Не понятно… Ведь подводному охотнику гораздо проще найти и подстрелить рыбу, а с острогой охотится гораздо сложнее. Надо выследить рыбу сквозь толщу воды, подойти к ней тихо, и подойти почти вплотную, ну а потом ещё и умудрится попасть в неё. Вода сильно преломляет свет, и искажает расстояние и размер цели, нужно много опыта, чтобы воткнуть в рыбину острогу.

Вокруг ночь, только насекомые жужжат перед лицом, а я, забыв про все свои беды, с азартом пытаюсь рассмотреть на мелководье, в свете неровного и тусклого света от факела, добычу. Вот спинка торчит, не понятно только, кто это, карась или сазан, да и размер добычи неясен, рыбина почти полностью зарылась в ил, на виду только спинной плавник, да и то не полностью.

Если крупный сазан, то мне, удержать его своим примитивным копьем будет очень сложно, этот пресноводный «поросёнок» так просто не будет сдаваться, он обязательно попытается вырваться. Ведь просто ударить острогой рыбу недостаточно, нужно её ещё и ко дну как следует прижать, а потом ещё и вытащить из воды как-то, а у меня на ноже «зубцов» нет, лезвие тонкое и ровное.

Что карась, что сазан, на рану очень крепкие, будут биться до конца. И пробить сазана трудно, жёсткая чешуя создает на нем естественный и очень прочный панцирь. Мне бы карасиков, да поменьше, но выбирать не приходится, я не в магазине и не в том положении, что бы привередничать и выбирать, буду бить то, что есть.

Я как следует прицелился. Бить буду под углом, так что бы со спины нож не соскользнул. Когда наносишь удар в воду, нужно обязательно учитывать преломление света, хочешь попасть в спину – бей в голову, хочешь в голову – бей перед ней, как раз туда куда хочешь и попадёшь. Я опытный «острожист», я всё это знаю и знаю, что сейчас случится, поэтому я спокоен и готов, только адреналин приятно будоражит кровь, в остальном я спокоен.

Удар, и ил возле моих ног «взрывается» от резкого рывка раненной рыбы. Факел летит в сторону, и я, при свете луны, падаю прямо в воду, на колени, стремясь всем телом прижать бьющуюся в руках острогу к илистому дну. Сазан мать его так! Так я и знал! Не крупный, всего то около семи-десяти килограмм, но бойкий и сильный.

– Врешь, гадёныш, я тебя по любому сожру падла – ругаюсь я сквозь стиснутые зубы. Это не просто рыба, это моя жизнь сейчас на клинке ножа бьётся.

Прижимая одной рукой острогу, другой я вынимаю финку, и на ощупь добиваю рыбину.

Есть! Первый готов, я весь мокрый, покрыт грязным, вонючим илом и рыбьей кровью, но доволен как слон! Рыбалку можно заканчивать, мне этого «кабана» хватит на несколько дней, если его правильно приготовить.

Вы, когда ни будь жарили рыбу на костре, разведенном из травы? Это просто мучение какое-то! Она прогорает быстро, как порох, углей остается очень мало, и приходится снова и снова подкидывать новые пучки. Но жить и есть очень хочется, поэтому я терпеливо продолжаю, почти бесконечный процесс. Вокруг ночь, но мне не до сна, голодным я уснуть точно не смогу.

Есть рыбу без соли, то ещё удовольствие, но голод, лучшая приправа. Лопал я жаренного сазана так, что аж за ушами трещало. Не остановился, пока почти половину не уработал. Ух. Теперь бы ещё кофейку или сто граммов, но это пока только несбыточные мечты.

– Ну чего, Кирюха, жить то теперь можно? – в слух задал я сам себе вопрос, чтобы хотя бы чей-то голос услышать, даже если это и мой собственный.

– Можно, но очень сложно, нужно выбираться из этой жопы поскорее – сам себе и ответил. Так скоро и до раздвоения личности может дойти.

Утром проверил «морду». Вот в ней как раз и сидело три мелких карася, о которых я ночью мечтал. Это просто отлично! Можно отправляться в путь.

Мой плот вполне подходит для недолгого плавания, сделал я его крепко. Но это пока. Нужно найти нормальную древесину. Плыть как жаба, гребя руками, не вариант, так моих рук на долго не хватит. Моя ближайшая цель – добраться до какого ни будь островка, где есть деревья и кустарник и на котором можно будет переделать моё плавсредство или построить новое. По другому у меня не получится пересечь болото. Мне много что надо сделать, чтобы выбраться. Это сейчас я более-менее могу передвигаться, плавая на пучке травы, тут воды пока очень много, а когда я до заболоченных участков суши доберусь? Когда придётся идти, таща на горбу всё своё имущество? Мне нужна маленькая и легкая лодочка, или плотик. Нужны шесты, нужны болотоступы, нужно много чего ещё. Поэтому ищем остров. Только так, разбив свой путь на маленькие, но достижимые цели, можно достичь результата. Осетра едят по частям.

Рано утром, я отправился в дорогу. Когда и где мне удастся выбраться на сушу, неизвестно, значит нужно отплывать как можно раньше. Все мои вещи привязаны к плоту, не дай бог перевернусь, так хотя бы не утонет ничего из моего скудного имущества. «Морду» и древко моей самодельной остроги, я забрал с собой, на них потрачено много сил и времени, да и вещи нужные, пригодятся ещё. Из еды у меня только, половинка жаренного сазана, да на самодельном кукане, за плотом, печально плывут «пленные» карасики. Мой долгий путь, к дому и семье, начался.

Глава 3

Более-менее, нормальный клочок суши, мне попался только на второй день пути. Одну ночь мне пришлось провести на хлипком плоту, практически без сна. Мало того, что я постоянно боялся упасть в воду и утонуть, так ещё и тело затекло от постоянного лежания в одной позе. Руки и плечи болят уже так, что сил нет, ладони и подушечки пальцев, от постоянного пребывания в воде сморщились, кожа на них бледная, меня постоянно знобит. Человек не можем без последствий долгое время пребывать в воде.

Хватит нескольких часов, чтобы началось нарушение обменных процессов в коже. Для начала появятся морщины на пальцах рук, перестают работать потовые железы и конечность начнет «набухать», человек начинает замерзать. Теплопроводность воды в разы больше теплопроводности воздуха, поэтому организм человека остывает в воде намного быстрее и практически сразу теряет силы. Оказавшись в воде температурой всего двадцать два градуса за четыре минуты человек потеряет сто килокалорий.Если я и дальше продолжу так плыть, долго я не протяну.

Куда я плыву, одному богу известно, но куда ни будь выплыву, это только вопрос времени. Есть же у этого проклятого места берега? В своё время я его на аэролодке за два-три дня насквозь проходил, и тут пройду, главное идти, и не останавливаться. Да и не нужно мне его переплывать, я стартовал из его глубин, значит до берега должно быть не так далеко.

Небольшому островку, поросшему невысокими, кривыми березами и кустарником, я обрадовался, как родной маме. Наконец то можно будет размять ноги, зажечь костёр и хоть немного согреться. Да и голоден я опять, сазана уже давно доел, а карасей ещё готовить надо.

Вышел на берег, как сгорбленный старик, спина отказывается сгибаться, ноги дрожат. Пришлось разминать окоченевшее и затёкшее тело. Руками помахал, ногами, покрутил торсом разгоняя застоявшуюся кровь и сразу за дело. Тут у меня помощников нет, всё самому надо делать.

Сразу бросил «морду» возле берега, привязав к плоту. Пусть стоит, может опять что-то поймать удастся. Сейчас с неотложными делами разберусь и попробую червей и личинок поискать, покопаться в земле. Если будет прикорм, то и шанс на пойманную рыбу увеличится в разы. Ну а пока, первым делом мне нужен костёр.

Как же приятно и уютно сидеть возле огня. Казалось бы, мелочь, а вот если мерзнуть несколько дней, почти не вылезая из воды, то костёр тебе уже кажется просто манной небесной. Сижу, карасиков на прутиках жарю, запах – обалденный! Сейчас поем, и за работу примусь, на этом острове нет подходящих деревьев для изготовления плота, но весло я себе точно сделаю!

Мой плот маленький и узкий, уключины к нему никак не приспособить, значит весло будет только одно, но двухлопастное, как для байдарки или каяка. И грести удобно и оттолкнутся можно от препятствий, ну и врезать кому ни будь, если придётся – универсальная вещь! Да и сидя буду грести, а не лежать на пузе, так и удобнее, и обзор гораздо лучше. А то плыву, и болотную тину нюхаю, разглядывая стебли осоки перед своим носом.

***

Уже неделю я на болоте. Привыкнуть даже уже успел, втянуться. Кажется, уже, что и не было у меня до этого другой жизни. Плыву и конца моего похода пока не видно. Как будто весь мир превратился в одно огромное болото. За всю неделю, я не увидел ни одного признака присутствия человека на этой планете. Звездное небо чисто, спутники не летают, или я просто не могу их увидеть среди сверкающих звезд, ни одного самолёта тоже не видно.

Скорость передвижения просто черепашья. Иногда я уверенно и быстро плыву по открытой воде, но в основном, мне приходится оплывать многочисленные препятствия, искать проходы в зарослях тростника и перетаскивать свои вещи через мелкие, заболоченные участки. Вымотался я сильно, вещи постоянно мокрые и грязные, я даже со счету сбился, сколько раз я падал в воду и грязь. С постоянными объездами и поисками нормального, проходимого пути, легко сбиться с первоначального направления, и, если бы не мой компас, я, наверное, плыл бы уже назад, сам не зная об этом.

Питаюсь я в основном рыбой, как и раньше, но теперь в моём рационе появился ещё и рогоз. Многие ошибочно называют его камышом, хотя эти растения сильно различаются. Именно стебель рогоза, заканчивается известным каждому человеку, коричневым початком, похожим на кубинскую сигару. Это растение универсально, по всем признакам. Из корней можно делать муку и или есть их печёными. Молодые цветоносные побеги можно сварить, по вкусу они напоминают спаржу, их и просто можно употреблять как салат. Отвар обладает целебными свойствами. Из высушенных и измельчённых корней рогоза готовят суррогат кофе. Пух соцветий можно использовать для фильтрации воды, для розжига костра, для остановки кровотечения ран, да много для чего ещё, им даже подушки набивают. Про стебли я вообще молчу, из них можно сделать почти всё, кроме баллистической ракеты. Вот и я, разнообразил свою однообразную пищу рогозом в разных кулинарных исполнениях. Но не только рогоз теперь входит в рацион моего питания, один раз мне довелось поймать и утку. Не скажу, что прямо за уткой я и охотился, мне вообще любая птица бы подошла, но попался обычная кряква, которой я был несказанно рад.

Ловушка была достаточно простая. Стоянка мне предстояла долгая, я собирался строить себе новый плот, вот и с ловушкой решил попробовать. На открытом участке воды, где видел довольно большую стайку птиц, я завёл двухметровое бревно, заточенное с двух сторон и воткнул его в илистое дно. Ближе к верхушке бревна выдолбил отверстие и вставил в него жердочку длиной около двадцати сантиметров. В это же отверстие продел веревку, к одному концу которого привязал достаточно тяжелый камень. Из второго конца веревки сделал затягивающуюся петлю и оставил лежать на жердочке. На ней завязал узел таким образом, чтобы она удерживала свое горизонтальное положение. Для привлечения птиц, привязал к бревну пару мелких лягушек на короткие, травяные бечёвки, что бы они плавали возле самолова, но не могли спрятаться и были всё время на виду.

Принцип действия ловушки таков: птица не сможет сесть на заостренный конец бревна, а садится на жердочку, которую сместит ее вес. После этого узел веревки проскользнет в отверстие, затянет петлю под тяжестью камня, и птица будет поймана. На удивление сработало на отлично, да ещё и на утку, хотя они обычно предпочитают плавать в воде, не курица же всё таки, а водоплавающая птица. Но это способ ловли, можно использовать только тогда, когда некуда торопится, да и ловушку изготавливать довольно муторно, так что «морда», мне в помощь, основной пищей у меня остаётся рыба.

Да, пару дней назад, мне удалось наконец-то построить нормальный плотик. Старый, изготовленный из тростника и самодельной верёвки, начинал уже раскисать и разваливаться. Новый плот легкий и узкий, что бы можно было протиснуться между болотных кочек, или развить нормальную скорость плавания на открытой воде, да и переносить его легко. Повезло наткнуться на боровую хатку, с мертвыми, но на удивление не гнилыми стволами засохших сосен и берёз. Эту хатку я и разобрал без жалости.

Не только дерево меня интересовало тогда, но и брезжилась надежда наткнуться на хозяев этого домика. Мясо бобра не только вполне съедобно, но и очень вкусное, а рыба у меня уже поперёк горла стоит. Не повезло, хатка была брошена и видимо уже давно.

Я вообще удивлён, что нашёл её в этой топи. Обычно бобры предпочитают селиться по берегам медленно текущих речек, стариц, прудов и озёр, водохранилищ, ирригационных каналов и карьеров. Избегают широких и быстрых рек, а также водоёмов, промерзающих зимой до дна. Они сами могут, любую реку и окружающую её пространство в болото превратить всего за один сезон, но что бы вот так, уже на готовом болоте селится, я в первый раз такое вижу. Хотя… Это болото какое-то уж сильно полноводное, воды очень много, местами оно мне заболоченное озеро напоминает.

Плот мой длиной чуть больше чем три метра, а шириной всего метр. Едва-едва, вес моих вещей и меня держит, но зато он лёгкий и подвижный. Стоять на нём конечно можно, но очень сложно, ну мне это и не надо, я почти всё время сижу на набитом травой дождевике, и вполне себя комфортно чувствую. Жопа на мягком, ноги вытянуты вперёд, в руках весло, а рядом длинный шест. Все мои вещи надежно привязаны к бревнам.

С постройкой пришлось конечно помучится, из инструментов у меня только два ножа, которые надо беречь как зеницу ока. Про перочинный и говорить нечего, вся его функция чисто вспомогательная, сталь там хорошая, но для тяжёлой работы он не предназначен. А вот моя финка как раз инструмент что надо, самодельная, изготовлена из подшипников, отслуживших свой век, я сам её делал. Сталь ШХ15 обладает всеми теми свойствами, которые необходимы для изготовления особо прочных ножей. Все клинки, изготовленные из неё, отличаются высокими режущими показателями, прочностью. Эта сталь относится к классу низколегированных хромистых материалов, отличается высокой однородностью, контактной выносливостью, что позволяет ножу оставаться необычайно острыми долгое время. Металл достаточно твердый, что делает клинок ножа стойкими к смятию и деформации. Другими словами, при долгой работе с твердым материалом она не крошится и не трескается. Но тем не мене, даже лом можно сломать, если пользоваться им как попало. Так что я был предельно аккуратен. Обстругал сучья, снял оставшуюся кору, острые концы бревен, обработанные зубами бобров, пошли в нос моего нового плавсредства, а задние края, сломанные мною как-попало, я обжог на костре. Четыре поперечины, уложенные в пазы и стянутые прочной бечевкой, я срубил из достаточно тонких жердей. Ну вот в принципе и вся конструкция. Дешево, прочно и сердито.

За пару вечеров, проведенных мною возле походного костра, мне удалось сплести и что-то похожее на болотоступы. Каркас в форме заостренного эллипса изготовил из сырого прутка толщиной один и длиной сто сантиметров. Плетение – из более тонких прутьев. Оплетку на каркасе закрепил петлями из скрученной травы. Теперь, если понадобится, остается только жестко прикрепить болотоступы к обуви, чтобы не ерзали, и можно будет выбираться из гиблого места. Обрастаю потихоньку имуществом.

Первые признаки того, что болото заканчивается, я увидел только на одиннадцатый день своего пути. Болото стало мельче, передвигаться стало гораздо труднее. Уже довольно скоро, придется нести свои вещи и плот на горбу, плыл тут почти негде. Всё больше и больше по пути стало встречаться относительно крупных островков и клочков суши, покрытых хвойными деревьями.

За одиннадцать дней пути я старался не думать ни о чем кроме выживания и насущных дел. Про Алёнку и своё бедственное положение старался не вспоминать. Для выживания важен позитивный настрой. Выживание означает способность контролировать свои страхи, управлять эмоциями, искать позитив, даже в самых мелких, незначительных вещях и своих успехах. Чтобы быть действительно готовым выжить в экстремальных ситуациях, необходимо развить определенное мышление, натренировать свой мозг, а не только зазубрить правила поведения и отточить определенные навыки. Я считаю, что ключевой момент здесь – это мысленный настрой. Главное отказаться от мысли, что ситуация безнадежная и безвыходная. Отказаться принять тот факт, что могу умереть. Нужно проявит недюжинную волю к жизни и не позволить обстоятельствам диктовать исход. Нужно просто выжить. И я справился, почти дошёл, последний рывок остался.

Из болота я выбирался до самой ночи. Вот кажется и лес уже видно, а дойти до него и не погибнуть, утонув в жидкой, болотной грязи, целая проблема.

Плот, как и «морду» пришлось бросить довольно скоро. Тащить на себе несколько брёвен, проваливаясь по пояс в грязь, я посчитал излишним. Вон, скоро этих брёвен у меня будет, как волос на голове, так что спасибо тебе мой кораблик, и прощай. Ну а «морда»… Да я теперь рыбу год есть не смогу! И так уже по ночам свечусь от фосфора.

Когда моя нога ступила на твердую почву ночной тайги, я не сдерживал эмоций. Я сделал это! Обернувшись к болоту, я ткнул в него пролетарской фигой.

– На, сука! Выкуси! Не такой лужи, из которой я выбраться не смогу! – ору я на весь лес, выплескивая свои эмоции и пугая ночных обитателей.

Сил нет, а от радости, что моё путешествие закончилось, на месте стоять не могу, аж подпрыгиваю. Адреналин разгоняет усталость.

Ну всё. Переночую сейчас, а завтра себя в порядок буду приводить, стираться, мыться, вещи чинить, а то моя прочная, брезентовая энцефалитка стремительно превращается в тряпьё бомжа. Сапоги на последнем издыхании, а портянки почти спрели от постоянной сырости. Ногти надо попробовать подстричь, все обломанные, цепляются за всё, борода уже выросла, волосы, которые я обычно стригу очень коротко, сейчас представляют собой нечёсаные лохмы. Так к людям идти нельзя, в каком бы времени я не находился, за лешего примут. Ну и самое главное, завтра нужно добыть нормальной еды. Мяса нормального хочу, грибов и ягод нужно насобирать.

Наконец то под ногами не хлюпает вода, меня окружает такой родной и знакомый лес. В тайге я уже чувствую себя как дома. Под развесистой сосной, где я устроился на ночь, довольно уютною, я лежу на лапнике, укрытый дождевиком и в который уже раз смотрю на звезды, обдумывая свои дальнейшие действия.

Передохну, и пойду вдоль болота. Поселок располагался на западе, туда я и направлюсь. На востоке мне делать нечего, даже в будущем, в том времени из которого я попал в СССР, там было безлюдно, ни каких поселений не было. Только охотничьи заимки могут встретится по пути, это тоже конечно хорошо, в этих лесных домиках есть всё необходимое для жизни. Но зачем мне в лесу жить? Мне нужно точно определится где я и потом принимать решение. Если я переместился во времени, придется вернутся на болото, и разбираться с порталами, только они смогут мне помочь вернуться домой. Они или время, которого у меня нет.

Спал бы я спокойно сейчас, если бы Батон был рядом, а так приходится постоянно просыпаться и подбрасывать дровишки в костёр. Если это моё время, то и беспокоится не о чем, в тайге опасностей почти ни каких, ну а тут… Может быть где-то неподалёку тигра саблезубая бегает, или там разные неандертальцы с копьями? Надо быть на стрёме, поэтому сон мой беспокойный. Ну может быть и нервы не дают спокойно заснуть, всё же теперь, даже в самом худшем случае, меня от разгадки мучивших меня вопросов отделяет не больше десяти дней, я от одного края болота, до другого в свое время пешком за восемь мог обернуться.