инстинктов,
от истины там – только слабый писк –
кислотный жалобный звучок,
а голос крови темен,
строг,
его претензии – судебный иск,
а приговор –
самый суровый из вердиктов,
вот все, к чему стремился –
получай,
разве не этим бредил
днем и ночью,
когда дыхания хватало лишь на хрип,
из-за чего лишь чудом
не погиб…
теперь стоишь на пьедестале прочно,
и свысока бросаешь взгляды,
как бы невзначай…
вот, новость, скажешь – ну и что?
А ничего –
до тла, до дна опустошен…
08.08.17
Громыхая
обнимут
и накроют с головою ароматы
лесных дремучих трав…
хвощи, химеры мхов
словно устав
диктуют диких запахов
раскаты,
цветущий папоротник напирает
в латах,
привстав, пускает тучи стрел,
и каждая – само благоуханье,
клубится, стелется,
вплетает фимиам,
как будто духи тут и там
так ухают, словно заходится
там-там,
подобно сердцу
громыхая…
11.08.17
Все ниже, ниже
затишье штиля шепчет
еле слышно
о том, что передышка – лишь
уловка,
ее задача – заманить в ловушку
и обезоружить,
внушить, что огненное дышло