Запретная страсть. Новый уровень

Обхожу сладкую парочку, гадая, насколько герой-любовник успел продвинуться в процессе оголения девицы, вот только перед глазами предстает совсем не то, что ожидал – совершенно бледное лицо, алые припухшие, видимо, от жарких поцелуев, губы и… огромные, совершенно растерянные, даже испуганные глаза.

Глаза Полины!

Только успевшая успокоиться кровь вскипает, ударяет в голову. Жаль, только не в ту.

В штанах опять становится слишком тесно и горячо.

Все мои мысли о ней за последние дни сейчас воплощаются в представшей передо мной картине – почти лежащая на столе Полина, а за ней, прижавший пахом к округлым ягодицам мужик.

Не я, а тот, а тот, кому доверял на все сто!

Опять не я! Другой!

Похоже, разъяснительная беседа начнется прямо сейчас, без прелюдий.

– Ты что тут устроил? – вместо холодного тона из горла вырывается глухой рык. – Это офис, а не бордель. Своих шлюх пользуй в другом месте.

– Вадим, ты чего? – Жека еще не понимает всю опасность своего положения. Не знает, что вместо крови в моих жилах клокочет кипящая лава, не осознает, что я не собираюсь ничего слушать.

Два силуэта у стола застилают взгляд. Ни о чем другом я не могу думать. Не сейчас.

Удар кулака отбрасывает Жеку в другой коней кабинета.

Техничный, от бедра, приятель не успевает его заметить, и на челюсти проступает красное пятно, а из рассеченной губы стекает струйка крови.

– Охренел?! – Жека выглядит ошеломленным и все еще не понимающим. – За что?! – он вытирает кровоточащую губу и выглядит, как обиженный ребенок, которого наказали просто так.

– Непонятно? – я продолжаю глухо рычать. Как ни стараюсь, не могу вернуть голосу нормальные интонации. Стоит только покоситься на сжавшуюся и отступающую к стене Полину, готов разнести весь кабинет и вышвырнуть Жеку с семнадцатого этажа.

Наблюдаю за ней краем глаза – она боится. Но кого? Меня? Жеку?

Может, она не хотела всего этого?

Да, ладно! Комон! Жека не насильник, а Полина не невинная ромашка. С отцом, наверное, тоже не хотела кувыркаться. Не хочу ее жалеть.

Она этого не достойна!

Но, наблюдая за Полиной, слежу и за Жекой. Чем ответит на удар?

Мышцы напряжены и напружинены. Я готов к ответному удару, только Жека медлит, потирает теперь уже синеющую челюсть.

– Да, что такого-то?

Он дебил или придуривается? Точно ведь, не понимает.

– Я. Не позволю. Превращать. Офис. В бордель, – чеканю каждое слово и наступаю на приятеля. – Это понятно? Развлекайся в другом месте и, желательно, не с сотрудниками компании, даже временными. Стоять! – рявкаю, заметив, что Полина пытается по стеночке слиться из кабинета. – С тобой мы еще не закончили, – снова поворачиваюсь к Жеке. – А ты имей в виду, что это было последний раз. Еще раз замечу хоть что-то подобное или кто-то пожалуется, вылетишь из компании. Я не намерен терпеть этот бардак. Тем более сейчас, когда слишком многое поставлено на карту, и тебе это известно. Уяснил?

Жека недобро щурится, продолжает тереть челюсть, но все же кивает.

– Теперь ты. Пойдем.

Пока сучка не успела ускользнуть, стискиваю ее руку и, не оглядываясь, тащу за собой из кабинета.

Жека даже не вякает.

Глава 16

Полина

Вадим прет вперед как таран и тащит меня за собой, как овцу на бойню.

Примерно так я себя и чувствую.

Перед нами все расступаются, отшатываются в пути, вжимаются в стены, видимо, не понаслышке знают крутой нрав шефа и что ему в дурном настроении лучше на глаза не попадаться.

С этой стороны я Вадима не знала, и, пожалуй. Не хотела бы знать. Лучше бы он остался в моей памяти легким, романтичным и безумно страстным летним любовником, чем жестким и безжалостным директором.

– Меня ни для кого нет, – не сбавляя шага, бросает он вытаращившей глаза секретарше, распахивает дверь и заталкивает меня в просторный кабинет.

– Но вам уже звонили агенты, монтажная компания. У них вопросы по срокам и объемам…

– Какое из слов: “меня ни для кого нет” вам не понятно? – рявкает Вадим так, что даже у е меня коленки подгибаются, а бедная секретарша, наверное, готова залезть под стол. – Я, что, на китайском говорю?

Смотрю на нее через плечо – нет, не лезет под стол, только немного побледнела и плечи напряглись, да голос стал звучать чуть выше с легкой вибрацией.

– Если перезвонят, на какое врем их сориентировать? – стоически продолжает она, будто это обычный деловой разговор.

– Я позже скажу…

Вадим на миг задумывается, поворачивается в секретарше, и в этот момент я решаю, что нет случая удобнее, чтобы сбежать. Стараясь сделать это незаметно, скольжу по стеночке к двери, пробираюсь мелкими шажочками, почти плыву, но за время нашего расставания, Вадим, видимо, обзавелся “сенсорным зрением”, или всегда им обладал, просто мне не показывал. Неожиданно для меня он поворачивается и рявкает свое коронное “Стоять!”

Как я тут же не шлепаюсь на попу, остается для меня загадкой, зато непробиваемая секретарша все—таки вздрагивает и рассыпает пачку бумаг, которые только что достала из папки.

– Еще один шаг, и вылетишь из компании. Я доходчиво излагаю? – презрительно щурясь, оглядывает меня с головы до ног.

Излагает-то доходчиво, вот только сомневаюсь, что после предстоящего разговора я задержусь здесь хоть на секунду. Вылечу, как пробка из бутылки, разумеется, не без содействия Вадима.

– Если еще будут звонить, то переведи их на Евгения Павловича, – ласково обращается он на этот раз к секретарше. – Не беспокоить, – делает широкий шаг ко мне и двери.

– Что-нибудь надо? Кофе? Чай?

Уже в закрывающуюся дверь доносится ее робкий голос и окончательно теряясь в громком хлопке.

– Теперь нам точно никто не помешает, По-ли-на, – он останавливается передо мной и смотрит в упор, как кролик на удава.

Только один шаг, и окажемся рядом, но между нами словно невидимая стена, которую никак не преодолеть. И эта стена – это мое предательство

Тишина звенит от напряжения, или у меня в ушах звенит. Воздух становится таким густым и вязким, что я с трудом могу дышать, а в висках нарастает стук.