Третье. Сборник рассказов

Молитва 2032

Гаджет наш, Иже еси,

не зависай, и не беси!

Да не померкнет экран твой,

Да придёт обновление твоё,

Да будет работа без лагов твоя, яко на работе и дома.

Интернет наш насущный даждь нам днесь;

И остави нам видосики наши,

якоже и мы оставляем лайки наши;

Дай нам бесконечную ленту и годный контент,

Дай нам яркие пиксели и максимальный объём памяти,

Дай нам высокую скорость соединения и сладкую истому интернет зависимости.

И не введи нас во искушение от фейковых новостей, но избави нас от лукаваго модератора и несправедливого бана.

Ибо Твое есть Царство и сила, и слава во веки.

Динь – динь!

Протест

Николаша находился сейчас в таком возрасте, когда детство неожиданно быстро растворилось в прошлом, а взрослая жизнь предлагала сумрачные перспективы в будущем.

Ничего нового, также было и у всех его сверстников. Так было и 100 лет назад, и будет ещё через тысячу…

Николаша (так называла его мама) рос в обычной семье. Отца он никогда не видел, а мать про него никогда не рассказывала. Сам он был замкнутым ребёнком и рос, как сорная трава на погосте. Много мечтал и заглядывал к другим в вечерние окна.

Вот у Ивановых новая люстра, а у Петровых кот на подоконнике сидит и злобно на него глядит. Сидоровы купили не то новые шторы, не то тюль разухабистую, и каждый вечер, отделившись за ними от остального мира, кушают запрещённые санкционные продукты. Глава семейства делал себе огромный бутерброд, сверху мазал толстым слоем горчицы и чокался заграничным пойлом со своей супругой, весело ей подмигивая при этом.

Коля наблюдал за всем этим, сквозь щель небрежно запахнутых занавесок. На душе было почему-то противно и постоянно хотелось есть.

Фаст фуды Николай старательно избегал. Огромные мягкие бургерные булки ему не нравились. Не потому, что они были не вкусные, нет. Скорее всего по политическим соображениям. Это исходило прям из его нутра, как говорила мама:

– Дух здорового патриотизма живёт в нас…

В связи с этим Николаша ненавидел всю заграничную хлебопекарную промышленность. Гораздо милее и роднее ему был наш хлеб. Да, порою и горбушка становилась чёрствой, но как говорится – она была ближе к сердцу.

Поэтому увидев из далека рекламу бургера, Коля отводил взгляд и старался туда не смотреть.

Мечта у него ещё была: стать пилотом самолёта и летать высоко за облаками. По состоянию здоровья, эта мечта так и оставалась мечтой, но в глубине души он хотел бы работать в аэропорту и провожать хотя бы взглядом огромных стальных птиц в небо…

Нельзя сказать, что у Николая была плохая жизнь, нет! Обычная жизнь среднестатистического подростка. Таких, как он миллионы. Огромная серая масса лиц допризывного возраста, которым в скором времени предстоит возродить мощь и величие нашего государства. Он, как и другие был в поиске себя. Хотел обрести себя всем ветрам на зло. Хотел, чтобы мать гордилась бы им. Хотел, чтобы будущая супруга, которую он обязательно бросит с многочисленным потомством, как и его отец, души в нём не чаяла. Хотел, наверное, быть замеченным среди своих сверстников. Сам пока не знал, что именно, но душа требовала перемен.

Много времени проводя в раздумьях, и одиноко перекусывая чёрствым хлебом с водой, он сравнивал себя: с декабристами, с блогером Ховой и даже с Жан Жаком Руссо.

Хотелось и ему в этой серой жизни оставить яркий след. Так сказать, передать послание следующим поколениям.

В его душе, маленькой семечкой, всходило непонятное чувство. Сперва было странно ощущать внутри себя это маленькое второе дыхание, которое постепенно крепло и отрезвляло мозг.

С каждым днём мысли о том, как-бы наследить в истории не давали ему покоя. Мощная сила духовного развития его собратьев по несчастью вкупе с ним самим, рождало огромную силу и бесконечный экзит-полл соседских пересуд по поводу и без.

И вот сегодня, ранним утром, когда солнце кромкой только коснулось крыши соседнего здания, Николаша открыл глаза и окончательно понял, что он должен делать…

И оказывается это было так просто, и почему ему эта простая мысль не пришла раньше?

Надо просто – выразить решительный ПРОТЕСТ!

Протестовать причём можно против всего на свете.

Решено!

Так он заявит о себе миру!

И может быть ещё, его заметит по телевизору в новостях, исчезнувший папка.

Будет где-то сидеть на лавке в парке, напротив большого экрана, и скажет своему соседу:

– О, глянь-ка! А это мой сорванец! Ишь ты чего придумал, молодчина парняга! Моя кровиночка! – и смахнёт с лица похмельную слезу.

Коля живо представил себе эту картину. Представил мамку, которая тоже плачет от радости. Представил вытянутые удивлённые лица Ивановых, Петровых и обжор – Сидоровых.

Коля уже знал где будет через полчаса. Он направлялся на площадь Ленина. Там, и только там он будет протестовать, и его персональный протест не останется не замеченным общественностью!

Николаша, поудобнее устроился на голове бронзового вождя, поднатужился и нагадил прям ровно посередине головы. Протестная клякса получилась красивая и заметная. Ярким белым пятном она заявляла о том, что Коля протестует против произвола чиновников от милиции, безумных цен на хлеб (его стали меньше выбрасывать) и ужасных котов, которые гоняют его собратьев по помойкам и бессовестно жрут.

Николай понял, что совершил самый главный поступок в своей жизни. Каждый, кто в здравом уме, имеет право протестовать!

Протест должен быть ярким и красивым, как Колина клякса.

Не просто он нагадил сейчас на бронзовую голову, нет! Он выразил свой протест!

Николаша резко взмахнул крыльями, испуганный воем милицейских сирен, и вспорхнул в серое московское небо, вместе с другими голубями, которые в этот момент тоже протестовали на плечах, руках и даже обуви бронзовой статуи…

Чат – бот

Самое ужасное, что придумало ленивое человечество – это чат боты с роботом.

Когда у крупной компании массово появляются клиенты, они себе на сайте прикручивают такого бота в чат.

И если не дай бог, у вас появился какой-либо вопрос, то это сущая мука. Каждый уважающий себя гражданин, когда обращается в такую компанию, хочет, чтобы на другом конце интернета сидела милая девочка с хорошим маникюром и рыжей чёлкой и внимательно вникала в его проблемы.

Ты ей про Фому, а она тебе про Ерему, и так до бесконечности. Пока гражданин окончательно не закипит от злости и в конечном итоге сам решит свою проблему, в связи с тем, что оператор ни черта не понял его.

Это раньше так было, по телефону было возможно довести себя до сердечного приступа.

Сейчас с этим вроде проще. Теперь у них на сайте есть чат – боты.

Эти чертяки из числа боссов, уволили этих бедных девочек и подключили свои адские сайты к искусственному интеллекту. Чтобы значит гражданам легче было тратить свои кровные. Сформулируй пёс эдакий свой вопрос правильно и получи нужный ответ в чате.

Но гражданин, с техническим образованием, или, к примеру домашняя хозяйка, хотят исключительно живого общения. Они хотят на другом конце интернета красивую девочку с педикюром и причёской. Не может чат – бот с интеллектом рыжей девочки вникнуть в суть вопроса страждущих граждан.

А низко интеллектуальные домохозяйки и грубые технари не могут правильно задать свой вопрос.

Одним словом, непреодолимая преграда стоит между человеком разумными айти технологиями. От этого жизнь человека превращается в бесконечную муку + девочки с чёлками остались без работы в обозримом будущем.

Но ничего!

Вот станут они домохозяйками и будут ждать с работы своих мужей, у которых неоконченное техническое высшее.

Нарожают они умных детей, а те в свою очередь будут отвёрткой ковыряться в интернете и чинить глупого бота в крупных транснациональных компаниях.

И повторится всё, как встарь;

чат – бот, отвёртка и фонарь…

Палочка от эскимо

Тяжко нам мужикам, которые не служили в армии. Ой, тяжко!

Моя бывшая всё время приводила в пример своего бывшего.

Он поганец такой, проходил срочную службу где-то в тайге. И по её словам был настоящим мужчиной с большой буквы. Постоянно она мне ставила его в пример.

Помню только мы с ней познакомились, и я ухаживал за ней, как мог, в меру своих финансовых возможностей. Денег на такси не было, поэтому на первое свидание в кафе – мороженное я решил отвезти её на автобусе.

На дворе скользкая и морозная зима. Стоим на остановке в ожидании романтического вечера, вдали замаячил силуэт автобуса.

Она мне:

– Какой там номер идёт?

Я прищурился изо всех сил, и в своих окулярах в роговой оправе, ну ни черта не вижу. Аж слёзы от напряжения потекли. Минус на плюс дают конкретную расфокусировку на дистанции.

Признаюсь, в своём бессилии супротив департамента транспорта.

Она:

– Ну вот. Очки одел, а толку от тебя ноль. Вот Вася (это её бывший) и без линз всё бы увидел!

Стою оплёванный, но держу марку. Сейчас думаю ей сюрприз сделаю.

Автобус подошёл к остановке, скрипя резиной по заснеженной дороге, я растолкал замёрзших старух и пионеров, элегантно заскочил на подножку, чтобы эффектно подать своей даме сердца руку и нелепо поскользнулся…

Ударился резко головой о поручень и вывалился обратно на мороз увлекая за собой возлюбленную, старух и толстых пионеров с румяными от мороза щеками.

Мне помогли подняться, отряхнули меня и других пострадавших, и мы зашли в салон.

Одна дужка от очков, осталась в снегу на остановке, и старая оправа кривой диагональю пролегала через все моё лицо, как шрам. Моя дама сердца с ужасом смотрела на мой непотребный вид:

– А вот Вася, наверняка бы удержался за поручень своими могучими руками. Потому что служил…

Я поправил очки и промолчал.

– Оплачивай проезд гражданин, – обратилась ко мне кондуктор.

Я начал хлопать себя по карманам, и понял, что кошелёк или забыл дома, или потерял после своего транспортного грехопадения.

Она всё поняла, и насупила бровки:

– Вот возьмите за нас двоих, – протянула вредной бабке две монетки, и она от нас отстала.

Дама сердца, что-то пыхтела про себя. Про Васю, про рыцарское отношение к женщине, про финансовую независимость.

Я молча вцепился в поручень, чтобы второй раз не упасть в её глазах, и так болтался до нужной нам остановки.

В кафе она тоже расплатилась, и я поклялся ей завтра всё вернуть до копейки, судорожно складывая в уме безумные цифры меню с покупкой новой оправы. Цифра получалась безрадостная, с тем учётом что безработица мне дышала в спину каждый будний день…

Я проводил её до дома, при этом эффектно пару раз упав, разбив себе нос и посадив себе на лоб огромную шишку. Она кривила нос и прямо перед своим домом произнесла:

– Кто не служил, тот не мужик.

– До завтра, моя королева! – только и успел я ей в след произнести.

Весь вечер, я собирал деньги по общаге, чтобы погасить кредит за царский ужин и понял, что на оправу не хватает, поэтому просто приспособил палочку от Эскимо к оправе, и в таком виде пришёл к ней на следующий день.

– Есть будешь? – спросила она, – я борща наварила.

Мысль о еде меня сводила с ума и манила, даже больше, чем инстинкт размножения.

Я громко чавкал и весь мой подбородок был фиолетового цвета от свёклы.

– А вот Вася всегда аккуратно кушал и никогда не чавкал! – зачем-то опять ударила она меня по больному.

Ну не мог я никак отдать свой долг Родине. Слаб был тогда здоровьем, плюс полная медицинская карта, напичканная латинскими названиями. Там был полный перечень, всё, наверное, кроме туберкулёза.

А Вася, этот здоровый детина, в это время где-то прыгал с парашютом над тайгой. Вот такие мы разные, но полюбили одну женщину. Он просто раньше, а я чуть позже.

Она вытерла мой подбородок от супа и в скором времени мы поженились.

Но Вася не оставлял нашу молодую семью ни на минуту. Любое моё действие, находило живой отклик в её душе. В момент нервного срыва, она всегда занималась сравнительным анализом.

Если носки наизнанку одел, или они с дыркой, к примеру, то выяснялось, что Вася не только в носках знал толк, но и в портянках.

Если молотком ударю себя по пальцу, то Вася тут как тут. Он оказывается был мастер на все руки.

Если я мyд@к, то Василий эталон всего мужского, потому что служил!

Так я устал от этого, что решил развестись и съехать обратно в общагу. Но и здесь помог опять Вася.

В какой-то момент она собралась, и сама ушла к нему. Квартиру она продала и уехала с ним на куда-то на северную вахту. Я же попал в привычный круг своего старого Общежития и упивался своим одиночеством, утешая себя мыслью, что лучше так, чем жить в постоянном сравнительном анализе с армейскими монстрами – тяжеловесами.

А чуть позже, опять зимой, я повторил в одиночном падении свой пируэт с подножки прямо в сугроб, но только без бабок и пионеров.

Сзади ойкнул женский голос, и милая девушка помогла мне встать и отряхнуться.

– Какая милая у вас оправа. Это палочка от эскимо? – она внимательно изучала конструкцию моего оптического помощника, скроенного с помощью изоленты, – это очень оригинально.

Она опять засмеялась, и я любезно пригласил её внутрь тёплого автобуса.

А ещё чуть позже, вытирая мой подбородок от борща, мы поженились.

Она на тот момент в разводе была. Как она тогда сказала:

– Ну ничего страшного, что не служил. Самое главное, чтобы НЕ СИДЕЛ, как мой бывший. Хватит! Нахлебалась уже…

На том и порешили.

И вроде даже ничего себе живём и по сей день.

А очки мои, она до сих пор хранит в шкафу, иногда достаёт и внимательно рассматривает их.

Ухмыляется и говорит про себя:

– Ну надо же? Палочка от эскимо!..

Точка с запятой

Орфография наших отношений зашла сейчас в тупик. Семейная пунктуация хромает.

А как же всё замечательно начиналось.

Когда моя жена ещё не была моей, она где-то спала маленькой точкой, на своей холодной кроватке между кухней и коридором.

Я также, будучи не зная, что такое есть священные узы брака, лежал бесхозной закорючкой, а точнее запятой, на шконке в общаге при заводе.

Потом была долгая пунктирная линия, между нами, которая ознаменовалась шикарной свадьбой в грязной заводской столовой и женщинами – поварами в марлевых колпаках, которые улыбались нам с линии раздачи.

И вот наконец, наши одинокие сердца нашли друг друга и теперь могут на вполне официальных началах не только проживать, но и спать вместе.

Мы спали с ней, как точка с запятой. Она маленькой и такой беззащитной казалась, я изгибался вдоль неё атлетической спиной, как мне казалось вложенной из кирпичной кладки, и защищал её от грозных ветров, дующих пронзительным ветром из коммунальной квартиры тестя и тёщи.

Точка с запятой – это лучшее, что придумало человечество.

Потом родился первый ребёнок, и она лежала с ним на большой кровати красивым двоеточием.

Потом я приходил уставший с работы и ложился на кровать. Это напоминало, если посмотреть сверху – восклицательный знак. Я лежу бревном на кровати, а она маленькой точкой пытается снять с меня обувь.

Потом она один раз пришла «уставшая». Это был вопросительный знак. Ей было плохо, и она извивалась, как змея, пока я маленькой точкой пытался нащупать, где у неё молния на сапогах.

Потом была грамматика с математикой. И я лежал на кровати и слева и справа от меня, положив ноги на мой живот лежала жена и дочка. Мы делали счастливый знак – ПЛЮС. Если мы уставали с женой, то мы ложились параллельно друг другу и изображали знак – РАВНО.

Разные знаки мы видели в нашей жизни: и скобочки (это когда от нас уходили гости), и кавычки (когда она не могла нормально приготовить жареную картошку), и троеточие (когда кот гадил мимо лотка) и много других.

Но наш любимый непарный знак препинания, это конечно точка с запятой. Этот знак нас всегда сближал ночью и давала шанс на будущее, без орфографических прикрас.

Но сейчас всё изменилось. Её нет рядом со мной.

И я лежу сейчас одинокой запятой на огромной кровати. Моя спина изгибаясь могучей кирпичной кладкой не защищает ровным счётом никого. Нарушена пунктуация наших отношений.

Она решила, что точкой – ей лучше одной, с дочкой.

Я вздохнул, и ко мне на остывшую кровать запрыгнул котя. Свернулся клубочком на её месте.

Он вряд ли разбирается в пунктуации, но если посмотреть на нас сейчас сверху, то можно увидеть точно такую же точку с запятой, как и раньше…

Лесная война

В нашем лесу опять неспокойно!

Опять какие-то третьи силы в восьмом поколении самостийных зайцев, пытаются разбудить Михайло Потапыча самым гнусным способом.

А ведь сейчас зима, и мы все помним, что в это время года наш, сердцу дорогой, медведь впадает в спячку. Об этой его особенности знают, если не все, то многие.

Спит мишка в своей берлоге и тревожно дёргается у него ушко, от того, что вокруг не спокойно.

Снится ему чёрт знает, что: и санкции, и вкусные санкционные продукты, и ядерное вооружение, и учения на границе рядом с огородом дяди Саши, который вот уже который год поднимает картофельную урожайность на своём участке. А ещё сны такие снятся про стабильность цен на болотный газ и черноморскую грязь, из которой делают керосин для летающих стальных птиц, которые охраняют покой его лесных границ. Тревожный зимний покой его нарушают также сны про соседний лес, там вообще всё неспокойно. Там у них зелёная энергетика и движение чёрных шимпанзе. Одним словом, зимний собирательный сон, с дипломатической ноткой березового сока.

И вот в этот самый момент двурушный зайка, которого наш Михал Потапыч кормил совсем недавно с лапы вкуснейшей черникой с малиной, надел шаровары двуцветные и крадётся к месту его зимнего отдыха.

В лапках зажал он осиновую веточку и пригибаясь ползёт в сторону берлоги. А за спиной косого, из соседнего леса, команды выкрикивают ему чудо – звери:

– Давай косой, не бзди. Ползи до медведя! Покажи ему, кто здесь хозяин! Ату его, ату!

Озирается по сторонам заячья душа, смотрит на советчиков из соседнего леса, и ползёт потихонечку вперёд с кредитной осиновой веткой. Нужно не облажаться перед западными партнёрами, ибо они ему ветку эту вручили. Вручили ещё и гнилую морковь в виде награды за такой мужественный поступок. В шаровары засунули каротин в виде аванса, мол кушайте – потом рассчитаемся.

Надо отрабатывать гранты из другого леса, это как известно абсолютно нормальная международная практика.

Ползёт косой к берлоге и представляет себе, как сейчас он накажет бурого соседа, который живёт на доходы от болотного газа и черноморской грязи. Ползёт и трясёт его от радости: и партнёрам сейчас угодит и сам газом этим чудотворным надышится. Заграничный морковный продукт тяжёлым бонусом оттягивает шаровары и даёт надежду на лучшее.

Сзади скачет неуёмное шимпанзе и командует – заходи слева, также прыгает парижская рыжая лисица и командует – заходи справа, а из балтийского озера выплыла огромная шпротина и тоже даёт тактические советы:

– Бей прям в лоб его! Не бойся, мы с тобой!

Зайчик, немного, конечно, трусит, но поддержка его друзей из-за рубежа, то есть из заграничного леса вселяет в него небывалую надежду.

Подбежал он к берлоге, где спит Михайло Потапыча и как закричит:

– А ну вставай чудище поганое, сейчас биться с тобой будем не на жизнь, а на смерть. У меня есть осиновый джевелин и североатлантический каротин на закуску!

И тычет своей веткой мишке в нос. А медведь что? Он, как известно спит, и спать будет ещё как минимум до весны. Поморщил он свой огромный нос от щекотки осиновой, скукожился и чихнул во сне что есть мочи.

Чихнул надо отметить масштабно, точечно чихнул так, что косой летел от такого медвежьего непроизвольного рефлекса очень далеко. Так далеко, что долетел самостийной ракетой до своих "благодетелей". Сбил с ног шимпанзе, по касательной задел хитрую лисичку и плюхнулся в балтийское озеро прямиком на голову шпротине.

Шаровары в воде намокли и надулись красивым пузырем. Завопил зайчишка:

– Спасите! Тону! Гибнет моя артистическая карьера!

На берегу стояли заграничные звери и плевали в его сторону, и никто не протянул ему лапу помощи. Только шпротина подплыла, посмотрела на него мутным глазом и уплыла в сторону своего консервного завода.

Сгинул зайчишка почём зря. Плыл он не пойми сколько времени по течению, грыз бонусную морковь и думал о вечном.

Тем же вечером, шимпанзе с лисичкой придумывали новую пакость, чтобы насолить спящему мишке. Искали кандидатуру на роль исполнителя. Но безрезультатно. Согласилась только шпротина, но потом подумала и отказалась, мотивируя это тем, что у медведей очень развит жевательной рефлекс и во сне он может запросто съесть рыбку…

Михайло Потапыч, в этот момент, перевернулся на другой бок. Сны снились по большей части зоологического характера. Снился зоопарк на Красной Пресне. Там посетители кормили шимпанзе и лисиц рыбными консервами из Балтийского озера, а вольер с зайцем украшала большая картонная табличка:

"Животное на профилактике» …

Гипс

Виктор Николаевич Коновалов всегда верил в победу духовных ценностей, над материальными.

Он очень любил старые вещи, которые так или иначе связывали его с прошлым. С комсомольским прошлым.

В связи с этим он превратил малогабаритную квартиру в склад советских артефактов.

Всё стены были усыпаны маленькими гвОздиками, на которых гордо висели алые вымпелы, красные знамёна и выцветшие малиновые штандарты ушедшей эпохи. На каждой полочке стояли чугунные и алюминиевые бюсты и барельефы вождя мирового пролетариата. Памятные медали, подстаканники, пионерские инкрустации, чеканки по металлу. Россыпью везде были значки с Владимиром Ильичом.

Дух коммунистических идеалов витал в воздухе и не давал редким гостям опомниться и заставлял их с трепетом относится к социалистическому богатству, а к владельцу этой коллекции – с глубоким уважением.

Дом – музей уходящей эпохи, вмещал в себя помимо экспонатов, самого Виктора Николаевича и несомненно его благородную супругу, которую звали Зоя Марковна. Она была его музой в границах кровати.

Ух, как же ненавидела она всё это "богатство"…

Ей виделись повсюду полочки с цветами, трюмо, новые обои и белая мебель из шведского магазина "Собери сам", а здесь повсюду ЭТО!

Помимо этого, Зое Марковне очень не нравилось, что муж постоянно выпивал. Ну точнее сказать, это происходило конечно не каждый день. Исключением были вторник и четверг. Это были два дня в неделю, когда муж предавался прекрасным трезвым мыслям:

– Зайчонок, а может плюнуть и продать это всё к такой-то матери, а?

Зоя Марковна, в такие моменты расцветала и мечтала о трюмо с подсветкой и туалетном столике белого цвета.

Ленин безусловно её раздражал. Не потому, что он был вождём мирового пролетариата (она была аполитична), а потому что он жил с ними.

Поэтому, в такие моменты просветления, она всячески поддерживала мужа и кивала в знак согласия своей кудрявой головой.