ЧетвЁртое. Сборник рассказов

Зовут её Марина, и она недавно вышла замуж за нашего соседа снизу.

Цвет волос на голове она имеет зелёный, и в районе макушки импровизация неприличных фиолетовых рожек, коими она задевает паутину в углах кабины лифта (косплей блокбастера – Малифисента), в ноздре висит титановое кольцо (в быту называется – пирЗинг), руки (по локоть) покрыты тату с изображением битвы воробьёв с воронами на фоне Статуи Свободы с обломанной рукой и полуразрушенного здания Пентагона, как прототип здания Рейхстага, украшенного различными надписями по образу и подобию образца 1945 года.

Одним словом, типичный и яркий представитель поколения "Мы за всё хорошее – против всего непонятного".

Молча рассматриваем мы с ней разрисованные маркером стены лифта, в кабине которой мы оказались заложниками на момент отключения электричества, в связи с переходом на летнее время.

Напротив нас висит информационное письмо, от одного неравнодушного жильца, распечатанное на листе А4, которое гласит следующее:

"ВНИМАНИЕ! В КАБИНЕ ЛИФТА – НЕ ПИСАТЬ!"

Некий хулиган, из числа высокоинтеллектуальной интеллигенции среди наших жильцов, поставил ударение в слове НЕ ПИСАТЬ, на букве "И", и дописал ниже маркером под объявлением уже на стенке лифта:

"И НЕ СР@ТЬ!"

Марина хмыкнула и стала энергично нажимать на все кнопки, включая клавишу вызова диспетчера. Долгожданный хрип, и женщина на том конце цивилизации, отчётливо прохрипела:

– Что там у вас?

– Мы застряли. Застряли конкретно, – Марина продиктовала адрес и номер подъезда.

– Хорошо, ждите мастера! – прохрипела в ответ кнопка.

Я решаюсь начать диалог:

– А вы же та самая молодая жена нашего Толика с 9го этажа? И вас зовут Марина, верно? – учтиво поинтересовался я.

– Да, меня зовут Марина. И я не предполагала, что буду жить в такой дыре! – она с презрением взглянула на объявление и на надпись ниже.

– А что не так?

– Всё! Дыра. Натуральная дыра у вас здесь, и небо ещё закрыли. Мне 22 года, но в такой ситуации я ещё никогда не оказывалась. Третий раз выхожу замуж, но так ещё сильно не попадала! – Марина безнадёжно в который раз нажимает кнопку вызова диспетчера, – и интернета нет здесь в кабине, не могу отменить такси, которое уже стоит под подъездом.

– А при чем здесь небо?

– А при том, что свадебное путешествие отменилось на сейшело-мальдивские острова, в связи с последними событиями, и пришлось на поезде два дня трястись, страшно сказать, аж на юг нашей необъятной. В город с необычным названием – Геленджик. А как известно, как свадьбу проведёшь, так и жить будешь.

– А первые две свадьбы вы путешествовали на острова?

– О, да. Люфтганза, бизнес класс, бизнес джет, номера класса люкс, голубой бассейн, коктейль с трубочкой "Sex on the BEACH", закат на острове в тихом океане, и встреча рассвета в гамаке натянутым между пальмами…

– Ну хорошо, острова, люкс, коктейль, но вы же всё же развелись после этого. И первый, и второй раз. Дело значит не качестве свадебного путешествия, а в людях?

– Ой, ну не знаю. Даже страшно представить, как мы будем с Толиком жить после тех чебуреков и разливного вина. Даже фотки стыдно выложить в ленту, ибо такое несварение желудка было, что всю неделю, маялась. Из романтических воспоминаний только что и помню – дверь в туалетной кабинке. Чувствую себя женщиной с низкой социальной ответственностью…

– Это не страшно, что небо закрыли, не страшно что впечатления раньше были, а теперь нет. Главное, чтобы человек рядом хороший был, тогда всё будет хорошо в будущем, и брак будет крепкий. Возьмёте с Толиком ипотеку под 12%, каждое лето будете на поезде в Геленджик кататься, родите сопливых деток, купите в кредит холодильник и заживёте, как все. А закрытое небо, это всё лирика…

Рога Малифисенты уныло повисли, пирЗинг стал невнятным, виртуальные коктейли и гамаки меж пальм, оказались пустым сотрясанием воздуха новобрачной, а проблема с желудком отошла на дальний план.

Марина задумчиво стояла, рассматривая кнопки лифта и думала о своём.

Кабина дернулась и помчала нас вниз.

Перед подъездом её ждало такси, а я поднял воротник повыше и почапал на работу, где мне уже который год обещают повысить зарплату, чтобы я смог погасить кредит за холодильник и наконец-то отвезти жену в сторону Геленджика. А там глядишь, и ипотеку одобрят под 12%, как Толику и его новой жене. Хотя они пока ещё ни о чём не догадываются.

У него – не знаю, а у неё пока ещё в голове ветер. Всё ещё думает о том, что небо закрыли. Хотя если рассудить правильно, то уже который год, я, как и миллионы семей, мечтаю по-настоящему отдохнуть без вашего неба…

Чтоб было наше море, чтоб наши чебуреки, чтоб вино разливное, чтоб дверь туалета перед глазами, и ей богу – наплевать что там небо закрыли, главное, чтоб в вагоне, когда придёт время долгожданного отпуска, не попалась бы нижняя полка рядом с вагонным сортиром…

Лит Батя

Всегда завидовал своему образованному бате. Очень начитанным он был человеком. Посвятил меня в таинство литературной Эдды.

Читал он все книги запоем несмотря на то, что работал Слесарем 4го разряда на заводе! Вечером, бывало, зайдёшь на кухню, а у него в руках сборник сочинений Лермонтова. Сидит в трусах на табуретке и изучает литературный декаданс. Нервничает, но листает и про себя бубнит:

Люблю отчизну я, но странною любовью!

Не победит ее рассудок мой.

Ни слава, купленная кровью,

Ни полный гордого доверия покой…

Или допустим с утра, ждёшь своей очереди в туалет перед школой. Опять он там засел, с Маяковским. Робко стучу в дверь, а оттуда батька ругается цитатами из монументального произведения "Облако в штанах":

– Значит – опять темно и 

понуро, сердце возьму, слезами окапав,

нести, как собака,

которая в конуру несет перееханную поездом лапу…

Понимаю, что человек в творческих муках мучается и я не должен мешать ему. Могу, если что, сбегать в школьный тубзик. Не сахарный!

Ну, а если, к примеру, пришёл раньше со школы, то можно было иногда отца лицезреть в коридоре, на половичке с бутылкой Алабашлы, и с собранием сочинений Есенина. Пролистывает он священный томик и шепчет:

– Ты жива ещё, моя старушка?

Жив и я. Привет тебе, привет!..

Я всё время думал, как же мне повезло с отцом. Светоч и кладезь литературных опусов. Сам я, в дальнейшей своей жизни, всегда стремился к изучению русской поэзии.

А потом, чуть позже, случилось страшное. Батя нас бросил с мамкой. Ушёл к другой тёте…

Стоял я тогда, как пионер – герой перед подъездом и помогал ему грузить огромный чемодан в кургузый Пазик. Он улыбался золотой фиксой и обещал высылать мне деньги по мере своих возможностей. Пионерский мой галстук развивался на осеннем ветру, и я понимал, что становлюсь безотцовщиной. Как и многие пионеры – герои 80х…

Начиналась перестройка.