Много жизней и одна ночь. Часть первая

– Без света, под моими окнами, это вы такие обходы делаете. —

– Да что-то фонарик барахлит. —

– Кто вас послал? Воронов? —

– Да нет. Это наша обязанность.

– Обязанность. Завтра разберёмся с вашей обязанностью, – сказала она резко. – И собак не спускайте, люди приедут, —

Алексей затаился.

– Вот сучка. Как будто почувствовала. Воронов будет недоволен. Из темноты появился второй.

– А мы то причём. Я давно приметил это дерево, но постоянно шторы закрыты, сейчас пока шёл, были открыты. Но ты видел, что твориться? Телепатка она, что ли какая? —

– С их ней группы здесь ни кто не бывает, только мы. Она знает, что кроме нас некому здесь ходить, что так разволновалась, ну и что что ходим. Это наше дело. Настроение плохое что ли.

Алексей усмехнулся, он понял, чей взгляд женщина почувствовала, и он напугал её. С одной стороны они даже помогли ему. И ещё какая-то группа охраны.

– Что делаем?

– Пошли теперь уж! Кабинет его рядом, в крайнем случае, скажем, что делали осмотр окон его кабинета, хотя там сигнализация, чего боится.

Алексей понял, говорят о кабинете хозяина.

– Значит кабинет рядам. Пока всё неплохо. Однофамилиц у меня здесь. Подумал он.

В комнате опять за жёгся свет. Двое сразу устремили туда свои взоры, но шторы уже были задёрнуты.

– Вот с кем покувыркаться-то! – Услышал Алексей опять разговор двоих.

– Покувыркаешься на погосте. приглушённо ответил ему второй. Муженёк то её что, сам по себе гнилой и трусливый, всё дело в Арбекове, он всем здесь заправляет, да и её скорей всего к нему приставил, а он в ней души не чает, с ума сходит – Голоса были приглушённые..

– Что у них общего с этим абреком?

– Как что? Учёный. Что-то разрабатывает, а тот себе это в пользу делает. Кто её знает, всё деньги в этом мире правят.

– Верно. подумал Алексей, – Правят то деньги, но почему многие забыли такие понятия: как настоящая дружба, верность, добродетель и в конце концов из-за чего дрались на дуэлях не страшась за свою жизнь и не дорожа ей, если была поругана честь. А что сейчас? Но пройдёт это время дьявола, хотя всегда будет добро и зло, покуда живо человечество, и вечная между ними битва. Вопрос – кто победит.

– Значит Воронов ведёт свою игру, – Алексей не сомневался, что эти двое, которые остались с Вороновым в холле. Действовали они скрытно.

– Интерес видно не шуточный. Или с целью шантажа, или деньги, хотят, или что-то увидеть, – подумал он.

Уже раздирало желание ворваться в это осиное гнездо и напрямую выяснить, что здесь происходит, взять за шиворот этого Блаженкина, и в глаза спросить его обо всём. Хотя велось следствие, убийц до сих пор ещё не нашли, и не найдут, не там ищут. А о разработках отца знал только он.

– Такой дом, с такой охраной. Нефтью он не занимается, а деньги бешеные. Сахар? Глупости всё. И надо бы проверить, что за сахар! Не зря, даже охрана засомневалась! – Все эти мысли переплетались в голове Алексея, выискивая верное решение.

– Пойдём собак спустим. Здесь всё равно делать нечего! —

– Ты чево? Сказала же хозяйка не спускать, кто-то приедет, вроде Аслан.

– Вот чёрт, тогда придётся всю ночь шастать, не поспишь.

– Да кому что здесь нужно – глухомань. Что первый раз что ли? —

– Ну ладно пошли хрен с ними.

Охранники ушли.

– Нужно, что-то предпринимать. Хорошо всё складывается. Он даже не ожидал, что столько информации, за такой короткий промежуток времени.

Дело хоть и к осени, но листва ещё не опала. Здесь в долине, окружённой горами, красота неописуемая. Чуть – чуть, неуловимым оттенком, начинал пробиваться аромат затухающего лета, воздух такой, что будто пьёшь его, а не дышишь.

А ещё говорят, что деньги зло. Попробуй, возьми здесь участок, да ещё и построй. Для многих это удовольствие на болотах, рядом с химическим заводом, в зачуханных квартирках, квадратов на сорок, для всей семьи с бабками и дедками. Особенно самым немощным, инвалидам, старикам, верующим в добро и справедливость, и не способным зубами выгрызть то, что по праву принадлежит им, за десятки лет иногда и каторжного труда в шахтах и подобных заведениях Советской России. И, сейчас живя на скудную пенсию, которую им не дают по нескольку месяцев, им бесполезно даже и мечтать о чём то, нормальном для человека. А у всех же ещё и дети. Вот она забота.

Мысли вихрем вертелись в голове. Жалко было уходить, но и наделать шума, просто не желательно.

Протяжный сигнал автомобильного клаксона разбудил тишину. Кто-то приехал, значит с собаками теперь точно задержаться.

Женщина вновь отдёрнула штору, задумчиво смотрела в окно.

Надо спускаться с дерева, пользуясь темнотой и лесом попробовать узнать, кто приехал, но почему она не уходит, неужели, сейчас тот, кто приехал, придёт к ней и скорей всего так, и она знает это. Может муж. Разговор про какого-то Аслана. Знал это имя.

– Но не реально.

Да и спускаться рискованно, совсем близко, окно приоткрыто, если услышит, подумает, что птица или зверёк, но всё равно насторожится.

Алексей ждал. Он не ошибся. Вошёл человек. Строгий чёрный костюм, белая рубашка, кудрявая борода окаймляла его широкоскулое лицо кавказского типа, хотя кожа была совсем светлая.

Узнал его сразу, узнал по одному лишь движению, как только тот вошёл в комнату, по страшному шраму, от нижней губы к подбородку. Но он знал и помнил этот шрам.

Всякий раз, уходя в разведку, там, в горах, бойцы шутили.

– Берём Лёху, не надо прикладом бить духа, хватит его кулака. Не знал он, что за сила в его руках, и не только в руках во всём теле, видно природой так дано, ещё в детстве он боялся драк только из-за того, чтобы не нанести увечье. Даже, когда защищал соседского парнишку, он ударил одного потом второго, взрослых парней. Родители, чтоб не разводить скандал, заплатили потерпевшим, за сломанные челюсти, и больничные листы.

Отец не ругал его, только сказал, что не надо так сынок, будь аккуратней, и не приноси вреда своим родным.

Мысли о матери и отце всегда сопровождались болью. Где-то там, далеко внутри, начинало щипать и ныть, поднималось чувство обиды на мир, на злое время. И ничего уже не вернуть назад, не исправить. И он должен найти и отомстить за родных, или иначе нет смысла жить, значит так и будет и дальше позволено этим выродкам безнаказанно убивать. Слёзы давили, он сжал челюсти, набрал полные легкие воздуха, что есть силы напряг тело, затем расслабил. Успокоился.

Да это был Аслан.

– Но почему он здесь? – Как понял Алексей, это и есть Арбеков. Неужто он депутат, просто этого не может быть, минимум, что ему грозило – это пожизненно, равносильно, что убили. Как он оказался здесь. Быть в розыске. Значит под другой фамилией. Хитрости и коварства ему не занимать.

Помнил Алексей, как обвёл он вокруг пальца федералов, как мирный житель, сутулясь, в мешковато грязной куртке, он помогал, как будто сам только что вылез из под завалов, Вытаскивал, спасал людей. Ошибку допустил, узнала его одна из спасённых, залилась диким воплем, на её глазах измывались он и его люди над ней и её дочкой.

Вмиг превратился в зверя, круша всё на своём пути. И ушёл бы. Кулак Алексея застал его врасплох. Он его и не увидел, удар был молниеносным, в прыжке. Особисты говорили потом, что не верил Аслан, пуля, говорит, попала ему в скользь, раскроила челюсть, а так бы, не взяли.

Но ведь ушёл тогда, растворился бесследно, предатели были, а кого только не было там, за деньги многое делалось. Хоть и говорят, что нищие офицеры, денег не платят, дома семьи в хозяйских квартирах, или в общагах, брошенные Государством на произвол судьбы, но ни что не может оправдать предательство Родине. Только где она Родина?