Вокруг же клёкот, скрежет, скрип –
Всё то же сердцу чужестранство.
Мечтает он услышать перезвон
В ответ, признать родные трели:
Такое счастье – один лишь обертон,
Но чтоб чириканья в нём пели!
* * *
Борзые опять оборзели
И мчатся за жертвой в упад.
Летят, как птицы, газели –
Быть жертвой кто из них рад?
Хватают борзые за глотку,
За ляжку, а кто за живот.
Им жажда крови в охотку,
И боль от копыт заживёт.
Вопрос – голодны ли борзые?
Иль просто хозяин их хват?
Борзые мне мир омерзили:
Я мыслю – значит, я виноват.
Профанная идея
По улице ползёт профанная идея.
По улице шагают толпы, всякий сброд.
Падут дворцы, палаты и Вандея,
И гильотину возведёт народ.
И вот уж головы, как кочаны капусты,
И вот из шеи кровь – реки поток.
Ведь ясно всем: ложе здесь Прокруста,
Всяк сам себе уж лишнее отсёк.
Помилуйте, так люди кровожадны?
Так, что в природе подобия им нет?!
Им явно по душе, что будущее – ад им?
В глазах огонь и жаркий адский свет?
Кому-то явлены страдания и муки,
Кого-то совесть вздымает на дыбу?.
Где эти знания, азы какой науки
Помогут хоть чуть-чуть смирить толпу?
Полые люди
Т. С. Элиоту
1. Кто погружает руки по запястья
В мой мозг, в мозги таких, как я?
В порывах гибнем зла ненастья,
Но есть и тот, кто гонит волны лих,
Высасывает всё, вплоть до дыханья,
Из мысли, из вечных игр чувств,
Малейшее просвета колыханье
Загасит, просто дунув на свечу.
Кто век топя во тьме, в болоте
Слова, что нам даны святым,
Леса взрастили страхов и тошно?ты,
Вновь человека сделали нагим,