Кто всех наглее был
Сносил и знал – для драки
Наступят времена
И где «зимуют раки»
Спознает князь сполна
И тот момент случился
Ведь шельму метит бог
Когда князь заявился
Без спроса на порог
Тогда он отлежался
Сошло с рук молодцу
Но через год попался
Все ж под топор стрельцу
Все это промелькнуло
В уме за один миг
Но времечко минуло
И он вершин достиг
О коих ведь доселе
Не мог даже мечтать
Теперь в такой он силе
Что Львову сам под стать
И сев за стол вальяжно
Быть может посему
Вновь вспомнил как тревожно
Тогда было ему
– При виде укреплений
Стен града, башен, флота
Кому была охота
Искать здесь приключений?
Откуда и та робость
Что батьку поразила
Глядеть пришлося «в оба»
За тем, у кого сила
Таперь другое дело
Все так переменилось
Чаво душа хотела
По воле божьей сбылось —
И он, вдруг спохватившись
Что в мыслях далеко
Вернулся в явь окстившись
Привычно и легко
Пред ними тот же кравчий
Слуга не молодой
И так же гордо рябчик
Несет перед собой
В посуде золотой
И батька усмехнулся
– Гляди, прием какой
На сребре ел, ни поперхнулся
Ни поперхнусь – на золотой —
И стало грустно и смешно
Глядеть на поданное блюдо
– Ужель боярам ни грешно
Из злата лить посуду?
Ужель не видят, как кругом
Такие ж божьи твари
Крещеные одним крестом
Довольствуются чугунком
И варят в нем, и парят
Ту пищу, что насущным днем
С благословенья бога
Добудут собственным горбом
Уйдя чуть свет с порога —
Батька сжимает кулаки
– Сколь люду жить в обиде?
О! Как он люто ненавидел
Всех, кто божьей воле вопреки
Свой зоб за счет других насытил —
Но стол накрыт – вино налито
Стесненье прежнее забыто
Уселась княжая чета
И можно есть, и пить досыта
Как со своими запросто
Тут полилось вино рекой
Наверно, батька позабыл
Про эту слабость за собой
А, потому, в охотку пил
Как только Лазарь ни толкал
Атамана в бок
Но тот его, ни замечал
И, как медведь, на мед налег