Декамерон по-русски

– Он что, хочет ее замочить?

– Потом, после всего, он ее, конечно, замочит. Того, что случилось в кабаке в тот вечер, он ей никогда не простит. Но пока, как он мне сказал, он хочет получить на ней навар.

– В смысле?

– В смысле, захватить и взять выкуп.

– Выкуп с кого?

– С американцев. Она богатая телка, от мужа у нее остались большие бабки. Там пахнет не одним лимоном. Бурун ее возьмет, получит, сколько хочет. А потом кончит. Так он мне сказал.

– Понятно. Что-то еще про этот случай можешь сказать?

– Ну, Бурун сказал пацанам, чтобы водилу, который на своей тачке увез тогда мочалку и американца из «Шатра», убрали. Причем велел убрать этого водилу прямо на стоянке, перед кабаком. Его и убрали там. В его же тачке. Пустили пару маслят в бок – и кранты.

– Кто это сделал, знаешь?

Гудок покачал головой:

– Не интересовался. Мне еще водилой заниматься – своих дел хватает. Убрали и убрали, а кто – мне до балды.

– Понятно. – Несколько секунд Молчанов сидел, делая вид, что обдумывает услышанное. – Значит так: с тем, что меня просила узнать у тебя Марья Ивановна, все.

– А с чем не все? – Не услышав ответа, Гудок настороженно покосился: – А?

– Вот с чем – ты хочешь закалымить?

– Не понял. Что значит – закалымить?

– Это то значит, что мне нужно узнать одну вещь. За это я прямо сейчас, не отходя, плачу тебе пять косых зелени. Налом. Разъяснишь – бабки твои.

Гудок погладил баранку:

– И что я должен тебе разъяснить за эти пять косых?

– Да вообще-то пустяк, тебе сказать это мне, что два пальца об асфальт. А мне это нужно знать. Я, если захочу, и так узнаю. Но поскольку ты рядом и я знаю, ты можешь меня просветить, мы можем договориться.

– Ну ты даешь. – Гудок помолчал. – Пустяк, говоришь? И пять косых зелени?

– Да, пять косых зелени. – Молчанов расстегнул прикрепленную к брючному ремню сумку. Взяв за край, чуть высунул перетянутую резинкой пачку стодолларовых банкнот. – Вот пять косых, натурально. Взял специально для тебя. Поскольку знал, что с тобой встречаюсь и то, что мне нужно, ты знаешь. Думаю, мы договоримся.

– И что ты хочешь знать?

– Я хочу знать, где сейчас Моня. И что он делает. И почему он это делает.

– Моня?

– Да, Моня. Виталька Филимонов. Как я понимаю, ты должен о нем кое-что знать.

Несколько секунд Гудок раздумывал над ответом. Наконец сказал:

– Верно, должен.

– Только вот что, Гудок. Не думай, что я лох и дам тебе пять косых за лапшу. Начнешь вбивать болты, просеку сразу. И пяти косых ты не увидишь.

– Да понял я, понял. Только я сначала хотел бы посмотреть твои бабки. Может, это кукла.

– Нет вопросов. – Молчанов протянул пачку. – Смотри.

Взяв пачку, Гудок снял резинку. Насчитав ровно пятьдесят стодолларовых банкнот, снова сложил их в пачку. Кивнул:

– Значит, договор: я тебе говорю, где Моня и что он делает. И за это получаю эти пять косых. Так?

– Так. Только бабки пока снова замотай резинкой. И положи на сиденье между нами. Чтобы я был спокоен. Ты еще ничего мне не сказал.

Замотав пачку резинкой, Гудок положил ее на сиденье.

– Значит, тебя интересует Моня?

– Да, меня интересует Моня.

– Моня сейчас в Америке.

– Где в Америке?

– В Нью-Йорке.

– Просто в Нью-Йорке?

– В Нью-Йорке у него база, а так пойми, где он. Может, он мотается по всей Америке.

– Допустим, я хочу его найти – где искать?

– Если захочешь его найти, загляни в Нью-Йорке на Брайтон-Бич. Знаешь, что такое Брайтон-Бич?

– Знаю. Еще где?

– Еще есть такое место, Форт-Ли. Это рядом с Нью-Йорком. Он может быть там.

– Еще где?

– У меня есть наводка только на Брайтон-Бич и Форт-Ли. Других его хат не знаю.

– Понял. Моня сейчас в Америке сам по себе? Или как шестерка Буруна?

После некоторого колебания Гудок выдавил:

– Как шестерка Буруна.