Первооткрыватели (из рассказов геолога)

Он подошел к столу.

Плотный коренастый человек с немного одутловатым лицом приподнялся и протянул руку.

– Шолох, – просто сказал он.

– Штурман Гостев, – отрекомендовался другой, худощавый.

– Очень приятно, – сказал Аркадий. – Горин, инженер-геофизик.

Федор Васильевич разжигал спиртовку.

– Сейчас согреемся. Мы, видите ли, сами только что приехали. Рассказывайте пока, что у вас там на Большой земле.

После темноты улицы и коптилки Калганыча десятилинейная лампа казалась солнцем. Аркадий сидел вытянув под столом ноги. Холод выходил из него мурашками и он, впитывая тепло, как наслаждение, говорил:

– О чем же вам в первую очередь… Международные события вам, наверное. самим известны по радио и из газет, а из таких, так сказать, будничных… В институте расширили лабораторию радиолокационных исследований. Вы знаете, это просто замечательная мысль – определять породу путем разности отправленной и отраженной от нее волны. Я сам разрабатывал некоторые положения и диссертацию пишу тоже на эту тему…

Начав медленно, он постепенно повышал голос и теперь говорил уже нарочито громко, надеясь, что Марина услышит его и проснется. Но за дверьми было тихо. Гостев крутил рычажки, ловя далекую станцию. Федор Васильевич доставал из шкафчика рюмки.

– Это все очень интересно, – сказал он, – но у нас в основном магнитная разведка. Вы ведь знаете это?

– Знаю, – сказал Аркадий. – Тем интересней будет сравнить результаты двух методов.

– Вы очень, очень кстати приехали, – сказал Васильев и Аркадий вдруг увидел, что он думает о чем-то своем. – Давайте. За Ваш приезд!

В комнату ворвались звуки далекой музыки.

– Поймал, все-таки, – сказал Гостев и потянулся за рюмкой. – Будем здоровы.

Они все устали и были голодны и на короткое время в комнате воцарилось молчание. Только музыка звучала совсем по домашнему и Аркадию казалось, нет позади длинной и трудной дороги. Просто он заглянул сюда, как обычно к Марине. Она сейчас выйдет и будет совсем хорошо.

Хмелея от сытости, тепла и вина, Аркадий смотрел на Васильева и все больше удивлялся их сходству. Такая же, как у нее, мягкая белая кожа, такие же серые с зеленцой глаза. Только волосы у него светлее, совсем золотистые. «Золотой золотоискатель» – засмеялся он на невольно пришедшее сравнение и спросил:

– А Марина что, спит?

Все трое переглянулись.

– Марина? – переспросил Федор Васильевич. – Да, Вы ведь еще не знаете. У нас, видите ли, произошла авария…

– Что?

Аркадий перегнулся вперед. Его пальцы, стиснув край стола, побелели.

– Что с ней?

– Пустяки, – сказал Гостев. – Поцарапала голову.

Аркадий смотрел на Васильева.

– Вылетели на магниторазведку, – сказал он, – попали в пургу. Впрочем, перед вами очевидцы, они могут рассказать лучше.

– Что же тут рассказывать, – сказал Шолох. – Все это произошло… Ну, как в авиации происходит…

Он безнадежно махнул рукой. У Васильева лежала радиограмма из управления с отзывом его и хотя Васильев сказал, что «он еще посмотрит», ему было не до объяснений.

– Вот видите! – вскричал Аркадий. – Вам ведь говорили, что опасно, нереально в этих условиях, рискованно.

– Мы на фронте и не так рисковали, – сказал Гостев.

– Так то же фронт, война. А здесь мы не имеем права подвергать людей риску. Я тысячу раз был прав, когда отстаивал наземную магнитометрию.

– Темный Вы человек, Аркадий, – с сожалением сказал Федор Васильевич. – Как в лесу, все равно.

– Мы и есть в лесу.

– Не мы, а вы в лесу. Вот, как Битюгов. Есть у нас такой геолог. Специалист, умница, а дальше своего леса тоже ничего видеть не хочет. Двенадцать лет в тайге просидел, шерстью зарос, о технической литературе позабыл, что существует такая, а вот также как вы твердит: – Только наземная разведка, только наземная разведка… А и вы, и он, и все прочие кто так говорит, забываете о грандиозном объеме и масштабе работ, ведущихся в стране. И к нам, изыскателям, тоже предъявляются новые требования. Мы должны давать больше, лучше, быстрее. А чтобы получить новые результаты, нужны новые средства. Нужна новая техника, новая методика, новый образ мышления. Ради всего этого имеет смысл идти на некий производственный риск. Авария – не доказательство нашей несостоятельности. Еще не созданы необходимые для этой работы типы самолетов, не разработана в достаточной степени техника безопасности полетов, сам магнитометр требует улучшений. Но ведь все это детали. Мы только начинаем. Надо работать и помехи будут устранены…

Васильев говорил, но Аркадий уже почти не слышал его. Он думал о Марине.

– Где же она теперь? – спросил он, когда Васильев кончил.

– Марина? Она у Битюгова. Это тот геолог, что пришел за ними.

– Почему же вы не привезли ее? – почти выкрикнул Аркадий.