Жизнь мага: Долг

– Конечно же есть. Просто ты как всегда смотрел только картинки и не читал текста. Это личинка жука-тягача. Когда она вырастает, превращается в большого черно-синего жука. В зельях не используется, принимать ее в пищу только в том случае, если не ел три дня. Если поместить ее в огонь она скукожится и почернеет.

Я откинул ненужное насекомое в сторону и продолжил поиски. Мне нужно было собрать яйца железных жуков, но их нигде не было, как я не старался, заглядывая под каждый лист секулении, где эти жуки должны были спариваться и приносить потомство.

– Гол, вспомни книгу. Иначе ты никогда не найдешь нужный ингредиент. Вспомни что написано на тридцать второй строчке пятидесятой страницы.

– Там написано, что железные жуки всю жизнь живут на секулении, и спариваются, и вылупляются, и жрут ее, в конце концов.

– Нет, там есть пометка на полях.

– Я не помню.

– Гол, давай мыслить логически исходя из написанного в книге текста. Каков период жизни железного жука.

– Он живет только в месяц праха и месяц печали.

– Правильно. А почему эти жуки не живут дальше себе спокойно? Отчего они умирают?

– От того, что отдают все силы на спаривание и откладку яиц, поскольку эти яйца должны пережить весь последующий год.

– А где эти жуки умирают?

– Они заползают в цветок.

– Сейчас какой месяц?

– Печали.

– Это значит, что прошлогодних яиц этих паразитов ты уже не найдешь. Значит, ты ищешь свежие. Подумай, если после откладки яиц эти прекрасные создания лезут в цветок подыхать, то на каких растениях будут свежие яйца?

– На цветущих, – я почувствовал себя идиотом, ведь я убил все утро, обыскивая тот сорт секулении, который цветет на месяц позже.

– Сложно было сказать сразу?

– Зато теперь ты будешь внимательнее относиться к алхимии. А также к ряду других наук заодно.

Собрав необходимый ингредиент, мы отправились через весь остров к башне. Конечно, стоит описать прекрасное место, где селились колдуны всех эпох. Ког не лукавил, говоря, что здесь самый прекрасный из климатов, которые только существуют. Здесь было все – и морозные месяцы, и засухи, и тропические дожди. Я не сомневался, что даже если не сам Ког, то чародеи, жившие здесь до него, поработали над этим. По рассказам моего учителя, климат здесь может не меняться в течение года, а потом все равно что-то происходит и он становится другим. Благодаря этому здесь могли существовать любые растения, обитать масса животных, единственных в своем роде. Весь остров словно работал на волшебника, живущего здесь.

На этом клочке суши были еще постройки, помимо башни мага. Здесь была конюшня, в которой обитал одинокий нардарианский скакун, и за ним ухаживал старый Доэн. Раньше он был конюхом короля и лично готовил лошадей для королевской охоты, но стал старым и немощным, и Ког взял его к себе, вместе с любимым конем Доэна – Риданом.

Помимо конюшни на острове стояла сигнальная башня, за которой смотрел сам Ког с помощью системы зеркал. В скале, на которой стояла башня, были вырублены комнаты, а в них жили несколько человек, ежедневно дежуривших на возвышении, чтобы не проглядеть огонь, идущий из Кальгона или Дрома. Все они были людьми, к магии не имеюшие никакого отношения.

Также на восточном берегу острова стоял каменный дом, в котором жила дочь колдуна – Энес. Она и сама была ведьмой, и помогала отцу в экспериментах. За воздушной внешностью этой девушки скрывалась сильная и уверенная в себе волшебница, которая могла дать отпор целому полку вооруженных солдат. Конечно, в сравнении со своим отцом она была слаба, но я бы не решился вступить с ней в схватку, зная, что она умеет. В общем, это была маленькая женская вариация великого Кога. И к людям она относилась точно также как и отец. Энес никогда не обедала с нами. Она всегда верно служила отцу и никому более, а меня, до поры до времени, не замечала вовсе.

Также под покровом земли, глубже всех подземелий, скрывался целый город сырости и морской соли – сложный лабиринт, выточенный самой природой. Здесь Ког беспорядочно разбросал старинные монеты, сломанные сундуки, скелеты неудачливых аферистов, от которых он старательно вычищал свою сокровищницу. По его мнению, от этого здесь становилось романтично. Сюда же он положил несколько действительно волшебных вещей, которыми не пользовался.

– Пусть у некоторых воров будет шанс хоть что-то унести с моего острова, – говаривал он.

– Но ведь никто не знает об этом месте!

– Я знаю. А когда я где-нибудь напиваюсь, я становлюсь очень разговорчивым. Правда, для перестраховки в тавернах я всегда говорю не от своего лица, а то скажешь, и пиши пропало!

А помимо построек, на острове была небольшая река, которая брала исток к северу от башни, и впадала в море за густо покрытым лесом западном побережье, а также бухта, в которой могло бы укрыться любое судно.

Что до животного мира Керза, то нет ничего удивительного в его неимоверном разнообразии. Помимо обыкновенных зверей, на которых я охотился в детстве, здесь были великолепные Драгорийские тигры, инголдийские крокодилы, огромные двуногие птицы, не умеющие летать, быстроногие тимиусы, близкие родственники мышей. Конечно же, больше всего мне полюбились удивительные белки, что научились планировать с дерева на дерево, благодаря перепонкам между лап. Среди насекомых здесь тоже водилось немало интересных экземпляров, например один из них, паук, мог вполне питаться планирующими белками. Были здесь и все возможные виды летающих насекомых, что в дельте реки было невозможно дышать, столько их там было.

Вот таким был тот остров, на котором я оказался. Остров, на котором началось мое обучение волшебству.

Каждое утро я вставал тогда, когда этого требовал Ког. Поначалу я не замечал за этим систему, которая была так проста в гвардейской школе. Но спустя месяц я понял, в чем дело – каждый раз, когда он меня поднимал, светило и обод были в определенном благоприятном положении относительно друг друга. Это позволяло лучше концентрировать энергию внутри себя. Таких вещей стало в моей жизни полным-полно. Теперь ежедневно в момент соединения обода и светила я пил холодный чай, находился в разных комнатах состояния стихий, рисовал на руках магические символы, раскладывал вокруг своей кровати горсти земли – все эти вещи напрямую зависели от времени, когда я их делал, иначе магия владела мной, а не я ей. Очень часто Ког гонял меня по всему острову без всякой цели, до тех пор, пока я не выбивался из сил и не падал от усталости, после чего пил бодрящие зелья, вставал и бежал дальше, кругами, вверх на скалы, вниз к морю, переплывал единственную бухту, а когда уже и бодрящие зелья не помогали, Ког заставлял меня решать магические задачи и пытаться колдовать. Так могло продолжаться несколько дней, после чего учитель непременно заставлял меня драться против него. Он не раз бил меня так сильно, что я отлетал на пару десятков шагов, но учитель никогда не давал мне возможности покалечиться.

Помимо всего прочего я постоянно изучал классификации всего, что было в магическом ремесле, а потом был обязан наизусть их пересказывать своему учителю. Если я что-то забывал, Ког заставлял меня делать самую неприятную работу, например, убирать навоз в конюшнях, или еще что-нибудь в этом роде.

Магия делилась на две большие части. Первой шла магия мировая, которая есть повсюду. Это так называем Гигантский Ковш, из которого мы черпаем свою энергию и силу. Эта магия стоит над нами и мы ничего не можем с ней поделать, она, как верный прислужник Атталога, правит миром. А вторая магия – личная, так же делилась на две части – собственная и обрядовая.

Собственное колдовство, может происходить в одном случае – когда маг пользуется сугубо своими силами, не вычерчивая никаких символов под ногами, не собирая вокруг себя двадцать учеников, черпая из них мощь. Собственные чары, это канал связи с гигантским ковшом, откуда берется сила, и если взять слишком много, то можно раскачать ковш, и тогда часть великой магии выльется на землю. Что будет в таком случае – никто толком не знает. Грань разума это исключение из правил собственной магии, хотя бы потому, что взгляд за эту грань требует лишь мастерства и чутья волшебника, а шаги за гранью требуют чудовищной силы, и очень сильно качают ковш, поэтому колдуны, которые могут находиться за гранью неделями, никогда не ступают туда более, чем на пол дня.

Колдовство обрядов, конечно тоже не мало связано с водоемом магии, но далеко не так плотно, и требует скорее мастерства и единения участников, поскольку сила черпается из самих волшебников. Но ритуалы куда коварнее и опаснее личной магии, чтобы использовать эти тайны мира, требуется гораздо больше, нежели просто владение сложными заклинаниями и умение держать в себе энергию – важно уметь не думать о тех чарах, что ты творишь, и растворить свое сознание, в сознании других людей.

Потому Ког приступил к моему обучению с собственного колдовства, а вернее с физической и умственной ее составляющей. Он тренировал мое тело, так, что любой гвардеец мог бы только завидовать такому физическому состоянию. И Ког спокойно бежал рядом со мной, зачитывая мне лекции прямо на ходу. Ког свободно разговаривал о сложнейших проклятьях во время кулачного боя. Ког варил нужные ему зелья одной рукой в тот момент, когда другой отбивал выпады моего меча.

Он заставлял меня отжиматься от земли тысячу раз, подтягиваться на перекладине пять сот раз, и бегать в течение десятка дней к ряду. Он учил меня сражаться на всех типах оружия, но, прежде всего кулаками, драться с завязанными глазами стоя на скованных между собой руках. В какой-то момент он с сарказмом сказал, что мне пора бы научиться прыгать с большой высоты, не превращаясь в дерево. И он раз за разом скидывал меня со своей башни, и, не смотря на мои успехи, был всегда недоволен и язвителен.

Спустя пять месяцев Ког постоянно мне давал поручения допросить того или иного человека, из своих старых пленников, заставлял добывать ингредиенты из человеческого тела. Это было сложно и неприятно, но учитель был безжалостен. Мне было противно, мне казалось все это необязательным, но я убеждал себя, что передо мной преступники, изменники родины, люди которые не имеют права на жизнь, люди, которым Ког дал шанс убежать, но они этот шанс не использовали. Мне казалось это ненормальным, несправедливым, но я себя заставлял, потому что знал – мне не стать магом без этого опыта. Учитель, видя, как я крепну, после месяца этих ужасных пыток и допросов добавил в мое обучение еще и астрономию.

Теперь каждую ночь я должен был наблюдать за небом в телескоп, который Ког вытаскивал на смотровую площадку башни. Это было не так трудно, после того как я целыми ночами бегал по острову. Но ничего из предыдущих занятий не было исключено из моего дневного и ночного обучения. Я по-прежнему бегал, прыгал, плавал, подтягивался, по-прежнему каждый день отвечал на каверзные вопросы по алхимическим книгам, допрашивал пленников, и еще наблюдал за звездами. Месяцы пролетали незаметно, один за другим, Я становился крепче, умнее и безжалостнее.

– Эсториоф, ты готов выслушать меня? Ты вообще собираешься сегодня просыпаться?

– Конечно, учитель.

– У тебя будет небольшая передышка, а точнее я дам тебе поручение. Какой месяц у нас на календаре? А, месяц любви, – Ког неторопливо сделал затяжку из своей трубки.

– Последний день этого месяца, – вставил я.

– Ну так вот. Я отправлю тебя на северную часть острова Свенны. Там будет ждать один из моих теней Холодного полуострова, добытчик информации. Ты должен получить от него необходимые сведения. Помни условия, при которых ты не имеешь право к нему подходить. Во-первых, он должен будет стоять на кочке, в середине этого болота – в виде засохшего пня. Увидеть его суть ты сможешь, заглянув за грань. Там в этом месте воздух перенасыщен магией, я думаю, ты свободно это сделаешь. Ты должен будешь, находясь в нашем обыкновенном мире, а не за гранью, залезть в дупло пня и вытащить оттуда сверток. Он должен быть испачкан в крови. Если же письмо чисто, ты должен будешь убить стоящего перед тобой человека. И чем быстрее, тем лучше. Полученный свиток принесешь ко мне, я попробую разобраться.

Второе поручение. Если все прошло как надо, ты несешь послание не сюда, а в Дром. Ты должен будешь найти женщину по имени Бленни Грал. Делай что, хочешь – она должна будет прочесть свиток, не заподозрив подставы. Смотри внимательно за ее реакцией. В свитке должна будет содержаться некоторая информация, которая ее взбудоражит. Если она работает на Артанию, то она может быть искусной актрисой. Сумеешь запечатать послание заново, после прочтения, – разрешаю прочитать его. Бленни Грал скорее всего предательница, по моей информации любовница Кернела Горта, управляющего Дрома. Через него она получает немало нужных ей сведений, а потом продает ее своим работодателям, как мне кажется.

Поручение три. Ты должен будешь принять решение, нужна нам Бленни или нет. Если нужна – то ты должен будешь вывезти ее из Дрома так, что и крысы ничего не узнают. Понял?

– Ког. Давай я не буду принимать решений. Я просто ее привезу.

– Нет, это довольно глупо. Я не хочу иметь дело с невиновной женщиной, которая наживается на развращенном градоправителе. А если верхушка заговора именно здесь, то я могу быть не разборчивым в методах, сам понимаешь.

– Хорошо. Только ты не назначил сроков.

– Завтра утром до соединения обода со светилом я должен знать, на тот ли след я напал. Задержки не приветствуются. Используй любые средства, но ты должен успеть вовремя.

К хранилищу, куда я направился сразу же после разговора, вела деревянная винтовая лестница, и глухой стук шагов наверняка перебудил здешних обитателей. Здесь, в сокровищнице, Ког хранил некоторые вещи, которые обычные люди предпочитают не трогать, в том числе и проклятую одежду. Проклятие случается только в том случае, если с тем или иным предметом происходят несчастливые события, и оно обрастает плохой аурой. Но, вместе с любым проклятием у волшебной вещицы улучшаются и свойства, и колдуны до сих пор не могут объяснить, почему так происходит. Настоящий чародей проклятия может не бояться, поскольку любая злая магия подумает, прежде чем вступать в конфликт с тем или иным человеком.