Атомная бомба Анатолия Яцкова

От Фукса поступали сведения не только теоретического, но технического и технологического характера по исследованиям атомной проблемы. В том числе – особенностей изготовления на ее основе самой бомбы, а это расчеты и чертежи.

Клаус Фукс подробно информировал о строительстве заводов по получению оружейного урана и первым ориентировал советских ученых на работу с плутонием как более дешевым сырьем для бомбы. Сообщил он о предстоящих испытаниях первой бомбы в пустыне Альмогордо.

В 1992 году Анатолий Антонович подготовил статью по материалам Архива внешней разведки России о роли разведки, стоящей у истоков отечественного атомного проекта. В преамбуле к статье редакция журнала писала: «А.А. Яцков, ветеран разведки КГБ СССР, в 40-х гг. был помощником советского резидента в США и участвовал в обеспечении канала связи между Лос-Аламосом, где создавалась американская атомная бомба, и курчатовской Лабораторией № 2, с начала 1943 г. Взял старт советский атомный проект. Анатолий Антонович принес свою статью о роли советской разведки в решении “урановой проблемы” в СССР, копии уникальных документов, свидетельствующих о значительности этой роли».

В комментарии к статье говорилось:

«Публикуемые материалы свидетельствуют о вкладе разведки в разработку советского атомного проекта… Узловые моменты в развитии советских работ по созданию атомной бомбы (и первого в Европе ядерного реактора) были связаны с использованием данных разведки. И это, несомненно, ускорило реализацию проекта. Бесспорно, впрочем, и то, что само использование этих данных было возможным в стране, имеющей развитую ядерную физику и достаточно мощный научно-технический потенциал».

Копии документов охватывали период с сентября 1941-го по апрель 1945 года: справки из Лондона, докладные в ГКО СССР и СНК, заключения по материалам разведки Игоря Курчатова. В них, в частности, отмечалось:

«Урановая бомба вполне может быть разработана в течение двух лет», «помимо огромного разрушительного эффекта урановой бомбы воздух на месте ее взрыва будет насыщен радиоактивными частицами, способными умервщлять все живое…» (1941), «исходя из важности и актуальности проблемы практического применения атомной энергии для военных целей Советского Союза было бы целесообразно создать…» (1942), «направляю записку профессора Курчатова И.В. о материалах по проблеме урана…» (1943), «произведенное мною рассмотрение материала показало, что получение его имеет громадное, неоценимое значение для нашего Государства и науки», «…получение подробного технического материала по этой системе из Америки является крайне необходимым…» (1943), «материал большой ценности» (1945).

…В 1945 году Анатолий Яцков через связную Леонтину Коэн получил от Клауса Фукса уникальные документы по устройству бомбы, подготовленной в двух вариантах: «Малыш» и более мощная «Толстяк», – а затем сообщил о сроках первого взрыва и намерении применить их в Японии.

Вот как выглядели отдельные пункты в сообщении о готовности в Штатах к первому взрыву атомной бомбы, составленном для узкого круга лиц – в госбезопасности, правительстве и ученых-атомщиков: «Бомба типа высокого взрывного эффекта», «конструкция бомбы (размеры, вес)», «запасы активного материала на апрель – урана и плутония»… Сообщалось: «Ориентировочно взрыв ожидается 10 июля с.г. Справка составлена для устной ориентировки ак. Курчатова».

По цепочке «агент Чарльз – связная – Джонни (Яцков)» резидентура получила точные чертежи и описание первой американской атомной бомбы через десять дней после ее сборки в Лос-Аламосе.

Сомнения в достоверности добытых материалов возникнуть не могло, поскольку они пришли от источников, многократно до этого проверенных. Ибо по агентурным каналам и раньше поступала актуальная разведывательная информация, сокращавшая нашим ученым их собственный путь проб и ошибок.

И вот «момент истины»: после взрыва в Штатах и двух бомб, сброшенных на японские города, этот ручеек информации превратился в полноводную реку.

Бомбы Пентагона на русских картах

Атомный разведчик Анатолий Яцков так и не узнал о возвеличивании его подвига в атомных делах до Героя России. Он ушел из жизни в 1993 году. Но он был знаком с американскими планами ядерного нападения на СССР, включая шестнадцатый «Дропшот» от 1957 года. Едва ли американцы дошли до этого плана и не начали войну против нашего Отечества раньше, если бы не усилия атомных разведчиков. Монополия на ядерное оружие Америки была прервана в 1949 году.

Анатолий Антонович был знаком с общим содержанием мыслей Генштаба США о ядерных ударах в рамках официальной американской военной доктрины.

…Уже менее чем через год после окончания великой битвы народов против фашизма в американских штаб-квартирах политиков и военных стали появляться тщательно разработанные планы разгрома Советской России. В высших эшелонах власти в Штатах возникали директивы, кодовые названия которых походили на героев из диснеевских ужастиков: «Тоталити», «Чериотир», «Флитвуд», «Троян», «Пинчер», «Бройлер» и, наконец, «Дропшот» (шестнадцатый). А еще появлялись с названиями в переводе на русский: «Жаркий день», «Партизан», «Хапуга», «Долговая тюрьма», «Испепеляющий жар», «Обезоруживание», «Моментальный удар» и так далее.

И вот что характерно, они многократно менялись со сменой хозяев Овального кабинета в Белом доме. Но следует отдать должное одному постоянному пункту, кочующему из плана в план: количество атомных бомб на фиксированные советские города и количество погибших русских после первого, второго, третьего ударов…

Конечно, нашим атомным разведчикам все эти планы американской стороны стали известны много позднее. Но другие их коллеги получали копии этих планов от агентов в среде самых высших американских и английских чиновников и доводили их до Кремля. Так было в Старом Свете, и так было по другую строну Атлантики – в США.

В те дни, когда «Большая тройка» заседала в Потсдаме, в Пентагоне раз за разом собирался комитет начальников штабов. На этих секретных совещаниях вырабатывалась принципиально новая военно-политическая концепция «нанесения первого удара в ядерной войне».

В закрытом заявлении говорилось:

«В прошлом Соединенные Штаты были способны придерживаться традиции – никогда не наносить удар до тех пор, пока не будет нанесен удар по ним». В будущем отмечалось уже в новых документах: вооруженные силы должны быть способными «ошеломить противника и уничтожить его волю и способность к ведению войны еще до того, как он сможет нанести нам существенный ущерб».

Так вот чем могут гордиться наши атомные разведчики и среди них – Анатолий Яцков: они не дали традиционному противнику российской государственности «нанести первый удар», «ошеломить» нас и «уничтожить» нашу волю…

Ведь эта общая военно-политическая установка из 1945 года нашла практическое воплощение в последующих директивах Пентагона: уже в июле и октябре 1945 года, в июне 1947-го и сентябре 1949-го. Причем в последней секретной директиве Трумэна (СНБ-57) концепция нанесения первого удара ядерным оружием, в случае возникновения войны, была внесена в официальную военную стратегию Штатов.

Сведения об агрессивных военных директивах появились в Штатах в 1988 году в исследованиях ученых-физиков под общим названием «США: ставка на победу в ядерной войне. Секретные планы Пентагона». Естественно, в Союзе перевод стал доступен только для ЦК, Совмина, кое для кого в Верховном Совете и госбезопасности. И только после трагических событий 91-го года перевод исследования оказался обнародованным (1993). Один из публицистов по этому поводу сетует: «Никак не могу понять: какие такие тайны из этой книги нельзя было обрушить в наше “неокрепшее сознание”? Может быть, это запоздалая констатация?»

К этому времени в нескольких десятках «войн низкой интенсивности» США использовали «принцип многократного шантажа», среди сорока последовательных угроз которого была и угроза применить атомную бомбу. И ведь применяли, хотя, как говорилось, «с низкообогащенным ураном». Но…

Справка. Во время корейской войны летчики американских ВВС были облечены полномочиями на самостоятельное использование тактического ядерного оружия. Командиры в звании капитанов и майоров сами должны были определять, достигла обстановка критического уровня или нет.

Вьетнам… уже введенный в действие план использования тактического ядерного оружия в 1969 году бы отменен в самый последний момент…

Или такое саморазоблачение Никсона:

«Есть теория, что бомба не играла существенной роли в нашей внешней политике после Второй мировой войны. Такая теория получила развитие потому, что бомба очень непопулярна. Но я знаю, что она играла роль в Корее. Она играла решающую роль во время Суэцкого кризиса 1956 года. Она также играла решающую роль в 1959 году в Берлине».

Что имел в виду американский президент, образно пояснил в свое время бывший сотрудник «РЭНД-корпорейшн» Даниэль Эллсберг:

«Неоднократно, как правило втайне от американского народа, американский ядерный потенциал использовался… точно так же, как пистолет, приставленный к виску противника, независимо от того, был нажат спусковой крючок или нет».

И атомные разведчики Анатолий Яцков и историограф Владимир Барковский печально иронизировали по поводу постоянно меняющихся американских военных доктрин и планов использования ядерного оружия. Действительно, в этой «горе планов» есть какая-то внутренняя логика в сторону апофеоза «взаимного гарантированного самоуничтожения».

Это «гарантированное безумное будущее» прервали наши атомные разведчики, вовремя проникнув за «стену секретности», возведенную именно против них, русских разведчиков, – Квасникова, Барковского, Феклисова и прямого участника проникновения Яцкова с его помощницей Леонтиной Коэн, имевшей выход на ценных агентов Фукса, Мэя и других, кто оказался по ту сторону «загородок генерала Гровса».

19 мая 1945 года – десять дней всеобщего ликования по случаю Победы… И вдруг заявление заместителя госсекретаря США Джозефа Грю: «Если что-либо может быть вполне определенным в этом мире, так это будущая война между СССР и США». Трудно отделаться от мысли, что «запах пороха» от будущей атомной бомбы кружил голову…

В конце 1947 года на стратегических картах Пентагона чуть ли не единственной атомной мишенью была столица Красной России – Москва. На город, который именно в этом году праздновал свое 800-летие, планировалось сбросить восемь атомных бомб, на Ленинград (250 лет) – только семь. Но уже по плану «Троян» на этих же картах было предусмотрено… семьдесят целей.

Нападение на СССР намечалось на первый день 1950 года и по плану «Дропшот» в 1957 году – первый день уже этого года и уже силами всего НАТО и вероятных европейских союзников.

Опасаясь утомить читателя несколько детализированным подходом к описанию очередной атомной угрозы нашему Отечеству, все же решусь показать «звериный оскал» заокеанских «сильных мира сего» не просто в отношении Страны Советов – Красной России – Советской России – Советского Союза, а в тысячелетнем стремлении ликвидировать российскую государственность как таковую. Будет показан и «предлог» такой бесчеловечности.

План «Дропшот» (дата нападения – 1 января 1957 года). Намечалось, что вместе с США выступят все страны НАТО и ряд «нейтральных» стран.

Общая стратегическая концепция гласила:

«Во взаимодействии с нашими союзниками нанести удар по военным целям Советского Союза, уничтожив советскую волю и способность к сопротивлению путем стратегического наступления в Западной Европе и стратегической обороны на Дальнем Востоке… подвергнуть беспощадному давлению советскую цитадель, используя все методы для максимального истощения советских военных ресурсов».

План намечал завершить все военные действия на территории Советской России в четыре этапа.

Первый период войны: свыше 300 атомных бомб и 250 тысяч обычных – уничтожение до 85 процентов советской промышленности.

Второй период: продолжение наступления с воздуха и подготовка к наземным операциям сил НАТО – 164 дивизии, из них 69 американских.