Конец нашей эры. Хроники очевидца

За окном стоял погожий летний денек. Я с интересом наблюдал за своим соседом. Еще, в общем-то, крепкий мужик, лысый, с большим животом и в очках, плакал навзрыд и орал, что он еще в силах работать… Ну да!.. Коллеги, уже бывшие, тепло улыбались ему и говорили, что де, товарищ Грибинюк, пора таки на пенсию – освобождайте дорогу молодым. А на лицах их отчетливо читалось нетерпение. Они выразительно смотрели на часы. Ну да, всем уже пора домой, завтра вновь трудовой день, и, возможно, кому-то из них повезет занять место бывшего начальника…

А что сам Грибинюк? Остался один в богато украшенной и обставленной деревянной лакированной мебелью квартире… Он пил из бокала какой-то напиток цвета чая и заедал его шоколадом или лимоном… На столе рядом с салатами и мясной нерезкой лежала куча ненужного хлама – подарки теперь уже даже не коллег… А сам он – бывший чиновник – кому он нужен? Родным и близким? Или государству? Нет – дожить до пенсии – это уже преступление. «Покусновение» на государственные запасы…

Лето сменилось осенью, пропала дорогая мебель и предметы интерьера… Пропали бессмысленные подарки. Остался один спальный гарнитур и телевизор. Грибинюк отощал; не было в его рационе больше ни свежих, ни мороженых овощей и фруктов… Разве что квашеная капуста с белым налетом плесени… Исчезли из рациона и свежее мясо, и мясосодержащие продукты, такие, как весьма любимые им колбасы и паштеты… Нет, теперь из всего мясного рациона у него в меню были кости для варки и банки мясных консервов, где от мяса был разве что запах, а если повезет – то шкура, перья и жир…

Пришла холодная зима. Из всей обстановки остался лишь старый матрас на полу и телевизор (который попросту был госимуществом, потому ни продать, ни отменять его – нельзя) … Кожа на некогда лощёном мужчине висела пустыми складками. Он подслеповато щурился, так как давно уже выменял свои очки не еду…

Одетый в подранный и вылинялый плащ и скрепленные веревкой и скотчем башмаки, Грибинюк целыми днями слонялся по улице, пытаясь поймать на обед, завтрак или ужин голубя, крысу или уличную кошку… Наивный: всех, кого можно было поймать, уже давно изловили и съели более удачливые, чем ты… Остались только те, кого пощадил естественный отбор…

Настала весна… Оттаивали зимние снега, оголяя скрывающийся под ними мусор… В том числе и Грибинюка. Оттаял и он. Да, он проиграл в своей битве с голубями, крысами и кошками; и теперь не он лакомился ими – а они им…

***

Много еще чего видел я из окна. Жизни людей. Драмы этих жизней и короткий миг человеческого счастья.

Так я видел, как за сирым профессором литературы приехали в ночь и увезли. Как позже выяснилось, он оказался преступником: скрывал дома книги серии «Золотое собрание сказок народов мира» и читал своему внуку. Учил его писать и читать… Собственно говоря, внук и написал на него донос… Думаю, в лагерях дедушка долго и не раз сожалел о том дне, когда в первый раз вложил в его маленькую ручонку ручку и бумагу…

В другом окне была шекспировская драма: по ночам туда заходил один из патрулирующих район оперативников. Там, собственно, в компании молодой вдовушки он и проводил все время до утра. Интересными в их отношениях были две вещи: во-первых, судил и вынес приговор его мужу именно он. Во-вторых, узаконить свои отношения теперь с ней он никак не мог, так как она, как бывшая жена преступного элемента, была неблагонадежна, а стало быть, все, что им оставалось, – это встречаться во время комендантского часа…

***

Потом я видел дом, рассказ о котором заслуживает отдельного упоминания… В этом доме, старинном особняке, за высоким железным забором располагалось посольство… Уж не помню, какой страны – какой-то азиатской. Помню развивающийся или грустно повисший при входе флаг: красная звезда, жёлтое солнце и оранжевый полумесяц на красном же фоне с синей окантовкой. В посольстве трудился и жил со своей семьей дипломат, а также несколько сотрудников. Сам посол был невысокий, худой, с редкими усиками. Видел я его крайне редко, да и с чего мне им интересоваться? Обычно он выезжал и приезжал в черной тонированной машине иностранного производства. А его жена – плотная, широколицая, с длинной чёрной косой – никогда не покидала территории посольства и, как и многие женщины (особенно лишенные детей), любила и подкармливала всевозможных домашних животных, особенно примечая кошек…

Шло время; наше великое государство все больше погружалось в пучины кризиса, экономика и банковский сектор обвалились… Под бодрые рапорты чиновников и призывы нашего Великого Лидера затянуть пояса – граждане, в основной массе своей, лишались работы, а счастливчики, не лишившиеся её, работали бесплатно, так как денег на зарплату попросту не было…

В общем, многих домашних питомцев – бывших семейных любимчиков – попросту выкинули на улицу… А жена посла все продолжала свое благородное дело.

Меж тем в стране всё стремительно неслось ко дну. Уже были запрещены газеты и интернет. Ограничено телевидение. Запрещены какие бы то ни было собрания граждан больше 2-х человек…

Теперь домашних питомцев больше не выбрасывали – теперь их ели…

И в один прекрасный день я проснулся от громкого мяуканья. Я выглянул в окно и увидел, что весь двор посольства занят кошками… Спасаясь от наших сограждан, хвостатые предатели подпали под юрисдикцию другой страны. Там кошки могли жить, не опасаясь за свою жизнь, так как проникновение на территорию посольства (а стало быть, иностранного государства) для наших граждан было под запретом. А сердобольная женщина все так же продолжала их кормить…

Впрочем, радость кошек была недолгая. Наши государства разругались… Насколько я помню, то государство возмущалось вопиющими нарушениями прав человека в нашей великой стране. Очевидно, они не понимали, что жизнь и свобода человека ничего не значат по сравнению с выполнением плана нашего Великого Правителя, воли правящей партии и величия государства… Стоит отметить, что вскоре вслед за этим скандалом и разрывом отношений наше государство прекратило общение и со всеми остальными государствами, объявившими нашего ессменного лидера диктатором (за то, что он, уже в который раз, бессменно занимал президентский пост, хотя и создавал видимость президентских выборов, где, впрочем, был единственным кандидатом) … Так весь мир был объявлен враждебным, а наша страна отгородилась от него незримым, но непроницаемым железным занавесом.