Завет Нового Времени. Книга первая. Город двух лун

– Что-то я тебя не пойму! – Зара в мгновение ока оказалась рядом с торговкой пряностями, внимательно изучая её взгляд. Хава расхохоталась, и панибратски оттолкнула от себя локтем хрупкую цыганку.

– Ясновидящая? – скалилась она. – Всё видишь, всё про всех знаешь, а того, что знают все, не ведаешь?

– И что же знают все? – с вызовом спросила Ребекка.

– Все знают, – ответила Хава, – что запрет появляться в пещерах касается не всех, хотя все знают, что в них хранят.

– И что же это? – спрашивала Ребекка.

– А ты не знаешь?

– Я не знаю.

– В пещерах что-то прячут. Одни люди говорили, что ессеи туда свитки свозят. А другие рассказывают, будто сикарии в пещерах оружие прячут. И самое опасное из этого оружия – Ковчег Завета.

– Меньше слушай сплетни, и сама остерегайся их множить. – Выпалила Ребекка.

– Сплетни! Как же, – обиженно поджала губы торговка. – И то, что вы с дедом зачастили в пещеры – тоже сплетни?! А дорогу охранять некому!

– Женщина! – Повысила голос Зара. – Тебе лучше покинуть мой шатёр!

Она проводила торговку длинным взглядом, обещавшим той неприятности.

– А что я? – говорила та, пятясь к выходу – Я лишь повторяю то, что люди болтают.

– Тебе лучше попридержать свой длинный язык, а то, не ровен час, люди будут говорить, что пропала Хава, и что нет в городе больше пряностей.

С наигранным криком ужаса выскочила из шатра Хава, а у Зары подкосились ноги и она села на ковёр. Чтобы успокоиться, она принялась разглаживать юбку.

– Это из-за меня она себя так вела, – сказала Ребекка. Я была в пещерах, и она об этом откуда-то знает.

– Как? – удивилась Зара, перейдя на тон заговорщика. – Ты была в пещерах? Но ведь это запрещено. Там ведь стража.

– Ну и что? Я уговорила дедушку взять меня в пещеры. Мы отправились туда на закате. На мне был тяжёлый плащ послушника с накидкой. Пока ослы довезли нас до места, было уже темно. И всё равно дедушка не разрешил мне снимать накидку. Он боялся, что меня кто-кто увидит и узнает. Так и вышло.

– Вас кто-то видел?

– Выходит так. Иначе бы Хава сейчас не вела себя так, говоря, что дорогу охранять некому.

– Твой дедушка очень смелый человек.

– Знаешь, порой мне кажется, что он стесняется того, что я не мальчик.

– Это не так, – улыбнулась Зара. – Он очень тебя любит. Иначе, не посмел бы нарушить закон.

– Да! – тряхнула смоляной волной густых волос девушка. – Он меня любит.

– Там, в пещерах, ты и познакомилась с Анзором?

– Да.

– И он угощал вас козьим молоком?

– О! Он угощал всем, что ему щедро давал Господь в его промысле. Бродя за козами, он находил орехи, дикий мёд, ежевику, грибы. Всю ночь мы жгли костёр и молчали, иногда делясь впечатлениями.

– Как это?

– Мы разговаривали на языке жестов.

– Ты умеешь говорить на языке жестов?

– Да, умею, – рассмеялась Ребекка, – это так просто! А над нами было прекрасное небо и звёзды, звёзды, звёзды.

И, когда они быстрее стрижа проносились и стремительно гасли, сердце замирало и ныло беспокойством. Иногда казалось, что звезда может упасть прямо на нас, как сказано в писании.

– Ты знаешь писания?

– Дедушка иногда занимается со мной, давая учить наизусть большие отрывки. Иногда я помогаю ему в зале писцов.

– Да? И что ты там делаешь?

Ребекка поняла, что проговорилась.

– Прошу тебя, – взмолилась она, – об этом никто не должен знать.

– Обещаю, я никому не скажу.

– Я диктую писцам заученные отрывки писаний. Дедушка уже старый, приходится его подменять.

Вдруг вспомнился Ребекке тот день, когда дедушка привёл её в зал писцов и представил своим ученикам, назвав мужским именем.

Саван скрывал лицо девочки-подростка, и никто не видел её щёк, покрывшихся пунцовыми пятнами от стыда и страха разоблачения. Но никто ничего не заподозрил, и она читала слова пророка так, как учил её дед: ровно и внятно. И заскрипели перья, и писцы, чьи головы были покрыты такими же саванами, не обронили ни слова.

Тогда-то, среди писцов, учеников её деда, она увидела юношу по имени Иешуа. Ему было лет тринадцать. Одного его взгляда было довольно, чтобы пронзить девичье сердце…

Сегодня Иешуа уезжал. И Ребекка не знала, куда себя девать, и как совладать с нахлынувшими чувствами. Она направилась к сёстрам, но у тех были свои переживания. Зашла в крепость, в поисках наставника, но тот был вместе с её дедом, и на лицах их читалась какая-то озабоченность. И тогда пришла на базарную площадь, к шатру цыганки Зары, чтобы узнать у знаменитой гадалки: свидятся ли они с Иешуа когда-нибудь снова?

– В первую четверть стражи к пещерам подъехала повозка, – вспоминала Ребекка, – в ней были бракованные кувшины. Анзор тогда очень обрадовался им. Он быстро сгрузил их с повозки и перенёс в пещеру. А я ему помогала!

– И что, в кувшинах ничего не было?

– Ну да, – очень просто сказала Ребекка, – ничего. Они же бедуину для молока и сыра пустые нужны.

– Конечно, – сказала цыганка, улыбаясь и пряча улыбку за серебряным зеркалом. – Кувшины нужны пустые.

А Ребекка вдруг отчётливо вспомнила, как в ту ночь неизвестные ей люди подъехали к пещерам, как они разгрузили повозку, и как один кувшин разбился. На камнях среди осколков лежали освещённые луной свитки из козлиного пергамента, заполненного руками писцов пустоши. Их быстро собрали, сложили в другой кувшин, и унесли в сторону, во тьму. Несколько пустых кувшинов перепало немому.

– Тебя благословил твой бог, красавица, – цыганка поцеловала девочку в лоб, – твой дедушка может гордиться своим ангелочком.