Стратегия риска

Дверь намека не поняла и заскрипела. Противно и громко.

Поскольку скрытое проникновение в квартиру не заладилось, Олег решил хитростью успокоить возможного противника. Он громко постучал в дверь, громко потопал по коридорчику и еще громче заорал:

– Татьяна. Ты где? Это я, сосед Вася. Я за солью пришел.

После первых пяти метров по страшной квартире Олег замер и прислушался… Враг не проявился.

Рывок в пустую кухню и снова крик:

– Татьяна. Так я возьму у тебя горстку соли? Завтра отдам. С процентами.

Опять тишина.

Бросок в ближайшую маленькую комнатушку и новый вопль:

– Так спасибо за соль, Татьяна. Я у тебя простую взял, а отдам итальянскую. С кальцием, йодом и бромом.

И опять тишина. Ни звука. Только противный настораживающий запах гари. Не едкий дым пожара, а вонь тлеющих тряпок и резины. И появилась она с приближением к большой комнате.

Олег прихватил со стола высокую хрустальную вазу с металлическим ободком наверху. Он взял ее как дубину и даже взмахнул несколько раз, примеряя возможный удар по противнику. Он был почти уверен, что во второй комнате труп. А значит, была вероятность, что и убийца еще там.

К двери он подходил мелкими шажками, прижимаясь к стене.

На пороге смрад усилился до такой степени, что защекотало в носу и защипало глаза.

Олег толкнул плечом полуоткрытую дверь и ворвался в комнату, оглядываясь и размахивая хрустальной дубиной. Через пару секунд он замер, двигая лишь глазами с одного предмета в центре комнаты на другой.

Меньшим по размеру предметом был стул, на котором стоял включенный в сеть утюг. Не современный с яркими пластмассовыми кнопочками, а утюг из застойных времен – массивный, с одним черным рычагом и проводом в оплетке из разноцветных ниток. Он уже давно прожег ткань сиденья и утонул в мягкой резине, которая под ним кипела и источала смрад.

Олег сделал два шага к стене и выдернул из розетки провод утюга. Все это он проделал, не сводя глаз со второго шокирующего предмета. Это была кровать. Вернее, не она сама, а то, что лежало на ней – совершенно обнаженная женщина лет сорока пяти. И, судя по горящим глазам, никак не убитая, а очень даже живая. Говорить, а тем более кричать она не могла из-за пластыря, прикрывавшего ее губы от скулы до скулы.

И двигаться она не могла – руки и ноги были притянуты бельевой веревкой к спинкам по всем четырем углам широкой кровати. Еще одна веревка перетягивала женщину поперек живота, не давая возможности даже пошевелиться.

На несколько секунд Олег зафиксировал взгляд на большом примитивном узле с бантиками. Место, где он находился, было деликатное, над пупком, но развязать его надо было в первую очередь.

Олег попытался поставить мешавшую ему вазу на телевизор, но японская округлая техника не хотела держать старинный хрусталь и праздничным салютом осколки разлетелись по паркету. Дальше всех, к окну укатился серебряный ободок, сопровождая свой путь мелодичным звонком.

В голосе у Олега промелькнула глупая оптимистическая присказка: «На счастье» и он принялся за центральный узел, который в спешке из-за дрожания рук не развязывался, а завязывался.

Пришлось наклониться и, зажмурив глаза, разрывать его зубами.

С остальными узлами он разделался быстрее – или они были проще, или навык появился.

Она продолжала лежать, почти не шевелясь. Только опустила руки вдоль тела и чуть потрясла ими, разминая затекшие кисти.

Олег поднес руки к ее лицу, ухватился за край пластыря и, предупредив, что может быть немного больно, резким движением сдернул заплатку с ее губ.

Он понимал, что женщина должна находиться в шоке, и ожидал крика, паники, истерики и других запоздавших реакций. Он ожидал, что первым делом она сорвет с кровати плед и немедленно прикроет места, которые обычно не показывают мужчинам до знакомства.

Татьяна Пронина, если это была она, легко соскочила с кровати и, благодарно улыбаясь, встала перед Олегом.

Олег вспомнил, что шоковые и стрессовые реакции непредсказуемы. Одна дамочка спасла себя от насильника закричав в самый ответственный момент «Ура!!!». Сделала она это неожиданно и для себя и для преступника. Тот вскочил и, еще не начав свое черное дело, убежал.

Всякое бывает в шоке… А эта вот просто стоит голая и улыбается. Много лучше, чем слезы, крики, визги… И чего ей стесняться – для сорока пяти лет фигурка у нее даже очень и очень…

Олег почувствовал, что сам находится в легком шоке. С огромным трудом он сделал несколько шагов, обходя по максимально возможной дуге спасенную им женщину. Благодарную, молчаливую и неподвижную.

Только укрыв ее пледом, Олег решил, что пора начинать разговор. Это и ее успокоит, и информация по свежим следам может быть самая важная.

– Вы Татьяна Пронина?

– Да.

– Вы не волнуйтесь. Все плохое уже позади… Вы одевайтесь, а я к окну отвернусь. Мне очень много надо у вас спросить… Только вы обязательно одевайтесь, я то я сосредоточиться не могу. Договорились?

– Договорились. Вы только дверь входную заприте.

Это порадовало Олега. Шок должно быть не такой уж сильный, раз она про запоры вспомнила. И голос звучал спокойно и чуть-чуть игриво.

Олег бросился в коридор намеренно долго возился с замками. Именно столько, сколько по его мнению требуется для полного облачения самой медлительной женщине.

Выждав еще три минуты Олег вошел в комнату. Процесс одевания пошел, но был он в самой начальной стадии. Плед опять возвратился на кровать и на нем был разложен набор кружевных вещичек, первую из которых Татьяна стала натягивать заметив Олега.

Пришлось зажмуриться и проскочить к окну.

– Итак, вы есть Татьяна Пронина и у вас живет Глеб Васильевич Славин.

– Нет, не живет. Он сегодня утром уехал.

– Так это он вас связал? Связал и уехал?

– Что вы! Глебушка очень добрый человек. Мы с ним душа в душу живем… Правда очень редко.

– Значит не он вас к кровати привязал. А кто?

– Кто, кто… Он не представился. Пришел ко мне два часа назад. Вытащил огромный нож, заставил раздеться и привязал… Я вначале думала, что насиловать будет, а он, как и вы, сразу стал вопросы о Глебе Васильевиче задавать.

– А вы знаете, где Славин?

– Знаю.

– Где?

– Не скажу.

– Это хорошо. Значит вы и тому, кто вас привязал, не сказали.

– Тому бугаю сказала. Не сразу. Но он меня чуть всю утюгом не выгладил. Вот смотрите, на бедре даже красное пятнышко есть от ожога.