Божья коровка. Книга 2

Вадим рос в довольстве. У него имелось то, о чем сверстники мечтали. Своя комната в квартире с телевизором и радиолой. Импортная обувь и одежда. Спортивный велосипед «Спутник», а в шестнадцать лет он получил в подарок мотороллер – не какой-то тульский или вятский, а чехословацкую «Чезету», на которой гордо рассекал по городу. К окончанию университета отец обещал подарить ему автомобиль – разумеется, если сын не доставит огорчений. И модель озвучил – «Москвич-412». Его только-только стали выпускать, и автомобиль-красавец с мощным двигателем был мечтой советских граждан. А еще в Тольятти строился завод, и с его конвейера в будущем году потекут в народ бывшие «фиаты» под советской маркой. Может быть, один из них достанется Вадиму. Потому он был примерным сыном и во всем слушался родителей.

Но гормоны в теле бушевали, и Вадим не мог с их зовом справиться. Рассказал об этом Витьке, и приятель предложил помочь:

– Ерунда, – сказал Вадиму. – Баб, готовых дать, полно. У меня таких знакомых много. Я организую.

И Вадим поверил. Витька был из сельских, жил в Зеленом Луге – умирающей деревне на окраине столицы. Город подступил к ней очень близко и грозил снести в ближайшем будущем. А в деревне, как считал Вадим, отношения девчонок и парней более свободны, чем у них в университете. Витька был его клевретом, как сказали бы когда-то. Эту роль себе он выбрал добровольно. Как прилип к Вадиму с первых дней учебы, так уже не отставал. Выполнял любое поручение, взялся и за это. Попросил лишь выдать денег на застолье, и Вадим не поскупился.

Он приехал на трамвае до конечной станции «Зеленый Луг». Прогулялся по типично сельской улице без единого клочка асфальта под переливы собачьего лая из каждого двора.

В избе у Витьки пахло кислым – солениями, наверно. Не важно. Главное – обещанные девушки там уже присутствовали и хлопали глазами, рассматривая студента.

Поначалу шло как должно. Не сказать, чтоб Вадима впечатлили сельские фемины. Невысокие и коротконогие девчонки выглядели простовато. Но зато молоденькие, с аппетитными выпуклостями спереди и сзади. Звали их Нина и Раиса. Познакомились, расселись за столом. Витька скоренько разлил спиртное по стаканам: девушкам – вино, а себе с Вадимом водку. Выпили и закусили, завели застольный разговор. Девушки казались недалекими – говорили, мешая русские и белорусские слова. Сообщили: учатся на швей. О приятелях они немного знали – Витька постарался, в их глазах читалось восхищение. Быть в кампании студентов, да еще университета… И Вадим решил, что дело на мази.

Когда все перекусили, Витька перебрал пластинки и поставил танцевальную мелодию – медленную, разумеется. Пригласил Раису, а Нину, незаметно подмигнув, предложил приятелю. Вадиму было все равно: не жениться ведь на девке. В танце он прижался к Нине потеснее, ощутив, как пробуждается желание. И она не возражала, наперев на кавалера мягкой грудью. Так и танцевали. Вдохновленный обещающим началом, Витька предложил всем снова выпить, и компания расселась за столом, где прикончила вино и водку. У Вадима зашумело в голове. Положив ладонь на бедро девчонки под подолом сарафана, он стал гладить бархатную кожу. Нина словно не заметила. Он повел рукою выше и коснулся ткани трусиков. Никакого возражения. Вадима охватило вожделение, член в штанах напрягся, затвердев до состояния кости. Он поднял глаза на Витьку. Тот мгновенно все просек.

– Мне Раисой нужно пошептаться, – подмигнул приятель и поднялся. – Вы тут не скучайте. Раечка, идем!

Когда оба скрылись за дверями, Вадим облапил Нину и неловко чмокнул ее в губы. Девушка ответила, и с минуту они жарко целовались. А затем он встал и сдернул ее стула.

– Ну, идем! – потащил ее к дивану.

– Не пойду! – Нина стала вырываться. – Не хочу.

– Что ты из себя строишь? – прохрипел Вадим. Вожделение затмило ему разум. – Быстро! – он схватил ее за руку.

– Помогите! – закричала вдруг девчонка.

На ее истошный вопль из соседней комнаты выскочили Витька и Раиса. Сарафан последней находился в беспорядке, и она его поспешно поправляла.

– Вы чаго тут лямантуете? – начала Раиса.

– Причапився, – Нина указала на Вадима. – Больно так схапив. Синяки, наверно, будуть, – потрясла она вырванной у него рукой.

– Што ж вы гэтак? – укорила Рая. – Витя мне казав: вы культурные студенты. Девушек не треба обижать. Сорам[11 - Сорам – стыд. «Стыдно вам!»] вам!

На Вадима накатило. То, чего он так желал, похоже, не случилось, продолжения, скорей всего, не будет. Да еще какая-то деревня будет его упрекать?

– Будешь мне мораль читать? – он шагнул к Раисе и отвесил ей пощечину. – Мокрощелка пэтэушная!

Девушка негромко вскрикнула, а затем, схватив подругу за руку, потащила ее к двери. У порога обернулась.

– Участковому пожалуюсь! – заявила со злостью в голосе. – Ён саставе протокол, и цябе посадят на 15 суток. Будешь улицы мести!

Дверь захлопнулась.

– Надо уходить, – подошел к Вадиму Витька. – Райка – девка вредная, участковому, как обещала, настучит. Будут неприятности. Зря ты ее бил.

– А чего она меня учить морали вздумала? – окрысился Вадим. – А вторая целку стала строить. До трусов долез – и слова не сказала. Целовалась, обжималась, а когда повел к дивану, начала вырываться. Я ей что – игрушка? Продинамила, зараза.

– Ты признался ей любви? – поинтересовался Витька. – Сообщил, что поразила прямо в сердце?

– Нет, – сказал Вадим и удивился. Говорить такое пэтэушнице?

– Без признания никто не даст, – просветил приятель. – Девкам нужно это слышать – от такого они просто тают. Вот тогда снимай с нее трусы.

– Я не думал…

– Ладно, – Витька вдруг засуетился. – Я сейчас немного приберу, после провожу тебя до остановки. Покури пока на улице.

Справился он быстро. Вскоре оба зашагали по деревне и свернули в переулок. Тот привел к нахоженной тропинке сквозь кусты. В отдалении маячили панельные дома. Двум студентам предстояло пересечь пустырь, выбраться на улицу Седых – ну, а там и остановка рядом.

– Участковому, когда придет, про тебя не расскажу, – утешал дорогой Витька. – Сообщу, что познакомились случайно – пили пиво за одним столом в стекляшке. Ты представился Вадимом, но не факт, что имя настоящее. А фамилии не знаю вовсе. Где искать и как? Он побурчит и отцепится. Мне-то что предъявит? Райку я не бил. Девка вредная, конечно, но на парня из своей деревни бочку зря катить не будет. Ей потом прохода не дадут.

Лучше бы Витька промолчал. Злость, притихшая немного, вспыхнула внутри Вадима с новой силой. Подогретая стаканом водки, она требовала выхода, и повод вдруг нашелся.

Миновав кусты, студенты вышли на пустырь. С правой стороны тропинки на расстеленном на травке покрывале загорал какой-то парень. Он уже, похоже, собирался уходить. Надев рубашку, он застегивал пуговицы на манжетах. На газетке перед ним лежали порезанные колбаса и хлеб. Рядом на траве стоял транзисторный приемник, из динамика которого лилась музыка. И Вадим узнал мелодию, под которую он с Ниной танцевал.

На глаза как будто накатила пелена. Подбежав поближе, он с размаху засадил ботинком по приемнику. Брызнула пластмасса, и транзистор замолчал.

– Ты чего творишь? – незнакомый парень подскочил и встал напротив. – Голова больная?

– Счас узнаешь! – осклабился Вадим и ударил его кулаком.

К его удивлению, удар пришелся мимо. А затем под ложечку как будто засадили гирей. Задохнувшись, он согнулся и рухнул на траву. Сзади что-то закричали, а потом вдруг рядом оказался Витька. Он хрипел, держась руками за живот. В отдалении раздалась трель свистка. Наконец, Вадим немного продышался и, кашляя, поднялся на ноги. То, что он увидел, вмиг прогнало хмель из головы.

Его с Витькой окружили люди: двое мужиков с красными повязками на рукавах, третий – в милицейской форме. На его погонах – маленькие звездочки, старший лейтенант. Позади мужчин маячили Раиса с Ниной. На Вадима все смотрели хмуро. Парень, сбивший его с ног, торопливо одевался.

– Что тут было? – спросил милиционер, когда тот закончил.

– Да вот этот… – кивнул парень на Вадима. – Подскочил и пнул ногой приемник. Расхерачил его в хлам. Когда сделал замечание, с кулаками на меня полез. Вот пришлось немного успокоить. Заодно и его дружка. Тоже бить меня пытался.

– Видел, – закивал милиционер. – Как раз вышли из кустов. Этот? – повернулся он к Раисе.

– Он, – сказала пэтэушница. – Бил меня и Нинку лапал.

– Ясно, – старший лейтенант кивнул дружинникам. – Взять обоих. Отведем в опорный пункт, там составим протокол.

– У меня отец… – пытался возразить Вадим, но старший лейтенант не дал закончить.

– Помолчи! – уронил строго. – В пункте скажешь, когда спросят. Вы, товарищ, – повернулся к парню, на которого Вадим напал, – соберите, что осталось от приемника, и возьмите все с собой. Будет как вещественное доказательство.

– Дядя Коля, – внезапно подал голос Витька. – Что нам будет?

– А статья, Витек, – хмыкнул старший лейтенант. – Двести первая[12 - 201-я статья Уголовного Кодекса БССР 1960 года – хулиганство.], часть первая. Или же вторая – как суд решит…

* * *

Не успел Пинчук переступить порог отдела внутренних дел, как его окликнул дежурный: