Тенсли. Дневник режиссера

А что если повторяющиеся изо дня в день наши грехи – это благотворительные пожертвования в фонд собственного пансионата в преисподней?

У судьбы свои правила: если вас поставили к кормушке, будьте готовы к забою.

В вопросе денег люди делятся на две категории – одни умеют зарабатывать, другие – не хотят.

Он вел маразмеренный образ жизни.

Осень – это заржавевшее лето.

Любовь окрыляет, и многие бы разбились, если бы не гравитация быта.

Жизнь – это форма временного пребывания, переходящая в форму вечного отсутствия.

Фотография – это поэзия мгновения на бумаге вечности.

Господи, как мало я прожил. Можно добавки?!

Он спивается, так как живет под гнетом трактирании.

Все мы деревья. А то, что сейчас мы люди – это нам, деревьям, снится.

Со своими двойными стандартами он уже лицемеркнет.

Жизнь – это сплошная работа, а сплошная работа – это не жизнь.

Этот стендап-комик просто скоморохля.

«Ха-ха-хаус». – Рассмеялась энтропия.

Маленькое было настолько большим, что не перечесть, не перебрать, не перекинуть, ни взобраться.

Проще всего жаловаться на жизнь, чем добиваться от нее большого жалованья.

– Как называются политики, которые по парам придумывают никчемные законы?

– Паралитики.

— Как можно назвать тех, кто целенаправленно обваливает курс рубля?

— Рубляди.

Местный участковый во время рыбалки поймал карасика. Браконьер Борис Карасик признал свою вину и готов понести наказание.

Как из золота не лепи дерьмо, а дерьмо то – золото.

Человек человеку инопланетянин, ибо каждый живет в своем мире.

Человек может изменить будущее, главное ему вовремя остановиться в настоящем.

Война – это времясной период.

Он не служил науке. Его не взяли из-за плоскостопия ума.

Теща никогда не врет, если рассказывает о зяте – она просто приукрашивает правду.

На каждый крепкий мир-орешек найдется своя белка.

Дайте этому писателю глоточек воздуха, и он подарит вам тонны углекислого газа.

Ложь стала нудистом, увидев голую правду.

– Я работаю в Моссаде, – сказал человек, поправляя солнцезащитные очки.

– Моссад? Вы московский садовник?

– Почему ты пытался наложить руки на себя?

– Пропал аппетит… к жизни.

Он работает крокодилером на рынке ценных бумаг.

Вытягивая свои макушки высоко к солнцу, – сказал самый высокий дуб в лесу, обращаясь к другим лесным деревьям, – главное, в грозу не ударьтесь о молнию.

Парадокс не в том, что люди не меняются, а в том, что они меняются, продолжая оставаться прежними.

Дурак – это не диагноз, а клеймо свободы.

Пощупал запах я ушами, и громкий звук попробовал на вкус.

Мой мозг стошнило… отравлен он реальностью не свежей.

– Расскажите о себе.

– Родился, жил, умер. В общем, у меня еще многое впереди.

ВАУ! Брожение (забродившее воображение).

Настоящий талант, каким бы дерьмом его не поливали – всегда в скафандре.

Скажите мне, как вы плететесь, и я скажу, куда вы катитесь.