Инфантил. Лучший из «курортных романов»

– Лучше, двух…, – я слегка задержал ладонь около нижнего ребрышка и чуть придавил. – На перспективу.

– Не подведу, – по-пионерски восторженно выдохнула Лора.

С Артуром согнули и связали вершинки стоящих по кругу молодых пальм. Подсаживая поэта на дерево, напомнил об «истоках и корнях», и парень едва не сверзился обратно, поминутно разражаясь смехом, а под конец работы выдал красивый, на мой неприхотливый взгляд, афоризм: «До открытия Дарвина люди не знали, что произошли от обезьяны, и приходилось равняться на Богов». Накрыли пальмы куполами трех парашютов, и получился разноцветный яркий шатер-храм, для отдыха «богов».

Из принесенных спортсменами жердей выложили полати и прикрыли пальмовыми листьями, – не пух и перья, но и не голая земля. Со стороны кухни потягивало вкусным дымком, благо, недостатка в дровах не было: качок Игорь волоком перетащил к лагерю несколько сухих деревьев.

Солнце коснулось кромки моря, и «помощница завхоза» Изольда позвала ужинать. Кокосово-молочный суп-лапша в котелке-казанке от тети Вали и запеченный в углях краб от Степан Сергеича. Вместо чашек-кружек половинки кокосовой скорлупы. Ложки Степан Сергеевич пообещал сделать завтра.

Дачник все более радовал. Светлое пятно в нашей разношерстной команде. Мимоходом поделился:

– С юности частый сон, как мечта. Белый город на берегу голубой океанской бухты. Раньше подразумевался Петропавловск-Камчатский через всю холодную Сибирь, теперь склоняюсь к Рио-де-Жанейро по теплым морям-океанам. Меняются с возрастом мечты.

Степан Сергеевич неустанно, неостановимо творчески работал, благоустраивая и облагораживая быт: соорудил удобный очаг, подобие стола из заплющенного природой древесного ствола и длинную скамью к нему. Несколько свисающих с пальм лиан связал внизу, пристроил плоское полешко, и получились качели, которые с радостным «И-го-го» тут же опробовала девушка-лошадь Марина.

Мимоходом дачник и мудрый человек решил не озвученную, но насущную проблему: перед двумя густыми купками кустов выложил из белых ракушек-раковин направляющие стрелки и буквы «М» и «Ж», переведя процесс отправления естественных надобностей из стыдного в легитимный, – тонкий психолог.

Насыщенный событиями день и обильный ужин сказались на туристах самым благоприятным образом. Первой зевнула-всхрапнула Марина, засмеялась над собой и пошла к шатру, на ходу запахиваясь в одеяло. Игорек, весь остаток дня старался оказываться между мной и Мариной; поплелся следом, но свалился и богатырски захрапел, едва забравшись на полати. Следом подались и остальные.

Ирина, оценив и осудив мои методы работы с дамами, не отходила ни на шаг и уснула у костра, завернувшись в одеяло из парашюта, и положив голову на мои колени. За хлопотами и обустройством поговорить не получилась. Кроме имени ничего о ней не знаю. Своя-то душа – потемки: то просит одного, то сразу другого, – вечно беременна идеями, оттого и капризы.

Закончился первый день поездки за счастьем на Сейшелы, которые оказались Бермудами.

Глава 5. Я с красавицей блондинкой…

«И слово было к Богу»…

Подозреваю, Всевышнего кто-то «развел» на создание мир а вообще и человека в частности.

    (Философское от автора)

Еще с вечера выбрал среди натасканных Игорем древесных стволов два полновесных посырее-посвежее и уложил в костер. Такое сооружение может неторопливо гореть пять-шесть часов, отпугивая нежелательных диких хозяев, которые, как я подозревал, на острове водились.

За недостатком времени не удалось серьезно осмотреться. Судя по количеству древесного хлама и толстому плодородному слою в глубине островка, здешняя экосистема копилась веками, не претерпевая серьезных катаклизмов. Островок расположился на подводном хребте, разделяющем противоположные морские течения. На юг направлялось холодное, светлое, закипающее бурунами на скальных берегах острова; и омывающее «наш берег» течение с юга, в котором между делом сегодня от души пополоскались.

Затекли ноги и, осторожно двигаясь, привел себя в горизонтальное положение. Красивая головка модельной блондинки плавно перетекла на мою грудь, а руки обхватили нежно и плотно, с явным намерением держать и хранить.

Мелькнула в мозгу игривая бардовская строчка: «Я с красавицей блондинкой, я с красавицей в обнимку, на песчаной полосе»*. Ничем не объяснимое доверие принесло легкое волнение, возбуждение и ответственность.