Сила Берендея с нами навек

– Понимаешь, надо нам рассвета дождаться – ведь для чего-то Тирах меня приютил. Вот выясним и уйдём. Надо поспать, – Малушка улёгся под калиновый куст и приладил под голову котомку.

– Ты спи, но меня не теряй, я должен в своей потаёнке утра дождаться, – прошелестели крылья, и дракон улетел.

Малушка смотрел на тлеющие угли костра и не заметил как уснул. Разбудил его грубый пинок в плечо.

– Эй, малшика, переставай спать. Дело ест у мой к твой.

Малушка вылез из-под куста, протер глаза и проворчал:

– Чего пинаешься, гад? Чо надоть?

Этой ночью в Ужгорской крепости Дарёна вскрикнула во сне и проснулась.

– Что с тобой, донюшка? – с лавки скользнула к её кровати нянюшка.

– Сон ужасный приснился, – девочка села, поджала колени к груди и натянула на себя одеяло, как будто оно было кольчугой, призванной защитить от кошмаров. – Нянюшка, ты умеешь сны объяснять?

– Расскажи, – Добряна потянулась до хруста костей и громко зевнула.

– Не испужаешься, коль расскажу?

– Ты ж не испужалась….

– Еще как! Ну, слушай… Приснился Малушка мне… мальчик который из леса меня привел, когда я заплуталась в ём… ну, помнишь? Руки у него связаны, а глаза грустные. Его набежники в своей кибитке увозят в степь….

– Это добрый сон. Вернется Малушка твой на коне и с цветным ромейским платком – в подарок тебе.

– Да слушай ты, это не всё! Печенеги меж собою калякат, а я будто понимаю… Они говорят – сдохнет мальчишка, не довезём… надо, пока живой, печень вырезать и съесть сырой – от всех недугов снадобье…

– И ты закричала?

– Да нет же! Я к Малушке прокралась, путы на руках развязала и шепчу ему: «Надо бежать».

– И вы убежали?

– Ага. Только он не пошёл со мной. Грит – надо свитки из другой кибитки похитить. И побежал за степняками вдогон.

– Надо было схватить его за руку и не пущать.

– Ага, удержишь его! Знаешь, какой он сильный – он шишку на елке у самой вершины другой шишкой сбивает.

– И что дальше?

– Я тогда страшно разозлилась – его спасаешь, собой рискуешь, а он опять лезет в пекло.

– Все они, мужики, такие – поддакнула нянька. – Сказывай, че дальше было.

– Браню его браню, а сама вслед иду.

– Ну и зря, я бы домой стремглав побежала.

Дарена умолкла и поджала губки.

– Ты сон сказываешь или я?

– Да ты, ты… сказывай дальше. Пока все хорошо у тебя: когда во сне плохо, в жизни бывает наоборот. Ну, говори…

– Когда я догнала обоз степняков, Малушка как раз в кибитку залазивал… И тут… мамочки родные!.. змей налетел… пасть огромная… лапы… когтища… крылья такие что… ой, даже не знаю с чем сравнить… Как схватил он кибитку в пасть, вверх поднял вместе с конями… кони потом оборвались и под ноги мне упали… Тут я вскрикнула и проснулась. Перепужалась ужасно.

– Гм… кони упали… это к ненастью, – Добряна поскребла ногтем затылок. – Змей к чему? Не знаю…

Девочка тихонько, а потом все громче-громче заплакала, причитая:

– Пропал Малушка… дракон его съел… меня из леса вывел, а сам пропал…

– Ну, будя, будя тебе, – утешала нянюшка девочку, гладя по волосам. – Это же сон, как ему верить? Перестань, спи, а тебе песенку спою.

Дарёна обняла подушку и под тихую песенку Добряны уснула.

Тирах достал из-за пояса резную табакерку, прихватил щепоть табака и вложил в ноздрю. Малушка с интересом ждал продолжения. Но печенег лишь слегка подвигал носом, крякнул, словно утка в камышах, и, растягивая слова, подавляя чих, проговорил:

– Моя думаль ночью. Ты не знай дороги на слободу, ты моя не нужен. Иди, куда твоя шёл, на глаза моя не попадай.

Тирах зычно чихнул и пошел к кибитке.

Малушке два раза говорить не надо. Как только печенег отвернулся, мальчик скрылся в лесу. Когда он удалился от лагеря купца, что даже запах костра не ощущался, Малушка остановился и огляделся. Увидев тонкую березку, подошёл к ней и обнял, прижавшись всем телом. Подумалось почему-то в этот миг о Дарёне:

– Я приду, Дарёна. Я спасу тебя от печенегов. Не кручинься.

Дорога к крепости заняла весь день, потому, что идти пришлось по лесу, Малушка опасался попасться на глаза Тираху, подозревая, что тот не ушёл далеко от крепости.

Когда сквозь деревья завиднелись крепостные башни, Малушка переплыл реку, благо она была не широкой и не очень глубокой. По краю леса мальчик шёл вдоль реки, внимательно оглядывая крепостные укрепления. Река делала крутой поворот, и в её излучине на крутом берегу и стояла крепость. На том берегу, почти от самой воды по склону поднимались густые заросли лозняка, местами они доходили до крепостной стены. Малушка увидел то самое место, по которому он добрался до основания одной из башен.

– Река тут глубже, чем дальше по течению, но для сильного мужика не составит труда ее переплыть и добраться до крепости, – тихо проговорил мальчик.

Березовая поросль зашелестела вдруг под грузными шагами, и Малушка услышал голос дракона:

– Еле нашёл тебя.

– Почему я тебя не вижу? – оглядевшись, спросил Малушка.

– Я умею становиться невидимым, нельзя же перед крепостью мне появляться до времени, – тихо сказал Идилон, а ветви березняка заколыхались под его дыханием.

– Вот смотри, Идилон – на том берегу под самой крепостной стеной лозняк высоко разросся, я сам по нему до башни залез.

– Я видел, у другой стены тоже есть такие заросли, – дракон придвинулся к мальчику.

– Если воевода начнет рубить кустарник, предатель предупредит об этом врага, обеспокоено прошептал Малушка. – Надо что-то придумать, а потом идти к воеводе.