Я подъехал к остановке «ЖД вокзал» и сразу почувствовал себя солдатом, внезапно оказавшимся в стане неприятеля. И он тут как тут – скорее уличный хулиган, чем таксист.
Попытался ему объяснить, что послан сюда диспетчером «Дилижанса» на конкретный звонок. Если бы звонивший хотел уехать с ним, не стал бы напрягать телефон.
Бесполезно…
Неизвестно во что бы вылилась наша перепалка с «гоблином», если бы не подошли два здоровенных и подвыпивших парня.
– Ага, вот она – вишневая «пятерка»! Вы по вызову? Это мы звонили.
Тут мои потенциальные пассажиры узрели «гоблина».
– А это что за харя немытая? Ну-ка брысь отсюда, пока в памяти.
Сказать про такого: его будто ветром сдуло – много чести. Он смылся струей в унитаз.
Усевшись в авто, клиенты потребовали:
– В нижнее ПАТО.
В Южноуральске было одно ПАТО только с двумя базами – одна находилась рядом с трассой, другая на улице Спортивной – в том месте, где она спускается к ГРЭС. Её-то и называли нижним.
По дороге пассажиры спросили – не вожу ли я с собой водки? Нет, я водки с собой не возил. У диспетчера под столом стоял ящик с бутылками – и когда звонили, требуя спиртного с доставкой, она посылала таксиста. Это тоже была наша работа и наш заработок.
Памятуя, как эти ребята избавили меня от «гоблина», можно подумать, что они мне посланы судьбой. Но когда вслушался в их разговор – а они сидели на заднем сидении и бубнили меж собой, наверное, забыв о моем присутствии – озадачился: судьбой-то-судьбой, но для чего? Для спасения? В этом я был уже не уверен. Лучше бы мне остаться один на один с убогим «гоблином» на автобусной остановке, чем оказаться темной ночью в нежилой части города с двумя подвыпившими парнями, каждый из которых выше меня на голову.
А дело вот в чем. Из их диалога понял, что парни безудержно хотят выпить и сейчас едут к родственнику одного из них, который должен ему и сейчас дежурит охранником на КПП в нижнем ПАТО. Но бабка надвое сказала: есть ли у него деньги с собой, отдаст ли он долг – по крайней мере, другой сомневался. А без этой надежды они даже со мной рассчитаться не смогут.
Что ж, похоже, я снова влип. Парни на все могут решиться – это видно по их лицам в зеркале заднего обзора. Кстати, если уж говорить о внешности, то теперь оспой изрытое лицо «гоблина» казалось куда приятней этих мордоворотов.
Приехали к нижнему ПАТО. Один пошел к КПП, другой остался в салоне – по всей вероятности, меня сторожить. Было бы глупо сидеть и ждать, что предназначено судьбой мне на этот раз – быть убитым, ограбленным или просто обманутым. Я вынул ключи из замка зажигания и со словами: «Пойду отолью» покинул авто, забился в кустики (их там целая роща), стал наблюдать и ждать – что же дальше будет?
Вскоре вернулся посланец, весьма огорченный:
– Жилит, сука – говорит, что нет?
– Что будем делать?
– А где таксёр?
– Ушел отлить.
– А может, смотался?
Теперь они уже оба стояли у машины и спорили. Один желал «тряхнуть» меня, чтобы купить водки и наконец выпить. Другой предлагал извиниться, записать координаты и расплатиться со мной завтра за эту поездку, а с пьянством на сегодня покончить. Спорили-спорили они в таком духе, а потом начали драться – хмель и молодость взяли своё. Бились сначала стоя, а потом упали и стали бороться на земле, пинаясь, царапаясь и ругаясь. Потом один истошно заорал: «Черт! Ты мне руку сломал!», вскочил и прочь побежал со стоянки у нижнего ПАТО. Второй следом – с криками раскаяний и извинений.
Воспользовавшись затишьем у моей машины, я вскочил в неё, заблокировал двери, завел двигатель и, не включая фар (благо светил фонарь над дверью КПП) вырулил на асфальт улицы. Там уж дал по газам…
Примчался в будку «Дилижанса» не как тот король, что, войну проиграв, вернулся хромой и рад был до слез, что остался живой – я весь кипел жаждой мщения.
– На меня напали! – говорю Татьяне. – Вызывай «крышу» – мы их сейчас поймаем.
– Щас! – отвечает та. – С «крышей» только хозяин общается.
– Звони хозяину.
– Утром он за выручкой приедет – расскажешь.
– До утра налетчики убегут.
Татьяна плечами пожала. Я не стал утра ждать, рассчитался с диспетчером и уехал домой, заявив, что не в состоянии сегодня работать. Потом Наталья мне сказала:
– А я бы позвонила. Таких борзых надо ловить и воспитывать.
И вот снова дежурство с Татьяной. На улице пасмурно, ночь…
Звонок диспетчеру.
– Вставай, Андрей, зовут на Привокзальную.
Самый молодой таксист «Дилижанса» поднимается с лежанки, выходит к машине и уезжает. Возвращается минут через пятнадцать с мокрым лицом и волосами – на улице дождь начался.
– Армяне пьяные. Ну их к черту. Сказали: «Чуток подожди», а сами не выходят и не выходят… Буду я их ждать – много чести. Отменяй, Таня, вызов и снова ставь меня первым в очереди.
Заваливается спать.
Через полчаса в дверь крепко саданули ногой:
– Открывай, сюка-бл. дь!
Вагончик от удара будто качнулся. Андрюша в угол забился, а второй таксист Юра, плечистый мужик, поднялся и распахнул незапертую дверь.
– Чё базлам?
Два пьяных армяна отказались от попытки взять наш вагончик штурмом и остались под дождем, который тонкими струями в свете фонаря сек асфальт улицы, кузова и стекла машин, кривоносые головы пьяных армян.
– Давай сюда того сопляка, что от нас удрал. Мы с ним будем говорить.
– Не любит он вас. Прилег отдохнуть. Приказал не беспокоить.
Рожу одного из армян перекосила горькая усмешка:
– Тогда мы ему колеса проткнем.
Я Татьяне:
– Вызывай милицию!
Она:
– Только с разрешения хозяина.
– Звони хозяину.
Диспетчер головой покачала уныло. Вот, блин, ситуация! Я поднялся и стал сзади Юры – вдвоем в дверях не уместиться – чтобы армяне меня видели. А Андрюша и на угрозу насилия над автомобилем из своего угла не вылез.
Может, окрепнув духом, увидев поддержку в моем лице, может, доведенный до крайней злости наглым поведением приезжих «хачиков», Юра сказал решительно:
– Слышь, черножопые, валите отсюда – никто с вами не поедет. А машину тронете – завтра вашу хибару сожжем. За базар отвечаю.
Было не понятно, что у него на уме – только угрозы или серьезные намерения? Возможно, под ледяной наружностью полыхает пламя неукротимой ненависти к обнаглевшим армянам.
Изрядно промокнув, незваные гости утопали восвояси. Юра занялся чаем. А я сел на лежак и откинулся на стену вагончика. Внезапно навалилась усталость. К добру ли, к худу – ибо в действие вступили силы, которые трудно предугадать и остановить – наезд мы отбили. Я-то, в принципе, никак не засветился, а вот Юра угрожал кривоносым, а Андрюша перед ними провинился – не приведет ли месть злобных хачиков кого-нибудь из нас к катастрофе? Может быть, преувеличиваю опасность ситуации, но растревоженная интуиция не отрицала возможность худых действий со стороны армян: кавказцы – народ мстительный.
Звонков больше не было и, возможно, не будет. Таксисты, попив чайку, залегли на топчаны. Татьяна бдела со своим вязанием. А я ушел спать в машину. Это, конечно, не самое безопасное место в свете произошедшего, но и вагончик не спасет, случись чего. Можно было домой уехать – двух машин на ночное дежурство вполне хватает, а утром вернуться пораньше. Но я включил тихо радио, приоткрыл стекло дверцы и, вдыхая полной грудью прохладный ночной воздух, прислушивался к шелесту дождя, думая о Наташе.
2
Ну, почему невозможно обойтись без женщины, черт возьми? Это природа подстроила так, что наша плоть нуждается в ней, как желудок в еде. Но ведь могут же некоторые мужики жить как монахи, не вспоминая об особах противоположного пола. Иногда, в периоды долгого воздержания, я им даже завидовал. И люто презирал гомосеков, считая их не просто больными, а морально-физическими уродами – заочно всех приговорил к лишению мужского достоинства. Моя бы воля…
Варианты были, но жениться вновь мне не хотелось. Во-первых, привык уже жить в одиночестве. Во-вторых, настолько увлекся литературой, что на жену вряд ли найду свободное время. А такого никакая нормальная женщина конечно же не потерпит.
Можно любовницу завести – скажем, женщину своего круга: одинокую или неудовлетворенную мужем, но… ей тоже придется уделять слишком много внимания и врать о любви. А вот этого я терпеть ненавидел.
Дешевые девицы, что стоят на трассе – тоже не выход: есть риск подцепить заразу смертельную.
Идеальный выход из ситуации – найти содержанку. Она, по крайней мере, будет благодарна за материальную поддержку. Но давайте-ка посчитаем, что я на руки получаю – примерно, «штуку» за смену, пятнадцать в месяц. Минус кредит за машину – в остатке десять. Половины на житьё мне вполне хватает. Где найти милую женщину (сварливых дурнушек не предлагать!), которая согласится за пять тысяч рублей в месяц кувыркаться со мной… ну, хотя бы раз в неделю? Может, объявление в газету дать?
В свете этих размышлений, наверное, судьба мне подкинула знакомство с ослепительной красоткой Наташей? Поживем – увидим…
Возвращаясь домой после суточного дежурства в «Дилижансе», я каждый раз как бы заново обустраивался в родительском доме – настолько тоскливо и пусто в нем было без мамы. Казалось, за сутки в нетопленном доме холод проникал не только в стены, но и душу. Без людей ни в каком, даже самом роскошном и уютном жилье не бывает и быть не может ни тепла, ни счастья.
Работая в «Бетонпрофите», я привык возвращаться домой лишь для отдыха. Нет, правда, летом были сад с огородом… а зимой – только кровать, компьютер и водка. На этих трех китах держалась моя жизнь.
Сейчас – сутки дома. Я бы работал без выходных, но коллегам такое не по нраву. И один из китов дал течь – пить много нельзя… впрочем, вообще нельзя – ибо гаишники вычисляют таксистов на раз-два и «секут» за нами в четыре глаза. Приходится держать себя в железных рукавицах, не позволяя ничего лишнего. И не зря…
Вдруг позвонила Наташа. Она знает, что я сегодня после дежурства и все-таки беспокоит:
– Сможете мне помочь?
Да, конечно. В любое время суток, в любую погоду, в любом деле…
– Сейчас выезжаю.
Снова в машине, снова в пути…
– В расчет поцелуй? – спросила она, садясь в авто.
– Если бы ты знала, Наташа, как я хочу тебя (не сказал «люблю», чтобы не опошлить ситуацию), то не стала спрашивать, а сразу сказала: «Вези меня к себе».
Девушка погладила мою руку.
– Не хочу загонять вас в долги, ведь мы ещё не заключили окончательно соглашение – так, одни разговоры были.
Я был несколько удивлен тем, что сегодня девушка разыгрывает из себя леди Добропорядочность. Судя по всему, она ещё действительно не решилась на мое предложение.
– Тогда поцелуй – это подарок, а не плата. Ты мне ничем не обязана. Я одинокий человек и любое общество – мне награда. А уж с такой красавицей как ты, готов мчаться хоть на край Земли.
Наташа посмотрела на меня долгим взглядом.
– Ладно, посмотрим.
Я сразу понял, что она имеет ввиду – это не сложно. Маленькие женские хитрости понятны опытному человеку. Сейчас объясню… Когда мужчина склоняет женщину к интимной близости, а она ему не отказывает, многих из нас, мужики, охватывает преждевременная эйфория. Нам кажется, что бабенка уже наша, что мы уже побывали с ней в постели… И потому позволяем себе некоторые фривольности, сидя тет-а-тет в салоне автомобиля – дотронуться до соблазнительного колена, погладить манящее бедро, а то грудь поласкать… Это-то и губит нас в глазах мудрых женщин.
Вот сейчас Наташа напряглась, ожидая моего «рукоприкладства». Я медлил, а девушка, не отводя глаз, смотрела на меня и пыталась понять ход моих мыслей и желаний. Но… я завел двигатель, даже не покосившись на её безумно манящие стройные ноги под коротенькой юбкой. Мне показалось, Наташа облегченно вздохнула, хотя выглядела несколько разочарованной. Впрочем, не смотря на это, жизнь прекрасна!
– Куда едем?
– Я хотела продолжить наш прошлый разговор – так что поехали кататься, если вы не против.
– На трассу или в глухомань?
– Где вы себя уверенней чувствуете.
– Может, поужинаем для начала? Как раз собирался, когда твой звонок прозвучал.
– Давайте возьмем в дорогу шашлыков и «кока-колу».
Взяли. В дороге:
– Лежа на спине, зарабатывать можно, – с иронической усмешкой поглядывая на меня, сказала Наташа. – А как вы относитесь к бизнес-вумен?
– Ты хочешь заняться бизнесом?
Слегка покраснев, Наташа тихо промолвила:
– А почему бы нет?
– Да нет, напротив – если есть способности, то это самый отличный способ стать богатым человеком. И обольщение прелестями дамскими в бизнесе тоже присутствует. Красота налицо, а способности к бизнесу у тебя есть?
– Не знаю. Не пробовала ещё.
– И я не лучший консультант в таком вопросе. Но тебе дана неземная красота, а я неплохо разбираюсь в мужской психологии. Своими усилиями и моими советами ты могла бы многого добиться в жизни. Сколько тебе сейчас?
– Двадцать четыре, – как эхо откликнулась Наташа.
– Самое время! И медлить больше нельзя.
– Зачем вам это?
– Я же говорил – очень хочу стать твоим любовником.
– Но мы уже договорились: ночь – за книгу.
– Книгу ещё писать да писать, а хотелось бы прямо сейчас получить от тебя награду.
Лицо Наташи вспыхнуло.
– Вы ведь не новичок в любви. И я, поверьте, вполне земная женщина. Когда мы познакомимся ближе, то вы узнаете, что во мне нет ничего необычного.
– Меня не интересует просто секс, – сказал я, оглядывая свою спутницу с ног до головы. – Мне нужна в постели женщина, от которой сходил бы с ума.
Наташа покраснела ещё сильней, но выдержала мой раздевающий взгляд – хотя, признаться, он был скорее искренним, нежели нахальным. Очень-очень искренним.
– Зачем это вам? А, понимаю – великие чувства пробуждают великие мысли, – сказала она тоном, в котором слышалось и утверждение, и предупреждение. – А полюбить вы меня можете?
– Конечно, могу, но нам это не нужно?
– Кому это нам?
– Мне и тебе.
– Лично я захотела есть, а шашлык так восхитительно пахнет…
Мы остановились перекусить. После еды и питья что-то переменилось в чувствах Натальи – она пошла в решительную контратаку.
– Знаете, Анатолий, я много думала над вашим предложением и вот что хочу сказать, – промолвила девушка твердым голосом. – Я не могу быть куртизанкой. Жизнь дается один раз, и я хочу в ней любви. Я хочу спать с любимым мужчиной и рожать от него детей. Пусть буду бедной… Но умереть в роскоши, сожалея, что так и не увидела счастья, промотав на него все надежды в чужих постелях, гораздо хуже. Ведь правда?
Я открыл рот, чтобы возразить, но Наташа остановила меня жестом руки.
– Поверьте, я не кокетку из себя разыгрываю… Вы мне очень нравитесь, как мужчина. Я даже смогла бы вас, наверное, полюбить. Но вам ведь, Анатолий, не нужна любовь. Вы весь в книгах…
Когда она закончила свою речь, в салоне автомобиля надолго установилась тишина – только тихо-тихо лилась мелодия из радиоприемника.
– Можно я тебя поцелую… на прощание?
– Да, конечно.
Я припал к её губам, и Наташа не стала противиться, готовясь взять ещё один урок от специалиста в вопросах обольщения. Поначалу поцелуй был нетребовательным – как и тот, самый первый наш. Потом я вошел во вкус – обнял девушку одной рукой, крепко прижал к себе и впился в её губы сильнее. Моя грудь сладко заныла от тесно прижатых ко мне упругих грудей. Другая рука скользнула по её бедру к колену, а потом отправилась в обратный путь с намерением постичь головокружительные высоты…
Девушка вырвалась из объятий и оттолкнула меня.
– Анатолий, я не шлюха. И такой никогда не стану.
Снова в салоне нет разговоров – только прерывистые дыхания: мы хватали воздух ртами, словно только что вынырнули из глубокого омута.
Первым отдышался я:
– Извини, не хотел тебя обижать, но не сдержался: страсть – сильная штука.
– Вы… вы смущаете меня раз за разом. Вы удивительно на меня действуете.
Прощаясь возле подъезда дома, в котором она жила, Наташа чмокнула меня в щеку и сказала:
– Звоните, если однажды захотите вдруг поухаживать. У вас это здорово получается!
– Подожди, Наташа! Делаю встречное предложение – скажи, сколько ты хочешь? Назови себе цену. Может, эта сумма у меня уже есть. А если нет – я буду копить, экономя на всем. Душу дьяволу продам за одну только ночь с тобой.
– Как поэтично звучит! Нет, Анатолий, не тратьте денег понапрасну, а пишите книгу – я выполню наш уговор.
Вот так.
Роман я писал, о Наташе мечтал, а жизнь продолжалась.
Когда ещё работал в «Бетонпрофите» и мотался на машине в Челябинск, заметил на трассе молодую особу приятной наружности с чертами восточными. И даже заметил, как смещается среда её обитания – всё ближе к Южноуральску. Теперь она стала работать на трассе в Увелку – видимо, платить кому-то не захотела, и её вытурили с бойкого места.
Таксисты «Дилижанса» рассказали о ней – она местная, зовут Лилей (может, псевдоним такой?), берет недорого, и только в рот…
День обычный, работаем, как всегда. И тут очередной водитель вернулся с новостью – Лиля на трассе. Самый молодой из нас, Андрюша, тут же поднялся и к машине. Выходя из вагончика сказал Наташе:
– Не теряй меня. Я скоро вернусь.
Девушка с усмешкой на меня посмотрела:
– Вы к Лиле следующий?
– Нет, милая, даже если бы все женщины района выстроились на трассе, предлагая себя даром – они мне не нужны. Мне нужна ты. Такой красавицы я прежде не видел.
Стрела попала в цель.
Наташа с облегчением вздохнула и улыбнулась мне в ответ:
– Всему своё время, милый мой. Пишите вашу книгу, заканчивайте поскорей.
– М-да… Жестокая мне досталась муза.
Удивленно приподняв брови, девушка промолвила:
– Вы сами все накручиваете. Выкиньте меня из головы и сгоняйте-ка к Лиле. Впрочем, могу пообещать за вашу книгу ночь удивительной любви, какой не знали даже императоры.
Я усмехнулся, давя в себе желание:
– Ты – удивительнейшее из созданий. Я никогда не спал с женщиной, ублажавшей императоров.
Наташа поняла, что ступила на опасный путь софистики и в этот раз ей вряд ли меня победить. А унижаться не в жилу.
– Это для образа сказано, – заметила она.
– Я понял и подумал – а почему вслед за фантастическим романом мне не взяться за написание исторического? Скажем, я в роли убиенного Павла Первого, а ты его любовница. Годится?
– Мечтать не вредно, вредно не мечтать. Дописывайте ваш фантастический роман, а там посмотрим.
В вагончике никого кроме нас. Я взял её ладонь в свою и кончиками пальцев погладил тыльную сторону.
– Может, снова покатаемся завтра вечером?
Внимательно смотрел в её глаза, пытаясь понять – жаждет ли она свидания со мной?
– Снова с шашлычками, как прошлый раз…
– Можно где-нибудь и посидеть, – согласилась она на предложение, – но только подальше от Южноуральска.
– Отлично придумано, Натали. Мы сгоняем в одно место под Челябинском, где к шашлыкам подают лимоны. Ужасно вкусно получается.
– Я позвоню, когда смогу.
– Я буду ждать, – и губами погладил руку девушки, обнаженную до самого локтя.
Она взъерошила мне шевелюру.
Интересно, какими будут наши отношения, когда я подарю ей эту чертову книгу?
Но следующим звонком Наташа попросилась к маме, и мы долго просидели в машине возле знакомого домика, обсуждая дела сердечные. Женатый друг её сходит с ума. А жена его уже вычислила соперницу и грозится всеми карами. Как поступить? – Натали просит моего совета.
– Женат, имеет ребенка… Мне бы бросить его, но вижу, как он несчастен…
И я ответил:
– О, сердце женское! Симпатии и начинаются с забот. Потом возникает желание залечить раны, нанесенные ему жестокой судьбой. А там уж два шага до того, как ты вобьешь себе в голову тупую мысль, что ни одна другая не сможет полюбить его сильнее тебя. И ты пропала!
Я перевел дыхание и покосился на Наташу. Она внимала, безучастно глядя пред собой.
– Дальше жизнь совместная. Если он мужик порядочный, то будет навещать оставленного ребенка. А ты будешь ревновать его к жене. Но если он подлец, то снова ложь и предательство – найдет другую и будет бегать от тебя, как теперь бегает к тебе. Такова логика поведения всех бл. дунов.
– А вы не такой?
– Я, Наташенька, однолюб. Если у меня женщина есть, мне не надо другой.
– А если полюбите?
– Я сумею свою полюбить так, что другой уже места не останется.
– Вот и я люблю.
Наташу зримо пробрала дрожь. Кажется, я палку перегнул. Как можно тактичнее спросил:
– Ты уверена, что хочешь связать с ним свою жизнь?
Она ответила каким-то потусторонним голосом:
– Я растворяюсь в нём – вся, без остатка…
О, Бог мой! Что бы это значило?
– Остановись, Наташа, пока не поздно. Ты должна властвовать и покорять, а не бросаться в ноги тому, кто ничего не стоит. Он бизнесмен, бандит или начальник?
– Он – кондитер.
Час от часу не легче. Проиграть девушку в поединке с кондитером – куда это годится?
– Я думал, твоим невинным ушкам ещё рано выслушивать те мерзкие истории, в коих мне пришлось принять участие по молодости лет. Но раз уж разговор зашел о «царской водке», способной растворить женское сердце, пожалуй, можно и рассказать одну. Вот послушай…
Я поведал ей историю, как мы со сватом Николаем ухаживали за одной девушкой, и что из этого всем получилось.
– Он был довольно симпатичный малый, но подлости отменной. Твой кондитер как – красавчик?
– Пожалуй, – согласилась девушка.
– То-то и оно…
Помолчали, думая каждый о своем.
– Я тебе говорил, что похоть будит в мужчине низменные страсти.
– Но мы уже с ним были близки. А до этого он мне не говорил слов любви.
– Не буду тебя уговаривать, – заметил я, пожав плечами. – Похоже, выбор свой ты сделала сама. Но помни, пока ты красива и молода, никогда не поздно вернуться к разговору о куртизанстве. Наиграешься с поваром – звони…
Приняв молчание Наташи за согласие, продолжил с растущим энтузиазмом в голосе:
– Детка, пойми – счастливым брак бывает тогда, когда он любит, а она лишь позволяет ему любить себя. В противном случае финал будет трагическим. Возможность без памяти любить дана лишь мужчинам, а женщинам природа присудила быть мудрыми и разливать вино любви разумными порциями.
– Как вы красиво говорите, – прошептала она, вытирая слезы.
– Ну, я же писатель, – взял её руку в свои ладони и осыпал поцелуями. – Будь моей музой!
– Нет, Анатолий! Мне приятно, что вы так мною восторгаетесь, но я хочу того, кого люблю.
– Ты будешь несчастна с ним.
– Не беспокойтесь, – сухо молвила Наташа. – Я не девочка и многое знаю о людском тщеславии. Известно мне и то, что красота не вечна. Словом, не стоит беспокоиться: моя голова не закружится. А вам спасибо за участие.
На этой ноте мы расстались. Наташа больше не звонила. А мое тщеславие – проиграть простому кондитеру! – не позволяло сделать шаг навстречу. И через несколько дней я оставил «Дилижанс».
Произошло это так…
Иногда подрабатывала у нас на своей машине знакомая мне девушка с Бугра – по слухам, родственница хозяина. Ну что ж, имеет право. Она не дежурила ночами, не выходила в смену – так, приезжала изредка, обычно в выходные, и таксовала. С Наташей они были подруги, а вот Татьяна, видимо, помня о её родстве, ей форила. Мужики на это косились, но помалкивали: ведь не каждый день такое случается и потом – родственница хозяина. Но один как-то не стерпел и затеял свару – и с девушкой, и с диспетчером Таней сразу. В пылу разборки ляпнул он таксистке от сибаритства:
– Сама ты шлюха!
Едва грубое слово прозвучало, родственница спорить перестала, села в машину и укатила.
– Ну, теперь, Вова, жди от хозяина нагоняя, – посочувствовали хаму коллеги.
Тот плечами пожал:
– Выгонит – в другом месте найду работу.
На календаре была уже осень. Она набросила на деревья своё желто-золотистое покрывало, которое ещё радостно переливалось под лучами полуденного солнца. Но сегодня день выдался промозглым, а вечер холодным.
Я приехал с вызова и лег на топчан, укутавшись одеялом.
– Замерз, Анатолий? – заботливо спросил Юра и накинул на меня сверху матрас с другого топчана. – Погрейся.
Я согрелся, разомлел и задремал. Проснулся, будто не спал: все на своих местах – Татьяна за столиком диспетчера вяжет, Юрий и Вовик сидят на топчане без матраса, уставившись в телевизор. Интересно, сколько времени я проспал и который теперь час? Неужели не было вызовов? Может, ребята уже успели сгонять куда-нибудь? За Татьяной такое водится. Ведь не даром таксёры, заступая с ней в смену, преподносят диспетчеру фрукты-овощи из своих садов-огородов. Я иногда привозил из рейсов мороженое, но только Наташе. У Татьяны не был в любимчиках. Да и она мне, честно сказать, не нравилась…
