Короткая заминка

А там, где санки не пройдут,

не надо Солнца конной колесницы:

меня берут отца могучие десницы

и над людской рекой несут.

И на плечах, над головами, мне видно вдаль, –

ура! – я небом управляю.

Увы, тогда лицо отца теряю – жаль…

И счастие его – теперь лишь вычисляю…

Вареньем хлеб намазанный

в пакетике за пазухой.

Варенье мамой варится,

на кухне – ягод запахи,

а раньше… След сминается.

Игрушкою в коробку Вселенная вмещается.

IV

Могильное надгробие – рычаг Архимеда, чтоб душу перевернуть.

Место, у мгновения отбитое с боем.

Сражение, где люди делают умные лица, редко улыбаются, а чаще – плачут.

Иногда люди путают слёзы с туалетной водой.

Я жив, хотя и слепой,

пока способен ощупью найти

родителей могильный камень –

точка отсчёта.

А может быть, – снизошло откровение – время отчёта?

V

Предельней слова нет – к нему

лишь прилепилась рифмою «морковь»,

такой же бездыханной, как «альков».

Не зная, «куда иду?»,

вслед за философом – ни первый, ни последний – я твержу,

что мир спасёт – Она, и плагиат стерплю.

Февраль 2012

ПОСВЯЩЕНИЕ ВЕРНУВШИМСЯ

Вернувшимся из мест, где нет календаря, посвящается.

Соблазнённые рифмой ямб с хореем лягаются,

загулявшей души моей безалкогольный крен,

голосующие руки поверх потухших карманов маются –

человеческой эволюции неравный обмен.

У подножия Фудзи заговор,

переполох расцветающих вишен.

задержавшейся ноты вздор

в толчее восклицаний туристов не слышен.

И я обнимаю тебя.

из пучины беспамятства,

груженный слепками, слитками жизни моей, галеон возвращается –

ракушкой иллюзий захвачено днище.

С поспешностью игол вязальных день истирается,

медлят с цветением вишни.

Хандра уместна лишь в сюжете скверном,

а мы – уже за стойкой бара на Шпицбергене,