Поцелуй Тьмы

Меня тут же посадили назад. Врачи несколько секунд обменивались долгими, ничего не понимающими взглядами, а потом обратились ко мне.

– Ты знаешь, как тебя зовут?

– Да, – спокойно ответила я. – Ребекка Алексис Кондор.

– Ага, – кивнул врач, стягивая маску с лица. – Сколько тебе лет?

На бейджике его халата было написано, что он – Декстер Морин.

– Мне шестнадцать, мистер Морин.

– Ты… кто-нибудь сейчас обращался ко мне по имени? – врач беспомощно оглядел своих коллег.

– Никто не называл вашего имени. Я прочитала его на бейджике, – пояснила я.

– Так, – врач старался оставаться спокойным, но голос его дрожал. – Ты умеешь читать?

– И писать. Как и практически любой человек моего возраста. Не вижу в этом ничего необычного, – я тоже старалась казаться спокойной, но сама начинала нервничать.

Что за шутки?

– Ага… – Морин стер со лба внезапно выступивший пот. – Кто-нибудь, принесите мне валиум…

Врач помассировал виски, внимательно разглядывая меня.

– Но зачем ей успокоительное? – несмело спросил молодой медбрат. – Она вполне спокойна… пока что…

– Валиум нужен мне, мне, идиот! – врач отошел к стене и сел на пол. – Так, крошка. Так, что еще ты знаешь?

– Я не понимаю сути вашего вопроса… – мне даже стало как-то стыдно.

Они все почему-то очень удивлены, и ждут от меня чего-то. А я даже не знаю, чего!

– Какой формы наша планета? – пронзительные темные глаза смотрели на меня испытующе.

– П-ф-ф… круглая, конечно! Сплюснутая по полюсам… – несмело добавила я.

Я уже даже в этом не была уверена.

– Сколько будет восемь умножить на семь?

– Пятьдесят шесть. С меня хватит, я больше не буду отвечать на эти глупые вопросы! – разозлилась я.

– Хочешь сложные? Будут тебе сложные! Но если ты ответишь, то мне точно понадобится доза матамфетамина. Что ж, скажи мне, Ребекка, на какой вопрос нельзя ответить «нет»?

Он все еще буравил меня взглядом. Что он пытался увидеть? Мой страх? Я его и не скрываю. Почти.

– Теоретически, ни на какой… – начала я. – Но… точно! Если спросить человека, жив ли он, он либо ничего не ответит, либо скажет «да». Или… человек не может ответить ни «да», ни «нет», на вопрос, который просто не задали…

Я нервно смотрела по сторонам, отвечая, попутно теребя одеяло.

– О, а вот и мои таблеточки… – с упоением пропел врач. – Так, сразу после МРТ отправьте ее к психологу… а лучше сразу к нему.

– Да что не так? Я неправильно отвечаю на ваши вопросы? – к горлу подступил комок. Моя психика не готова к такому повороту событий.

– Нет, проблема как раз в том, что ты отвечаешь правильно, хотя в принципе, ничего не должна отвечать.

Это что, шутка такая?

– Это еще почему? – возмутилась я.

Что произошло, после того, как я уничтожила Люцифера? Неужели мое состояние было настолько критическим? Все, что я помню – это всепоглощающая боль и отчаянный шепот Исти.

Кажется, я до сих пор слышу, как он шепчет мое имя.

Но где же он, черт побери?

– Ну, куколка, начнем с того, что ты все это время была в коме…

– И что? Разве люди теряют все свои навыки из-за этого?

– Ну, тебе, фактически, нечего было терять. Ты пролежала в почти шестнадцать лет. И я, откровенно говоря, не понимаю, какого дьявола тут творится, – я вздрогнула.

– Что вы имеете в виду? Я отлично помню, как я жила… Здесь я оказалась после того, как победила Люцифера. Наверное, Исти принес меня сюда… вы что-то напутали.

– Детка, я уже пятнадцать с лишним лет твой врач, и все это время я почти каждый день пытался вывести тебя из этого состояния, причины которого нам до сих пор неизвестны. Три месяца назад мы собирались отключить тебя от аппарата, поддерживающего в тебе жизненные процессы. Но потом мы смогли зафиксировать мозговую активность, и решили подождать… и вот, во что это все вылилось. Друзья, я, наверное, сплю, – он беспомощно посмотрел на коллег.

– Но как такое возможно? Нет-нет, тут какая-то ошибка. Я Ребекка Алексис, чтоб его, Кондор, и я спасла этот проклятый мир от Дьявола ровно через день после своего шестнадцатилетия… – затараторила я, но без особой уверенности.

– Ты все время была здесь. Другое дело – это то, что рисовал твой умирающий мозг. Это удивительные процессы, и мы должны их изучить. Но сегодня отдыхай. Твоя семья уже вызвана сюда. Постарайся не пугать их. Так, а я ухожу домой. Разгребайте здесь все сами. Завтра утром буду.

И врач ушел, массируя виски. Остальной медперсонал тоже поплелся за ним. Осталась только симпатичная медсестра. Я сначала избегала встречи взглядами с ней, но потом я посмотрела ей прямо в лицо, и угадала в нем что-то до боли знакомое.

– Хоуп? – полушепотом спросила я.

– Да, как видишь, на бейджике все написано, – устало сказала она, будто бы всех удивляло ее имя.

Я перевела взгляд на табличку, а медсестра измеряла мое давление.

«Хоуп Своровски».

– Чего это у тебя вдруг пульс так подскочил? – удивилась женщина.

– Ничего, просто вспомнила кое-кого, – но я сама чувствовала, как внутри меня все встрепенулось и забурлило.

– Интересно, кого?

– Одну женщину, которая спасла мне жизнь когда-то. Ее за это убили, – я выжидающе посмотрела на Хоуп.