Избранное-2019. II Всероссийский литературный конкурс о животных «РяДом»
– Неужели задавил? Только этого несчастья не хватает в Новый Год!
Но кошка, как оказалось, не пострадала. Она прыгнула на капот и, сверкая в темноте ярко-оранжевыми глазищами, громко, призывно замяукала, явно приглашая человека пойти за собой. Словно под гипнозом, доктор вышел из машины и двинулся за животным. Кошка остановилась у снежного бугорка, в метре от дороги, жалобно заплакала, потом подбежала к человеку и стала тереться о его ноги. Под небольшим слоем снега проглядывал чей-то силуэт. Собака!
– Кош, ты меня к другу своему привела? Пёс-то ещё живой! Может, успею спасти? Надо спешить!
А за три часа до этого…
Крупные хлопья снежинок, словно волшебные феи-балерины на фоне бархатного занавеса вечерних сумерек медленно кружились в такт дивной мелодии Беллини «Casta Diva». Сильный, чистый голос великой певицы доносился из квартиры на первом этаже, где совсем недавно жила бывшая театральная актриса, страстно любившая оперную музыку и своих животных – большого рыжего пса, похожего на лабрадора, по кличке Шаляпин, и маленькую изящную черную кошечку – Машеньку, названную в честь любимой певицы – Марии Каллас.
Шаляпин носил своё имя заслуженно – обладал мощным громким басом, а когда хозяйка в порыве вдохновения, пыталась подпевать великой певице – голос её часто подводил, и тогда пёс, не выдерживая фальши, громко возмущенно выл. Женщина смеялась, трепала собаку по голове: «Ну, прости, мой строгий цензор… ты – действительно, Шаляпин!»
Месяц назад женщину увезла машина «скорой помощи». Домой она более не вернулась, а спустя три дня в квартиру пришли незнакомые люди и выставили бедных животных на улицу.
В подъезд дома, где они прожили вместе много лет, более не пустили, пёс и кошка страдали от голода и жестоких морозов. Особенно тяжело приходилось изнеженной домашней кошечке и, если бы не заботливое покровительство Шаляпина, Машенька давно бы замерзла или стала жертвой голодной стаи бездомных собак. Последние недели они провели рядом с мусорными контейнерами, куда новые хозяева квартиры вынесли вещи, ещё сохранившие запах их родного человека. Друзья не уходили в надежде, что хозяйка всё же вернется и заберет с собой в другую, новую жизнь…
Услышав хорошо знакомую мелодию, Шаляпин и Машка в нетерпении уселись под окном своего бывшего дома – вот сейчас, в кульминационный момент, голос хозяйки, как всегда, подхватит мелодию, и тогда пёс ей ответит, залает: «Мы здесь, не уходили никуда, мы ждали и любили!»
– Да выключи же ты эту занудную лабуду – давно пора выбросить диски покойницы! Свои есть! – раздался мужской голос. Великая музыка неожиданно резко прервалась и под грохот пляшущих каблуков ужасом взорвалось:
«Ты такая страшная, страшная, страшная… не накрашенная!!! НЕ- НА-КРА-ШЕН-НА-ЯЯЯЯЯ!!!».
В ответ на это безобразие по всей улице громко разнесся возмущенный вой Шаляпина.
– Проклятая псина! Ну, сейчас я тебя достану! – отворилась форточка и через секунду под ногами собаки начали взрываться петарды. Пёс с душераздирающим воем бросился бежать, выскочил на проезжую часть, удар грузовика отбросил его на обочину… Закружилась голова, Шаляпин стремительно понесся вверх над домами, мимо окон празднично убранных квартир, выше крыш многоэтажек, над облаками, к звездам…
Яркий свет озарил божественной красоты лес с хрустальными вершинами деревьев, где в серебристой траве прятались грибы-гномы, а под ослепительными лучами солнца порхали хрупкие эльфы…
– Куда это я попал? – удивился Шаляпин.
– На Радугу, на Радугу! – зазвенели хрустальные голоса. И вдруг вокруг него закружились собаки, щенки, кошки, котята:
– На Радугу! На Радугу! Все мы покинули тот мир – страха, боли, жестокости и злобы… здесь нет страдания и нет смерти, мы – счастливы, и ты теперь будешь счастливым вместе с нами!
– Но это же не правда, счастливым можно быть только рядом с любимым человеком! – ответил пёс.
И вдруг волна нежности обволокла собаку:
– Милый друг, мой! Вот, и встретились! – это хозяйка поцеловала Шаляпина в нос.
Пёс крепко прижался к её ногам, слёзы текли по собачьей морде.
– Мы тебя так долго ждали! Узнали, насколько жесток мир, как много страданий и горя! А здесь – солнце, счастье и любовь! Теперь вместе и навсегда?
– Милый Шаляпин, к сожалению, мы вынуждены на время расстаться… Тебе ещё рано покидать тот мир. Ты должен выполнить свой долг!
– Но я не хочу возвращаться туда, где много злобы!
– Все собаки – ангелы, посланные на Землю! Большинство людей мечтают о счастье – богатстве, известности, деньгах, карьере, – но всё это лишь обман, тлен, быстро проходящая иллюзия. Ты же призван оберегать, защищать человека, и, самое главное, доказать, что истинная ценность в этом мире – бескорыстная преданность и вечная любовь! И чем больше людей узнают эту любовь, тем меньше будет злых, жестоких и несчастных. Вернешься сюда, когда миссия твоя будет закончена!
Пора, мой друг, тебя уже ждут!
Операцию Борис Петрович провел успешно: кровотечение остановил, раны почистил, наложил швы – переломов у собаки, к счастью, не оказалось.
Остаток ночи забинтованный Шаляпин пролежал в ординаторской, а утром, Борис Петрович отвез животных к себе домой.
– Мам, я посплю немного, устал после дежурства, накорми, пожалуйста, кошку!
– Господи! Откуда это чудо? Какая красавица! У меня такая была когда-то… И собака? Ты уверен? Малышу не повредит?
Шаляпина уложили на диван – пёс ещё не приходил в сознание после наркоза. Борис Петрович долго стоял над беднягой – ночью он даже не успел его как следует разглядеть. И только сейчас понял, насколько красив и статен пёс. Мощные лапы, широкая грудь, рыжая шевелюра. Когда-то в детстве ему очень хотелось иметь собаку. Вот и сейчас он думал о том, что с удовольствием оставил бы пса себе, но, видимо, придется искать бедняге новый дом – неизвестно, как его присутствие подействует на психику больного ребёнка.
Пока Борис Петрович осматривал пса, дверь тихонько отворилась, и в комнату вошел мальчик. Увидев Шаляпина, решительно подошел к дивану, протянул руку, погладил его рыжую шевелюру, затем опустился на колени, и, обняв пса, сбивчиво, скороговоркой зашептал:
– Я так ждал тебя, так ждал! Теперь вместе! И нечего бояться!
Борис Петрович изумленно смотрел на сына. Рядом с большим, крупным псом мальчик казался совсем маленьким, хрупким и беззащитным.
– Что ты шепчешь, милый?
– Я просил Деда Мороза прислать мне настоящего друга, но он присылал только эти коробочки, – ребёнок кивнул на полку с не распакованными подарками.
– Вчера бабушка сказала: «Помоги ему, Бог!», и я тоже… попросил Бога мне помочь. А утром здесь появился он – мой друг! – мальчик умолк, и, словно неожиданно узнавший великую истину, воскликнул:
– Значит, БОГ – это ты, папа? – малыш крепко прижался к собаке. Шаляпин приоткрыл глаз, осторожно лизнул ребёнка в щеку.
Вечером, Борис Петрович долго смотрел на сына, самостоятельно устроившего себе постель рядом с диванчиком больного пса, на мать, дремлющую в кресле с кошкой на коленях, и думал о том, что Богом стать не так уж трудно – просто открыть свою душу навстречу добру, любви, милосердию, и тогда любое чудо в этом мире возможно!
Ольга Черниенко. «С любовью ко всему живому»
Жил на свете Человек. Одни называли его святым, другие отшельником и чудаком, третьи просто крутили пальцем у виска…
Каждое утро к подъезду его дома на Арбате прилетала большая стая голубей.
И бежали навстречу бездомные собаки, радостно виляя хвостиками, и бомжи, коими богата была Москва в девяностые, поджидали в сторонке, стараясь не остаться незамеченными очень скромным и неприметным пожилым человеком в потертой куртке, кепке, почти надвинутой на глаза…
Не любил, когда его узнавали!
И для каждого находилось у него не только доброе слово, но и угощение: птицам – пшено, собакам – колбаска и косточки, бомжам – хлеб, сосиски, мелкие деньги…
Впрочем, люди ценили не столько дары, сколько искреннюю заботу знаменитого артиста о тех, кто пал на самое «дно» в силу жизненных обстоятельств:
Ибо побеседовать о жизни, пожать руку великому человеку, вновь почувствовать себя уважаемыми – дорогого стоит…
«Идите с миром», – отвечал им на слова благодарности.
Сам же шел кормить бомжей четвероногих – бывших «друзей человека», от которых массово избавлялись россияне, ставшие внезапно нищими после грабительских экономических реформ девяностых.
Сколько породистых и метисов, лохматых и короткошерстых, маленьких и больших было обречено на холодную и голодную смерть, если, конечно, «повезет» им избежать лап живодеров!
И он выбрал для себя миссию – помогать этим несчастным, брошенным созданиям, хотя сам едва сводил концы с концами: жил на мизерную пенсию в маленькой квартирке, с кухней в четыре квадратных метра, куда и друзей было неловко пригласить…
Черно-белый телевизор, неработающий душ и кран холодной воды, вместо занавесок на окнах – мешки из-под сахара… комнаты, нуждающиеся в ремонте… и больная, лежачая жена.
«Почему только вы ходите, а где ваша супруга?» – спрашивали местные продавцы.
«Да вот, шляпу подходящую в гардеробе не нашла» – отшучивался, покупая лапшу «Доширак» для себя и пшено – для голубей…
Мясные обрезки и косточки для животных ему оставляли продавцы соседнего Смоленского гастронома.
Он же мясо не потреблял – был вегетарианцем, занимался йогой, врачей не посещал – даже карточки медицинской не имел в поликлинике. Возможно, именно поэтому дожил до преклонного возраста без хронических болячек.
На девятом десятке изношенный организм уже давал о себе знать…
Это удручало, впрочем, как и все, происходившее в России в девяностые. «Новую эпоху» – криминального разграбления страны – не мог принять и приспособиться…
Но в любую погоду – дождь, снег, мороз и гололед, несмотря на настроение и сердечные боли, он находил в себе силы встать с постели, чтобы идти к тем, кто нуждался в его заботе, любви, ласке.
«Я должен кормить голубей» – твердил сам себе каждое утро.
Птицы садились на плечи, голову, клевали корм с ладони, собаки жались к ногам, ласкались.
И чувствовал он, как необходим этим беззащитным созданиям в мире холодном, равнодушном, жестоком…
Птицы и собаки следовали за ним повсюду, так же, как в далекие времена животные сопровождали православных святых – Сергия Радонежского, Серафима Саровского, Евфросинию Вяземскую…
И бродил он с этой свитой по арбатским дворикам, кормил собак, кошек. Беспризорных котят, щенков относил в зоомагазин, где затем их бесплатно отдавали в добрые руки.
Страстную любовь к животным, природе, пронес через всю жизнь, с тех детских лет, когда его – болезненного ребёнка – мать устроила в школу, располагавшуюся в заповеднике.
Застенчивый, погруженный в себя, мальчик часами гулял в лесу, подружился с птицами, насекомыми и даже деревьями. Беседовал с ними, нежно разглаживал пожухшие листочки, физически ощущая страдания срубленных, случайно покалеченных, варварски поломанных…
Лес воспринимал как огромное чудо, как храм, и боялся причинить вред любому, даже муравью…
Вот ползет невесомая букашка по ладони, едва касаясь лапками, нежно щекочет кожу: хрупкие ножки, ломкие крылышки, изящное тельце – ювелирная работа божественного мастера!
А может быть, и люди для кого-то там, наверху, всего лишь ничтожные насекомые?
Даже став взрослым, никогда не убивал он тараканов, мух, пауков, потому что все живое создано самим Творцом, и человек не вправе уничтожать его творения.
Как-то зимой, в жестокий мороз, он заметил на люке теплоцентрали умирающего пса.
«Надо взять собачку, а то за ночь замерзнет» – и восьмидесятилетний человек поднял несчастного, отнес домой…
Так в квартире поселился Мальчик – обычный «дворик», с вылезшей шерстью, выпирающими под кожей ребрами, злобный и недоверчивый…
Но, если есть в человеческом сердце настоящая любовь – любую дворнягу можно отогреть. Пёс поправился, оброс шелковистой шкуркой, стал лучшим другом своему спасителю. И, когда они в обнимку отдыхали на диване, на телефонные звонки отвечала супруга:
«Не тревожьте Гошу, на нем спит собака. Он очень боится её побеспокоить. Она же дворняга. Столько перенесла. Пусть поспит…»
Бывало, Мальчик занимал диван раньше хозяина, и приходилось тому укладываться рядом – на полу…
«Собаки – они как лекарство: лечат, спасают людей, укрепляют нервную систему. После восьмидесяти всем надо иметь собаку. Она спасёт вас, поможет с режимом дня лучше всяких докторов» – советовал он друзьям, и мечтал о том, чтобы все люди подкармливали животных! Человек должен жить в доброте и любви к живым существам, иначе он даже не животное по Дарвину, а резиновый манекен, набитый трухой под названием внутренние органы.
Кроме Мальчика, в семье жили два попугая и, спасенная из лужи, божья коровка.
Благодаря неустанной заботе, ей выпало счастье прожить на свете целых ТРИ года, вопреки двухлетнему жизненному сроку в природе.
Одного из попугаев нарекли Борисом – он был куплен в день, когда президентом страны стал Ельцин. Попугай умел говорить, и часто, с интонациями супруги хозяина, кричал в след: «Что ты всё бегаешь? Пойди, поспи!»
По вечерам Человек выходил на балкон, рассматривал в телескоп звездное небо, и верный Мальчик ложился у ног, согревая своим теплом.
Как же манили далекие галактики, инопланетные цивилизации!
Но, – беседовал он с собакой, – человечество слишком агрессивно, не захотят инопланетяне с нами общаться, вряд ли мы будем приняты во вселенское высокоразвитое созидательное братство…
Вся история человечества – бесконечные войны, разрушения, насилие, горе и слёзы народные. Наши технические достижения направлены не на благо человечества – на уничтожение друг друга. И, с техническим прогрессом, деградирует человеческая мораль…
Где гарантия, что новые знания не будут повернуты против соседей по галактике?
Возможно, пройдет не одно столетие, прежде чем люди поймут, зачем они на Земле…
И, прежде чем рваться к звездам, стоило бы навести порядок в собственном доме, где столько нуждающихся, больных, неимущих, а для этого нужно всего лишь жить по законам ЛЮБВИ!
Именно этой любовью – к жене, дочери, собаке… любовью ко всему живому он и жил, и был счастлив, хоть пенсии не хватало, и сантехнику починить было не на что, и жена тяжело болела, и дочь – художница, скульптор, мало зарабатывала.
От предлагаемой материальной помощи всегда отказывался: «другим сейчас тяжелее… есть люди беднее. Я же могу жить и в бочке, как Диоген».
Ни деньги, ни машины, ни дорогая обстановка – ничто материальное не интересовало – любил лишь страстно книги, заполонившие всю квартиру.
Пифагор, Сократ, Гомер, Овидий, Гораций, Петрарка…
Как же созвучны были их взгляды его собственным мыслям, миропониманию! Ведь ещё две тысячи лет назад любимый поэт Овидий писал:
Бросьте силки и капканы! Не трогайте пташек небесных;
Уст человеческих кровью созданий живых не скверните;
Смертные – смертных щадите!
Часто поступали приглашения принять участие в спектаклях-юморинах в Театре киноактера. Несмотря на плохое самочувствие всегда соглашался, шутил, что зарабатывает на корм бездомным животным.
Вот и 6 сентября 2001 года, когда за два часа до начала спектакля, его попросили заменить заболевшего артиста – согласился…
В тот день чувствовал себя неважно, болело, щемило сердце, и поэтому попросил, чтобы его выступление было первым. Перед отъездом в театр вышел прогуляться вместе с дочерью и Мальчиком. Голова кружилась, ноги подкашивались, но ему страстно хотелось пройтись по любимому Арбату, попрощаться с друзьями – птицами, собаками, поскольку было предчувствие: видит их в последний раз…
Сердечный приступ случился прямо на сцене – «скорая» отвезла в больницу, где ещё полтора месяца врачи боролись за его жизнь. Он умер 22 октября 2001 года…
Знаменитого актера и великого Человека в последний путь провожали не только люди – бездомные собаки тянулись за гробом, в небе кружили птицы…
Год спустя на его могиле, на Ваганьковском кладбище, был установлен созданный на народные средства памятник с очень скромной надписью:
ГЕОРГИЙ ВИЦИН
1917 – 2001
Жил на свете Человек. Одни называли его святым, другие отшельником и чудаком, третьи просто крутили пальцем у виска, но вместе с ним ушел навсегда целый мир, с его героями, юмором, традициями.
P.S. Прошло полтора десятка лет…
Многое изменилось с тех пор. Далеко шагнул технический прогресс. И уж не в диковинку, как в девяностые, компьютеры, интернет, сотовые телефоны, и обладателем автомобиля может стать любой желающий.
Но страна наша на грани нравственной катастрофы.
Никогда ранее так преступно не возвещалась непристойность, разнузданность, обнаженность пороков, никогда не наглели так взяточники, мошенники и казнокрады, никогда не тащили, расхищали, и обогащались в столь чудовищных масштабах.
И нет в сердцах сострадания, доброты ни к бедным, ни к «братьям нашим меньшим».
Каждый день приходят страшные вести о дикой жестокости, чудовищных расправах с животными, творимых существами, которых и людьми назвать язык не повернется.
Милосердие же возводится в разряд преступления: в России штрафуют людей, подкармливающих животных!
Где наша многовековая культура, нравственность? Где православные традиции и заповеди святых старцев – Сергия Радонежского, Серафима Саровского, призывавших делиться последним куском и со зверем голодным, и с человеком нуждающимся?
Вместо проповедей, доносящих слово Божье о животных, телевидение и прочие СМИ стряпают негативные передачи о бездомных, и людей сострадающих нарекли цинично – «зоошиза».
Убийство провозглашено добродетелью: догхантеры – живодеры и садисты, ныне в почете!
И толпа алчет крови – убивать, убивать, убивать!
Льются злоба и ненависть с голубого экрана – новоявленный лжепророк сзывает рать сатанинскую на последнюю битву меж злом и добром! И все же хочется верить, что не перевелись на земле русской люди милосердные, что доброта и любовь всегда победят зло!
Ольга Черниенко. «Когда мы увидимся в вечности…» (сказка)
– Давно это было, много веков прошло.
С тех пор, как заселил Бог Землю, бьется он с Дьяволом за сердца человеческие, за любовь, добро, милосердие, – мама-кошка свернулась клубком, укрыла котят пушистым хвостом, и продолжила сказку:
– И послал Бог на помощь ангелам своим собак из созвездия Гончих Псов, да кошек с Сириуса – представителей древнейших цивилизаций, давно живущих по законам Любви, где нет места ненависти, злобе, зависти. Где невозможна ложь, фальшь, обман и мошенничество – ведь мы общаемся на уровне чувств, и мир наш идеален, как идеален, может быть, лишь сам Создатель…
Мелодичный голос мамы убаюкивает: грезится котятам бесконечное пространство Космоса, мириады звезд, неведомые галактики…
И вот уже бегут навстречу Гончие Псы, и сияет, притягивает к себе самая яркая звезда ночного неба – Сириус, родной дом – так поет мама в колыбельной, наполненной блаженством небес.
– На нас возложена великая миссия – спасти Землю от темных сущностей, стремящихся овладеть людскими душами. Мы – тайные агенты Высших сил – чувствуем, слышим то, что недоступно уху и разуму человеческому. Словно камеры видеонаблюдения, собираем, анализируем, передаем информацию «наверх».
Вот уже тысячи лет кошки и собаки наполняют души человеческие любовью, нежностью, лечат и защищают от опасности…
Люди всегда были благодарны животным – в честь нас возводили города и храмы, нам поклонялись, обожествляли! Убийство кошек, собак каралось смертной казнью!
Но зло не дремлет, и, с помощью своего оружия – ненависти, жестокости, стяжательства, ненасытного стремления к обогащению – убивает в людях доброту, милосердие и любовь.
Нечисть, овладевшая человеческими оболочками, стремится уничтожить и нас – «немых» свидетелей их преступлений.
Но тьма овладела не всеми! Много на свете добрых, сильных своею любовью людей, но есть и очень слабые, нерешительные – им всем предназначил Бог ангела-хранителя в облике кошки или собаки. И задача каждого из вас, дети мои, найти своего человека!
Лето – лучшая пора для бездомышей!
Тепло, сытно: мышки, кроты, мухи, комары, бабочки…
А ещё – зелёная травка и солнце!
Но всё хорошее быстро заканчивается: ушла на ночную охоту мама-кошка, да так и не вернулась.
Наступила осень с дождями, холодными ветрами, насквозь пронизывающими мокрую шкурку.
И уже не спасает привычное убежище – старая коробка на помойке, и при первых же заморозках можно намертво примёрзнуть к мокрому картону.
А когда застынет вода в лужах, и в подвалах замуруют вентиляционные продухи, совсем плохо станет бездомным.
Часто, с тоской, кошечка поглядывала на небосвод – где та яркая звезда, про которую рассказывала мама? Там, наверное, светло, тепло, и в помойках много еды…
Но тяжелые, мрачные тучи носились по свинцовому небу, звезд не было видно, и чувствовала себя кошечка на этой планете бесконечно одинокой.
Наступал ещё один день, скучный, однообразный.
– Скажи мне, Бог, зачем я в этом мире? – спросила киска, и тут же увидела, как тяжело переставляя ноги, пошатываясь и спотыкаясь, движется в её сторону женщина. Она явно страдала от похмелья.
– Это и есть тот человек, о котором говорила мама? Ей нужна моя помощь! – кошка, сочувственно мяукая, бросилась в ноги страдалицы. Неожиданно, женщина отозвалась – нагнулась, погладила:
– Замерзла, киска? И мне не хорошо – холодно! Пойдем со мной! Вдвоем будет теплее.
Хозяйка оказалась растерянной, неуверенной в себе, одинокой женщиной. Часто потребляла дурно пахнущую жидкость, орала песни неприятным, пронзительным голосом, наутро жестоко страдала от похмелья. Кошка нежно прижималась к её больной голове – мурчала лечебные заклинания, и тогда успокаивалось трепещущее человеческое сердце, и разрывались невидимые обручи, стягивающие голову пронзительной болью, и дрожь покидала конечности.
– Ты – самая красивая, замечательная на свете! Я – люблю тебя! – мурлыкала кошка часами.
С тех пор женщину с нетерпением ожидала дома уютная, мохнатая Любовь.
И она повеселела, похорошела, всё чаще после работы возвращалась трезвой.
А потом влюбилась – в доме появился «добрый молодец» – высокий, толстый, шумный.
Хозяином прогулялся по комнате, грубо спихнул кошку с дивана:
– На хрена она нам? Грязи много… и самим жрать нечего!
– Мало ест, и головные боли снимает, – робко пыталась вступиться хозяйка за хвостатую подружку.
– Ну, раз головные… пусть живет, пока! Но, чтобы перед глазами не маячила!
Вместе с появлением нового хозяина в доме возобновились попойки.
Опасаясь пьяного гнева, кошка пряталась под диван, в пыльную коробку из-под обуви.
Хозяйка все менее обращала на неё внимания, и киска скучала по ласке, общению, а с недавних пор, у неё появилось тоскливое предчувствие неотвратимо надвигающейся трагедии.
И когда раздался первый взрыв, кошка пулей влетела под диван. Чуткие уши ломило от непрекращающейся стрельбы, свиста, грохота. Люди же радовались шуму, кричали:
– С Новым Годом! С новым счастьем!
Вопли и стрельба не прекращались всю ночь. Лишь когда хозяин, утомленный праздничным пиршеством, уснул богатырским сном, мир, наконец, вернулся в этот дом. Хозяйка, уронив голову на стол, уснула, бросив тлеющую сигарету на скатерть. Комната быстро наполнялась дымом…
– Пожар! – с пронзительным воплем, пытаясь разбудить, животное вцепилась в волосы хозяина, глубоко царапнула когтем щеку. Пьяный, взвыв от боли, очухался, и кашляя, ругаясь, вышвырнул кошку в открытую форточку.
А огонь, между тем, уже лизал диван…
Приземлившись в мягкий в сугроб, кошка сразу попыталась вернуться в подъезд – спасать непутевых хозяев. Но уже подъехала пожарная машина, и спасатели разворачивали рукава шлангов – тянули их по лестничной клетке, и ревела сирена скорой помощи…
Несколько недель кошка провела у подъезда – ждала: вернутся хозяева из больницы, заберут домой. Соседка, скармливая ей объедки, сочувственно вздыхала:
– Ждешь? Не вернуться они – новую квартиру получили, про тебя давно забыли!
А кошка не могла поверить в предательство – хозяйка была единственным человеком на свете, которого она беззаветно любила. Несколько раз она пыталась прорываться к своей квартире, но… её грубо, за шкирку, вышвыривали вон.
И кошка вернулась на помойку. Там, среди груды мусора, она встретила нового друга – щенка, выброшенного за ненадобностью – неудачного «новогоднего подарка». Малыш голодал, плакал, скулил от холода. Он был трогательно лопоух, и на его тоненькой шейке грязной тряпкой болтался когда-то роскошный подарочный бант. Теперь, возвращаясь с охоты на грызунов, киска делила добычу со своим новым другом.
