Избранное-2019. II Всероссийский литературный конкурс о животных «РяДом»

Нина Волегова. «Жорка»

По территории, у офиса

Японский кот гуляет.

И, встряхивая, лапки он

Красиво в снег втыкает!

Поздней осенью в пасмурный и ветреный день от берегов Японии отошёл русский пароход с закреплёными на палубе тридцатью пятью легковыми машинами. Штормило. Высокие волны били и шуршали по обшивке парохода, который скрипел, то поднимаясь вверх, взбегая на высокую волну, то падал вниз, казалось, в самую пучину океана, и тогда по днищу ударяло так, что пароход, содрогнувшись и затихая, вновь вырывался на высокий гребень следующей волны.

Ни сам капитан, ни его экипаж, не могли знать, что на их пароходе путешествует незарегистрированный пассажир. Дело в том, что в одной из машин был кот. Как он попал туда, остаётся загадкой, но, учитывая трепетное отношение японцев к домашним питомцам, оказался закрытым в машине по воле случайной.

Я представляю, как он смотрит из окна машины своими жёлто-оранжевыми глазками на серое бушующее море, голодный, одинокий и забытый, пугаясь незнакомых звуков, торопливо прячась под сиденье автомобиля. Я могу знать, как его, беднягу качало и толкало целых два дня.

И вот, наконец, на горизонте появилась Славянка и вскоре пароход причалил к пирсу, находящемуся на территории нашего Лесного Терминала. Поднялась суета, началась разгрузка автомобилей. Когда открыли дверцу машины, кот, рассказывали, выскочил, как стрела, и побежал прочь не оглядываясь.

Впервые я увидела его в холодный и дождливый вечер. Кот стоял за мусорным баком. Увидев меня, бросился бежать. Я оставила ему горстку корма и позвала, назвав его Жорой. Георгием, значит.

Постепенно он стал подходить ближе. Переживала за него, думала, как же он, бедолага, переживёт холодную зиму. Дома у меня уже есть кошка Тучка, а в офис нельзя. Приютить его было некуда.

Наши истопники, добрые люди, взяли его к себе в кочегарку. Теперь ему тепло и хорошо. Кочегары приносят ему молоко и вкусненькое из дома. Его все любят, не обижают и называют Жоркой. Он, чувствуя себя хозяином, важно прохаживается и не подпускает на свою территорию Ваську, кота, живущего на проходной.

С наступлением весны Жорка уходит ненадолго в посёлок. К кошкам. Уверена, что пользуется у них невероятным успехом, рассказывая о своём удивительном приключении. Привирает, конечно. Немножко.

Ольга Черниенко. «Пёс, который любил смотреть в окно»

Его приход в этот мир ознаменовался слабым щенячьим писком. Шершавый язычок мамы нежно облизал глазки, ушки, мордочку, и он впервые почувствовала вкус теплого грудного молочка. Мама для щенка, как и для всех живых существ на Земле – тепло, нежность, уют и безопасность.

А ещё, возможность после сытного обеда беззаботно спать, уткнувшись носиком в её шерстяной бок, ощущая рядом сопение, причмокивание родных братишек-сестренок.

И не страшен пронизывающий ветер, проливной дождь, крепкий мороз…

Лохматая, теплая мама не появлялась уже несколько дней. Мучительный голод заставил щенка покинуть теплое убежище под продуктовым киоском.

– Замерз, малыш? Иди сюда, согрею, – руки незнакомца осторожно подхватили плачущего собачьего карапуза, сунули за ворот пальто и щенок почувствовал удары человеческого сердца:

– Откуда ты, прекрасное дитя?

От человека пахло табаком и ещё чем-то вкусным – белым хлебом, как узнал позже. Такие крошки малыш находил рядом со скамейкой, в мусоре.

– Где твоя мамка? Бросила? Вряд ли… собаки не бросают свое потомство… наверное, погибла… И теперь тебе – маленькому, беспомощному, одинокому, очень страшно!

– Знаешь, я тоже одинок – мне тоже страшно, – и, прижав щенка к шершавой щеке, предложил:

– Давай вместе бояться?

Каждое утро они гуляли возле дома. Хозяин садился на лавочку, а щенок, с веселым тявканьем, носился за яркими, желто-красными листьями, взлетающими в воздух под напором осеннего ветра. Человек счастливо улыбался – есть с кем перемолвить слово, разделить ужин, скоротать вечерок у телевизора, уютно устроившись в обнимку на диване – малыш стал отрадой для исстрадавшейся за долгую жизнь, одинокой души.

Щенок же больше не мучился от голода, не мерз, перестал бояться всего на свете, узнал настоящую любовь.

Но в момент наивысшего веселья, песик вдруг резко останавливал игру, бросался к хозяину, подпрыгивал, ставил лапы на грудь, неистово лизал любимые лицо и руки, заглядывал в глаза. Как будто чувствовал – счастье будет недолгим.

Иногда хозяин засиживался на лавочке допоздна. Утомленный малыш засыпал у него на руках, и сквозь усталую дрему слышал печальный голос:

– Ну вот, опять сын не пришел, хоть и обещал…

В холодные дни гуляли мало: хозяин сажал щенка на подоконник, и они все время проводили у окна. Пёсик с любопытством разглядывал суетящиеся фигурки людей, потоки машин, настораживал ушки при виде собак, кошек, тявкал на ворон, ловил полусонных мух.

Он смутно ощущал тоскливую тревогу, снедающую любимого человека.

Стараясь успокоить, щенок жался к груди, искал носом руку, пытался лизнуть в лицо. Ради своего хозяина, за их общее счастье малыш готов был сразиться с самой страшной и зубастой на свете собакой! Порвал бы на кусочки любого…

В конце октября хозяина увезла машина скорой помощи, и вскоре в квартире появился долгожданный сын. Снял ошейник с пса, вытолкал из дома, и вот щенок на улице, бездомный и очень одинокий, посреди огромного, страшного города, где его преследуют с рычанием и визгом ужасные железные коробки на колесах, и ноги в туфлях, сапогах, кроссовках спотыкаются, пинают…

От удара ботинка с железной подковой пёсик долго не мог вздохнуть, и, перевернувшись на спину, бессильно болтал лапками в воздухе.

Сколько может прожить голодный щенок на морозе? Шесть, восемь, десять часов? Испуганный малыш жался к стене, рядом с подъездом многоэтажного дома. Пёсику удалось провести прошлую ночь в тепле, под дверью квартиры, несмотря на то, что где-то там, в глубине, угрожающе порыкивала незнакомая собака. Утром проходящий мимо мужчина вытолкал несчастного на мороз.

Леденящий ветер давно уже пробил насквозь щенячью шкурку – казалось, все косточки собачьего скелета стонут под его напором.

Закоченели лапки, нос, а кончик хвостика, спрятанный под впалым животом, уже потерял чувствительность.

Когда совсем стемнело, и несчастный стал превращаться в ледяную сосульку, когда смертельная дрема уже овладевала всеми его членами, мягкая варежка коснулась носа:

– Бедный малыш! Проснись, милый! Пойдем со мной! – кто-то нежно гладил его по спине. Пёс приоткрыл глаза, ожидая увидеть хозяина, но неожиданно очутился в объятиях теплого, доброго существа – ангела, посланного Богом во спасение.

Вихрем налетела мохнатая, упитанная собака. Тщательно обнюхала, фыркнула:

– Фи, плохо пахнет… бродяга!

– А мы его постираем, накормим, будет как новенький! Посмотри, Маня, малыш похож на медвежонка. Назовем его Орик!

Девушка, которую щенок принял сначала за ангела, оказалась такой же уютной, как и первый хозяин, правда, пахло от неё вкуснее – чем-то сладким и ароматным.

– Какой же ты красивый, душистый мальчик! – приговаривала спасительница, насухо вытирая его полотенцем после купания. И даже брезгливая Маня лизнула малыша в нос – признала!

Так щенок поселился в маленькой, уютной, но бедной квартирке, где было много добра и очень много любви.

Утром девушка уходила на работу, а собаки ждали её весь день у окна.

Под подоконником стоял диван, и, если на него забраться, можно весело провести время, наблюдая за людьми, машинами, животными. Окно для собак было чем-то вроде телевизора для людей. Ближе к вечеру знакомая фигурка девушки выпрыгивала из маршрутного такси. Раздавался топот каблучков в подъезде, и собаки с нетерпением скулили, толкались у входной двери. Наконец, поворот ключа в замочной скважине, и любимый человек на пороге! Радостная возня, игры, прогулки…

Иногда, посреди веселья, Орик чувствовал на себе тревожный взгляд девушки, пытался понять её слова:

– Надо искать Орику хорошие ручки… Мы не можем его здесь оставить – двух собак на съемной квартире держать не разрешат.

И однажды за щенком пришли незнакомцы.

– Они добрые, будут любить тебя, малыш! Я обязательно приеду навестить, прости! – обнимала его на прощание девушка.

Как же она ошиблась! Новые хозяева оказались совсем не добрыми.

И щенка не любили. Похоже, они вообще не знали, что такое любовь. И зачем им понадобился пёс? Ради удовлетворения жажды безграничной власти над слабым и беззащитным созданием?

Мужчина и женщина постоянно ругались, кричали друг на друга…

От страха Орик дрожал, даже иногда писался. Его не баловали регулярными прогулками, но за подобные «преступления» немилосердно били.

У малыша менялись молочные зубы, постоянно хотелось что-то грызть, но игрушек в доме не было и приходилось чесать зубы о мебель, стулья, обувь…

Жестокие наказания за попорченные вещи следовали незамедлительно: били поводком по спине, морде, лапам – иногда несчастный хромал несколько дней.

Чувствуя свою никчемность в этой семье, малыш совсем перестал слушаться: не выполнял команды, не хотел возвращаться с прогулки.

И мечтал вернуться домой, туда, где его любили и переживали за его судьбу. Он всегда знал об этом, даже на расстоянии.

И однажды летом ему повезло – новые хозяева просто «забыли» пёсика на улице…

Теперь он был свободен и мог пуститься на поиски своего настоящего дома.

Жарко! Днем Орик страдал он жажды, ночью не мог уснуть от голода.

Где найти пищу бездомному псу? По запаху пришел к магазину, откуда люди всё время выносили сумки с едой.

Если добрый человек заметит твой жалобный взгляд, обязательно бросит кусочек булочки, пирожок или даже сосиску…

Более щедры на угощение дети – всегда дадут конфетку, пряник, кусочек колбаски. А если нечем угостить, погладят, пожалеют – ведь от малейшей ласки у любой бездомной собаки становится на душе теплее.

Вскоре пёс подружился с постоянными покупателями, знал, кого и когда ждать у входа, кого опасаться. Большая гематома на лапе ещё долго напоминала ему злобную бабку, дыхнувшую над ним как-то водочным перегаром :

– Что разлегся, скотина?

И сильный удар костылем.

С тех пор пёс опасался пьяных и старался держаться подальше от подобных «творений» Бога.

Место для ночлега нашел в окрестном парке, неподалеку от павильонов с шашлыками, где всегда много объедков.

И в первый же вечер познакомился с двумя хвостатыми бедолагами.

Большая старая овчарка когда-то служила в полиции, но с возрастом потеряла рабочие качества. Тратиться на корм и лечение ветерана начальству не хотелось, и повелели её застрелить. Приказ выполнен не был – некто «сжалился» над хвостатым напарником и выбросил слепую, беспомощную лохматую старушку с изувеченной в боевой операции лапой на произвол судьбы у городского парка. Хромая, с прогнувшейся спиной, без зубов, собака мучилась от голода – найти пищу себе не могла.

Большую часть времени она лежала в тени под деревом, дремала на солнце. При ней всегда находился друг – пес-инвалид: бывший хозяин в пьяном угаре отрубил ему заднюю лапу. Пёс шустро бегал на трех, но уставал быстро. Кормился на помойках, рылся в урнах – просить, как Орик, не мог – испытывал дикий ужас перед людьми.

– Нет существа, страшнее человека! Найти бы место, где людей нет вообще… – мечтал инвалид.

– Не повезло тебе! На свете много добрых и ласковых! Ты обязательно найдешь такого!

Но инвалид не верил, люди в его представлении – это злые, пьяные рожи, мат и побои…

Орик же, хоть не раз получал тумаки, продолжал верить в человечество.

Друзья каждый вечер с нетерпением ждали его возвращения. Никогда не забывал Орик принести им что-нибудь съестное – кусочек булочки, косточку, или даже рыбий хвост.

– Спасибо, друг мой, – урчала довольно старушка-овчарка, – ты добрый малый…

Промчалось жаркое лето, наступила осень. Орик не терял надежду найти девушку.

Помнил: каждое утро она садилась в маршрутку. Пёс видел это собственными глазами – из окна.

И однажды, учуяв знакомый аромат духов, побежал по следу, покрутился на остановке, залез в маршрутку, притаился, спрятавшись за большой сумкой на задней площадке.

А когда народу стало меньше, и места освободились, прыгнул на сидение, устремил свой взор в окно: а там – люди куда-то бегут, дома уплывают, машины проносятся…

Если долго смотреть, рано или поздно, девушка обязательно появится – так было всегда, когда собаки ждали её возвращения.

Маршрутка затормозила, и в открытую дверь вновь повеяло знакомыми духами. Пёс выскочил из машины, помчался по следу. Ещё немного, чуть-чуть, и он догонит, обнимет лапами, оближет родное лицо!

Вот и худенькая фигурка в знакомом пальто, Орик бросается на грудь:

– Здравствуй! Я вернулся!

– Пошел отсюда! Брысь! Напугал, поганый пёс! – визжит и топает ногами незнакомая женщина.

– Обознался! – поджав хвост, пёс испуганно кидается в сторону.

Навстречу бегут ребятишки:

– Собачка! можно тебя погладить? Здорово ты напугал нашу училку!!!

– Дети! Гладить бродячих собак нельзя! – взвизгивает возмущенный педагог, – он больной, заразный, бешеный! Да, да, бешеный!!!

– Нет, не заразный, не бешеный! Добрый! – кричат ребята, – беги за нами, дружок!

И пёс устремляется за стайкой ребят:

– Есть хочешь? Возьми бутерброд!

Орик жадно хватает хлеб, сыр, колбасу, и даже кусочки яблока.

– Да ты настоящий обжора! Жорик! Обжорик!

Пёс прыгает от радости: дети знают его кличку – он же Орик!

– Опять с собаками возишься! – раздается женский голос, – вдруг укусит!

– Не укусит, мама! Давай возьмем его домой? – просит девчушка, – пусть с нами живет! Жалко его!

– Заработаешь, тогда и заводи. А мне дармоеды не нужны! Денег и на тебя-то не особо хватает! Марш домой! И руки помой! С мылом!

Каждый день Орик ждал ребятишек у школы. Рядом с ними он вновь ощущал себя щенком – хотелось резвиться, радоваться жизни!

А когда ребята разбегались по домам, пёсик понуро брел на остановку маршрутки. Вместе с другими пассажирами садился в машину, занимал заднюю скамейку и смотрел в окно.

– Водитель! Собака зайцем едет!

– Развели псин, даже в общественном транспорте некуда деться, гоните собаку!

– Пса не обижать! – раздался голос водителя, – он же хозяина разыскивает! Друг верный!

Орик не знал, что шофер маршрутки взял над ним «шефство», и теперь он, хотя бы на время поездки, находится в полной безопасности.

Опасаясь проехать нужную остановку, пёс подходит к кабине водителя, становится на задние лапы, внимательно смотрит вперед.

– Боишься заблудиться? Тебе, вроде, здесь! Выходи!

Пёс благодарно вильнул хвостом, выскочил.

– Приходи ещё – покатаю!

С тех пор каждое утро Орик неизменно ждал маршрутку на остановке, садился в машину дяди Миши, и, удивляя пассажиров, разъезжал по городу, внимательно разглядывал все, происходящее за окном. Вечером, с благодарностью уминал лакомый кусок, приготовленный заботливым шофером на ужин.

– Взял бы тебя домой, – дядя Миша гладил Орика по спине, – да не могу – жена собак не любит… видать, ты верный друг. Счастлив, должно быть, человек, у которого такая собака.

– Колбаску-то куда понес, Жорик!? – но пёс уже бежал к друзьям, на ночлег, под теплый бок овчарки.

Зима в тот год была суровой. В убежище под павильоном, прижавшиеся друг к другу хвостатые друзья согревались, спасаясь от жестоких морозов и сквозного ветра. Порой морозы бывали настолько сильными, что не хотелось вылезать на улицу. Зарывшись носом в шерстяной бок друга, пёс чувствовал себя комфортно, как когда-то в далеком детстве.

Но голод побеждал, и Орик, поджимая мерзнущие лапки, спешил на остановку. Киоски в парке закрылись – старым собакам найти еду было нелегко, и он стал единственным источником пропитания для своих друзей, ведь его подкармливали все – водитель, пассажиры, школьники…

Овчарка за зиму совсем сдала: шерсть висела клочьями, глаза гноились. Она с нетерпением ждала прихода весны: вылезет травка – витамины и лекарство, можно будет подлечиться и прожить ещё хотя бы лето.

А когда вокруг зазеленело и запели птицы, старушка выползала на солнце, прогреть старые косточки. Скоро в парке откроются киоски, и безлапый сможет находить в помойках остатки мяса.

Вот и пережили зиму!

Прошло девять месяцев, как Алла начала искать Орика.

Однажды, решив навестить щенка в новой семье, она с ужасом узнала – малыш «потерян»… И хозяева даже не думают его искать.

Плакаты с приметами собаки девушка разместила в газетах, расклеила на столбах, в зоомагазинах, и даже остановках транспорта. Но поиски результата не дали – надежда найти Орика постепенно слабела.

Надвигались холода. Сможет ли пережить домашний когда-то пёс суровую зиму?

Уберегут ли его её молитвы от равнодушия и человеческой жестокости?

А когда уже казалось, что пёс потерян навсегда, увидела фотографию в газете и заметку:

«Сегодня такой пассажир катался на 123-м маршруте!

Ехала сегодня в маршрутке с улицы Композиторов до Озерков. На улице Асафьева залезает этот пассажир. С деловым видом выбрал себе место и совершенно без зазрения совести или доли смущения доехал до Озерков и там вышел».

На фото был Орик, сомнений не было. Алла тут же выехала на поиски.

Водители маршрутных такси посоветовали ей обратиться к дяде Мише, но вести его оказались неутешительными – Орик не появлялся несколько дней…

– Не нравится мне этот пёс, все время здесь вертится. Укусит кого из детей, а нам отвечать! – жаловалась директору школы учительница, так невзлюбившая Орика, – надо бы отлов вызвать!

Близились майские праздники, и для муниципальных властей они всегда были поводом для «зачистки» города от бродячих животных. Уже в начале апреля началась традиционная жестокая и кровавая бойня.

В тот вечер, как всегда, с куском булки в зубах, Орик возвращался в парк, к друзьям. Не доходя убежища, почуял неладное – тишина, собак не слышно. Друзей под павильоном не оказалось, зато везде – на земле, асфальте, траве, пятна свежей крови… Её запах привел пса к дороге – здесь тела собак погрузили в машину, далее лишь следы колес…

Воздух пропитан страданием и болью. Надо бежать отсюда – убийцы могут вернуться!

Несколько дней Орик прятался на территории заброшенной базы.

И не мог свыкнуться с мыслью: никогда более не увидит он, как радуется старая овчарка теплому солнышку, никогда не убедит он калеку в том, что мир не так уж плох, а люди не все злые…

Не довелось встретить инвалиду доброго человека. Прожил жизнь в ужасе и принял смерть мученическую.

Нет существа, страшнее человека! Найти бы место, где нет их вообще…

А как же его первый хозяин, добрая девушка, дядя Миша? Дети, которые его так любили? Вот кто защитит его! Надо бежать к ним!

Алла сразу заметила припаркованный у школы светлый микроавтобус. Многие владельцы собак в Петербурге знали, какому страшному и безжалостному извергу принадлежит эта машина. А вот и он, рядом, высокий, костлявый живодёр – символ ужаса и боли…

Неужели отлов вызван на Орика? Господи, спаси и сохрани малыша!

Садист всегда ездит с напарником, значит он где-то рядом, высматривает жертву…

– Жорик вернулся! – раздались детские возгласы.

– Жорик, иди к нам!

Навстречу бежал Орик, улыбался, вилял хвостом, сиял от счастья.

И вдруг, движение в кустах, ствол ружья и человек, прицелившейся в бегущую собаку…

– Малыш! Орик! Ко мне! – в отчаянии Алла бросилась наперерез – закрыть собой от ядовитого дротика!

Пёс развернулся, кинулся в объятия. Девушка! Его любимая! Не зря он так долго смотрел в окно!

– Тетя, это ваша собака? – окружили дети.

– Ребята! Жорик нашелся!!! – толпа школьников росла.

Крепко обхватив руками пса, Алла видела, как удалялся светлый фургон.

А Орик был счастлив: скулил, подпрыгивал, пытаясь облизать, расцеловать, обнять… Он знал, он чувствовал – здесь его спасение, ведь на свете добрых людей больше, чем злых!

P.S.

Орик наконец нашел свой постоянный дом: вместе с Аллой и Маней он и сейчас живет в Петербурге, и все так же любит смотреть в окно…

Ольга Черниенко. «Богом стать совсем не трудно!» (новогодняя сказка)

– Пред сказкой Рождественской ёлки я вечную свечку зажгу…

Про кролика, волка и мишку истории расскажу.

Волков разбежится стая и сгинет крысиный отряд…

Любовь верной Герды и Кая стряхнет королевский наряд,

Растает ледяная хламида, мрачный покров упадет,

Вылезет солнце из тучки и новое утро придёт!

– И новое утро придет, – повторил отец.

Борис Петрович сам сочинял стихи для своего семилетнего сына, которые, как ему казалось, должны были снять у ребёнка стресс.

– Ты знаешь, что будет утром, малыш? Я приду с работы, и мы вместе посмотрим, что подарил тебе Дед Мороз. – А подарки твои где?

Малыш махнул рукой в сторону полочки с игрушками, где лежали нераспечатанные праздничные коробки.

– С новым годом, сынок! Хочу пожелать тебе спокойной ночи!

Мальчик молча повернулся к стене и накрыл голову одеялом.

– Не бойся ничего, в комнате рядом – бабушка, и ёлка нарядная, огоньки гирлянды горят, красиво и светло…

Не дождавшись от сына ответа, Борис Петрович удрученно вздохнул. Пора ехать на работу.

– Я на дежурство в больницу, мам, с Новым Годом тебя!

– Опять бежишь из дома! И так каждый праздник… – вздохнула женщина.

– Дай Бог, будущий год принесет хоть какие-то изменения в нашей жизни.

До работы было недалеко, и Борис Петрович решил не торопиться, ехал не спеша – хотелось полюбоваться празднично украшенным городом.

Короткий зимний день уже сменился вечерними сумерками, крупные снежинки медленно кружились в воздухе, наполненном ароматом хвои, апельсинов, конфет, свежеиспеченных пирожков.

– С Новым Годом! С Новым Счастьем! – приветствовали друг друга, спешащие в толпе, люди.

– С Новым Годом, С Новым счастьем! – повторяли огни праздничной иллюминации.

Казалось, весь город нетерпеливо ждал сказочного, волшебного чуда. «Чуда не будет!», – вспомнил он приговор психиатра. – «Сожалею, но ваш малыш серьезно болен… аутизм!»

Его сын рос замкнутым, нелюдимым, почти не разговаривал. Игры со сверстниками не только не привлекали ребёнка, но даже вызывали ужас и приступы истерики. Большую часть времени он проводил в своей комнате, сидел на кровати, зажав уши ладонями, и раскачивался в такт своей собственной внутренней музыки.

Отец всеми способами пытался вывести ребёнка из замкнутого внутреннего мира: покупал развивающие игры, читал добрые сказки, сочинял для него стихи… Мальчик подарки не разворачивал, молча ставил коробочки на полку для игрушек, и более не прикасался к ним никогда.

Молодая жена Бориса Петровича ушла из семьи сразу, как только доктора поставили неутешительный диагноз их ребёнку.

По её мнению, виновным в болезни сына был муж: «Ты неудачник, ни денег, ни карьеры нормальной, НИЧТОЖЕСТВО, ребёнок твой урод! Вот и живи с ним! А я ещё здоровых детей кому-нибудь рожу!»

Эти фразы, как суровый приговор, ещё долго звучали в голове – хотелось, как сын, зажать уши ладонями, и от полного бессилия биться головой о стенку…

Все праздники, спасаясь от одиночества, он старался проводить в больнице. Семья развалилась, и если бы не мать Бориса Петровича, жизнь была бы полной катастрофой.

«Мама… добрая, милая, все тяготы жизни переносишь молча. Как же ты мечтала о внуках, и так не повезло нам!»

Он вспомнил, как она любила возиться с цветами на даче, кормила зимой птичек на подоконнике, обожала кошек. Когда-то у неё был большой и очень любимый черный кот – Уголёк. Вопреки всеобщему мнению, его мама считала – черные кошки, как и все животные, приносят в дом только счастье…

До здания клиники оставалось всего сотня метров, когда неожиданно, наперерез, прямо под колёса машины бросилась кошка. Что за наваждение? Это была черная кошка!!!