Избранное-2019. II Всероссийский литературный конкурс о животных «РяДом»

Светлана Чернышёва. «Ёлочный кот»

– Ёлки, пушистые ёлки, новогодние! – подпрыгивая на одной ноге, и так согреваясь, кричал продавец уличного базара. Он потирал варежкой замёрзшие щёки, бесполезно пытался отряхнуться от снежных хлопьев…

Ещё бы, весь вечер кругом свистело и мело! Вьюга старалась по-новогоднему украсить улочки опустевшего города. В окнах празднично мигали цветные огоньки. Там, за этими светящимися окнами, казалось, было особенно тепло и уютно. И счастливые обитатели домов даже не подозревали, что на улице, где бушевала снежная вьюга, пропадал брошенный котёнок.

– Ишь ты, – прохрипел совсем уже замёрзший продавец, – тебя тут не хватало. Поди прочь, мявка! Нечего под ногами болтаться…

Котёнок послушно отошёл. В животе у него тоже урчало и ругалось, но малыш не унывал. Конечно, как все котята, он хотел бы сидеть в тёплом доме, лакать из блюдечка молоко, глазеть из окна на пролетающих птичек и нежно мурлыкать. Но дома у него никогда не было. И что толку мечтать, когда вокруг холод и вьюга, и нужно спасаться…

А ветер задувал всё громче, и котёнок, перебирая озябшими лапками, попытался уцепиться за еловую ветку, скрываясь от снежного вихря, но что-то не очень получалось… а потом он услышал:

– Чудесная ель, очень красивая!..

…И произошло чудо. Вьюга, подталкивая снегом, перекинула котёнка прямо на ёлочку. И, вероятно во сне, он почувствовал, как стал согреваться, окружённый ароматом хвои.

– Ай! – воскликнул детский голосок. – Какая она снежная!

– Ничего, – отозвался солидный голос, – она скоро оттает.

Котёнок осторожно выглянул из-за ветки. Он щурился, оказавшись в таком светлом месте. Нерасторопные лапы разъехались, и он плюхнулся с ёлки прямиком на яркий ковёр.

– Какой огромный снежный комок…

– Смотрите, живой… белый котёнок!..

Не так просто выдержать столько внимания, когда желают заглянуть в глаза, погладить по головке и даже осторожно потянуть за хвост. Главное, он согрелся. Много раз ему приносили всякие вкусности. Давали сосиску. Угощали кусочком тёплого пирога. И прямо на еловую ветку, где он нашёл укрытие, ставили тарелочку с парным молоком. От удовольствия он закрыл глаза, а вот этого не нужно было делать. Лапки сами собой начинали двигаться по зелёной ветке, и пушистый гость мгновенно, вместе с тарелкой, полетел вниз.

– Ничего страшного, – сказала самая маленькая хозяйка тёплого дома. – Ну, прямо какой-то ёлочный кот. Снежок и вправду может жить только на ёлке. Мы должны смастерить ему домик, вроде скворечника…

Почти сутки вся семья мастерила ёлочный дом. Папа отмерял и распиливал доски, вкручивал и забивал гвозди. Дочка Маша шила тёплую подстилку, чтобы Снежку было уютно. Наконец-то, в канун Нового года, всё было готово. Оставалось только украсить ёлку, накрыть на стол, поставив в центре праздничный торт, и включить музыку.

– Смотрите, он спит, – прошептала Маша. – Ему понравился ёлочный домик.

– Ещё бы… – тихо ответил папа. – Я бы и сам не отказался от такого жилища.

Конечно, котёнок не спал. Он тихо-тихо перебирал лапками на перинке. И любовался разноцветными ёлочными огоньками, которые оказались так близко. Самое удивительное, что необыкновенные птицы на ветках стеклянно позвякивали, красочно сверкали и никуда не улетали. А кому захочется улететь из Новогодней сказки?!

И, знаете, в том доме каждый Новый год появляется маленький домик на ёлке. Снежок подрос, но, всё равно, пытается туда забраться. И папа, и мама, и Маша всегда очень рады этому событию.

Евгения Соловьёва (Ерёмина). «Большая удача»

В этой жизни мне очень повезло. Благодаря моей семье рядом со мной с раннего моего детства всегда были домашние животные, собаки и кошки, эти удивительные бескорыстные и искренние создания, за какие-то заслуги посланные Богом человеку.

Первой в нашем доме появилась Альфа. Французский бульдог.

Своя собака – детская мечта моего отца. Французский бульдог – голубая мечта… На эту мечту отец спустил деньги, отложенные на строительство дома. Он уехал в дальнюю командировку, а вернулся с собакой. Нашему счастью (моего брата и моему) не было предела. Помню, как мы, совсем еще мелкие, бежали по улице навстречу отцу, который гордо нёс на руках свою мечту. Маминому «счастью» предела тоже не было. Собака стоила денег баснословных по тем временам, деньги были целевыми и потраченными на нецелевые нужды, да и окромя заботы о двух отпрысках теперь на неё возлагалась еще и забота о щенке. Тогда мы познакомились с тем, что такое энтерит. И победили его. Вместе.

Альфа – кожаный нос, смешная храпелка, семечко-вымогательница. Дома мы звали её – Бася. Почему-то…

Из первого помёта Альфы было решено оставить еще одного щенка. У неё было породистое имя – Молли. Так полагалось – высокородные щенки высокородных собак с дипломами и родословными должны именоваться в одном помёте на общую первую букву. Магда, Марго, Матильда, Молли… Но для нас она всегда была Моськой. И характер у неё был такой же. Как у той собачки из басни, для которой слон – мелкая дичь. Всю жизнь Моську строжили, чтобы никого не цапнула. Милейшая собака, а вот других животных на дух не переносила.

Мосенька – она была мамина девочка, не слазила с маминых рук и любила её беззаветно.

С Альфой мы прошли паралич задних лап, с Моськой – эпилепсию. До последнего часа. Приспособились и подстроились, и это не казалось чем-то запредельным. Было время, когда в ветклиниках не было всевозможных аппаратов для диагностики, и родители по договорённости тайком протаскивали собаку в человечью больницу (в сумке! через окно!), чтобы «человечий дохтур» сделал ей УЗИ.

Они провели с нами свой отведённый коротким собачьим веком жизненный срок. Когда «ушла» Альфа, Моська сильно затосковала. Мы даже поставили для неё кресло на кухне, чтобы она всегда была рядом с людьми. Но этого было недостаточно. Так в доме появилась Кыся. Крохотулечный чёрный котёнок, рождённый в садах от условно домашней кошки.

И это было рискованное решение. Как познакомить котёнка и «злобную кровожадину»? На улице Моська без сомнений порвала бы любую кошку, если б смогла догнать.

Кто-то одолжил нам хомячью клетку, и знакомились Кыся с Моськой именно так – Кыся сидела в клетке, а Моська, как тигр, молча ходила кругами. Несколько недель, месяц, два месяца. Когда состоялась встреча вживую, без клеток и намордников, Моська уже не могла обидеть котёнка, и постепенно позволила наглой котячьей морде безнаказанно есть из своей миски, выскакивать из-за угла, размахивать лапами.

Эта наглая котячья морда, моя любимая котеища, мой кот-антрекот, разбойнище, живёт с нами уже 16 лет.

Моська «ушла» ровно через год после Альфы. И родители сказали – больше никаких собак. А я и не просила. Тяжело. А потом как-то привыкаешь без них. Не надо вставать в несусветную рань, чтобы идти на прогулку. Можно заниматься только своими делами и не спешить домой. Кошка дождётся в любом случае.

Спустя некоторое время (года так через два) мама притащила с рынка облезлого котёнка. Тощего – ужас. Но с большущим круглым животом. Когда его занесли домой, мы (все кроме мамы) уставились на него с подозрением и недоумением – как так? без спросу? а как же общественное мнение? а как же зона комфорта?

Мама сказала, что котёнок сидел на картонке прямо посреди дороги, мимо него нёсся поток суетливой рыночной толпы, а он не прятался, не убегал, смирился. Она его из этой толпы выхватила и принесла. Глядя на наши смурные физиономии, пообещала, что мы его пристроим. И я целые три дня героически ходила по округе, расклеивая на подъездах объявления. Ну да, ну да, свежо предание..

За тонкие ножки и круглое пузо котёнок был обозван Чупа-Чупсом. Вот так в нашем доме появилась миниатюрная изящная кошечка Чупа. Мамина кошка… Она всегда выделяла свою благодетельницу.

Прошло еще несколько лет, и в лютые февральские метели на пороге магазина мама увидала щенка, запорошенного снегом. Рядом, также запорошенная снегом, лежала еда, которую околевший щенок есть уже не мог… И были забыты данные себе давным давно обещания – больше никаких собак.

Впоследствии этого щенка назвали Вилкой…

Вилка.. Моя недопетая песня..

Эта собака вернула меня домой.

Года три мы с ней притирались друг к другу. Я считала, что воспитываю её. Могу сказать, что в моё воспитание она вложила гораздо больше.

Я давно так не спешила домой с работы.. Как на свидание. Наверное, нельзя так сильно любить собаку. Говорят, что собаки приходят в этот мир, чтобы научить людей любить. А потом уходят.

Наверное, я хорошо училась. Быстро. И Вилка ушла раньше срока. Ей было четыре года.

Решение о той операции, без которой, пожалуй, можно было обойтись и во время которой погибла Вилка, приняла я. Я была уже достаточно большой девочкой, чтобы принимать такие решения. Последствия этого решения обрушили мой мир.

Отец сказал – больше никаких собак. Мне кажется, он до сих пор не простил моего решения. Я и сама себя не простила. Вилки нет больше четырёх лет. И не отпускает, и не легче. Боль притупляется, да, но никуда не исчезает. Время не лечит.

Какое-то время казалось, что я могу дышать только в полвздоха.

Многие говорили банальное – чтобы стало легче, надо подарить своё нерастраченное тому, кто нуждается. Мол, есть те, кому ты нужен. Дай ему кров, дай дом, полюби, обогрей – и будешь чувствовать, что ты живой.

И это правда.

Лопоухую трусишку Динку я увидела на фотографиях в интернете. С них на меня посмотрела Вилка. И сомнений больше не было. Вопреки вялому сопротивлению семьи, с формулировкой «Тогда это будет твоя собака», Динка стала моей собакой.. Надо ли говорить, что этой трусливой таракашке было разрешено сразу всё – и в постельку, и на диванчик, и покушать с ладошки. Удивительно похожая и внешне и характером на Вилку, она будто продолжила её жизнь. И лет ей было ровно столько же, то есть в моём доме она появилась уже достаточно зрелой собакой. А для меня это был хороший опыт и открытие – брать сразу взрослую собаку в дом проще, чем щенка.

Очень быстро кокетка Динка завоевала сердца всей семьи. Мы, как подснежники, стали оттаивать и улыбаться, обнимая собаку. А трусливая таракашка превратилась в наглую хитрую колбасу.

Потом «ушла» Чупа. На двенадцатом году жизни. Еще одна операция, которая закончилась именно так. Здесь нельзя было без операции. И мы были предупреждены. Но подготовиться к этому не получается..

Потом я встретила Ласку. И мне было её нельзя. Категорически. Веское семейное табу. И Ласка два года моталась по передержкам, а я пыталась найти ей дом, пока не поняла, что не смогу её отдать. И я стала искать дом уже для себя, чтобы в нём нашлось место всем моим любимым. И тогда меня услышали, и вот – Ласка наш член семьи, Динкина подружка, главная баловница и любимица всей семьи, и, в первую очередь, любимица всех возражавших.

И мой муж с усмешкой ловит завистливые взгляды местной детворы, когда мы идём с собаками на прогулку. Собака – детская мечта большинства детей. «Мамммм, у них ДВЕ собаки!»

Решение завести котёнка для Кыси (не для себя, а ради загрустившей кошки) было уже вполне логичным и естественным. А когда есть такое решение, найти котёнка не составит труда. Очень скоро мама подобрала на улице очередного голодранца, который стремительно вырос в наглую разбойничью рожу, разгромившую полквартиры. Шурик, Шаурман, Шаурмадил. О, это папин любимчик. Папа говорил – нам не нужен котёнок, вот ещё! А теперь они милуются беспрерывно, и папа по первому «мявку» спешит на кухню чем-нибудь угостить своего воспитанника.

А еще папа говорит, что ему тоже нужна собака… И, кажется, стены нашей квартиры готовы раздвинуться и вместить всех.

Все, кто был и кто есть, остаются с нами навсегда. Даже когда «уходят». И ты умираешь вместе с ними, но они же тебя и воскрешают. Ты болеешь вместе с ними, но они же тебя и исцеляют. Ты живёшь. И ты любим.

Знали бы вы, как весело стало в нашем доме. Ты приходишь домой, а тебе не дают войти, не дают разуться, снять куртку, скачут, как сумасшедшие, пытаются лизнуть тебя в нос, вертятся волчком, бросаются под ноги. «О боги!! Ты вернулся!! Мы ждали-ждали-ждали!!»

Пишу и улыбаюсь, ведь я сейчас пойду домой и всё это ждёт меня там. Есть только одна проблема – не хватает рук, чтобы погладить всех разом!

Альберт Восканян. «Джеки»

Он лежал на верхней ступеньке лестницы, ведущей в дом, положив голову на свои передние лапы. Иногда ему приходилось шевелить длинными ушами, чтобы отогнать от себя назойливых мух…

Было тихое летнее утро. Солнце довольно высоко стояло на голубом чистом небе. Джеки, так звали немецкую овчарку, знал, что вот-вот во двор должны прийти люди. Как звать их, он не знал, ему были непривычны человеческие имена. Но для себя он их выделил, в зависимости от отношения последних к нему.

Ему было шесть месяцев, когда он попал в руки Хозяину. Последний его любил, но любил по-своему. Джеки помнил, как Хозяин злился, когда громко подавал ему какие-то команды, на которые он не реагировал. Человеческого языка овчарка не понимала и поэтому не знала, чего от неё хотят. Хозяин же злился, кричал, грубо брал рукой за его морду и… В такое время Джеки съёживался, не знал, что делать, но у него и в мыслях не было убежать – ведь это был его Хозяин, который кормил, поил, купал, выводил на прогулку.

Кстати, только через несколько месяцев собака поняла, что зовут её Джеки, а не «Подлец»…

Мимо ворот проходили дети. Они на секунду остановились, чтобы подразнить его. Джеки, не вставая с места, скосил на них глаза, грозно зарычал, и детей как ветром сдуло.

Послышался шум двигателя автомобиля. К воротам подъехала серая легковушка. Вышел Хозяин, открыл ворота и загнал автомобиль внутрь. Джеки знал, что Хозяин любил, когда он лаем встречал его и поэтому решил не испытывать судьбу и три раза, для вида, гавкнул, виляя хвостом, подошёл к нему и обнюхал его туфли. Тут из машины вышла девушка. Джеки её любил, потому что каждый раз, когда эта девушка появлялась, его ждали разные лакомства: торты, печенья, конфеты, специальный корм для собак. Но Джеки также знал, что иногда девушка надолго пропадала, и в такое время он сильно скучал по ней.

Джеки, продолжая вилять хвостом, подошёл к девушке, обнюхал её ноги и подумал: «Сейчас она скажет: «Джеки, джанииик, ты мой хороший, ты мой хороший! Смотри, что я тебе принесла!»

Только он успел это подумать, как раздался радостный возглас девушки:

– Джеки, джанииик, ты мой хороший, ты мой хороший! Смотри, что я тебе принесла!

Тут она достала из сумки кусок пирога. «Сейчас скажет – садись, дай лапу!» – грустно подумал Джек.

– Садись, дай лапу! – словно прочитав его мысли, мило улыбаясь и держа в руках кусок пирога, произнесла девушка.

Джеки знал наизусть, что будет потом. Поэтому он безропотно сел на задние лапы и, не ожидая команды, через секунду протянул ей правую лапу, что привело девушку в неописуемый восторг.

Хозяин, широко расставив ноги, внимательно следил за происходящим и гордо пробасил:

– Умная… Моё воспитание!

Девушка и хозяин вошли в помещение. Джеки, лёжа на асфальте, взялся за пирог…

Тут вновь отворились ворота, и вошёл мужчина. Джеки уважал его. Этот мужчина часто приносил ему кости, куски мяса, иногда гладил по голове, и, что очень нравилось Джеки, чесал его за ухом. Джеки, не вставая с земли, приветливо вильнул хвостом, тем самым показывая своё доброе расположение к нему.

«Интересно, как на этот раз он меня назовёт – Черноухий, Англомазик?» – подумала собака, глядя в лицо мужчине.

– Ну что, Черноухий, как ты, как настроение? – весело проговорил мужчина, присев на корточки и чеша ему за ухом…

Джеки доел пирог и улёгся у своей конуры. Его домик ему нравился – летом в нём было прохладно, зимой – тепло.

Джеки, положив голову на передние лапы, разлёгся так, чтобы видеть весь двор. Над головой надоедливо жужжали мухи, и он ушами отгонял их, иногда используя для этого свой чёрный пушистый хвост…

Уже больше года, как Джеки жил во дворе этого офиса. Собаке было здесь неплохо: уютная конура, сытно кормили, любили, игрались. Только было скучновато, и Джеки чувствовал себя как в золотой клетке. Иногда ему хотелось перемахнуть через забор и побегать вместе с дворовыми собаками по улицам, подраться с другими собаками, полазить по помойкам, но он сильно боялся гнева Хозяина…

Джеки вспомнил вчерашний вечер, когда его взяли на прогулку. Выйдя за черту города, Хозяин отвязал ему ошейник и выпустил на волю. Джеки от счастья не знал, куда себя девать. Галопом пробежав метров 50, он остановился, посмотрел в лицо Хозяину, потом резко подбежал к нему обратно. Вдруг Джеки почувствовал, что в кустах кто-то есть. Зарычав, он, долго не думая, бросился туда и секунд через двадцать вылез, держа в окровавленной морде ежа. Хозяин похвалил его за это…

Когда возвращались с прогулки, Джеки увидел мужчину, рядом с которым была собака-сучка, очень похожая на него. Она Джеки сразу понравилась и, пока хозяева собак переговаривались, Джеки успел обнюхать сучку и понять, что та была бы не прочь и познакомиться с ним поближе.

И вот теперь, лежа во дворе дома, он вспомнил свою подругу Эву – так звал её хозяин. И Джеки снова захотелось увидеть её, пообщаться с ней…

В это время на улице послышался лай пробегающих мимо дворовых собак. Джеки, лёжа у конуры, лениво потянулся, широко разинув пасть, зевнул и философски подумал: «У каждого своя судьба: у этих бездомных псов – своя, у меня – своя… Так устроена наша жизнь…»

Ольга Черниенко в соавторстве с Анной Филатовой. «Бася»

Щенок был совсем крохой, меньше ладони. Казалось, мама торжественно извлекла его на свет Божий из собственной варежки.

– Знакомься, Леночка! Я назвала её Басей! Малышка попала в след от сапога в снегу и не могла выбраться! Пришлось помочь!

Мама поставила щенка на пол, и на ковровой дорожке сразу образовалась лужица.

– Пометила! Значит, будет жить с нами! Смотри, какая прелестная!

Природа одарила Басю черным шерстяным фрачным костюмчиком, белой манишкой, и белыми носочками. Мордочкой, с блестящими среди густой шерсти глазками-пуговками, и аккуратным кожаным носиком она напоминала игрушечного плюшевого медвежонка, что сидел много лет на диване в гостиной.

Щенок, приветливо виляя хвостиком, встал на задние лапки, потянулся к девочке, и Лене очень захотелось взять его на руки, прижать к себе, погладить, но, она вдруг резко развернулась в своем инвалидном кресле:

– Не будет Бася жить с нами! Отец не позволит – выбросит! Ты же знаешь, какой он! Даже на руки брать не буду – привыкать не хочу! Бася на Шарика похожа! Ты помнишь его, мама?

Плотно притворив дверь, так, чтобы щенок не смог пробраться к ней в комнату, Лена взялась за вязание. Рукоделье всегда её успокаивало, помогало собраться с мыслями, но не в этот раз. Появление Баси в доме взбудоражило. Что будет с малышкой, если её опять выкинут на мороз? Если никто больше не сжалится – просто замерзнет! В том что отец не оставит собаку дома – не сомневалась, душевных травм, связанных с домашними животными, было много.

Ещё в раннем детстве она мечтала стать…. нет! не принцессой, не Золушкой, не волшебницей… Робин Гудом!

И не только потому, что лук, стрелы, лошади и жизнь в лесу… Нет! Робин Гуд – защитник слабых! Есть же такая профессия – помогать справедливость восстанавливать!

Лена не испытывала особых переживаний по поводу собственной болезни (фактически, медленном умирании) – все будет так, как Бог даст!

А вот собаки, кошки, голуби, даже насекомые вызывали массу переживаний…

Как-то с мамой из леса принесли домой ежика с поломанной лапкой, наложили шину – косточки вскоре срослись, и колючий комочек стал вести активный образ жизни: по ночам – бегал, топал, что-то постоянно искал… Передние лапы у ежа небольшие, зато задние – здоровые! Шлепают, как ласты! Забавный, милый и бесконечно благодарный: узнавал своих – опускал иголки, позволял гладить и чесать пузико!

Но однажды утром Лена нашла его на улице – мертвым, в луже. Ночью отец попросту выбросил его в окно – спать помешал.

В другой раз приблудился кот – толстое, рыжее, ласковое, мурчащее, теплое Солнышко…

Но и он был выставлен за дверь… Золотое свое Солнышко Лена более не увидела… А ведь был тогда лютый февраль – морозный, трескучий, вьюжный!

Вот и сейчас – зима! И щенок этот – Бася… копия её черного Шарика с белой грудкой из далекого, раннего детства. Первый настоящий друг!

Но соседи по коммунальной квартире были против собаки, и Шарика, по легенде, пришлось подарить знакомым – дачу охранять.

И лишь спустя несколько лет бывшая соседка проговорилась – на самом деле, вывез отец Шарика в лес, бросил там, и щенок ещё долго бежал за уезжавшей машиной…

Как мог так поступать её отец, её кумир… когда-то веселый, щедрый, благородный, с золотыми руками?

Отчаянным был он и смелым – в электричке заступался за слабых, получал травмы, переломы, но все равно лез в драку! Однажды в парке Горького ему нож всадили в сердечную сумку, за то, что женщину с ребенком защитил! И он, молча, зажав рану рукой, пошел… и шел, пока сознание не потерял!

А после операции, сбежал из больницы – надо было срочно нарубить дров на зиму любимому дедушке!

И топором работал до тех пор, пока кровь не пошла из-под рубашки!

Как же непохож был тот человек на нынешнего!

И как ей не хватало того – далёкого, доброго и сильного, способного защитить свою дочь от любых издевательств, насмешек! Быть может, потому она и мечтала стать Робин Гудом?

Что с тобой случилось, папа? Неужто, тогда, вместе с кровью вытекло из сердца милосердие?

Ведь карманы твои всегда были полны угощениями для хвостатых охранников на стоянке машин…

И хвалился ты, что ни одну собаку не задавил, несмотря на аварийные ситуации!

И машины чинил всем, кто попросит, и денег ни с кого не брал… но, после ремонта тебе бутылки с водкой ставили!

А после выпивки лицо твое человеческое исчезало вдруг под маской злобного зверя…

И теперь душа твоя словно небо, затянутое плотными, густыми облаками. Сверкнет на миг, как луч солнца, и внезапно погаснет…

А может, околдовал тебя кто, папа? Приворотным зельем на водке опоил? Или порчу навели завистники?

Как же хочется порой подойти, потрясти за плечи, и крикнуть: – Проснись, Робин Гуд! Гибнет семья твоя! Беги на помощь!

Господи, отбери у него стакан, сделай так, чтобы горе из дома ушло!

Хлопнула входная дверь – отец вернулся с работы. Не в силах слушать, что сейчас произойдет, Лена легла в постель, накрыла голову одеялом. Сердце сжалось. Бедная Бася, сытая, согревшаяся в своей коробочке, сладко причмокивающая во сне, на мягком одеяле! Неужели он не оставит малышку в доме хотя бы до утра?! Сможет ли мама ему противостоять? Или не справится, как не могла справиться с его алкоголизмом?

От бессилья катились слёзы.

– Доченька, ты легла? – вдруг скрипнула дверь.

Увидав Лену в постели, мама прошептала:

– Извини, потревожила, но я же знаю – не спишь! Не переживай, папа согласен, Бася будет жить с нами. Оказывается этот щенок с их стоянки. Её матери он еду-то и носил!

– Мама! – Лена резко села на кровати, – сейчас он трезвый – потому и согласился! А напьется, не понравится что-нибудь, и выкинет собаку из дома!

Зима не может длиться вечно – однажды бесконечная ночь сменится весенним рассветом. Майские ливни умоют городские дома, тротуары, деревья. И освежающий запах распускающихся берёзовых почек – символ обновления природы – взбудоражит сердца, породит надежду на новую жизнь, словно дождевая вода вместе с уличной грязью унесет все мелкие человеческие неприятности и огорчения.

Ласковые солнечные лучи развеют мрачную атмосферу городских кварталов, согреют пташек, четвероногих хвостатых бродяг, чудом умудрившихся пережить лютую зиму, выманят тощих подвальных кошек с плодами их мартовской любви на ещё редкую молодую травку…

Светлой радостью дивная красота природы наполнит души тех, кто сумеет убежать от городской духоты и пыли за город. Дача! Вот, где можно вздохнуть свободно!

На участок ездили втроем – мама, Лена, Бася. Отец не приезжал – все лето пил в городе с «друзьями» -собутыльниками.

Они же сажали, возделывали огород, собирали урожай, консервировал на зиму овощи, ягоды, варили варенья…

Дача (всего-то шесть соток!) – собственная земля, на которой чувствуешь себя настоящим Творцом!

Какое удивительное, почти родительское чувство испытываешь, когда посаженный тобой, казалось бы, хиленький, хрупкий саженец обрастает первыми, почти прозрачными, похожими на детские ручки, веточками, раскрывает тонкие, нежные листочки-пальчики, тянется к Солнцу! Дерево-малыш, которое так и хочется покровительственно гладить по головке – крошечной кроне; как за собственного ребёнка, переживать его болезни, травмы…