Когда-нибудь никогда

– Я окончил филологический факультет, милая Яна, – Матвей приблизился к бортикам – ему они едва достигали середины бедер, но близость неба Матвея не пугала. – Пять с половиной лет назад, чтобы вы понимали. Ни черта из того, что там изучалось, я не помню, но вот любовь к русскому языку сохранил. В нем так много слов – и у каждого свой, неповторимый оттенок. Вот, например, похожие вопросы – «почему?» и «зачем?». Спешу вас огорчить, я с презрением отношусь к иностранным языкам и ни одного не знаю, пусть и пытался когда-то изучать, и все же мне известно доподлинно, что в неких языках, обойдемся без конкретики, и «почему», и «зачем» заменяются одним-единственным словом. Но как же так? Только вслушайтесь, милая Яна. Впрочем, я уверен, что вы и сами уже все поняли. «Почему» ищет причину – то, с чего все началось. «Зачем» нужна цель – что именно этим можно достигнуть. Два разных конца.

Матвей развернулся и посмотрел на меня:

– С какого из вопросов вы предпочли бы начать, Яна?

Это была игра, а я в ней – лишь пешкой, в то время как Матвей так сильно напоминал ферзя.

– С цели, – ответила все же я.

Матвей покачал головой, недовольный моим ответом.

– Нужно уметь анализировать прошлое. Прошлое диктует поступки, которые мы совершаем сейчас и совершим впредь. Впрочем, не мне вам это объяснять, Яна. Люди, идущие за целью, слепы… Но и черных ведьм это тоже касается.

– Вы человек, – не то спрашивала, не то утверждала я.

– Я человек, – согласился Матвей.

– Откуда вы узнали про магию?

В этот раз на лице Матвея засветилась улыбка:

– Этот вопрос никакого отношения к «зачем» не имеет. Что же, начнем с «почему», Яна? – не дожидаясь моей реакции, Матвей продолжил: – Считайте, вы меня уговорили. Про магию я узнал от матери. Моя мать была черной ведьмой, как и вы, но ее имя, клянусь, вам ни о чем не сообщит – мы жили в провинциальном городишке, если не сказать, деревне. Ведьмой она была посредственной, честно признаться… Впрочем, ей уже все равно на мое мнение, ее не стало, когда мне исполнилось двадцать – простая авария, но это к делу не относится. Итак, моя мама была посредственной, но изворотливой и общительной ведьмой, – Матвей обернулся и посмотрел на меня. – А я родился человеком. Вы и сами знаете, почему так происходит, душа моя.

И замолчал.

– Влюбилась в человека? – предположила я.

– Влюбилась, – Матвей усмехнулся. – Вам восемнадцать лет, Яна, а вы все еще верите в любовь? Нет. Если маменька в кого и была влюблена в свои шестнадцать, мне об этом она рассказать забыла. Она была милой на лицо, и все же строптивой, а в шестнадцать лет приглянулась существу мужского пола. Бабушка, которая, к слову, не дожила даже до моего рождения, запретила ей от меня избавиться. Так что я родился. Впрочем, вы и сами уже это поняли.

Вновь – тишина.

Я, сохраняя дистанцию между нами, тоже приблизилась к краю крыши метрах в четырех от Матвея. Дыхание захватило. Не знаю, по какой причине. Близость Матвея? Крыши? Ни на секунду не умолкающая душа – и моя собственная глупость, которая заставляет меня оставаться здесь и слушать?

Меня всю жизнь учили с магией бороться или сотрудничать – а искусство грамотно жить я так и не постигла.

Матвей кивнул и продолжил:

– Маменька сама меня воспитывала, – продолжил Матвей. – Шестнадцатилетняя самостоятельная идеальная мама – что-то из разряда фантастики, не находите? Она сама мне все рассказала. Сколько себя помню, ее разговоры всегда были об одном и том же. Она расписала во всех подробностях, насколько вы, черные, превосходите простых людей. Людей она в принципе ненавидела, не побоюсь этого слова. Всячески меня от них отгораживала. Я первого друга-то нашел уже в школе… А в вашем чернодушном обществе все было еще хуже – там меня презирали все, ничуть не таясь. Собственно, это и есть «почему», – резко закончил он.

– Вы решили отомстить?..

– Почти… И все же это не совсем верное предположение. Мстить пришлось бы всем – и магам, и нет, а я все же несколько слаб для того, чтобы уничтожить этот мир. Да мы и не в очередной киношке про супергероев, хотя атмосфера, конечно, располагает – звезды сегодня красивые.

Я подняла голову, но лишь на секунду – закружилась голова.

– И что тогда? – спросила я. Но Матвей не ответил – и я поняла, что он ждет предположений. – Хм… Стать сильнее, чтобы показать, на что вы способны?

– Бинго! – он вновь обернулся ко мне – глаза у Матвея горели. – Не думал, что окажусь настолько предсказуемым. Вы правы, Яна. У меня имелись знания об обеих мирах – нашем и, скажем так, вашем, но их оказалось недостаточно. Однако я в черном кругу был известен – и это позволяло мне без ограничений проникать туда, куда мне потребуется, и общаться с тем, с кем я посчитаю нужным. И я купил секрет. Копил на него, чтобы не соврать, год, и в шестнадцать купил. У черного колдуна, к старости сошедшего с ума. Все боялся, что он подохнет раньше времени…

– Секрет, – повторила я. – Связанный с душами?

– С душами, – Матвей довольно улыбнулся. – В так называемом вашем мире все завязано на душах. Да не простых, а волшебных. Коих у меня не имелось.

– И нет сейчас, – пробормотала я.

Матвей склонил голову, и на секунду мне показалось, будто в его волосах застряла звезда.

– Не напоминайте. Если вам, милая Яна, удалось заполучить душу, всего лишь родившись, то нам, простым смертным, все приходится зарабатывать собственным трудом. И так было всегда. Не только в отношении душ. Однажды мой одногруппник не пришел на чуть ли не самый тяжелый экзамен за все четыре годы бакалавриата – и получил «отлично». Как думаете, почему так получилось? Я вам расскажу, душа моя. У него были богатые родители, и им хватило денег нанять подставное лицо, которое пришло на экзамен вместо непутевого сына. Они даже внешне похожи были… В этом мире не существует – просто не может существовать! – равных прав.

Я кивнула. Опустила глаза.

Сердце билось слишком быстро, но я смогла с ним совладать и спросить:

– В моем городе на черных ведьм охотились также вы?

– Удачное совпадение, не правда ли? – глаза Матвея радостно загорелись. – Я уехал из вашего гостеприимного городишки на сутки раньше, чем вы. Я, если быть откровенными, живу здесь, заезжал туда за некими вещами к давнему товарищу. Однако мне так у вас понравилось, что я решил остаться. И, наконец, рискнуть… А потом мне пришлось бежать. Я сомневался, что ваши слепые маги смогут на меня выйти, и все же осторожность не мешает никому, согласитесь? Впрочем, осторожности вам, милая Яна, временами не хватает.

И он взмахнул рукой несколько раздраженно.

А мне вдруг захотелось чая. И не только потому, что я вновь начала замерзать. Наш разговор напоминал мирную светскую беседу (если не вслушиваться). Чего же я ожидала, когда шла сюда? Схватки? Собиралась взять Матвея в плен, а потом… Да что потом? У меня и телефон выключен. И напарники отсутствуют. Даже непутевые. Хотя мне не то чтобы хотелось бы рисковать еще и ими…

Зачем я вообще пришла сюда? Иначе, как помешательством, это не назовешь. О какой осторожности вообще может идти речь?..

– Чтобы получить душу, недостаточно забрать чью-то одну, – продолжил Матвей, приподняв подбородок. Осталось только чай причмокнуть. – Нужно много душ. Четыре, если быть точными. Однако и тут все совсем не просто. Вы думаете, я случайно отпустил двух последних леди, Яна? Не смог дать им отпор или что-нибудь в этом духе?.. Что ж, в таком случае хочу вас уверить: вы ошибаетесь, – лицо его светилось радостью. – Три души почти заполнили сосуд. Нужна еще одна. Но не просто какая-нибудь. К последней душе требования самые высокие. Она должна идеально запечатать сосуд, но не переполнить его, иначе ничего не выйдет. Вы знали, что внутри полукровок, таких, как я, есть сосуд для магической души?..

И он замолчал.

Я не нашла ничего лучше, кроме как спросить:

– Но почему именно девушки? Чем они это заслужили?

– Не совсем тот вопрос, который я ожидал. Хорошо. Можете считать это комплиментом… Вы красивы. Я начал с бонуса, но факт есть факт – с молодыми девушками работать приятнее, чем с уродливыми стариками, у которых и души-то почти не осталось, или, что еще хуже, с буйными детьми, у которых душа раскрылась не до конца… Вы молоды, вдохновлены жизнью, верите в глупости, хотя и не признаетесь в этом никому. И слабы. Уязвимее обычных девушек из-за гордыни. Думаете, ваша магия защитит вас от всего. Хотя магия, на самом деле, лишь только добавляет еще больше проблем. – И тут же добавил: – За свою жизнь я привык к проблемам. Когда умерла матушка и я отделился от магического общества, все начало налаживаться. Не верите? Я и сам верил с трудом. Я был женат, милая Яна, можете себе представить? – Матвей усмехнулся. – Но потом, в один день, мне попросту стало скучно. И я вспомнил о секрете. Получив его тогда, в шестнадцать, я испугался. В этом деле столько тонкостей, в которые мне так не хочется сейчас вдаваться… И я спрятал его. От самого себя. Но, как-никак, я стал лучше того, кем было когда-то прежде.

По телу пробежала дрожь.

– А Софа? Она знает?

– Вы так наивны, Яна, – он вздохнул, и я сразу все поняла. – Сознаюсь, однажды пришло время, когда мне пришлось рассказать ей обо всем. Хотя познакомились мы несколько раньше, где-то год назад, с тех пор успели сдружиться…

– Но почему она согласилась?..

– Не хотела меня терять, быть может? Вы любите, когда вам нашептывают красивые речи, душа моя. Вы ведь «не такие как все», вам иногда некому доверить свои секреты, поговорить по душам – извините за парадокс. И вы цепляетесь за всякую возможность быть услышанной. И послушать. Говорить, не боясь сказать лишнего. Вы, лично вы, Яна, подтверждаете мои слова тем, что стоите сейчас передо мной, тогда как всякий более-менее здравомыслящий человек давно бы попытался сбежать. И раньше, возможно, у него это получилось бы…

– А сейчас? – голос неожиданно прозвучал как-то жалко и совсем тихо.

Но Матвей не стал отвечать. Вместо этого поделился:

– Не знаю, откуда, но в моей голове ясно значилось: две черные души и две белые. Гармония. Причем в конце в любом случае победит белая: свет сильнее, как бы вы, черные ведьмы, этого не отрицали. Ограниченность, – он рассмеялся нервно. – Однако вот как чудесно оказалось – души могут быть любыми. Все одно.