Декада. Столетие разрушения

Дрейк играл эмоционально, словно поставил на кон свою судьбу. Он с силой зажимал струны, чувствуя, как металл режет пальцы. Почему он бросил играть? Почему он бросил полеты? Пока он играл, жизнь проносилась перед его глазами. Лорел заставила его задуматься о том, что и у него когда-то были мечты. Ее голос звучал в его голове, спрашивая: «Что заставило тебя променять жизнь на тьму?».

Он закончил играть.

– Как называется произведение? – спросила Лорел в упоении.

– Голос в моей голове.

Она положила голову ему на плечо:

– Подходящее. Это было прекрасно. Чем больше я тебя узнаю, тем больше мне хочется, чтоб эта жизнь в лесу не кончалась… – Лорел вдруг подняла голову. – Ну-ка срочно, смотри сюда!

– Куда?

Дрейк не понял, что происходит, а Лорел заулыбалась, сделав снимок на экран.

– Теперь частичка этой жизни всегда будет с нами! – она показала ему фотографию. Лорел святилась лучезарной улыбкой, рядом Дрейк с гитарой смотрел в недоумении, куда показала девушка. А на заднем плане уют корабля и лес, виднеющийся в иллюминаторе. – Когда заработает сеть, сброшу тебе фото на память.

– Ну, шикарно, – он усмехнулся. – Хоть бы предупредила.

Лорел улыбнулась:

– Важен эффект неожиданности, Дрейк, я выключу свет? Голова закружилась немного. Очень хочется спать.

– Туши.

Она погасила свет и легла рядом.

– Лорел, расскажи о своей семье.

– О семье?

– Ну да. Папа, мама…

– Я тебя поняла. Просто удивил вопрос, – она его обняла. – Мама умерла, когда мне было девять. Они с папой были парой экзорцистов… Несчастный случай на работе…

– Экзорцисты? Охотились на демонов?

– Вроде того. Спасали людей от одержимости и зла. Охотились на обезумевших духов, призраков, стараясь отправить их в свет, и демонов… Убивавших невинных людей, вселявшихся в них. Прогоняли и тех, которые пугали людей, питаясь страхом. Такие тоже есть. Они как паразиты. Не убивают, но психику ломают… Однажды в маму вселился демон. Она сгорела заживо. Папа ничего не мог сделать. Не успел. Ее звали Элеонора. Она была такая красивая! Я помню, как папа забрал меня из школы в середине весны. Помню, была ясная погода. Светило теплое солнце. А мы ехали на похороны. Хотя от нее осталась только горстка пепла… Помню, как папа сказал мне, что мама умерла. Он рассказал мне правду, как все было… – она на минуту замолчала. – Я помню, как она пахла цветами. И как шелестело ее платье, когда она заходила поцеловать меня на ночь. Я каждый день смотрела на ее фотографию, ожидая, что вот-вот откроется дверь, и мама войдет. И все это окажется всего лишь чьей-то идиотской шуткой. Я говорила с ее фотографией. Просила ее вернуться… Но шло время. Я взрослела… Когда мамы не стало, папу все уговаривали вновь жениться. Но он говорил и говорит, что мама – единственная любовь в его жизни. И снова жениться означает оскорбить ее память. – Она вытерла слезы. – С тех пор папа больше не занимался экзорцизмом. Он стал писателем и написал книгу по демонологии.

– Прости… Я не знал.

– За что простить? Дрейк… Из памяти ведь не выкинешь. Я не хочу ничего забывать. Не то какая была мама, не то, как больно было ее потерять. Я люблю свою семью. Я люблю и восхищаюсь папой, хранящим любовь к маме как память… И все это делает мою веру в свет и любовь непоколебимой.

– Лорел… У тебя отличный папа. И что он один вырастил тебя такой, какая ты есть, это достойно уважения.

– Спасибо… Давай спать?

– Хорошо, – он крепко обнял ее. – Спи, Лорел. Я рядом.

Тишина… На улице пошел дождь. Его капли забарабанили по крыше корабля, не давая Дрейку уснуть. В шуме воды Дрейк представлял водоворот времени, наполненный историями. Он вспомнил своих родителей. Так не были они похожи на родителей Лорел. Представил маму Лорел. Дрейк подумал о миллиардах людей, живущих на планете, живущих во вселенной. И вокруг каждого из этих людей кружил такой водоворот историй их жизни. Сплетаясь в оконцовке в один огромный водоворот, объединяющий всех во вселенной.

– Дрейк, – Лорел прервала его рассуждения. – На что, по-твоему, похожа любовь?

– На пожар. Сначала он горит в тебе и вроде бы греет. А потом перекидывается, поджигая и сжигая все вокруг. И в конце всегда остается пепел и головешки там, где была непобедимая крепость.

– А по-моему, любовь похожа на музыку…

– Как это?

– Сначала ты выбираешь свой музыкальный инструмент… Ты еще не знаешь, как сделать так, чтоб он звучал, но знаешь, что тебе нужен именно он. Ты выбираешь только его. Кладешь пальцы на струны или на клавиши или берешь в руки барабанные палочки… И начинаешь играть. Сначала робко, только знакомясь. Ты упорно проводишь время только с ним, заставляя его звучать. И вот ты уже уверенно играешь. Музыка льется. Ты един с ней. И не видишь, не слышишь ничего вокруг! Есть только ты и твоя музыка! Но любовь – это талант. И не каждый умеет заставить ее звучать так, чтобы не фальшивить и не сломать свой музыкальный инструмент…

– А если любовь ведет к несчастью?

– Тогда твоя музыка – реквием…

Глава 13. Мягкая посадка

Ночь выдалась беспокойной. Лорел то и дело просыпалась от кошмаров. Дождь барабанил, и гремел гром. Чудеса осенней погоды во всей красе.

Утром Дрейк проснулся злой, оттого что снова не выспался. Лорел, как и обещала, сходила за травами и заварила ароматный напиток.

Полдня Дрейк провозился с кораблем, по возможности исправляя его поломки магией. Внимательно настраивал все ориентиры и координаты взлета, чтоб не потеряться в наложениях реальностей. И еще несколько часов занимался рацией, которая барахлила и принимала много разных сигналов, в основном из космоса. Дрейка начало злить, что он никак не поймает нужную частоту. Он встал и в сердцах ударил корабль по панели. Панель треснула и немного отошла.

– Ну, неет. Только не это! – он присел, пытаясь вправить панель и заделать трещину, и тут увидел слабый свет, доносящийся из-за панели, словно кто-то светит небольшим фонариком. – Что за черт? – Он схватил панель обеими руками и с силой дернул, отрывая часть внутренней корабельной обшивки. К его ногам выпал маленький светящийся кулон, завернутый в тряпку. Кулон по форме походил на большую каплю. Дрейк взял за цепочку и поднял украшение перед собой, чтоб лучше рассмотреть. Внезапно кулон начал медленно вращаться на цепочке и потянулся в сторону. Дрейк задумался. В той стороне как раз была деревня, из которой недавно они с Лорел убежали. Туда ли указывал кулон? Совпадение ли это?

Вдруг рация начала издавать необычные помехи, будто кто-то пытался его вызвать. Дрейк завернул кулон в тряпку и положил в карман, приделав обратно панель. Он взял рацию и попытался настроиться на входящий сигнал. Он оглянулся и, удостоверившись, что никто не смотрит, произнес темное заклинание. Рацию окутал темный дымок. Каналы поиска начали переключаться с невероятной скоростью и, наконец, настроились на вызов.

Сигнал шел откуда-то с Декады, но был ориентирован не на корабельные рации, а на магическую ритуальную связь. Но сканеры военного корабля улавливали любые типы связи в радиусе нескольких десятков километров и транслировали их на капитанский мостик. Так в военное время рассекречивали шпионов в экипаже.

– Чтоб меня, – он включил голограмму карты местности и визуализацию траектории входящего сигнала. Карта показывалась с перебоями и ломаной структурой. Толку от нее в этом лесу было немного. Но траекторию корабль более-менее простроил. – Сигнал идет куда-то к нам. Но перенаправляется энергией леса, видимо. Не отследить. Попробую поймать его точнее и декодировать.

Зашла Лорел:

– Ты что, темной магией пользовался?

Дрейк чуть не подавился:

– С чего ты взяла?

Она пожала плечами.

– Просто чувствую. Что это?

– Визуализация сигнала. Похоже, кто-то делает ритуал поиска, и их ритуал привел в радиус вокруг нас.

– А что делаешь ты?

– Пытаюсь настроиться на ответ. Может, это наши… Ну или нет.