Одна ночь, чтобы влюбиться

Глава 1. Изабелла «Поинт-брейк»

Я поняла, что не возьму следующую волну слишком поздно. Она поднялась над моей головой, загородив солнце. Слишком высокая! Она не должна была разбиться так далеко от берега, но на гребне уже собиралась пена, как явная предвестница беды. Воду под ногами утягивало на глубину, в основании волны. Она набирала силу, как и мой страх. Доска для серфинга, взятая напрокат в баре на берегу, оказалась старой, длинной и неповоротливой. На ней я бы не прорезала волну. Поэтому я легла на доску животом, подняла ноги в коленях и принялась грести прочь так быстро, как только смогу. Хотелось зажмуриться, чтобы не видеть, как ослепительно блестящая водная гладь темнеет в тени надвигающейся волны.

Все оказалось бесполезно. Я еще была слишком неопытной и слишком медленной. За спиной загрохотало. Волна разбилась над моей головой с устрашающим шумом, а в следующую секунду ударила в спину, увлекая на дно. Я успела сделать лишь один вдох, прежде чем тьма окружила со всех сторон. Вихрь подхватил меня, лишив ориентации. Все смешалось. Я не понимала, где низ, где верх, а легкие уже горели от нехватки кислорода.

Ещё один удар. В этот раз меня протащило спиной по дну. В круглом вырезе цельного купальника саднило кожу от песка и ракушек. Зато я смогла оттолкнуться, чтобы попробовать всплыть. Заставила себя открыть глаза, хотя их жгло соленой водой. Над головой стало светлее, а значит, до поверхности оставалось не так много.

Легкие конвульсивно сжимались, требуя сделать вдох. Когда до поверхности оставался последний рывок, лиш, ведущий от манжета на щиколотке к доске для серфинга, резко дернул в противоположную сторону.

Я закричала от неожиданности. Поток ледяной воды хлынул в рот и легкие, вызывая рвотные спазмы. Их нужно было подавить, чтобы не сделать ещё хуже. Сердце бешено стучало. Я кашляла и глотала еще больше воды. Я тонула и ничего не могла сделать. Сознание сковало паникой, а перед глазами взрывались звезды.

На запястье что-то сжалось и дернуло вниз. От ужаса, что это может быть акула, я из последних сил попыталась освободиться, но поняла, что мое запястье держат не острые зубы, а чьи-то сильные пальцы. Я обхватила их, а в следующую секунду моя голова оказалась на поверхности. Лицо овеяло ветром.

– Черт тебя подери! – крикнул мужчина.

Я открыла рот, но дышать не получалось. Вода вырывалась из легких, обжигая горло и нос. Я кашляла, как сумасшедшая, прижатая спиной к моему спасителю. Одной рукой он крепко держал меня под грудью, а другой, должно быть, греб, потому что мы двигались резкими толкачами. Глаза слезились так сильно, что я не могла ничего различить.

– Держись! – приказал незнакомец и, отпустив меня, всунул под мою грудь конец доски, а сам нырнул, чтобы снять манжет с моей щиколотки.

Руки дрожали. Я то и дело соскальзывала, и резкие движения на моей ноге не помогали.

– Твою мать, – выругался мужчина, всплыв на поверхность после того, как освободил от поводка, ведущего к доске.

Он поднял меня на доску и принялся толкать ее перед собой. Я закрыла глаза и попыталась размеренно дышать: четыре секунды на вдохе, восемь на выдохе. Сердцебиение постепенно замедлялось, но тело все ещё сотрясали судороги.

У берега мужчина поднял меня на руки, вынес из океана, сделал пару шагов и опустил на горячий песок. Сухой песок.

Я была спасена.

Какое-то время спустя – я потеряла счет минутам, – мне наконец удалось приподняться на локтях и посмотреть на мужчину. Он сидел на песке, согнув ноги в коленях и обхватив их руками, и тяжело дышал. Он был крупным, с четкими линиями мышц. Влажная кожа на широких плечах блестела в розовом свете заходящего солнца. Его волосы были светлыми и коротко постриженными. Из-под хмуро сведенных бровей на меня смотрели невероятной синевы глаза.

– Жива? – спросил он.

Даже такому сильному мужчине заплыв дался тяжело. Что уж говорить обо мне – хрупкой и неподготовленной нью-йоркской девчонке. Пять занятий по серфингу оказались недостаточными для покорения океана. Кто бы сомневался.

Я снова распласталась на спине, но продолжала смотреть на него.

– Я думала, что мне конец.

Он сжал челюсти, крутя на левом запястье разноцветные фенечки. На одной из них были изображены маффины.

– Какого черта ты забыла в воде, если плаваешь, как камень?

– Я умею плавать, – резко возразила я.

Терпеть не могла, когда кто-то сомневался в моих способностях. Даже если этот кто-то только что спас мне жизнь.

Он покачал головой. Без слов поднялся, взял свою доску и подошел к кромке воды, куда волны уже вытолкнули мою доску. Подхватил ее и, снова нависнув надо мной, голосом, не терпящим возражений, сказал:

– Чтоб я больше не видел тебя здесь. Даже по щиколотку в воду не заходи на моем пляже. Поняла?