Бродяга

В список «чужих» входили даже мама с подругой, на коих он грозно порыкивал и не выпускал с поля зрения, пока за ними не закрывалась входная дверь.

Вот те раз…

Ну может оно и к лучшему, не придётся Безымянному пришивать обратно оторванные части тела.

– Проходи. Ванна там, – я махнула в сторону санузла, а сама с облегчением стянула с себя сапоги.

Незнакомец огляделся вокруг, неопределённо хмыкнул и, передав мне пакеты с продуктами, пошёл в ванную.

Ну да, не хоромы, к которым ты, видимо, привык. Хотя их ещё вспомнить надо.

Смотрела на его широкую спину и недоумевала, как мне, взрослой, видавшей виды бабе, пришло в голову притащить в свою квартиру незнакомого мужика?

Больная…

Включила на кухне маленький телевизор и под «Иронию судьбы» начала доставать продукты. Пожалела, что ничего не приготовила раньше, но с другой стороны, я так-то не ждала гостей, пусть поумерит свой пыл. В конце концов, не жена ему, чтобы с борщом у двери ожидать.

– Тебе бы ремонт надо сделать, штукатурка на голову сыпется, – появился на пороге кухни и вальяжно прошествовал к столу.

Ни хрена себе заявочка!

Да ты вообще скажи спасибо, что на порог пустила!

– Если что-то не устраивает, я никого не задерживаю здесь! – вот тут уже моему терпению пришёл конец и я в запале так швырнула пакет с помидорами на стол, что он порвался и овощи разлетелись по кухне.

– Ты, мадам, мне эти глупости из башки своей симпатичной выкинь, – пробубнил Безымянный, собирая помидоры. – Что-то ты нервная у меня. Никуда я не уйду пока не закончатся праздники, сама понимаешь, а чушь такую несёшь, что смешно.

Да, действительно смешно…

«У меня»!

– Ладно, – я решила выкинуть из головы всё непотребное, ибо спорить с этим болваном не было уже сил. – Ты иди пока… – а куда, собственно, ему идти? – Я пока приготовлю чего-нибудь.

Мужчина сложил все помидоры в раковину и повернулся ко мне.

– Ты лучше колбасу на оливье порежь и овощи вариться поставь, а я всё остальное сам сделаю. А то, с твоими нервами придётся мне в Новый год одной селедкой водку заедать. Кстати, водка где?! – открыл холодильник и, видимо, не отыскав там желаемого, повернулся ко мне с растерянным видом. – А с чем ты отмечать Новый год собралась, я не понял?

– Так я не пью… – промямлила я, отчего-то застеснявшись.

Оказывается, я умею смущаться…

И почему именно после слов «не пью» я впала в такой ступор?

Мало ли…

Вдруг непьющие девушки сейчас не в моде?

– Это, несомненно, охуительно, Наденька, но Новый год нельзя на сухую встречать. Схожу-ка я за водочкой и шампусиком, а то трахать тебя, прежде не напоив будет неприлично, – и пошел из кухни.

Что?

Трахать?

Меня?

Ааа…

Вот тут меня пробрало аж до кости.

– Послушай, уважаемый! – и я застыла.

Да у него же денег нет!

Ха!

– Что, Надь? – мужчина уставился на меня с нескрываемым любопытством. – Не хочешь трахаться? Окей. Я же не насильник. Но за «горючим» сгоняю. Выпить хочется, пиздец как.

Я изобразила ехидную ухмылочку, вроде той, коими он одаривал меня ранее.

– Да, конечно. Я люблю вино белое сухое. Если принесёшь, трахнешь меня.

Это всё как-то само собой вырвалось. Клянусь, я не планировала…

Просто сильно задели его слова и решила показать, что за всё в этой жизни приходится платить.

Как же я хотела посмотреть на его растерянную рожу, когда в магазине поймёт, что у него нет денег.

– Отвечаешь за свой базар, лапа? – Безымянный схватил меня за шиворот и притянул к себе.

– Отвечаю!

* * *

Какая-то нездоровая хрень со мной происходит, а я никак не могу разобраться в этом.

Как может человек жить, работать, ходить по земле, с кем-то о чём-то говорить, с кем-то просыпаться по утрам, а потом в один миг это всё забыть?

Проснуться на снегу с разбитой «кочерыжкой» и ничего не помнить. В одно мгновение меня не стало. Словно и не было никогда.

Очнулся кем-то другим, уже не тем, кем был раньше.

Что же с тобой произошло, Неизвестный? Ищут ли тебя родные? Есть ли они вообще? Или может ты и был никем? Может я всю жизнь вот так брожу по городу…

Охренеть!

Я даже не знаю, в каком городе нахожусь!

Смотрю на отражение в витрине магазина и не узнаю его, того, что сейчас смотрит на меня.