Дышать водой

Мари по-матерински тепло обняла меня, расправляя по плечам мои волнистые волосы, а в ее светлых лучистых глазах было столько тепла и заботы, что на глазах невольно навернулись слезы.

– И я скучала, Мари, – искренне призналась, отвечая на объятья. – Очень скучала.

– А вот и Сергей Владимирович подоспел.

Метрах в ста по набережной уверенным шагом к нам продвигался незнакомый мужчина. А вот об этом сюрпризе отец точно не говорил ни слова.

– Один из наших главных акционеров, между прочим. Еще молодой совсем, но при этом большой и очень уважаемый человек. Как-то разговорились после очередного совещания, узнал, что я дайвер, и какая приятная компания у нас тут собирается, сказал: «Непременно лечу с вами». И вот, пожалуйста, прибыл вечерним рейсом.

Мужчина приближался решительной походкой, двигаясь грациозно, как хищник в саванне. Отточенным движением делового человека бросил взгляд на свои модные часы, судя по всему, подходящие для дайвинга, и уже через минуту был на борту.

Внешне Сергею Владимировичу было чуть больше тридцати, среднего роста, подтянутый, темная футболка красиво облегала рельефную грудь. Его глаза скрывали солнцезащитные очки, которые идеально ему подходили, а волосы бейсболка. Короткое мужское рукопожатие.

– Добрый день, – спокойным голосом поприветствовал он всех присутствующих на борту.

– Сергей Владимирович! Как добрались?

– Спасибо, хорошо, Игорь Николаевич.

– Моя дочь, Арина. Прошу любить и не жаловаться, девочка у меня с характером, но в погружениях лучше ее не найти.

Он склонил голову набок и внимательно посмотрел на меня. Отец продолжал шутить, а я почти физически ощутила на себе этот тяжелый взгляд из-под темных стекол и с трудом ответила на его вежливую улыбку.

– А эта очаровательная дама, Машенька, моя хорошая подруга и прекрасный дайвер.

– Очень приятно, рада познакомиться.

На сегодня команда была в сборе, оборудование для дайвинга на борту. Отец дал сигнал, и мы снялись с якоря. Наш путь лежит в Бриссаре Рокс, к скальным островкам в двух с половиной милях к северу от Маэ. Я слышала про это место много восторженных отзывов, глубины от двенадцати до двадцати пяти метров и огненного цвета кораллы, которые словно притягивают миллионы мелкой рыбы. Я была уверена, там есть на что посмотреть.

Мы поднялись на верхнюю палубу, отсюда открывался чудесный вид на порт и побережье острова. Яхта набрала скорость, позади остались красно-оранжевые крыши домиков, утопающих в зелени и рыбацкие лодки. Отец жестом пригласил расположиться в барной зоне, где для нас уже подготовили освежающие безалкогольные коктейли, а после обмена любезностями как-то естественно вверил мне Сергея Владимировича на поруки одной незамысловатой фразой:

– Что ж, молодежь, знакомьтесь, уверен, вы составите прекрасную пару, – с какой-то лукавой улыбкой он положил руку Сергею Владимировичу на плечо. На его лице сохранилось невозмутимое спокойствие, а вот на моем брови просто взлетели от непонимания происходящего. Тогда отец добавил, – Как напарники по дайвингу, – и устранился очень занятый подготовкой к предстоящему погружению с Мари, даже что-то напевая по пути к ней на нижнюю палубу.

Странно, но я и не заметила, когда она успела уйти. Мы остались с новым знакомым наедине и непроизвольно обменялись взглядами: я – настороженным и смущенным, он – насмешливым и опасным.

Глава 2.1. Юрий

«Зло только внутри нас, то есть там, откуда его можно вынуть».

    Л.Н. Толстой

В это время в отеле было тихо. Богатенькие туристы разошлись развлекаться: пить, нырять, купаться, греть свои золотые задницы под солнцем. Юру Сухорукова по кличке Сухой, надо признать, порядком тошнило от всей этой роскоши. На проклятом острове все было настолько пафосно, что так и подмывало нассать в каждую идеальную клумбу.

Одним легким движением он вскрыл замок и проник в номер. В его голове уже предстал образ комнаты зажравшейся папиной дочки: разбросанные кружевные трусы, лифчики и прочие яркие шмотки, куча косметики и разного ненужного хлама, который обычно оставляют бабы, поспешно собираясь. От несоответствия ожиданий и действительности Сухой даже подвис. В номере было так чисто, ни одной лишней вещи, словно здесь никто и не живет. Но и это не изменило его мнения на счет объекта.

– Странная девка, – зачем-то пробубнил он вслух и продолжил осмотр территории на предмет мест установки жучков.

Юра любил чистую и умную работу. Беготня в полях, погоня, мокруха – это все не для него. Этим пусть занимаются дебилы, которых Бог не наградил мозгами. Вслух, конечно, Сухой такого не говорил, так как именно эти дебилы последнее время его и окружали. Исключением был шеф, его Сухой уважал и приказы выполнял беспрекословно.

Именно шеф в свое время вытащил Сухого из той задницы, в которой он оказался. Хотя, пытаясь вспомнить, в какой именно момент в его жизни началась эта самая задница, Юра приходил к выводу, что похоже, с самого рождения. Сухой рос в неблагополучной семье. Насколько он помнил, его красавица мать всегда пила. Отец батрачил на заводе, но держался, вытаскивая ее из разных передряг, и жил теми редкими периодами, когда жена приходила в себя. Маленький Юра тоже ждал этого времени. Он любил мать. Когда не пила, она была доброй и… И все, только доброй. Но ему хватало и этого.

А вот когда мама умерла, начался настоящий ад. У отца сорвало крышу. Тогда мальчик осознал, почему раньше отец совсем не пил. Никогда, ни капли. От алкоголя в нем просыпался настоящий монстр, способный избить до полусмерти десятилетнего сына только за то, что тот смотрит на него глазами покойной жены. Под густой шевелюрой Сухой и сейчас мог нащупать вмятины и шрамы на черепе, которые никогда не давали забыть, кто он и откуда. С тех пор Юра старался не появляться дома, часто зависая у чокнутого соседа, хакера дяди Толи. Тот вел странный образ жизни, но много чему его научил, пока однажды того не пристрелили. И понеслось: улица, странные компании, подработки.

Со временем Сухой примирился с темными призраками прошлого в своей голове. Внешне всегда действовал спокойно, не суетясь. На связь выходил исключительно посредством переписки. Ведь так надежнее. В их работе не стоит привлекать к себе внимание, да и кому в наше время скоростных информационных потоков нужна пустая болтовня? Мужчина вышел в сеть и отписался:

– В номера объектов жучки и камеры установил. Звук, картинка пишутся. Смартфон у нее с собой, как будет возможность, поставлю жучок и туда.

Шеф всегда был на связи, его оперативностью и четкостью Сухой восхищался.

– Молодец, Юра. Где Бонд?

– Сегодня утром вошел в контакт с объектом. Преследует цель.

Бонд после утренней пробежки полчаса распинался, как эта девка на него залипла. С такими данными не мудрено, все телки были от него без ума. Вот только, когда они его бицепсы разглядывали, даже не подозревали, что он и двух слов связать не способен. Хотя, по рассказам того же Бонда его отношения с женщинами вполне успешно обходились без слов. На фоне этого самоуверенного громилы Юрий со своей жилистостью и ростом ненамного выше среднего чувствовал себя сморчком.

– Знаю я, как он преследует. Ему бы в плавки тоже жучок установить.

– Я подумаю, как это сделать, шеф.

– До связи, хлопчики.

Глава 3. Арина

Рядом с этим мужчиной я чувствовала себя неловко, сидела как-то неудобно, и не знала куда уже наконец пристроить свои руки, которые продолжала разглядывать. Ему же, судя по всему, в моей компании было вполне комфортно. Подняла глаза, изучая его расслабленную позу: нога закинута на ногу, указательным пальцем правой руки он гладил горлышко бокала, с нескрываемым удовольствием наблюдая за моей растерянностью. В этот затянувшийся момент молчания я особенно прочувствовала на себе его подавляющую энергетику. Не прошло и минуты наедине, а время будто остановилось.

– Арина, сколько тебе лет? – начал он наш странный разговор.

– Двадцать.

Хотелось спросить: «А вам?» – но мне показалось это невежливым, и я промолчала.

– Ты ведь студентка, на кого учишься?

– Управление строительством, – ответила отчего-то еще тише, а он посмотрел так, будто ждет продолжения. – Отец хочет, чтоб я пошла по его стопам.

– А чего хочешь ты?

Этот простой и неожиданный вопрос поставил меня в тупик. Я всегда доверяла отцу и его опыту, его решения не обсуждались ни мной, ни мамой. Он с детства приводил меня в свой кабинет, сажал в огромное кожаное кресло за своим столом, говоря, что однажды оно станет моим. Это было как предназначение, моя личная миссия, которую я непременно должна выполнить. А его вопрос… он подрывал все многолетние устои в моей голове и взрывал мозг!

– Я хочу того же самого.

– Неужели?

Теперь он смотрел на меня уже не свысока, нет, но с умилением, как если бы мне было лет пять. И чувствовала я себя от этого какой-то жалкой, никчемной дурочкой, которая сама не способна принимать решений.

Но это не так, он просто не знает всего!

– Сергей Владимирович, вы…