Дышать водой
– Как думаешь, чем занята Вики? – вырвались мысли вслух.
В моем представлении нас искала уже вся береговая служба спасателей во главе с нашими друзьями.
– Мне все равно, – равнодушно отозвался Ник.
– Так нельзя. Она же твоя девушка, – возмутилась из женской солидарности, нахмурив брови.
– С чего ты взяла? – удивленно рассмеялся Ник. – Мы выросли вместе, она мне как младшая сестра, – пояснил он. – А еще, ее очень любила моя мать, они даже чем-то похожи. Наверное, я просто привык о ней заботиться. К тому же, Артем… – Ник замолчал, подбирая слова. – Порой ему самому не помешала бы нянька.
Мы искренне рассмеялись, забыв про усталость, на счет Артема он был абсолютно прав. А какой же я себя ощущала дурой! Как я могла все это время ревновать Ника, обижаться на него, не разобравшись во всем до конца?! Выходит, он передо мной всегда был честен, а вот я на его глазах продолжала отношения с его лучшим другом. И что меня не сожрала та пятнистая акула? Потому что я это точно заслужила.
Время было к ужину, как Ник и обещал еще в пещере. Каково же было наше удивление, когда, поднявшись на главную палубу, мы обнаружили абсолютно спокойных, по обыкновению мило щебечущих и иногда забавно хохочущих Вики и Джема… за стрижкой бороды. Они даже как-то расстроились, что мы вернулись так рано и испортили сюрприз.
Сейчас Джема я узнавала с трудом. Его удлиненные волнистые волосы были собраны в модное подобие хвоста где-то на макушке, открывая красивое мужественное лицо. Оказалось, оно все время и было таким, когда его скрывала объемная бесформенная борода от Робинзона Крузо. Теперь, то, что от нее осталось, скорее походило на удлиненную щетину правильной формы. Вики сотворила с ним чудо. Еще и от ужасных очков как-то убедила избавиться.
– Ну, как вам ребрендинг? – спросила она, поигрывая в воздухе ножницами, довольная своей работой.
– Я бы не узнала этого красавца, – засмотрелась на смущенного Джема, за что получила колкий взгляд от Ника.
– Мы в душ, – только и бросил он, резко подхватив меня на руки и унося в неизвестном направлении.
– А что с вами случилось? – наконец заметила Вики. – Вы откуда такие подранные и в грязи? – прокричала она нам вслед, но Ник и не собирался останавливаться.
Он принес меня в свою каюту. Не говоря ни слова, затащил в ванную, поставил на ноги, и начал раздевать словно куклу. Сил сопротивляться, как и задавать вопросы, у меня уже не осталось.
С меня и снимать-то толком было нечего. Вытащила ноги из гидрокостюма, послушно перешагнула через него, оставаясь в открытом купальнике. Ник было потянулся и к нему, но, заметив мое смущение, решил раздеться сам. Пока он стягивал гидрокостюм, я одной рукой распустила спутанные, жесткие от всего пережитого волосы, и шагнула в душевую кабину.
Сначала мне было неловко. Что я здесь делаю? Нужно было настоять и привести себя в порядок самой. Но оказавшись под потоком теплой воды, ощутила не только все прелести цивилизации, но и многочисленные царапины на теле, а главное, пульсирующую боль в ожившей правой ладони. Вода под ногами от запекшейся крови окрасилась в грязно-розовый.
Ник подошел сзади и очень аккуратно намылил мое тело. Подобно пианисту-виртуозу, парящему над клавишами во время исполнения «Тихого часа» Дмитрия Шостаковича, его пальцы едва касались раздраженной кожи.
В какой-то момент с меня соскользнул лифчик купальника, и я инстинктивно попыталась закрыться, но руки плавным движением были опущены вдоль тела, а я перевернута лицом к моему спасителю.
Вроде, не первый раз наедине с мужчиной, но я боялась опустить глаза, зная, что он абсолютно голый. В его темных глазах не было похоти, только нежность, которой он меня окутал, словно пушистой пеной, и молчаливая задумчивость, бесценно говорящая о важности момента.
Я впитывала его взгляд, неспешный, изучающий, любовалась его волосами, которые стали еще темнее и насыщеннее от воды, спускающейся струйками по широким загорелым плечам, рельефной груди и прессу.
Ник притянул меня к себе, вжимая в свое тело, давая ощутить его желание во всей красе, и оставил невинный поцелуй на губах. Когда я открыла глаза, он отпрянул и потянулся за шампунем, а затем принялся промывать мои волосы. Следом за лифчиком на пол полетели и мои плавки.
Несмотря на боль и усталость с каждым его прикосновением мое желание нарастало, соски затвердели, внизу живота приятно запульсировало. Но Ник был беспощаден. Не пересекая заветной черты, он то притягивал меня, сплетая наши мокрые израненные тела, то непонятным усилием воли разводил на расстояние. А отмыв до скрипа кожи, умело завернул меня в белое пушистое полотенце, по размерам напоминающее скорее простынь, подхватил меня на руки и уложил в кровать.
– Даже не думай сбежать! Я за аптечкой.
Вместо побега я отключилась. Очнулась от навязчивого телефонного звонка, который предназначался Нику. Вырванный из царства Морфея он подскочил рядом со мной на кровати, подошел к столику, на котором не унимался и подпрыгивал вибрирующий смартфон. Далее следовал короткий, но явно неприятный разговор. Все это время Ник нервно постукивал пальцами по деревянной панели цвета белого дуба, а затем, словно ошарашенный, застыл у окна, за которым уже во всю начался закат.
– Что-то случилось? – не выдержала я, пытаясь приподняться.
Моя правая ладонь была тщательно перебинтована, так, что я с трудом могла пошевелить пальцами.
Ник оглянулся, с тревогой всматриваясь в мое лицо.
– Помнишь, я говорил, что прохожу свидетелем по делу? – он набрал в грудь воздуха, одновременно запуская пальцы в свои и без того взъерошенные волосы. – Второго свидетеля нашли сегодня утром на дне каньона. Они подстроили аварию и убили Томаса. Теперь остался только я, – безуспешно пытаясь скрыть эмоции, закончил Ник.
Глава 22.1. Юрий
Говорила сыну мать:«Чтобы человеком стать,На другого человекаНе должно быть наплевать».Прошло уже более двух часов, а объект так и не показался на поверхности. Сухой протер бинокль до дыр. Солнце ослепляло, отражаясь от воды, и перед глазами, даже закрытыми, уже давно мелькали назойливые мошки.
– Бонд, слышишь? С ней что-то случилось, – несколько раз толкнул в бок растянувшегося рядом и сладко посапывающего напарника, прикрывшего морду панамой. – Если она утонет, нас точно пустят на корм акулам, шеф и разбираться не станет, – продолжил рассуждать Юрий.
– Не кипишуй. Может, мы пропустили момент, и она давно на борту? – не открывая глаз и не меняя своей расслабленной позы, прокомментировал Федор.
– Нет. Я уверен, что они не поднимались. А у них по всем расчетам уже кислород должен был закончится. Сам посчитай: двенадцать литров, сталь, рабочее давление двести бар, итого две тысячи четыреста литров воздуха, – не унимался Сухой, продолжая бубнить, нервно почесывая затылок. – Далее берем сферического дайвера в вакууме и его среднее потребление воздуха по палате около двадцати литров в минуту, итого сто двадцать минут.
Сухой наконец замолк.
– Ну вот! Два часа. Поди купаются еще, а ты весь извелся, как мамка, – засмеялся Бонд.
– Так это без учета давления и сжатия воздуха! – вспылил Юрий, пнув ногой бортик и сдавленно заскулив, оттого что не рассчитал удар и отбил пальцы в сланцах. —Там, где на поверхности было двадцать литров воздуха, на глубине десяти метров под давлением в две атмосферы будет только десять литров. Глубже давление – еще больше! Сечешь?
– Неа. Даже не собираюсь вникать. Зато, я понимаю, что ты, очкуя на пустом месте, хочешь отправить мой зад за ней следом, но это никак не входит в мои планы. Ясно?!
Сухой бросил колкий укоризненный взгляд на напарника, насупился и снова прилип к биноклю. Бонд же облегченно вздохнул и закрыл глаза, настраивая панаму на своем лице. Но надолго его не хватило.
– Задолбал уже так смотреть! Чего ты хочешь, изверг? – размахивая панамой, Федор резко поднялся с раскладушки, двигаясь всей своей массой на ошалевшего Юрика. – Думаешь я с закрытыми глазами не чувствую, как ты недовольно на меня пялишься?
– Давай хоть подойдем поближе, может, что прояснится?
Бонд не стал спорить. Только лениво потянулся, разминая затекшие мышцы, и поплелся в рубку.
Эта видавшая виды лодка, насквозь пропахшая рыбой, напоминала Сухому измученный слишком долгой жизнью живой организм, которому вопреки всему не дают уйти на покой. Двигатель заводился тяжело, пыхтя и матерясь, изо всех сил сопротивляясь. А после, не находя жалости и уважения к седой старости, сдавался, набирал обороты и занудно трындычал, передавая легкую вибрацию всему судну.
– Во, смотри, – позвал Бонд, поглядывая в бинокль, заметно сократив расстояние с яхтой объекта. – Ее дружки ни о чем не переживают, винишко хлещут, что-то вкусное жрут, с собакой играют. Значит, все в норме. Может, девка где у берега вынырнула и гуляет себе?
– Возможно, ты прав, – вздохнув с облегчением, согласился Юрий.
– Я тут вспомнил мамку мою, – заржал Бонд, – также вздыхала и паниковала чуть что. Конец девяностых, я еще в школе учился. Как раз тогда игра появилась Mortal Kombat. Помнишь?
– Там еще сжигали друг друга заживо, – Сухой радостно закивал ожившим воспоминаниям.
– Ага! И обезглавливали, и сердца вырывали, и позвоночники.
– И весь экран в красных пикселях от кровищи! – перебивая, возбужденно дополнил Юрий.
– Так вот, мать моя как увидела, во что я дни и ночи рублюсь, чуть не прибила на хрен. Все кричала, что я с такими играми маньяком стану. Как сейчас помню, орет и полотенцем кухонным дубасит! – Бонд, захваченный хохотом, сложился пополам, пока не начал хрипло откашливаться. – Еще ходила за меня тогда в церковь свечки ставить, чтобы человеком вырос. И ничего, вырос! – уверенно заключил Федор.
«Видать, мало ставила, раз и сейчас готов любому сходу череп проломить», – мелькнула мысль в голове Сухого, от которой стало как-то неловко перед боевым товарищем. От греха подальше он поспешил отвернуть свою физиономию с двусмысленной улыбкой и перевести разговор в другое русло.
Глава 23. Арина
Как же я устала бояться. Мне все чаще хотелось верить, что в какой-то момент у моей психики появится устойчивая реакция на стресс по типу прививок. Вокруг будет происходить не весть что, а мне будет по барабану. Просто перестану волноваться, переживать, останутся только рациональные действия.
После новостей Ника первой разумной мыслью было сдать его под защиту властям, но он заверил, что власти и так оберегают его до суда. К тому же, о его местонахождении никому не должно быть известно и, вроде как, волноваться не о чем.
– Мы не знаем, кто на «Елене», – напомнила я. – Если это они, то уже подобрались к тебе слишком близко!
– Их возьмут при первой попытке приблизиться, – заверил Ник, обхватив мое лицо теплыми ладонями. – Я не боюсь быть приманкой, но из-за меня можешь пострадать ты или кто-то из ребят, – склонился еще ниже и вот мы уже соприкасались лбами.
На мгновение я закрыла глаза и накрыла его руки своими, желая поддержать. И самой стало смешно – мои ладони такие маленькие и хрупкие по сравнению с его. Тоже мне, защитница! Из пещеры не успела вылезти, уже вся в ранах и бинтах. Нервная улыбка незаметно переросла в истерический смех.
– Арина, что с тобой? – Ник отстранился, вглядываясь в мое лицо. – Вставай, тебе нужно поесть, восстановить силы.
– Я не хочу, – вырвалось уже сквозь разыгравшуюся икоту.
– Если не встанешь, мне придется поставить тебе капельницу.
Недоверчиво подняла на Ника глаза. Он что, серьезно? Похоже, да. Такой поставит, и, если надо, не только капельницу.
Ужин был восхитительным! Ничего вкуснее не ела. Все эти гастрономические эксперименты Джема нравились нам все больше. К тому же, он настоял, чтобы перед едой мы непременно отведали его новой травяной чудо-настойки, которая, якобы, должна дополнить вкус блюда. Она приятно обожгла горло, оставляя шлейф свежести летнего луга с легкой горечью полыни, оказавшись на удивление крепкой. А пятнадцать минут спустя, быстро подействовала на пустой желудок, добавив разноцветных огоньков перед глазами и развязав нам языки.
Ребята не отставали, завалив нас вопросами. Было забавно наблюдать, как одинаково у них округлились глаза от истории про битву акул, пятнистого монстра, мою раненую руку и пещеру. В итоге, мы во всех красках рассказали обо всем. Вот только о сокровищах так и не упомянули. Ник сознательно пропустил этот момент, и я решила, что на этот счет у него имеется план. Я не ошиблась.
Усталость брала свое. В этот раз я собиралась уснуть в своей кровати, но Ник решил иначе. Я снова оказалась в его огромной каюте. С Вики все прояснилось, Артем находился далеко и совесть меня уже так не мучала, выворачивая наизнанку.
– Я хотел поговорить, – начал он, предлагая присесть в уже полюбившееся мне уютное кресло.
Перед нами на стол Ник положил три монеты, которые я забрала из пещеры.
– Это ценная находка, Арина. Судя по всему, семнадцатый-восемнадцатый век. Но, чтоб узнать точнее и предпринимать какие-то действия, предлагаю завтра показать их одному моему старому другу здесь, на острове Праслин. Он археолог и очень хороший историк. Поедешь со мной?
Я кивнула с легкой улыбкой. Мой Ник, он всегда такой. Все у него продумано и верно, на все есть решение и силы, а еще этот жаркий огонь в его сердце, эта жажда приключений.
– У меня есть догадки, что это могут быть за сокровища. Не так давно, как раз читал об этом, сейчас покажу.
Ник, увлеченный своей идеей, самозабвенно закопался в книгах на стеллаже. В его руках мелодично зашуршали страницы, словно в них ворвался ветер, подхватывая и мое сознание. Веки стали такими тяжелыми, что я и не заметила, как глаза закрылись и меня окутал сон.
* * *Руки потянулись вверх, упираясь в спинку кровати. Я была в спальне Ника и совсем одна. Пойло Джема оказалось воистину целебным. Такого крепкого сна у меня не было, наверное, с детства. И этим ранним утром я ощущала себя удивительно сильной и бодрой.
Ноги по пустой палубе сами привели меня в спортзал. Сегодня Ник бил по груше с такой яростью, словно видел в ней какого-то конкретного человека, явно этого заслуживающего. Прислонившись к дверному проему, я так и застыла, любуясь.
По его мокрой спине с четко очерченными мышцами стекали капельки пота, а ноги все не переставали ритмично пружинить, так же, как и руки отрабатывать удары. Сейчас, со всеми этими резкими движениями и исходившей от него энергетикой, он был похож на машину для убийства. Но это нисколько меня не пугало. Напротив, рядом с таким мужчиной я всегда буду чувствовать себя в безопасности, уверенная в том, что его большое доброе сердце никогда не обрушит всю эту мощь против невинного человека.
– Доброе утро, Русалочка, – неожиданно произнес Ник, и только потом оглянулся в мою сторону. Игривый прищур темных глаз дополнила улыбка. – Как насчет курса самообороны раз пришла?
Я было засмущалась, что меня обнаружили, и продемонстрировала заклеенную пластырем ладонь – от бинтов я решила отказаться.
– Ни одна рука не пострадает, – шутя, заверил этот сексуальный мужчина, плавно приближаясь ко мне с каждым шагом, – только повторим основы. Мало ли что, а меня не окажется рядом? – он уже сгреб меня в охапку, оставляя на губах страстный поцелуй. Убедил так убедил.
Ник обтерся полотенцем и понеслось: жизненно важные органы, болевые точки, правильная постановка рук, дыхание, распределение веса. Пока мой дотошный учитель не сделал из меня бойца спецотряда «Морские котики», под предлогом переодеться к завтраку я быстренько сбежала в свою каюту.
Открыла шкаф – и вот оно, то самое платье, которое мы купили вместе с Вики, дождавшееся своего часа. Открытый верх приятно облегал высокую грудь, летящий низ удачно открывал загорелые ноги. И этот цвет, такой нежный, как цветочные лепестки, подсвеченные бледно-розовым. Сегодня оно наконец увидит солнце, потому что мне хотелось быть неотразимой.
Встретив меня за завтраком, Вики захлопала в ладоши, чем вывела из ступора двух наших мужчин. Снесло крышу? Так, кажется, она называла эффект от этого платья. От их взглядов мои щеки залило румянцем.
– Тебе очень идет, – оценил мой образ Ник, отодвигая для меня стул рядом со своим.
Обновленный Джем так и привлекал к себе внимание. Его открытые глаза лучились теплом, а обаятельная улыбка заставляла Вики непрестанно кокетничать. Он и внутренне изменился, стал более общительным, все чаще сопровождая свои невербальные сигналы словами.
То, что происходило между этими двумя, было нам на руку. Казалось, они так увлечены собой, что и не замечают того, что происходило между нами с Ником. Ведь для Вики я все еще была девушкой брата, который, кстати говоря, уже скоро должен был вернуться.
После завтрака яхта взяла курс на остров Праслин, а у меня появилось время включить разряженный до этого телефон и столкнуться со своими страхами: дюжиной сообщений от Артема и десятком звонков от отца. В таких случаях каждый раз вспоминается поговорка на счет неприятных дел, за которые не хочется браться: «Съешь лягушку с утра».
Вот и передо мной будто сидели две такие родные лягушки. К первой, что непременно озаряла улыбкой, я испытывала сильную симпатию и в то же время жуткий стыд за свою ложь. Ко второй, той, что смотрела нравоучительно, не более приятные смешанные чувства из любви, недоверия и разочарования.
Так с какой же начать?
Открыла сообщения от Артема. Здесь были и фотографии на фоне ультрасовременного мегаполиса, возведенного посреди пустыни. До чего же он был хорош в этом костюме и галстуке! С безупречно уложенной прической и сдержанной улыбкой, от него веяло деньгами и успехом, словно с обложки Форбс сошел. Только это был вовсе не мой Артем. Здесь, на природе, с оголенным торсом и в одних шортах его улыбка сияла иначе чем в реальной жизни с чередой галстуков по дням недели. А в его голубых глазах уже не было прежнего солнца, что меня оживило.
Коротко ответила, что у нас все хорошо. Не по телефону же сообщать о моих чувствах к Нику? Приедет, обо всем и поговорим. А пока написала, что мы скучаем и ждем его возвращения. Пожелав ему успехов в делах, мне хотелось поскорее отключить телефон, пока Артем не перезвонил, заметив, что я в сети, но сперва мне предстоял разговор с отцом.
Из динамика лениво потекли гудки, и я услышала его взволнованный голос:
– Дочка! Почему не отвечала? Где ты?
– Пап, привет. Телефон разрядился. Я в норме, мы на острове Праслин.
Его облегченный вздох не предвещал ничего хорошего.
– Арина, вернись на Маэ. Не прошу, требую. Сейчас ты действительно должна быть рядом.
Теперь я чувствовала, что мой всегда решительный и уверенный в своих действиях отец необычно встревожен и растерян.
– Пап, что у тебя происходит? Расскажи мне. Я должна знать.
Он молчал и как-то тяжело дышал в трубку.
– Это не телефонный разговор. Я… – никак не решался продолжить, – заключаю сделку, к которой шел все эти годы, но уже не уверен, что поступаю правильно.
– Тогда выйди из этой игры. Разве не ты говорил, что денег никогда не бывает много, но счастья от этого больше не становится.
– Не становится, – еще один глубокий вздох. – Только это непростая игра. Это как разогнанный локомотив, который я уже не смогу остановить. Он просто раздавит меня.
– Тогда спрыгни с него.
– Сергей Владимирович сказал тоже самое, – как-то грустно засмеялся отец, а имя упомянутого мужчины резануло по сердцу.
– Как он? – невольно сорвался с губ вопрос.
– Отговаривал меня до последнего, пока не уехал. А еще, все время спрашивал про тебя.
В горле образовался спазм. Я замолчала, сглатывая вязкую слюну. Отец тоже молчал.
– Я не вернусь, пап, не сейчас. И не волнуйся, слышишь, со мной рядом всегда кто-то есть, не хуже твоей охраны.
– Я люблю тебя, дочка, – прозвучало как-то страшно, словно мы прощались навсегда.
– И я тебя, пап.
Он первым нажал отбой, только я все держала телефон, приложенным к уху, и продолжала слушать монотонные гудки. Из головы не выходила одна простая мысль: «Во что он вляпался?»
Яхта причалила к острову. Все еще погруженная в свои мысли я зашагала по ступенькам на главную палубу к Нику и ребятам. По пути чуть не споткнулась об Ская, он меня тоже не заметил в погоне за собственным хвостом. Вики и Джем залились смехом. Оказывается, это они обучили его новым трюкам, втихаря подкармливая вкусняшками.
– Мы прокатимся по острову. Хочу проведать старого друга, – поставил Ник перед фактом ребят, поясняя взглядом, что я поеду с ним.
– Мы тоже погуляем, – отозвался Джем. – Нога Вики уже получше. На связи.
Вики нашего ухода так и не заметила, Скай занял все ее внимание.
Когда Ник в стильных очках, рваных джинсах и им под стать дизайнерской футболке с символикой какой-то рок-группы вывез мотоцикл, то я в своем воздушном платье рядом с ним смотрелась, наверняка, нелепо. Байкер и балерина. Но это меня не остановило. Подняла юбку, ступив на подножку, подтянулась, перекинула ногу и, наконец, уселась, скромно расположив руки на его плечах.
– Я готова.
Как же приятно было его обнимать, вдыхая уже такой привычный аромат дорогого моему сердцу мужчины.
– Держись крепче, Русалочка.
Железная махина зарычала и сорвалась с места, набирая скорость. Меня резко потянуло назад и руки не раздумывая нырнули под ребра, скрещиваясь у Ника на животе. Наши тела, обтекаемые потоком теплого ветра, крепко прижались друг другу, прошитые вибрацией двигателя, отдающегося эхом в каждой клетке.
Сперва наш путь лежал вдоль берега. Ник умело маневрировал среди потока людей и машин, а затем дорога ушла направо, плавно поднимаясь в гору. Здесь машин было уже меньше, чем у причала. Слева остались многочисленные серые крыши гостевых домиков, разбросанных по побережью. Мы поднимались все выше и выше по извилистой горной дороге, откуда открывался великолепный вид на океан.
Солнечные лучи лились на наши головы. На небе ни облачка. Расслабившись, я уткнулась носом в крепкое мужское плечо и закрыла глаза. Боже, как же я была счастлива! В каждом его движении чувствовалась уверенность и надежность. За ним я готова была следовать, не открывая глаз.
На дороге в этот час было пусто. Позади осталась безумная худеющая туристка, которая решила устроить пробежку в самое пекло, обвешалась модными спортивными гаджетами и еле передвигала ноги по тротуару.
Очередной резкий поворот и мотоцикл стало кренить влево. Еще крепче сжала руки, а Ник только улыбнулся, наслаждаясь скоростью и моей реакцией, плавно выравнивая железного коня относительно асфальта.
Свист, неожиданно раздавшийся над ухом, заставил оглянуться. От удивления у меня на секунду даже рот приоткрылся. За нами, набирая скорость, следовал темный джип. Из него высунулся лысый мужчина с пистолетом, нацеленным прямо на меня.
– В нас стреляют! – прокричала я от испуга, вжимаясь в напряженную спину Ника. Автомобиль отстал за очередным поворотом, но легче от этого не становилось.
– Я видел, – отозвался Ник, сосредоточенный на дороге, и увеличил скорость.
Воздух нещадно хлестал по лицу, спутывая волосы, а я не понимала, отчего задыхаюсь: от страха быть застреленной или от возможности улететь в обрыв на очередном повороте? Неужели это те самые ребята, которые подстроили смерть Томаса, а теперь охотятся за Ником?
Крутые виражи закончились, дорога стала ровной и это пугало еще больше. Темный джип снова нас догонял.
Нам навстречу на открытом желтом кабриолете проехала развеселая компания девчонок в купальниках. Они звонко хохотали и делали селфи, не подозревая, что творится совсем рядом, как в другой реальности.
Неожиданно просвистела новая пуля. Я вжала голову в плечи, уже не чувствуя своих напряженных рук. Ник дернулся, мотоцикл резко повело вправо, и мы едва не упали, если бы он вовремя выровнял его на дороге. Я с облегчением выдохнула, но тут же заметила капли алой крови на юбке платья, а затем и их источник на плече моего мужчины.
– Тебя ранили! – испуганно стучало в моей голове. Это не какая-то игра, не дурацкий розыгрыш, все серьезно, как никогда! НАС ХОТЯТ УБИТЬ!!!
Еще одна пуля дернула разлетающийся подол моей юбки и тут же позади началась настоящая перестрелка. Вторая машина, похожая на такси, выжимала джип к обочине и вела по нему обстрел.
Неужели кто-то пытается нас спасти? Случайный таксист?
– Держись, – скомандовал Ник, резко притормаживая. При этом мотоцикл развернулся с визгом от колес и встал поперек дороги.
Неминуемо приближаясь, на нас все еще летел темный джип и машина такси, всячески мешающая ему осуществить задуманное. Я не понимала, что Ник задумал, пока не заметила в его руке пистолет.
– Я американец, не забыла? Там у каждого есть оружие, – спокойно ответил он, разворачиваясь вполоборота и прицеливаясь.
