В погоне за счастьем

– Кажется, там же, – и, вскочив со стула, капитан начал бегать по кухне от стены к стене и возбужденно рассуждать: – Точно! Никита был убит несколькими ударами в область грудной клетки кухонным ножом. Аня умерла от пореза ножом на шее, – Давыдов остановился, развернул стул спинкой к себе и сел на него, широко расставив ноги, обхватив его двумя руками. Затем как бы сам себя спросил: – Интересно, что показало вскрытие и экспертиза ножа?

Жора посмотрел на него, как на малое дитя, и снисходительно изрек:

– Сейчас все узнаем. Терпение, друг мой! – достал телефон, набрал номер патологоанатома моховского морга Ванина и включил на громкую связь: – Леша, привет, – сказал он, когда тот, наконец, поднял трубку. – Извини, срочно надо!

– Выпить? – моментально отреагировал Алексей. – Так приходи, я еще на работе.

– Отлично! – обрадовался Жора. – Выпьем в другой раз. Сейчас скажи, ты уже осмотрел трупы парня и девушки, которые тебе привезли ночью и утром?

– С ножевыми? – уточнил он.

– Да!

– Конечно. Заключение готово. Только отправил Авдееву.

– Что там? – почти крича, нетерпеливо потребовал Капустин.

– Да не волнуйся ты так. Сейчас посмотрю, – в трубке было слышно, как на том конце провода выдвигают ящик стола. – Так, – Ванин, видимо, читал написанное.

– Да не тяни ты! – возмутился Жора.

– Не нервничай, – парировал Леша. – Иначе окажешься у меня на столе. Ладно, слушай. Парень с ножевыми в грудь, девушка – в горло. Оба убиты одним и тем же орудием преступления. То есть кухонным ножом, который привезли на экспертизу вместе с телом Мальцева.

– Не понял, – переспросил Капустин. – И девчонку тем же ножом?

– Ты удивительно прозорлив, – ответил Ванин. – Тебе это не нравится?

– Нравится, еще как нравится! – заорал в трубку Жора. – Спасибо, Леха! С тобой можно в разведку! – и собрался уже отключиться, как тот не дал ему этого сделать.

– Подожди, – сказал Алексей тоном фокусника, который собрался вот-вот что-то вытащить из рукава. – Нож-то один, а убивали разные люди.

– Как? – не понял Капустин.

– Мальцева прикончил левша, а девчонку – правша, – и, опережая следующий вопрос любопытного коллеги, пояснил: – Точнее не бывает!

– Спасибо, – начал прощаться с ним Жора.

Но Леша не унимался и вытянул из рукава еще одного туза:

– Эксперты передали, что отпечатки пальцев, снятые с рукоятки ножа, принадлежат вору-рецидивисту Денису Корякину, который на днях освободился из колонии.

Услышав эту информацию, Давыдов развел руками:

– Ну и дела! Это же наш клиент, мокшинский, – и, обращаясь к Капустину, сказал: – Поехали, задержим его, пока не свинтил. У него сейчас запой. Может, успеем.

Мужчины ушли, а Рита осталась. Она прилегла на диван и не заметила, как уснула крепким, здоровым сном.

16

Капитан Давыдов и эксперт Георгий Капустин тем временем подъехали к дому Корякина. Денис, 27 лет от роду, что называется, откинулся с зоны неделю назад. Все это время он гулял и непрерывно пил, успев обойти всех своих знакомых. Последний визит, который слабо запечатлела его пропитая память, был, кажется, к однокласснику Никите, у которого он завис на сутки. Что было дальше, он не помнил, а сейчас спал беспробудным сном у себя дома, на своем диване.

Капитан выключил фары. В полной темноте, пробираясь на ощупь, оперативники оказались у входной двери. Приложив палец к губам и дав тем самым Капустину знак вести себя как можно тише, Давыдов достал пистолет. Постучал. Прислушались. За дверью послышался шорох, и немолодой женский голос спросил:

– Кого там на ночь принесло? – а потом понеслась ругань: – Идите прочь, собутыльники окаянные! Нет его дома!

Александр спрятал пистолет в кобуру и отозвался:

– Это я, тетя Нина, Саша из полиции.

– А-а-а, – протянула женщина и, отвернув задвижку, распахнула дверь: – Заходи, Санечка, – пожилая тетка, увидев его, заплакала и начала причитать: – За что мне это наказание? А? Как было хорошо, пока этот окаянец сидел, а теперь что? – она горько вздохнула. – Опять жизни нет.

Капитану было жаль женщину, но по долгу службы он все же спросил ее:

– Тетя Нина, где Денис?

– Да здесь он, чертов сын, дрыхнет у себя, – и она махнула рукой, указывая вглубь дома.