Михаил Янгель

За заслуги в деле организации эвакуации предприятия в Сибирь, наладки в Москве ремонтной базы, а также за обеспечение армии боевыми самолетами и за неоценимый труд в тылу на благо фронта Янгель указом Президиума Верховного Совета СССР от 1 мая 1944 года был награжден медалью «За оборону Москвы», которая была ему вручена 7 августа.

Без Поликарпова

В КБ Микояна в то время шла работа по созданию МиГ-9 – первого советского турбореактивного истребителя. Но, по выражению самого Янгеля, они с Микояном «не сработались», и в конце 1944 года он покинул КБ Микояна и получил место ведущего инженера завода № 482 в Казани. «Работа ведущего (инженера. – Авт.) заключается в техническом руководстве конструкторами, координации их деятельности с производством, в разрешении возникающих вопросов. Работа сама по себе достаточно интересная, и меня она может вполне удовлетворить», – писал он младшему брату Павлу. В Казани Янгель работал с В. М. Мясищевым – еще одним гением конструкторской мысли, чье имя навсегда вписано в историю отечественной авиации. Он занимался разработкой конструкции дневного пикирующего реактивного бомбардировщика с четырьмя турбореактивными двигателями Пе-2И, который был создан на базе Пе-2 конструктора В. М. Петлякова – основного, то есть самого массового пикирующего бомбардировщика советской авиации во время войны.

Георгий Янгель, Михаил Янгель, генерал-майор Александр Янгель с супругой. Ленинград, 1945 г.

Но, к сожалению, эта работа не приносила необходимого для семьи из четырех человек дохода. В тот период они жили крайне бедно: Янгель писал родным, что продукты, которые выдавались по продовольственным карточкам, были очень невысокого качества: вместо обычных молока и масла людям выдавали солодовое молоко (раствор солода с водой) и лярдовое масло (топленое свиное сало), а вместо мяса – яичный порошок или консервы, что, конечно, было вовсе не полезно для детей. Нормальные молочные продукты и мясо можно было купить только с рук по спекулятивным ценам, и на это уходила большая часть семейного бюджета. В те трудные времена семью финансово поддерживал старший брат Янгеля Александр. Генерал-майор, он в войну командовал дивизией, защищавшей легендарную Дорогу жизни – единственную транспортную магистраль, связывавшую блокадный Ленинград и всю остальную страну, много раз отличился в боях и был представлен к наградам, в связи с чем жил более-менее сносно в те голодные годы. Финансовое вспомоществование, оказанное старшим братом младшему, позволило семье заготовить овощи на зиму 1946 года, о чем Янгель осенью писал Павлу. С одеждой в первые послевоенные годы тоже было очень плохо, в магазинах ничего не было, и все приходилось доставать либо по завышенным ценам на рынке, либо по ордерам, которые выдавались на предприятиях нерегулярно и не всем. «Начиная от чулок, обуви и кончая теплой одеждой как у детей, так и у нас с Ириной дела обстоят, прямо говоря, неважно. За весь 1945 год я получил на заводе всего лишь один ордер на отрез для костюма. Хотя и донашиваю последний костюм, этот отрез придется все же продать. Надо приобрести более необходимые вещи для ребятишек и Ирины», – писал он родным. В те нелегкие времена Янгелю пригодились навыки, полученные в ткацком цеху: однажды он мастерски перешил свой старый вылинявший костюм, сделав изнаночную сторону лицевой, чем несказанно поразил жену, и она спустя много лет вспоминала об этом случае в интервью.

Янгель был в целом доволен новой работой: «Мои отношения с генералом и коллективом хорошие, думаю, что дальше они будут еще лучше», – писал он жене весной 1945 года. Но неожиданно КБ Мясищева было расформировано: 20 февраля 1946 вышел приказ за подписью нового наркома авиапромышленности М. В. Хруничева о ликвидации ОКБ и прекращении конструкторской деятельности и в Москве, и в Казани. Что послужило причиной этому – достоверно неизвестно, существуют две версии: оптимизация расходов в связи с необходимостью экономии бюджетных средств или решение властей сделать ставку на перспективного С. В. Ильюшина (именно ему были переданы производственная база и специалисты расформированного КБ Мясищева).

С. В. Ильюшин.

Техническая справка

Для более полного понимания технических аспектов имеет смысл иметь в виду следующее.

В повседневном обиходе понятия «топливо» и «горючее» являются синонимами, но в строгом смысле это не совсем верно. Процесс горения представляет собой реакцию горючего и окислителя с выделением теплоты. В двигателях внутреннего сгорания и дизельных двигателях, применяемых в автомобилях, тепловозах и т. д., а также в реактивных двигателях самолетов окислителем является кислород воздуха, и именно поэтому чаще всего об окислителе не принято упоминать. Ракета же движется значительное время в безвоздушном пространстве, поэтому запасы окислителя приходится размещать на борту. Таким образом, в ракетной технике понятие «топливо» включает в себя как горючее, так и окислитель. На практике принято мыслить парами «горючее – окислитель». В Советском Союзе основное развитие получили ракеты на основе жидкого топлива, и классическими парами топлива для жидкостных ракетных двигателей являются «керосин – кислород (низкокипящее топливо)» и «несимметричный диметилгидразин – азотный тетраоксид (НДМГ – АТ)» – высококипящее топливо.

Выдающийся советский ракетостроитель С. П. Королёв был сторонником использования пары «керосин – кислород». Именно такие ракеты использовались для выведения на орбиту первого искусственного спутника Земли (1957 год) и корабля первого космонавта Ю. А. Гагарина (1961 год). Они использовались для всех запусков советских пилотируемых космических аппаратов, кроме долговременных орбитальных станций (ракеты «Восток», «Союз»), значительной части искусственных спутников Земли и применяются для этих целей по сей день.

В то же время в Советском Союзе были и приверженцы использования топливной пары НДМГ – АТ. Именно к ним относился М. К. Янгель. Ракеты, разработанные под его руководством в Днепропетровском ОКБ-586, составили основу Ракетных войск стратегического назначения СССР вплоть до сегодняшнего дня. Кроме того, подобные ракеты использовались для вывода на околоземную орбиту долговременных орбитальных станций (центрального элемента космической программы СССР) и тяжелых искусственных спутников Земли.

Таким образом, в СССР сосуществовали два основных подхода к выбору топлива для ракетной техники.

Особенное значение выбор топлива приобретал для межконтинентальных баллистических ракет (МБР), так как именно к этим ракетам предъявлялись требования: время для подготовки МБР к пуску должно быть минимальным (вплоть до одной минуты) и они должны находиться на боевом дежурстве до нескольких лет. Топливная пара «керосин – кислород» не может отвечать этим требованиям, так как для поддержания кислорода в жидком состоянии требуется температура ниже –183° C. Обеспечивать подобную температуру долгое время крайне сложно, дорого и бессмысленно, именно поэтому для МБР было решено использовать пару НДМГ – АТ. В этом и состояла суть принципиального несовпадения подходов С. П. Королёва и М. К. Янгеля, история которого занимает значительное место в этой книге.

Новые горизонты

Таким образом, Янгель в начале 1946 года оказался без работы, но на его счет у Министерства авиапромышленности (так с 1946 года стал называться наркомат) были свои планы. После окончания Второй мировой войны СССР и США как две наиболее мощные державы начали раздел сфер влияния в Европе и за ее пределами, положив таким образом начало холодной войне. Этот конфликт, будучи скорее идеологическим и геополитическим, нежели военным, тем не менее требовал форсированного наращивания обоими государствами военной мощи и в первую очередь освоения новых видов вооружения – ракетной техники. В конце 1940-х годов никто на самом деле всерьез на это направление не рассчитывал: и бывший нарком авиапромышленности А. И. Шахурин, и сменивший его на этом посту М. В. Хруничев не имели желания разрабатывать эту отрасль. Но работать в новом направлении их заставило Постановление Совета Министров СССР о развитии реактивного вооружения за подписью И. В. Сталина. Для организации хода работ по созданию принципиально нового типа вооружения был создан при министерстве особый отдел, где в мае 1946 года начал работать М. К. Янгель.

М. К. Янгель.

Существующая между представителями США, Великобритании, Германии, Франции и СССР договоренность об уничтожении и выведении из эксплуатации всех военных производств на территории Германии регулярно нарушалась всеми сторонами. Многие военные исследовательские институты, авиационные заводы и прочие предприятия, занимающиеся разработкой разных видов вооружения, не были закрыты или уничтожены, а сотрудники этих военно-промышленных объектов не были уволены и продолжали работу в нормальном режиме. По понятным причинам деятельность этих производств было трудно скрыть от разведывательных ведомств стран-союзников, и о том, что все систематически нарушают это соглашение, было также всем известно. Поэтому, чтобы обеспечить секретность этих предприятий, их начали вывозить с территории Германии не только со всем оборудованием и производственными мощностями, но и со всеми сотрудниками и членами их семей. Осенью 1946 года из Германии в РСФСР было вывезено несколько тысяч специалистов по самолетостроению, турбореактивным двигателям и приборам для продолжения работы над проектом государственной важности – разработке перспективного направления реактивного вооружения. Вместе с немецкими авиационными специалистами из Германии были вывезены опытные образцы самолетов и двигателей, которые были размещены на специально переоборудованных заводах, где впоследствии будут образованы особые конструкторские бюро.

Янгель в должности старшего инженера особого отдела при Министерстве авиапромышленности имел доступ на эти предприятия и мог наблюдать чудо рождения принципиально нового вида вооружения – реактивных самолетов. Осваивая это новое направление, советские инженеры и техники сначала с опаской, а потом все с большим интересом наблюдали за работой своих немецких коллег. Совместно с немецкими специалистами Янгель работал над оружием будущего – боевыми летательными аппаратами, работающими на реактивных двигателях.

Безусловно, между отечественными и иностранными инженерами существовал большой разрыв, во многом объясняющийся недостатком образования наших специалистов. Янгель, проработав на министерство два с половиной года, был освобожден от должности 3 ноября 1948 года и зачислен слушателем в Академию авиационной промышленности, которую окончил в 1950 году по специальности «самолетостроение». Он учился на отлично, защитил диплом по теме «Старт тяжелого самолета со специальной тележки, установленной на рельсах» и, помимо хороших рекомендаций, получил право защищать диссертацию без сдачи экзаменов кандидатского минимума.

Тем временем в стране вовсю шли исследования нового вида вооружения. Пока Янгель учился в академии, в СССР были созданы две баллистические ракеты: Р-1 (8А11; SS-1 Scunner) и Р-2 (8Ж38; SS-2 Sibling). Обе они были разработаны на основанном в 1946 году ОКБ № 1, которое занималось разработкой реактивного вооружения.

Начало пути

Ракетостроение сегодня можно назвать одной из вершин современного научно-технического прогресса, но тогда эта новая, неизвестная отрасль вызывала сложную смесь эмоций – от страха до восторга. Никто не знал, что может дать человеку это новое направление, какие таит в себе триумфы и трагедии, как оно способно изменить и привычное общество и понимание мира в целом. Оно вызывало интерес многих, но не все были достойны работать над этим проектом государственной важности: квалифицированные инженерные кадры, в которых так нуждалось ОКБ № 1, министр вооружения Д. Ф. Устинов и его заместители выбирали лично. Одним из таких отобранных министром новых сотрудников ОКБ стал Янгель – 12 апреля 1950 года он возглавил отдел № 5 систем управления в НИИ-88 Министерства вооруженных сил СССР. ОКБ со своей производственной базой – заводом № 88 – располагалось в подмосковных Подлипках (территория современного города Королёв), а главным конструктором предприятия был Сергей Павлович Королёв.

Отдел систем управления занимался разработкой и компоновкой бортовых приборов управления, работал с радио- и электрическими схемами и руководил электроиспытаниями ракет. Янгеля очень интересовала эта новая отрасль, он с юных лет увлекался идеями Циолковского об освоении человеком космического пространства и межпланетных полетах. В студенческие годы ему даже повезло встретиться с основоположником теоретической космонавтики лично и удостоиться беседы с этим неординарным ученым. Тогда он, конечно, даже представить себе не мог, что будет заниматься ракетной техникой. Символично также и то, что Янгель пришел в ракетостроение в день, который впоследствии станет Днем космонавтики, – 12 апреля 1961 года Юрий Гагарин на борту космического корабля «Восток-1» совершит первый полет вокруг Земли, что станет триумфом советской технической мысли и всего отечественного ракетостроения.

Ну а пока страна делала первые шаги в освоении этого перспективного направления. Коллектив, который возглавил Янгель, был непростой: строжайшая секретность, регулярное внедрение разнообразных инноваций и стрессовая обстановка в связи с очень жесткими сроками, выставленными партией, не могли способствовать созданию комфортной рабочей атмосферы. Сам Королёв признавал, что Янгелю поручили достаточно непростой отдел, имея в виду не сложность работы, а напряженность и сложные отношения между сотрудниками. Но, по воспоминаниям современников, Янгель, уже имевший опыт работы в сложных коллективах, в очередной раз проявил управленческую мудрость. Он не стал прибегать к административным методам, а провел длинное собрание, больше напоминающее групповую терапию: дал возможность сотрудникам высказать свои соображения, претензии и пожелания, что сразу же оздоровило общество.

ОКБ в то время работало над созданием более совершенной ракеты, чем Р-1 или Р-2. Р-1, созданная по образцу немецкой А-4 (Фау-2), была одноступенчатой ракетой весом 13,4 тонны, а Р-2 – также одноступенчатой, но превосходила первую по некоторым тактико-техническим харакеристикам: дальность полета была увеличена вдвое (550 км вместо 270 км), при этом масса ракеты была снижена и был использован более мощный двигатель. Максимальная дальность в несколько сотен километров была, безусловно, отличной характеристикой для созданной в конце 1940-х годов ракеты, но не удовлетворяла руководство государства. Задача стояла гораздо более широкая: создать баллистическую ракету с ядерным зарядом и с увеличенной до нескольких тысяч километров дальностью полета, способную находиться на боевом дежурстве (готовой к бою) длительное время.

Тем временем предприятие занималось разработкой ракеты Р-5 (8А62; SS-3 Shyster). Р-5 была, как и ее предшественницы, одноступенчатой баллистической ракетой средней дальности с жидкостным двигателем и могла покрыть расстояние в 1200 км. Испытания ракеты весной 1953-го прошли достаточно успешно: из восьми пусков только два оказались неудачными. Ракета была принята на вооружение в 1955 году, также было выпущено несколько модификаций Р-5, в частности, Р-5М с ядерным боевым зарядом.

Первые разногласия с руководством

Но все это не соответствовало требованиям правительства по простой причине. Топливом для ракет, разрабатываемых ОКБ Королёва, был 75-процентный водный раствор этилового спирта, а окислителем к нему – жидкий кислород, температура кипения которого составляет –183 градуса (то есть использовалось топливо на основе низкокипящего окислителя). И получения такого окислителя представляла собой серьезную задачу: как правило, рядом со стартом королевских ракет строили завод по производству жидкого кислорода, что было, безусловно, неудобно и дорого. Сложности с добычей окислителя не позволяли ракете Королёва находиться на боевом дежурстве (готовой к бою) дольше 15 минут, что, по понятным причинам не отвечало стратегическим задачам момента. То есть в случае атаки противника СССР понадобилась бы масса времени для подготовки ответного удара, что было совершенно недопустимо. Подогревали волнение властей и темпы развития ракетостроительной отрасли США, где также работали вывезенные из Германии инженеры и техники. Разведка доносила о ходе работ над баллистической ракетой PGM-11 Redstone, неуправляемой твердотопливной ядерной ракетой класса «земля – земля» MGR-1 Honest John, зенитного ракетного комплекса MIM-3 Nike Ajax и первой в мире управляемой баллистической ракетой с ядерной боеголовкой MGM-5 Corporal, топливо которой к тому же было разработано на основе анилина и имело азотную кислоту в качестве окислителя. Более того, в рамках программы MX-1593 с 1951 года разрабатывалась первая межконтинентальная баллистическая ракета Convair SM-65 Atlas.

М. К. Янгель на торжественном мероприятии.

Информация о технических достижениях потенциального противника стимулировала развитие отрасли. Понимая, что необходимо создавать ракеты, по тактико-техническим данным превосходящие американские, Совет Министров СССР обязал предприятия провести исследование возможности создания ракет, работающих на топливе на основе высококипящих окислителей, так как это топливо представлялось более универсальным и удобным со стратегической точки зрения. Была сформулирована задача: сконструировать межконтинентальную баллистическую ракету с ядерным зарядом на долгохранимых компонентах топлива, способную поражать цели на территории Северной Америки.

Директор НИИ-88 К. Н. Руднев поручил конструкторскому коллективу ОКБ и лично Королёву заняться разработкой ракеты на высококипящих компонентах топлива. Но главный конструктор считал такие ракеты неэффективными, а направление – неперспективным и искал какую-то возможность делегировать всю ответственность за выполнение этого поручения. Янгель, который к тому времени уже занял на основании приказа министра Устинова должность заместителя главного конструктора, знал о нелюбви военных к жидкому кислороду, понимал, что страна нуждается в принципиально новом виде вооружения и в противоположность Королёву считал, что будущее ракетной техники именно за топливом на основе высококипящего окислителя. Он выручил главного конструктора, взяв на себя ответственность за разработку ракеты Р-11 на долгохранимых компонентах топлива, которой был впоследствии присвоен заводской индекс 8А61.

Теперь Янгелю приходилось решать все больше серьезных задач и нести ответственность за целый ряд направлений деятельности – чрезвычайно стрессовая работа не оставляла ему не минуты свободного времени, забирала все силы и энергию. Так как доминирующим было мнение, что создание и проведение успешных испытаний такой ракеты невозможно, то считалось, что Янгель просто оказал услугу Королёву, позволив ему сосредоточить внимание на разработке Р-5, первых расчетах будущей межконтинентальной Р-7, организации серийного производства Р-1 и Р-2 и прочих насущных задачах. Королёв полагал, что ракета Р-11 повторит судьбу Р-101 – проекта зенитной ракеты на высококипящих компонентах топлива, предназначенной для запуска с борта подводных лодок. Р-101 была разработана на базе трофейной немецкой ракеты Wasserfall, но вследствие выявления проблем с системой наведения была признана неэффективной и в сентябре 1951 года передана в ОКБ-301 С. М. Лавочкина.

На самом же деле Янгель по-настоящему верил в это направление. Преследуя цель добиться высокой боеготовности, он сделал ставку на высококипящее топливо (керосин Т-1) и окислитель АК-20И, представляющий собой раствор АК-20И («меланж» от фр. melanger – «смешивать») 20 % азотного тетраоксида в азотной кислоте с добавкой ингибитора – йода. Но проблема заключалась в том, что азотная кислота – очень агрессивное химическое соединение, смертельно опасное для человека. Для его изготовления, хранения и транспортировки требовались дорогостоящие материалы, а работа с ним была крайне опасна. Поиск решений проблем, связанных с созданием этих материалов, поддержанием стабильности компонентов топлива на протяжении всего времени их нахождения в топливных баках и пр. требовал отдельного крупного финансирования, поэтому всю затею с ракетами на долгохранимых компонентах топлива в КБ было принято считать нерациональной и неперспективной. Таким образом, спустя совсем небольшой период времени после появления Янгеля в ОКБ № 1, он вступил в «идеологическое» противостояние со своим главным конструктором. Королёв работал с низкокипящим жидким топливом, считал, что нельзя уменьшать импульс работы двигателя, а в качестве окислителя для горения низкокипящих спиртов использовал жидкий кислород. И он имел резон: оба компонента топливной пары «керосин – кислород» были дешевы и доступны, ракеты на этом топливе успешно прошли испытания, были запущены в массовое производство – так зачем же тратить деньги, время и энергию на создание чего-то еще, если то, что есть, хорошо работает? Но Янгель же настаивал на том, что боеготовность ракет должна быть сильно увеличена, что с таким вооружением страна не готова к реальным боевым действиям и что необходимо разработать более простые и надежные в эксплуатации ракеты – на долгохранимых компонентах топлива.

Атмосфера накаляется

Тем временем постановление о внедрении в серию Р-1 и Р-2 реализовывалось на Днепропетровском автомобильном заводе, где в этой связи сразу же образовался ряд проблем. Производство, неподготовленное к работе с таким инновационным видом техники, не справлялось с задачей и срочно требовало помощи из Москвы. Назначенный главным конструктором завода № 586 (именно так стал называться завод после передачи его Министерству Вооруженных сил) В. С. Будник не смог наладить выпуск технической документации для серийного производства Р-1 и Р-2, и тогда Королёв решил командировать в Днепропетровск Янгеля, уже показавшего себя талантливым организатором. Работы по Р-11 на время отошли на второй план: в апреле 1952 года Янгеля назначили ответственным за освоение ракет и направили в УССР курировать серийное производство Р-1 и Р-2.

Геофизические ракеты Р-2А и Р-5А. Полигон Капустин Яр.

Первый пуск ракеты Р-2А с двумя собаками. Полигон Капустин Яр.

А спустя месяц министр вооружения Устинов назначил директора НИИ-88 Руднева своим заместителем, а новым директором института тогда же был назначен Янгель. С точки зрения административной структуры предприятия директор НИИ был выше главного конструктора ОКБ № 1, в этот НИИ входящего, то есть Янгель, проработав меньше года в должности заместителя Королёва, стал его непосредственным начальником. Выбор министерства был обоснован: имевший «врагов народа» среди родственников и даже работавший в США, Янгель все же был членом партии, в прошлом – ударником учебы, секретарем комсомольской организации и членом вузбюро института. Он представлял собой более приемлемую на взгляд свыше кандидатуру на пост директора НИИ, нежели беспартийный бывший заключенный Королёв, в прошлом обвиненный во вредительстве по 58-й статье УК РСФСР.

Накаляло атмосферу еще и то, что в конце июля Янгель стал председателем научно-технического совета института, то есть теперь именно он (а не Королёв) определял техническую политику предприятия: решал, какие направления стоит развивать, какие разработки надо принять во внимание и какие проекты экономически обоснованы, а какие – устарели и от них надо отказаться. Здесь опять актуализировалось противостояние в вопросе выбора топлива для ракет. Королёв продолжал отстаивать идею применения топлива на низкокипящих компонентах, приводя в качестве аргумента тезис о том, что это направление уже проработано и показало свою эффективность. Янгель настаивал на необходимости создания ракет повышенной боеготовности, способных находиться в заправленном состоянии гораздо более долгое время, нежели 15 минут.

Он продолжал заниматься Р-11 и понимал, что она имеет все шансы кардинально изменить привычное представление о баллистических ракетах. Использование энергоемких компонентов топлива должно было позволить ракете находиться в заправленном состоянии 30 суток и более, а также сократить ее массово-габаритные характеристики и стоимость. Ракета должна была иметь такую же дальность стрельбы, как и Р-1 (270 км), но в 2,5 раза меньшую стартовую массу (или в 4 раза меньшую, чем Р-2) и при этом быть ядерной, как Р-5М.

Королёв долго привыкал к новому директору, для него было очень некомфортным главенство над ним бывшего подчиненного. Сначала он игнорировал совещания у Янгеля и его решения, пытался обособить себя и свое КБ и не желал вступать ни в какие контакты с руководством. Но потом понял, что, как в свое время на высшем партийном уровне боролись с доминированием в самолетостроительной отрасли «короля истребителей» Н. Н. Поликарпова, так и сейчас партаппарат всерьез был озадачен «монополизмом» Королёва в ракетостроении и стремился создать ему какой-то противовес. Но это не значило, что он смирился и отступил: Королёв продолжал считать генеральной линию создания ракет на низкокипящих спиртах, а разработку вариантов на высококипящих окислителях – факультативным, экспериментальным и каким-то дополнительным неперспективным направлением. Но в феврале 1953 года вышло постановление Совета Министров СССР о разработке эскизного проекта ракеты средней дальности Р-12 – следующей баллистической ракеты на высококипящих компонентах топлива. Таким образом, правительство показало, что заинтересовано в разработках ракет на долгохранимых компонентах топлива, несмотря на то, что Королёв, его заместители и многие другие авторитетные сотрудники НИИ и смежных предприятий продолжали твердо стоять на позициях неэффективности применения высококипящего топлива.

Всю первую половину 1953 года на полигоне Капустин Яр, который находился в Астраханской области, параллельно шли испытания Р-5 и Р-11. Всего было совершено 8 пусков королевской ракеты (из них два неудачных) и 10 пусков ракеты Янгеля (также два закончились аварией). Испытания Р-5 продолжились и во второй половине года, ракету запускали еще семь раз (из них один раз неудачно).

Задача усложнилась

В это время страна срочно требовала инноваций: 12 августа 1953 года на Семипалатинском ядерном полигоне в Северо-Восточном Казахстане была сброшена водородная бомба конструкции А. Д. Сахарова – первая в мире бомба такого типа, которая могла быть использована в условиях реальной войны (то есть компактная, помещающаяся в самолет или какой-то другой носитель). Теперь стояла задача создать этот самый носитель, потому как использовать для таких целей самолет представлялось неразумно и неэффективно: бомба должна доставляться быстро и без участия человека – то есть на ракете. И проблема заключалась в том, что все же бомба была слишком большого размера, для того чтобы ее можно было поместить в уже имеющиеся ракеты.

А. Д. Сахаров и И. В. Курчатов. 1958 г.

Стояла задача создать носитель совершенно нового типа, способный доставлять ядерный заряд. Для ее реализации необходимо было организовать массу мероприятий: встречи представителей разных организаций, проведение переговоров, обмен мнениями и документацией и т. д. Все это ложилось на плечи директора НИИ, а сверху добавлялась еще необходимость совершать многочисленные визиты в министерство, ЦК и прочие руководящие инстанции. Янгеля эта административная работа очень сильно утомляла, и он обратился к министру Устинову с просьбой подыскать ему замену на посту директора института. Ее удовлетворили: в октябре 1953 года директором НИИ-88 назначили А. С. Спиридонова, который до этого был начальником шестого Главного управления, ответственного за создание наземной части ракетных комплексов. А Янгель тогда же был понижен в должности – приказом за подписью заместителя министра А. В. Домрачева он назначался главным инженером и заместителем директора института. Теперь он мог полностью сосредоточиться на разработке оперативно-тактических ракет Р-11 и Р-12: проводить испытания двигателей, оптимизировать ресурсы для снижения стоимости материалов и достижения большей эффективности, а также большее внимание уделять исследованию разных видов топлива – в общем, заниматься тем, чем он изначально хотел заниматься в НИИ-88. Весной 1954 года на полигоне Капустин Яр начался второй этап летно-конструкторских испытаний Р-11 – на этот раз из десяти стартов успешными оказались девять. Ракета была значительно доработана: первые ее модификации имели очень невысокую точность, но этот недостаток был устранен, и результаты испытаний позволили говорить о том, что Р-11 с улучшенными тактико-техническими характеристиками обозначила новый этап в истории развития ракетостроения. Новаторство Янгеля как конструктора заключалось в том, что эксплуатационные особенности ракеты позволили расширить область ее применения – теперь ракету можно установить и на подводную лодку, и на железнодорожный вагон, и на корабль. По результатам испытаний ракета была запущена в производство и летом следующего года принята на вооружение.

Кадры для нового предприятия

10 апреля 1954 года на заводе № 586 в Днепропетровске Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР № 674–292 отдел главного конструктора завода был преобразован в особое конструкторское бюро № 586, которое остро нуждалось в руководителе. Найти кандидатуру на этот пост должен был ставший весной 1953 года министром оборонной промышленности Устинов (в это министерство вошли бывшие министерства Вооруженных сил и авиационной промышленности). Он очень внимательно следил за ходом испытаний ракеты Р-11, и после их успешного завершения у него не осталось сомнений – возглавить новое КБ должен был Янгель.

На должность главного конструктора ОКБ № 586 Янгель был назначен 9 июля 1954 года. По итогам нескольких встреч, проведенных со своими заместителями, инженерами, проектантами и руководством днепропетровского завода, он понял, что основная проблема предприятия заключается в кадрах. «Приняли меня здесь хорошо, приезда моего ждали, и, конечно, я сразу же включился в решение вопросов по своей части. Несмотря на это, работать мне здесь будет трудно, особенно в первое время. Основная причина – мало людей и особенно мало квалифицированных людей по той работе, которую мне здесь предстоит организовать. Условий для набора нужных работников практически нет, придется их в борьбе создавать», – писал он в одном из писем.