Раз и Навсегда

– Да не говори. Талант пришли свой демонстрировать, запамятовали что ли, в каком веке живут? Как это всё интересно и до боли смешно… – пробормотала вторая подруга, поправляя золотой браслет.

Уверенность и хорошее настроение Шуры, от услышанных слов девушек, быстро сменилось, все тело покрылось мурашками, а ком обиды так и застрял в горле.

«Я не виновата, что из бедной семьи… И всего приходится добиваться самой», – в голове у неё так и мерцали ответы девушкам на их реплики, но сдержав эмоции в себе, глубоко выдохнув, Александра направила свои мысли на членов комиссии.

– Здравствуйте! Первым представился мужчина, меня зовут Борис Купцов, я являюсь ректором института. Вместе с моими замечательными коллегами: Олесей Дягиной, заслуженной актрисой театра, преподавателем курса актерского мастерства и Светланой Бормотовой, которая преподает уроки вокала у нас в институте, мы будем проводить прослушивание. Но существует одно правило, прослушивание у нас персональное, поэтому прошу всех покинуть зал, вызывать будем по списку. Удачи вам всем!

Шура была вторая по списку, стоя в коридоре и готовясь повторить произведение, она внезапно перевела свой взор на дверь, где проходило прослушивание и откуда буквально вылетела девушка, с истеричным негромким криком: «Я все забыла. Там очень страшно. Следующий пусть проходит.»

В недоумении, Шура прошла в зал, поднимаясь на огромную сцену, страх постепенно сходил. Но поднявшись на сцену, Александра почувствовала легкое головокружение, которое быстро и прошло. Ощущение сцены вызвало у девушки неимоверное наслаждение, она почувствовала, что это именно то, к чему стремилась многие годы…

– Представитесь пожалуйста.

– Александра Акимова.

– Для начала расскажите о себе.

– Мне 18 лет, приехала из города Новороссийска. С 5-ти лет мечтаю стать великой актрисой и сыграть любимую Маю Плисецкую. МХАТ – это единственная моя надежда, на осуществление своей заветной мечты. Решила поступить на бюджетное место, потому что из бедной семьи, отца у меня нет, а мама работает бухгалтером и не сможет оплатить мое обучение.

– Интересно. Читайте.

Несколько секунд Шура стояла молча и только потом, собравшись мыслями, уверенным голосом произнесла:

– Сергей Есенин. Чёрный человек.

Друг мой, друг мой,
Я очень и очень болен.
Сам не знаю, откуда взялась эта боль.
То ли ветер свистит
Над пустым и безлюдным полем,
То ль, как рощу в сентябрь,
Осыпает мозги алкоголь.

Голова моя машет ушами,
Как крыльями птица.
Ей на шее ноги
Маячить больше невмочь.
Черный человек…

– Хватит! Это что за бред? – крикнула строго и возмущенно Олеся Дягина.

Шура остолбенела, её охватило необъяснимое чувство волнения, ведь такого ей еще никто не говорил. Читая произведение, она видела, как внимательно ее слушали Борис Купцов и Светлана Бормотова, что придавало ей уверенность в себя и настрой на победу.

– Что?

– Ничего, деточка. Ты пришла в МХАТ читать бездарного, кабачного поэта, который повесился в конечном итоге? И ко всему этому, ты ещё и букву «Л» не выговариваешь, какая с тебя актриса?

От оскорблений и необоснованной критики, как ей казалось, волнение Шуры перешло в ярость.

– Ах, так? Сергей Есенин Вам не нравится? Да по крайней мере его весь мир знает! А о Вас я впервые слышу! Сняв значок, Шура кинула его на пол, в сторону Олеси Дягиной, добавив: «Вы это ему в лицо скажите!»

– Пошла вон отсюда! – громко крикнула Дягина

– Стоп! – Неожиданно проговорил Купцов.

– Никто никуда не уходит. Александра Акимова, дождитесь, пожалуйста, итогов прослушивания.

– Хорошо. Я очень вам всем благодарна за внимание, приложив руку к сердцу, в знак уважения к сидящим, произнесла Шура, после чего удалилась в коридор.

– Хамка. – пробормотала в след уходящей девушки, Дягина.

Девушка, сев на скамейку в отчаянье, начала тихо, жалостно плакать.

– Что я скажу маме? Что я бездарность. Правильно мама говорила, на врача надо было поступать, чтобы стать актрисой – надо оказывается быть не талантливой, а хорошо выговаривать буквы и красиво улыбаться, как самая последняя марионетка, – размышляла внутреннем голосом Шура.