Не трогай! Это на Новый год

– За красивые глаза, – заржал он.

– Подкатил что ли?

– Епта, думаешь, я совсем отчаялся? Она ж холодная и скучная, как мойва в общажной морозилке. Смысл к ней яйца подкатывать – только отморозишь.

– Ахах, – захохотал второй. – В точку, бро. Яр, ну ты вот как скажешь – так хоть записывай!

Я стояла, молча вжавшись в дверь туалета. Точно, надо записать, чтобы не забыть. Не забыть о том, как легко я превратилась из умной девушки в дуру.

Голоса смолкли, видимо, ребята ушли, так что я рискнула выбраться из туалета и побежала обратно на лекцию.

«Нет, я не буду обижаться на эти недалекие оскорбления, – думала я, закипая от злости. – Много чести этому Белову! Я вообще-то выше мнения всяких идиотов и верно расставляю приоритеты, спасибо моим родителям. Да, у меня холодный аналитический ум и мной не интересуются парни, но это правильно. На первом месте у меня сейчас должна быть учеба и активная общественная работа, а всякими романтическими глупостями пусть занимаются те, кто хочет вместо карьеры сесть дома, рожать детей и варить борщи таким, как Белов! И пусть он хоть сто раз красивый и синеглазый, но придурком от этого быть не перестает!»

Прежде чем зайти в аудиторию, я сняла очки и быстро вытерла глаза рукавом. На бежевой рубашке осталось мокрое пятнышко, но это ровным счетом ничего не значило. А вот Белову я теперь даже слова не скажу. Пусть сам из своих долгов выгребает, придурок.

***

– Ах какая красота! – прищелкнула языком Ксюха, председатель студсовета, когда я покрутилась перед ней в костюме Снегурочки. – Как будто на тебя шили! А очки сможешь на линзы заменить? А то дети не поверят, что ты новогодняя волшебница. У волшебников не бывает близорукости.

– Очень даже бывает, – возразила я. – Например, Гарри Поттер.

– Хм, – задумалась Ксюха, – И правда. Но слушай, ты ж не Гарри Поттера играть будешь, а Снегурочку! А ей очки вообще никуда не уперлись. Так что там с линзами? Есть у тебя?

– У меня не такой большой минус на самом деле, – неохотно призналась я. – Могу и без очков ходить, если очень нужно.

– Нужно, – категорически заявила Ксюха. – Так, а где Шмаков шляется? Сказала же четко: репетиция в четыре! А уже половина пятого, между прочим.

– Может, он решил не торопиться, – предположила я. – Ведь костюм ему мерить не надо, он же и в прошлом году в нем был.

– Да, но текст еще не репетировали, – не сдавалась Ксюха. – Вот получит он у меня люлей!

И тут, как по заказу, открылась дверь и торжественно вошел Юрка Шмаков, студент четвертого курса, который каждый год играл у нас Деда Мороза. Снегурочки менялись, а его Ксюха никуда не отпускала, потому что найти еще одного мальчика ростом под два метра, с красивым басом и готовностью бесплатно развлекать детей было из области фантастики.

Шмаков вплыл в комнату в накинутом на плечи пуховике и гнусаво продекламировал:

– Я – веселый Дед Мороз, гость ваш новогодний!

Я рассмеялась, а вот опытная Ксюха помрачнела.

– От меня не прячьте нос, добрый я сегодня! – весело продолжал Шмаков.

– Нос, говоришь, не прятать? А что ж ты сам, дедушка Мороз, руку от нас прячешь, а? – ласково спросила Ксюха. А потом рявкнула командным голосом: – Куртку быстро снял! Ну!

Шмаков приуныл и молча сбросил с плеч необъятный пуховик.

– Черт, – тоскливо сказала Ксюха, глядя на его загипсованную правую руку, висящую на перевязи. – Это что такое, дедушка, а? С саней неудачно упал? Олени понесли?

– Олени у Санта-Клауса, – буркнул Шмаков.

– Если бы. По-моему, все олени собрались в нашем корпусе. И ты, блин, главный из них. Что с рукой, спрашиваю?

– На баскетболе упал вчера. Перелом со смещением, – сообщил Шмаков и заискивающе посмотрел на нашего председателя. – Ксющ, да что ты нервничаешь? Думаешь, не смогу с гипсом в костюм влезть?

– Не думаю, а уверена, – отрезала она. – Да даже если бы и смог, как ты это себе представляешь? На праздник придет Дед Мороз, у которого одна рука все время согнута и не двигается? Мы, знаешь ли, планируем вызывать у детей радость, а не жалость. Дебил! Не мог поосторожнее в свой баскетбол играть?

Шмаков, понурившись, молчал. Он был такой несчастный, что Ксюха даже орать на него больше не стала. Зато попросила нагнуться пониже и дала от всей души подзатыльник:

– Больно, – охнул он.

– Так тебе и надо, – мстительно сказала она. Но все-таки потом, сжалившись, вытащила из закромов новогодний подарок с конфетами и сунула ему. – Поправляйся, баскетболист хренов. С Новым, блиндь, годом тебя. Все-все, вали давай отсюда, пока я тебя не прибила.

Когда за Шмаковым закрылась дверь, Ксюха перевела на меня вопросительный взгляд:

– Ну, Александра, что будем делать? Дед твой внезапно ушел на больничный, надо теперь нового искать. Причем срочно, завтра вам уже выступать.

– Ну есть же в студсовете еще мальчики, – ляпнула я. – Кирилл Яшин, к примеру. Он же у тебя постоянно дискотеки ведет.

– Кирилл ростом вот с этот посох, – Ксюха кивнула на обмотанную мишурой палку, стоявшую в углу. – А у нас костюм на Юрку рассчитан, так что тут нужен кто-то комплекции Шмакова. Эх, и почему у нас не физкультурный вуз, а? Там они как на подбор все, а у нас кого ни возьми – рост метр в прыжке. Просто обнять и плакать. Хотя… Подожди!

«Нет!» – мысленно взвыла я, уже зная, кого вспомнила Ксюха.

– Белов!

– Нет, только не Белов.

– Почему?

– Он безответственный и неорганизованный.

– Это не проблема, – отмахнулась Ксюха. – В тебе ответственности хватит на двоих. Будешь его контролировать.

– Он неартистичный!

– Ну да, а Шмаков-то у нас прям король сцены! Александра, что ты придираешься, как будто мы Шекспира ставить решили? Это новогодний утренник, тут все просто: вышел, слова сказал, елку зажег, хоровод поводил, подарки раздал, сфотографировался и готово.

– Белов несознательный, – привела я последний аргумент. – И точно не захочет участвовать в благотворительном празднике!

– Ну конечно, захочет, – усмехнулась Ксюха. – Беру этот вопрос на себя.

– Ну конечно, хочу, – заявил через полчаса Белов, когда его притащили в студсовет. – Все зачеты в зимнюю сессию автоматом – это отличное коммерческое предложение, мне подходит.

Я с упреком посмотрела на Ксюху.

– А ты думаешь, Шмаков у меня за «спасибо» тут в халате и с бородой каждый год ходит? – прошипела она.

Я почувствовала себя идиоткой, ведь именно так я и думала. Потому что лично я согласилась быть Снегурочкой на детском празднике за спасибо. Ну и еще немножко за идею. А тут, оказывается, все продается и покупается…

– Что, Саня, зажжем завтра с тобой елочку, а? – развязно подмигнул мне Белов.