Орден Единства. Том I: Мастер кинжалов

Я чувствую, как ты держишь меня

Всё крепче

и крепче,

Наше дыхание стало горячем, как пламя…

Эта колыбельная… она знакома мне. В детстве кто-то пел мне её! Не желая дать шанса исчезнуть силуэту женщины, я побежала к нему. Туман будто начинал поглощать меня, препятствуя, но я отталкивала его от себя. Вдруг на пути стали появляться тонкие ветви ив подобно стражникам, окружающим меня; их мокрые ветви хлестали по лицу, оставляя горячие полоски на лице и плечах. Внезапно ивы и туман закончились, прекратился дождь, а от таинственной девушки не осталось и следа.

Но в следующий миг пейзаж заставил окаменеть моё тело. Гигантский водопад, переливающийся всеми цветами радуги, спадал в небольшое озеро, на поверхности которого плавали свежие жёлтые и нежно-розовые кувшинки. Сверху водопад украшали огромные фиолетовые раковины морских чудовищ (они были настолько огромные, что могли принадлежать только чудовищам). Подойдя поближе, я увидела, что у берегов и даже в самом озере светятся фиолетовые, жёлтые и синие кораллы. Никогда я не видела такого пейзажа… Шум водопада заглушал мои уши до тех пор, пока я не услышала громыхание. Посмотрев на склон водопада, я увидела, как огромный деревянный дом летит прямо на меня и…

И яркий луч ударил в мои глаза… По сторонам висели ситцевые ковры, разукрашенные яркие маски с перьями, обереги, плетёные корзины, ковшики, стояли подсвечники, котелки, корзины, полные грибов, ягод, каких-то трав, мотки шерстяной ткани и сосуды с водой. Что? А как же водопад? Я поднялась с койки, на которой лежала, чувствуя лёгкую боль в голове, но это не остановило меня. Я встала на ноги, которые оказались босые и, сделав пару шагов в сторону выхода, подметила, что нахожусь-то я в матерчатой палатке. Неужели это был сон? Резко отодвинув край палатки, я увидела дневное сияние жаркого солнца, которое слепило глаза, что, впрочем, меня не устраивало. Вокруг суетились люди: за прилавками, за станками, за домашними делами. Тут я увидела кузнеца с его учениками, двух пожилых и трёх молодых прях. Несколько портних, группа ремесленников и поваров были заняты за станками, рядом с кустами и деревьями стояли собиратели, и даже у музыкантов был свой уголок. Тут же резвились дети. Это место было абсолютно противоположным тому, где я жила всё это время. Но также была ещё одна группа людей, которыми я заинтересовалась больше всего – это воины. Все они были как один, а на груди у них виднелся такой же герб, как и у того воина, что я видела на побережье. Стальная броня придавала уверенность в своих защитниках. Тканые места снаряжения были нефритового цвета. Меня очень сильно заинтересовало это… Вдруг двое из воинов подошли ко мне, чему я была сильно удивлена и слегка напугана.

– Приветствую! – сказав это хором, они поклонились, держа правую ладонь справа на груди в знак уважения. Меня это сильно затронуло, и я скромно улыбнулась. – Прошу прощения за столь дерзкое приветствие на побережье.

Один из воинов снял шлем и слегка потряс своими чёрными волосами, которыми я ещё долго восхищалась, встал на одно колено, взял мою руку и поцеловал её. Моё сердцебиение участилось, дышать стало как-то тяжело, но это не пугало меня. Я покраснела. Когда воин поднялся с колена, наши взгляды встретились, и я смогла внимательно рассмотреть его лицо. Кожа была слегка смуглая, глаза светло-карие и немного узкие, но в них горела искорка отваги, которую он так и хотел проявить в любой подходящий момент. Нос с горбинкой и аккуратные губы, сомкнутые в нежной улыбке, идеально сочетались с отчётливо проявляющимися скулами. Он был примерно на голову выше меня, широкоплечий и, вероятнее всего, имел крепкое телосложение.

– Могу ли я узнать ваше имя? – голос его был очень спокойный и размеренный.

– Моё имя Кана… Кано?йя, – думаю, сказать своё полное имя было бы вежливее. – Могу ли я узнать, где я нахожусь? И вы можете обращаться ко мне на «ты».

– Ты находишься на Минами?нском острове, плато Сломанных Алебард. Мы будем твоими «гидами». Ри?длас, – он показал на второго воина, который всё это время стоял молча, – он нашёл тебя на берегу. Ну а я – Ламиа?т – оглушил тебя… Как-то нехорошо получилось, поэтому я у тебя в долгу.

– Нет, что ты! Я думаю, на твоём месте так поступил бы любой здравомыслящий человек.

– Я так сделал, потому что подумал, что ты проявляешь угрозу для дочери нашего генерала.

– Кстати да, где та маленькая девчушка? Хотелось бы увидеть её и познакомиться.

– Она очень напугана, но беспокоится больше о тебе. Для начала тебе стоит поговорить с нашим генералом Ферретиа?том, а затем и с вождём Ка?сланом, – Ридлас говорил это с такой сдержанностью и отчётливостью, что мне как-то стало не по себе.

– Да, конечно! Можно идти прямо сейчас! Чего тянуть?

– Как знаешь, – пожал плечами Ридлас и преспокойно вернулся в строй.

– Ты же не пойдёшь в таком виде, – игриво улыбаясь и играя бровями, утвердительно пояснил Ламиат. – Возьми этот набор одежды, переоденься вон в той палатке, отныне она будет твоя. После поговори с генералом Ферретиатом.

В знак согласия я кивнула головой и отправилась в назначенную мне палатку. Пока переодевалась, думала о новых знакомствах, о чудесном чувстве свободы, размышляла о молодых воинах, которые, как мне показалось, были самыми замечательными и, наверняка, отличались большой ловкостью, доброжелательностью и ответственностью. А впрочем, чего таить, Ламиат мне даже понравился. Его глаза искрились в каждую минуту, и, казалось, он излучал защиту, некую невидимую «каменную стену», за которой я могла быть в безопасности. Ридлас же отличался большей скромность и сдержанностью. Часто его лицо приобретало каменное выражение строгости, будто он постоянно вглядывался вдаль, устремляя свой взгляд далеко-далеко, и думал о своём. Это меня настораживало.

Чередой мыслей мгновенно пролетело время, и теперь я стояла в обтягивающих бежевых рейтузах, поверх которых были натянуты чёрные кожаные ботфорты на ремешках, а на тело ничего не пришлось, как холщовый котарди с частой шнуровкой. На данный момент этот наряд являлся моей экипировкой: удобный и простой костюм, который подчёркивал достоинства моей фигуры. Пару раз попружинив на месте, я отряхнулась, поправила все ремешки и шнурки и присела на грубо сколоченный стул из пальм, размышляя о встрече с генералом и вождём.

Прошло полчаса, и я уже шла с генералом Ферретиатом по аллее, выложенной каменной кладкой. Генерал был крепкий, плечистый, высокий мужчина с характерным взглядом, устремлённым в глаза своего компаньона. Орлиный нос на лице с угловатыми чертами, узковатые серо-карие глаза, тонкие губы с тёмным оттенком, не очень густые усы, переходящие в не очень густую бородку, загорелая смуглая кожа, тёмные волосы, и главная черта, бросающаяся в глаза, – огромный шрам на правой части лица, протянувшийся от центра лба до нижних скул. Любопытство не давало покоя моим размышлениям. Всё думалось: «Он очень сильно похож на Ламиата… Интересно, вследствие чего появился этот огромный шрам?». Пока мы молчали, я рассматривала генерала и гоняла в голове все свои странные мысли. Затем ко мне пришло осенение, что генерал Ферретиат приходится отцом Ламиата, ведь они были похожи, как две капли воды!

Совсем недавно я узнала о поселении на Минаминском острове: небольшой клочок, раннее заросший гигантскими пальмами, был основан группой людей шесть лет назад. С вождём я ещё не успела увидеться, но зато беседовала с генералом, приближаясь к какому-то изваянию. Издалека я смогла рассмотреть мужскую фигуру, опирающуюся то ли на посох, то ли на меч, с виднеющимися из–за спины то ли крыльями, то ли щитом. Покосив взгляд на генерала, я увидела, что он идёт, смотря по сторонам или себе под ноги.

– Так значит, ты не помнишь, как очутилась здесь? – внезапно спросил генерал Ферретиат. Он говорил очень спокойно, но в его голосе звучали нотки сомнения и задумчивости.

– Так точно, Сэр! – да, пришлось соврать. Но если бы кто-то узнал о моём прошлом… В общем, я должна была скрывать это, а потеря памяти оказалось лучшим средством против всех расспросов.

– У тебя очень интересная внешность в отличие от народа, населяющего наше поселение. Мы – нанти?йцы: загорелые, кареглазые или же сероглазые, с тёмными или рыжевато-русыми волосами, а ты бледнокожая, с узкими хитрыми глазами синего оттенка и с фиолетовыми волосами. Могу с большей вероятностью предположить, что ты амфибия. Да что там! У тебя перепончатые уши, как у всех амфибий.

– Да, это так. А скажите, где вы раньше проживали?

– О, сейчас и не вспомнить! Но, если меня не подводит память, где-то на северо-западе отсюда. Тёплые края… Вокруг множество вечнозелёных фруктовых деревьев, цветущих кустарников и совсем рядом небольшое озеро, в котором женщины стирали бельё, дети купались, а старики ловили рыбу, – генерал рассказывал это с такой упоительностью, что даже закрыл глаза от удовольствия к воспоминаниям. – Славное было время, пока…

Неожиданно лицо моего собеседника помрачнело. Меня это очень удивило. Я заметила, что в лице генерала появилось выражение гнева и… стыда что ли. Думаю, не стоило затягивать разговор дальше. Может быть лучше сменить тему… Но к моему удивлению генерал сам это сделал.

– Как тебе моя армия?

– Она великолепна, правда! Было бы интересно узнать о значении герба.

– Нефритовый цвет – цвет здешней морской воды. Если ты посмотришь на океан, омывающий наш остров, то заметишь явное сходство. Грифон символизирует могущество, власть, бдительность, быстроту, соединенную с силой, а копьё – вечную готовность к обороне и защите соратников.

– Довольно умно всё продумано. Генерал Ферретиат, я… я бы очень хотела узнать больше о вашей армии! И… – я не знала, как это сказать, ведь меня могут не понять: 15-летняя девочка интересуется армией и оружием вместо того, чтобы шить платья и ухаживать за своим молодым телом.

– Я слушаю, продолжай.

– Я… Я бы хотела стать воином, сэр! – твёрдо выговарила я, и капельки пота стали выступать на моём лице.

– Весьма удивлён таким заявлением, – лицо генерала действительно приобрело удивление. – Знаешь, – он положил руку мне за плечо и торопливо повёл меня к статуе, – я сделаю всё, что в моих силах, чтобы осуществить твоё желание, – улыбаясь, он подошёл близко к статуе и нежно коснулся её. Это был мужчина с коралловым убором на голове в латных доспехах и с огромной саблей, которую он держал перед собой, а за спиной вырастали небольшие, но элегантные крылья. Он был настолько величествен, что я бы не смогла описать его подробно. Но одно я могла сказать точно: это был мужчина-амфибия.

– Сэр, кто это?

– Я не знаю… – видно было, что генерал не знал с чего начать.

– Значит это не ваше творение? – я была удивлена: если не они, то кто?

– Когда мы прибыли сюда, то этот каменный воин уже здесь стоял. Понимаешь, в нашем мире существует столько всего, чего мы не знаем.

– Вам даже неизвестно, кто это может быть? Никаких предположений? Вообще ничего??

– Да ты успокойся. Я точно уверен, что не знаю этого мужчину, но я чувствую, что нас что-то объединяет. Что-то исходит от этой статуи, что-то, чего я не могу объяснять… Извини, что загружаю тебя. Лучше вернёмся в лагерь. Наверняка вождь Каслан тебя заждался.

Я кивнула в знак согласия, и мы отправились обратно в поселение. В пути я размышляла над словами генерала: «А что, если генерал на самом деле знает этого воина?». Посмотрев на своего спутника, я заметила его угрюмое, мрачное лицо.

Через некоторое время я стояла в каменной комнате, ярко освещённой светом факелов. По сторонам стояли большие горшки с декоративными пальмами. Вообще убранство было совершенно обыкновенным для жилой комнаты, только вот на стенах висели огромные яркие ковры и дико разукрашенные маски. Передо мной стоял вождь, слегка сгорбившись, держась за палку, больше похожую на древесный посох, который уподоблялся осанке своего обладателя. Было трудно рассмотреть лицо этого старика, хоть комнату и освещали факелы, но их свет не мог рассеять комнатную тьму. Я беспокоилась, не знала, как начать разговор, поэтому уместно молчала, стоя смирно, опустив руки и пытаясь расслабиться. Вождь направился ко мне, осматривая с ног до головы. Сухонький старичок со смуглой, морщинистой кожей, но с довольно-таки умными глазами.

– Т-а-а-к, та-а-к… Неплохая форма, какая осанка, взгляд… – вождь ходил вокруг меня, всматриваясь в каждую деталь моего лица. – Прошу прощения за свою любопытность. Я вождь этого поселения, а также вождь плато Сломанных Алебард. Я – Вождь Каслан. Расскажи мне о себе, дитя. Кто ты, откуда и зачем?

Не знаю с чего это вдруг, но мне захотелось рассказать всё: откуда я здесь, как оказалась на этом острове и почему. Опасения не было, ибо я чувствовала в голосе вождя нечто ласковое, будто дед просил рассказать, кто обидел его внучку.

3 глава «Пещера отражений»

Прошло два года. Я научилась выковывать оружие и доспехи, прясть и подшивать одежду, готовить самые простые блюда, играть на Канджире* (музыкальный струнный инструмент, издающий звук, похожий на колокольчики или бубенцы при определённом настраивании натяжения струны), залечивать раны и готовить микстуры из трав, сражаться на мечах, хотя большее предпочтения я отдавала кинжалам, в противном случае палашу. Меня даже научили изготавливать такое стрелковое оружие, как лук, который, впрочем, я сразу добавила к себе в арсенал.

На протяжении двух лет каждый день поутру наше войско становилось в шеренгу, и начиналась утренняя разминка, после чего я бывала у кузнеца, портнихи, повара, лекаря и музыкантов. Не обходилось и без «школьных» занятий: вместе с детьми я изучала географию, историю, языки, химию, математику и этику. Я узнала много нового о нашем мире, что скрывали от меня в храме. Оказывается, примерно 13 лет назад шаманы вместе с иволгами развязали войну со всем миром. Причиной этому послужило притеснение шаманов, хотя явных доказательств этому не было. В Амефистии, королевстве амфибий, где я жила, как раз в это время пропала принцесса и единственная наследница престола. Кто-то говорил. Что её уже нет в живых, другие считали, что она где-то скрывается и обязательно проявит себя вскоре.

Нантийцы были очень вежливы, веселы и доброжелательны. Ежегодно они отмечали праздник Солнца, на котором радовались жизни без войны и потерь. Это торжество проходило в шумной и задорной обстановке. Днём к нему активно готовились все жители острова: готовили самые разнообразные блюда, продумывали программу конкурсов, танцев и других развлечений и наряжались. Вечером разводили большой костёр, вокруг него ставили столы, которые образовывали кольцевую с несколькими проходами, а потом выставляли все блюда и напитки. Жители, успевшие хорошенько проголодаться, быстро сметали всё, что было приготовлено за целый день: супы, горячее, мясо и рыба, соусы, фрукты и овощи. Затем начинались танцы, конкурсы и мудрые разговоры старших за столом. Девушки и юноши плясали у костра, молодые воины развлекались, изображая борьбу или соревнуясь в метании копья, а детишки резвились рядом. Те жители, что были постарше, отдыхали в тени, лёжа на койках, или беседовали за столом, выпивая чудесного самодельного вина и свежевыжатый сок. В праздник Солнца люди благодарили каждого за то, что наш мир всё ещё остаётся целым. Никакие войны или конфликты их не тревожили, а это было самым главным для нантийцев. Они создали некое идеальное государство, которым очень дорожили.