Реалити «Фаворитка»

Она невольно подалась вперёд. Полы перьевого плаща распахнулись, и к удовольствию Челгаана великолепное декольте сверкнуло в прорези.

– Царь выдаёт тебя замуж, – ехидно улыбнулся Челгаан.

Челгаан заставил нажатием кнопки на сенсорном браслете опустится с потолка огромный экран Сферы Алданаана.

Это было устройство, способное моделировать трехмерное виртуальное изображение с любой из камер наблюдения, которые были установлены по единственному континенту планеты. Внутрь виртуального пространства сферы можно было даже войти для незримого присутствия в месте, откуда велась трансляция. При желании можно было из Сферы послать собственную проекцию в любую точку где размещалась соответствующая аппаратура.

Сфера зависла между Челгааном и Хейлиин, чуть выше их голов.

– Будущий жених – Дуэзде?е, сиадар Дол-А-Туэна, кажется, очень родовит… Дол-А-Туэн, правда, совсем далеко от столицы… Самое место для опальной любовницы. Как можно дальше от двора, в объятия беззубого, старого мужа… Ходят слухи, что он – любитель извращений…

На экране Сферы Алданаан появился сиадар Дэуздее – высокий, сутулый старик без штанов. Перед ним к столбу была привязана молодая обнаженная девушка с кровавыми подтеками на теле. Это было настолько натуралистично и омерзительно, что Хейлиин резко отвернулась. Она никогда не видела трехмерных проекций, поэтому испытывала потрясение.

– Что это?

– Твоё будущее, – цинично ответил Челгаан.

Гостья перевела на него полный ужаса взгляд. Это что, предсказание?

Слухи о сиадаре Дуэздее ползли не самые добрые, но многие говорили, что это – всего лишь сплетни зложелателей. Оказывается, в реальности всё хуже.

– Эдгаар занимал у Дуэздее денег на войну против твоего мужа… Казна, как обычно, пуста, и долги до сих пор не отданы. Старичку, деньги, быть может и не так нужны, но оседлать самую красивую женщину царского двора он не прочь. Кажется, кто-то когда-то чуть не лишил его кинжалом мужского достоинства? Он не забыл… Будет шанс отыграться…

Хейлиин была в ужасе. Откуда колдун знает, как она отбивалась от Дуэздее? В то время она как раз постигала искусство метания ножей. Будь у неё чуть больше опыта, напавший на неё сиадар тогда точно бы раз и навсегда забыл о том, что его интересуют женщины. Но в тот день она бездарно промазала, пусть ей и удалось сбежать.

Она тряхнула головой, глаза сверкнули гневом:

– Не забывайся, колдун!

Дело было не в том, что он сказал. Задрать ей юбки мечтал каждый при дворе, и Хейлиин это знала. Но какое право имел синелицый сын примата говорить с ней таким тоном?

Ей было жарко. Температура в помещении росла. Сиадара расстегнула застежки плаща, и откинула полы чуть сильнее. Плащ не удержался, свалился с одного плеча, открыв взору Челгаана обнаженную руку. На фоне двух лун Алданаана кожа красавицы почти светилась призрачным светом, и эстетичность момента была на высоте.

– Царь женится на молоденькой. Старик, которому тебя сватают, обязательно отыграется за прошлое, – Челгаан взглянул на декольте Хейлиин и невольно сжал кисть, словно бы пытаясь незримо обхватить пальцами великолепную пышную грудь.

Хейлиин этого даже не заметила. Ей внезапно стало жарко. Высокая грудь в разрезе платья тяжело и соблазнительно поднималась. Челгаан наслаждался бурей эмоций на лице царской фаворитки. Это в ней было самым прекрасным, так как у сиадары Хейлиин был очень подвижный, нервический тип лица. Она жила каждой жилкой, глазами, уголками губ. На её реакции можно было смотреть бесконечно. Возможно, именно поэтому Челгаан был до фанатизма увлечён этой женщиной.

Сиадара была не единственной наложницей в спальне царя. Только по сравнению с ней остальные придворные дамы и служанки были «пустышками», настоящими куклами. Смотреть, как Эдгаар задирает им юбки, было интересно только в первые разы. Дальше быстро надоедало.

«Какие же они нудные и деревянные! Эй вы, расслабьтесь хоть немного! Где страсть, где стоны, дуры бездарные?» – порой думал он.

Только повлиять на положение дел не мог. Религиозная мораль диктовала женщине полную покорность и отсутствие инициативности. Челгаан был еще не настолько силен, чтобы изменить религиозные догматы планеты.

Что касается Хейлиин, за ней можно было наблюдать круглые сутки. Она была не только изобретательна в постели, но и умна. Честно говоря, не очень хорошо разбираясь в местной политике и интригах двора, о многом происходящем во дворце Челгаан судил по мнению этой женщины. Та часто выслушивала Эдгаара, и выносила умные суждения.

В какой-то мере Челгаан был в даже влюблён в Хейлиин, но это не было реальным отношением к конкретной женщине. Так фанатично обожают звезд, обладающих удивительной, магнетической харизмой.

– Ты же пришла ко мне, как к колдуну, не так ли? – Челгаан перевёл взгляд с её груди на лиловые глаза. – Что ты хочешь? Избавиться от мужа после свадьбы? Завести молодого, крепкого любовника или даже нескольких?

Ему казалось, что сиадара едва держится на ногах. Только врождённая гордость не позволяла ей рухнуть на колени перед его «могущественным ясновидением».

– Вы всё знаете, – она склонила голову. – Я преклоняюсь перед вашими обширными знаниями.

Челгаана возбуждал её страх и ощущение власти. Сколько же он ждал этого момента. Хейлиин начинала верить в то, что он – великий колдун.… Он сам начинал верить, что является всемогущим. То, что речь идет лишь об устаревших технологиях, предпочитал не задумываться.

– Мне хотелось верить, что король Эдгаар вернёт мне мой сиадарат, ведь я его… любила, была верна ему все эти годы. Более преданной подданной у него не было…

Челгаан усмехнулся. Любила? Как бы не так.

Эдгаар захватил земли мужа этой красавицы, убил его, а её взял наложницей во дворец. Весь процесс изнасилования Челгаан наблюдал через Сферу Алданаана с самого начала. Он именно тогда подсел на события в царской спальне, как на эротический реалити-сериал об «укрощении строптивой». Это были его любимые эпизоды, и он часто и с удовольствием их пересматривал.

Хейлиин покорилась по-настоящему, когда Челгаан тайно посоветовал царю взять в заложники её маленького сына, спрятав его в надежном месте. Опасаясь потерять сына, женщина стала покорной.

Она оказалась достаточно умной, и из жалкого положения наложницы довольно быстро поднялась до роли могущественной фаворитки. Когда Хейлиин забеременела и родила царю дочь, это укрепило её положение при дворе.

Что касается Челгаана, он внезапно понял, что может тихонько, исподволь, влиять на судьбу своей любимицы. Тогда он стал её злым гением. Все, что случалось в судьбе Хейлиин – чаще всего было придумано Челгааном и нашёптано царю.

С бегом получилось особенно хорошо. Что ни говори, местные женщины понятия не имели ни о клиниках пластической хирургии, ни о спортзалах. После родов фигура Хейлиин уже была не такой приятной, как до этого. Челгаан долго думал, как заставить фаворитку заниматься собой. Тогда он предложил идею включить в Далеенские бега отдельное соревнование для красивых наложниц. Он знал, что вельможи обожают хвастать друг перед другом своими латасами, свуллами и драгоценностями. Почему бы не похвастать наложницами, которые чуть выше по статусу, чем обычные рабыни?

В результате Челгаан с удовольствием и соревнования наблюдал, и вдоволь насмотрелся полных драматизма сцен в царской спальне, когда Хейлиин умоляла перестать над ней издеваться и уж тем более не выгонять полуобнаженной на потеху всему городу. Это были незабываемые сцены! Челгаан так переживал за свою любимицу, что чуть было не вмешался. Правда, вовремя вспомнил, что он сам эту интригу придумал.

Только Челгаану было мало… Он понял, что ему начинает приедаться спокойствие во дворце. За шесть лет пребывания на планете ему всё опостылело. Сэр`эданец изнывал от скуки в своем корабле, не зная, чем бы себя интересным занять.

Он хотел драмы, ярких страстей… Беда была в том, что Хейлиин была настолько хорошо воспитана, что оставалась верна царю, не смотря на то, что подвергалась домогательствам со стороны каждого второго вельможи.

Тех, наверное, все-таки останавливало её отчаянное сопротивление, да и царского гнева в окружении Эдгаара всё-таки побаивались. Может быть, Хейлиин все-таки и подвергалась настоящему насилию, но увы, у Челгаана не было столько камер, чтобы натыкать их в каждом закоулке дворца.

«Слабаки! Ну хотя бы кто-то вломился бы в её спальню и довел дело до конца!» – злился он.

Если красавица Хейлиин была темперамента, король, увы, сдавал. Ему было за сорок, и ему всё меньше и меньше хотелось дешёвых сцен, а больше – спокойной семейной жизни. По-своему он привязался к фаворитке. Другие женщины в его спальнях появлялись все реже и реже.

Большую роль в этом сыграла сама Хейлиин. Она научила других красавиц бояться себя. Перейти дорогу сиадаре стало совсем не просто. После родов, Хейлиин поумнела и стала тянуть из короля разные привилегии, пытаясь из положения фаворитки стать супругой. Возможно, у неё бы это даже получилось, если бы Челгаан не понял, что тогда ярким сценам в спальне придёт конец. Для него это было равносильно катастрофе.

Челгаан не сильно верил в чувства красавицы. Впрочем, может она на самом деле влюбилась в царя, как влюбляются жертвы в своего мучителя… Не велик был выбор сиадары, лишенной собственного сиадарата. Эдгаар, что ни говори, по меркам местных считался красавцем.

Тогда Челгаан придумал идею со свадьбой царя на другой женщине. Самому Эдгаару бы в голову не пришла такая идея. Он когда-то уже был женат, у него был взрослый наследник, а в спальне его полностью удовлетворяла опытная и яркая любовница. К тому же царь отлично знал, что на красивую наложницу облизывается весь двор, и это льстило его самолюбию. Эдгаара всё устраивало.

Челгаан до того как начать обрабатывать царя, долго и придирчиво выбирал невесту. Мариин, на которой он остановил выбор, была не самой родовитой, но у нее были достоинства: симпатичная мордашка, длинные светлые волосы и огромная, налитая как плоды моко, грудь. Ко всему прочему девушка была девственницей, что тоже было бесспорным аргументов в пользу того, что Челгаан именно о Мариин стал нашёптывать владыке Далеена.

Сиадара Хейлиин понятия не имела о тех интригах, который проворачивал Великий Челгаан для того, чтобы у него вечером было что посмотреть на экране Сферы о жизни в постели царя. Это была его единственная возможность «подпитаться» чужими страстями.

К себе хозяин планеты никого и никогда не приглашал. Да и «в гости» ходил только в качестве голографической проекции. Только голограмма появлялась лишь в тех местах, где были установлены камеры. Их было очень ограниченное количество, поэтому круг мест появления «колдуна» был крайне узок.

Будучи по натуре интровертом, Челгаан не слишком страдал от недостаточного общения в замкнутом пространстве корабля. Если бы не последний «гениальный» замысел, которым он хотел себя развлечь, вряд ли стал приглашать Хейлиин к себе.

В этот день он впервые видел эту женщину так близко в реальности и испытывал противоречивые, смешанные чувства. Он обожал эту женщину на экране Сферы, но её присутствие, абсолютно живой запах в стерильном пространстве корабля сбивал с толку и волновал. Цинизм смешивался с ощущением робкого, не целованного мальчишки, который готов был выполнить любую прихоть обожаемой звезды.

Челгаан почти ненавидел себя за эту робость от присутствия настоящей женщины рядом, не смотря на то, что пытался выглядеть насмешливым и уверенным в себе. В конце концов он был её старше, не смотря на то, что они казались почти ровесниками.