Звериная алчность

Стрижак Николай Николаевич собирает всю информацию по майору ФСБ Никишину Борису Петровичу;

Бармин Сергей Сергеевич опрашивает всех соседей по месту жительства умершей Антонины Тимофеевны о ее жизни, тех, кто приходил или приезжал к ней, то есть все, что может иметь отношение к делу.

Началась кропотливая работа, которая обязательно приведет к результату.

Климова приступила к выполнению своего задания с того, что узнала, кто является адвокатом второго врача Писаревой и есть ли адвокат у нотариуса Медведева. У них были свои адвокаты. Писареву взялась защищать адвокат Савина Наталья Ивановна, а Медведева – Бойко Сергей Васильевич. Климова назначила им встречу в ресторане «Волна» на пятнадцать часов дня. Они были заинтригованы и пришли вовремя. В результате беседы выяснилось, что Писарева ухаживала за онкологической больной молодой женщиной, которая умерла в прошлом месяце и которая оставила на Писареву завещание на квартиру. Никаких родственников у этой женщины не было. Писарева знала свою больную по работе. «Танечка» работала в онкологическом отделении медсестрой вместе с Писаревой. Потом заболела онкологией. У нее был рак костей позвоночника. Она болела уже около десяти лет. Последние пять лет почти не вставала несмотря на то, что постоянно была в корсете, поддерживающий позвоночник. Писарева ухаживала за ней, ставила ей уколы, но это рак, который и привел к смерти «Танечки». Именно нотариус Медведев в свое время оформлял завещание «Танечки», когда его вызвали на квартиру года три тому назад.

Так получилось, что и договор для Шерстобитовой, и завещание было оформлено одним нотариусом Медведевым, их Лямина и объединила в группу лиц, которые «промышляли» убийствами и мошенничеством. Климова еще раз убедилась в том, что ни Писарева, ни Шерстобитова вместе к нотариусу никогда не приходили, и сами друг друга не знают. Сейчас еще не готова экспертиза, касающаяся смерти «Танечки». А вот экспертиза, сделанная патологоанатомами Курской области, о такой экспертизе попросила сама Шерстобитова перед захоронением Мишиной, была у Климовой. Согласно этой экспертизе Мишина умерла естественной смертью в результате длительного заболевания сердца. Диагноз – обширный инфаркт миокарда, вызванный острым нарушением его кровоснабжения из-за закупорки (тромбоза) одной из артерий сердца атеросклеротической бляшкой. При этом пораженная часть мышцы отмирает и наступает смерть. Это и случилось у Мишиной.

Адвокаты договорились между собой обмениваться всей информацией по их общему делу с тем, чтобы выработать единую линию защиты для своих подзащитных.

После встречи с адвокатами, Климова поделилась всей этой информацией со своими коллегами из фирмы «ЧАС». Николай Николаевич сообщил

– Никишин Борис Петрович действительно работает в ФСБ, но дело по убийству Мишиной в сферу его деятельности никак не входит. Руководство никак не могло понять, почему он вмешивается в ход расследования этого дела. Я установил, что первое заявление о возбуждении уголовного дела в отношении Шерстобитовой было возвращено соседу, как необоснованное. Но…, по требованию именно Никишина, это заявление было вновь принято в ГУВД, зарегистрировано и передано следователю прокуратуры Ляминой.

Бармин сообщил, что переговорил почти со всеми соседями подъезда, в котором жила Мишина. Все очень хорошо отзываются о Шерстобитовой. Они знали, что именно она за ней ухаживает, а Мишина говорила, что сама добровольно передала Шерстобитовой свою квартиру в обмен на ее заботу. Так же он установил, что в период, когда Шерстобитова повезла гроб Мишиной в Курскую область для захоронения, в квартире часто были пьянки сотрудников милиции. Один вредный старикашка, который постоянно ходит с биноклем, записывал все номера автомобилей, на которых в этот период приезжали сотрудники милиции. Он сообщил, что это был муж Шерстобитовой, так как он «мент» и приезжал на своем белом мерседесе. Его сосед хорошо запомнил.

Еще интересную вещь рассказал этот старикашка. К нему приходила одна дама, он ее подробно описал, которая представилась начальником отдела кадров ГУВД и сказала соседу, что если он напишет заявление на эту врачиху, которая убила бабулю и сожгла ее в крематории, то квартира трехкомнатная отойдет не этой врачихе, а его семье. Наконец-то, он сможет разъехаться с сыном и его семьей и будет жить один в однокомнатной квартире, а сын – в соседней, трехкомнатной. Всем хорошо. Старикашка обрадовался и написал заявление в милицию. Когда его заявление вернули, то снова пришла эта дама и продиктовала, как правильно составить заявление. Взяла его и сама отнесла в милицию. Потом он приходил в прокуратуру и там подтвердил все, что написал в своем заявлении. Он так обрадовался, что даже не скрывал и всем рассказывал: «Вот теперь врачиха со своим ментом попляшут у меня!»

Николай Николаевич спросил у Климовой

– А у Шерстобитова Валерия Александровича есть «Мерседес» белого цвета?

– У Шерстобитова точно есть «Мерседес», но только черного цвета, а не белого. Нужно узнать, кому принадлежит этот белый «Мерс». Сможешь сделать?

– Обижаешь! Сейчас и установим. Дай-ка номер, который тебе передал старикашка.

Николай Николаевич кому-то тут же перезвонил. Его попросили подождать минут пять и он получит информацию по машине.

Не успела вся компания налить и выпить кофе, как Стрижаку перезвонили. Он записал информацию по автомобилю, громко расхохотался и спросил

– Как вы думаете, кому принадлежит белый «Мерс»?

– Никишину – ответили все хором.

– Точно! Попался, голубчик!

– Теперь нужно собрать всю информацию по другим фигурантам: Писаревой и Медведеву. Прежде, чем им помогать, мы должны сами во всем разобраться. А вдруг, кто-то из них и замешан в преступлении? Нужно собрать информацию и по потерпевшей Татьяне Ильиничне Смирновой, которая работала медицинской сестрой с Писаревой в отделении онкологии. Узнать все с момента увольнения ее с работы и по день смерти. Кто приезжал, приходил, навещал и так далее. Сделаешь? – обратилась Климова к Бармину.

– Сделаю и доложу.

– А я «похожу» за Никишиным. Нужно все про него узнать. Буду делать фото и видеосъемку. Потом обсудим.

В это время следователь прокуратуры Лямина, как видно, не без помощи Никишина, организовала прессинг в СМИ. Вышло сразу несколько статей с фотографиями Татьяны, когда она еще была жива и лежала дома, прикованная к постели, а к ней приходила Писарева, и Мишиной, которую «Скорая помощь» привезла домой после стационара. Рядом с Мишиной была Шерстобитова. Ее фото было сделано крупным планом. Рядом с ее фото крупными буквами был заголовок статьи «Убийцы в белых халатах». На следующей странице крупным планом было фото нотариуса Медведева и тоже статья с заголовком крупными буквами «Он помогает убийцам заметать следы».

В городе началась травля Шерстобитовой Галины Семеновны, Писаревой Марии Васильевны и Медведева Владимира Марковича. Когда кто-нибудь из них выходил на улицу, к нему кидалась группа журналистов с просьбой дать интервью и рассказать, как они решились на такое преступление.

В эту «круговерть» попал и Шерстобитов Валерий Александрович, его портреты в форме полковника пестрили на страницах газет, которые кричали, что «муж убийцы полковник милиции покрывает свою жену и других убийц».

Климовой следователь Лямина отказала в ходатайстве о прекращении уголовного преследования. Вера Федоровна пришла к ней в кабинет и предложила вариант: либо Лямина, все-таки удовлетворяет ходатайство Климовой о прекращении уголовного преследования в отношении Шерстобитовой по реабилитирующим основаниям либо пусть прощается со своей карьерой. Лямина рассмеялась Климовой в лицо и сообщила, что уже через три дня ознакомит Климову и ее подзащитную с обвинительным заключением и передаст дело в суд.

Климова созвонилась с Савиной Натальей и спросила у нее насчет экспертизы. Та сказала, что экспертиза получена и может ее переслать Климовой. Климова согласилась ее изучить, а потом и переговорить насчет этой экспертизы. Уже через пять минут заключение по смерти «Танечки» было на почте у Климовой. Какого было ее удивление, когда она ознакомилась с этим заключением! Оказывается, что Татьяне Смирновой была введена «перорально», то есть через рот «запредельная» доза наркотика – морфия!!! Это был нонсенс! Вера впервые узнала о том, что бы наркотик можно принимать через рот! Вот теперь и понадобилась Климовой Шерстобитова Галина. Вера ей позвонила, и та приехала в офис буквально через пятнадцать минут. У нее Климова спросила

– Ты знаешь какого-нибудь хорошего специалиста нарколога?

– Да, я знакома с одним профессором наркологом. Он преподает в Первом Мединституте в Санкт-Петербурге.

– Созванивайся с ним и предупреди, что я к нему вылетаю. Мне нужно его независимое заключение по одному вопросу, связанному с таким наркотиком, как морфий. Еще, свяжись с Писаревой, пусть она достанет медицинскую карту Татьяны Смирновой.

– Хорошо. Звоню профессору, а потом поеду к Писаревой.

Галина набрала своего знакомого Гирич Эдуарда Фридриховича и сообщила ему о том, что с ним хочет встретиться ее адвокат. Срочно нужна помощь. Он согласился на встречу с Климовой и дал адрес, куда и когда та должна подъехать. Климова все записала и сразу заказала билет на Питер, а Шерстобитова Галина отправилась к Писаревой за медицинской картой, которая понадобится Климовой для разговора с профессором.

Стрежак наблюдал за Никишиным и днем, и ночью. Много интересного о нем узнал. А Бармин все выяснил про Татьяну. У нее действительно нет родственников, так как она выросла в детском доме в городе Сочи. Там погибли ее родители в автомобильной аварии, когда Татьяне было всего три года. Работала она в отделении онкологии до самого заболевания и получения инвалидности. Писареву знала много лет, поэтому и попросила ее за ней ухаживать. Татьяна знала, что Писарева развелась со своим мужем и стала снимать жилье. Вот и договорились, что Татьяна оставит ей свою квартиру после смерти. О том, что ей осталось жить всего год или два знали все. Но так получилось, что Татьяна прожила с таким заболевание около десяти лет. Правда, в последнее время к ней часто вызывали скорую помощь. И в тот день, когда она умерла, у Татьяны тоже была «Скорая». Данные работников «скорой» у Бармина были, и он их передал Климовой.

Что касается нотариуса Медведева, то к нему у Нотариальной палаты претензий никогда не было, жалоб на его действия со стороны граждан так же в Палату не поступала. Характеризовался хорошо и считался профессионалом в своем деле. Он бывший военный, имеет военные награды, в том числе «Орден Славы» и Медаль «За отвагу», так как воевал в Афганистане, был тяжело ранен и комиссован. Окончил юридический институт и стал сначала помощником нотариуса, а потом получил лицензию и стал самостоятельным нотариусом. В Палате недоумевали, почему в прокуратуре решили, что Медведев мошенник?

На следующий день Климова вылетела в Санкт-Петербург для встречи с профессором Гиричем. Гирич Эдуард Фридрихович оказался очень интересным «старичком». Ему было лет семьдесят пять, не меньше, но он был бодр, а память…дай Бог каждому такую! Он внимательно изучил медицинскую карту Татьяны, экспертное заключение и очень долго смеялся на этим заключением. Он согласился составить свое медицинское независимое заключение по факту смерти Смирновой Татьяны, а также попросил, чтобы его обязательно вызвали в суд для дачи пояснений по его заключению. Ему обязательно нужно, чтобы он расписался за дачу ложных показаний по экспертизе. Вера Федоровна сказала, что будет очень рада видеть его в суде, сама оплатит ему дорогу туда и обратно и проживание в гостинице на время суда. На том и расстались.

Пока Климова была в Санкт – Петербурге, Лямина написала обвинительное заключение для Шерстобитовой и всей их компании и предложила ознакомиться со всеми материалами дела, чтобы его передать в суд. Адвокаты Медведева и Писаревой с делом уже ознакомились. Ждали только Климову.

Климова знакомилась с материалами дела вместе с Галиной. Изучая дело, Вера Федоровна делала определенные заметки, которыми воспользуется в суде.

Все это время Желтая пресса не переставала публиковать «пасквили» на участников дела, которое они озаглавили как «Дело врачей- убийц». Однажды группа журналистов встретила Климову прямо на пороге прокуратуры и пыталась взять у нее интервью. Климова только сказала

– Я Вас всех приглашаю на судебное заседание, на котором вы все услышите и узнаете из первых уст. Зачем сейчас тратить время на какие-то домыслы?

Журналисты ликовали! Все это они выложили на страницах своих газет.

Наконец-то наступил день суда. Адвокаты договорились между собой, что будут настаивать на рассмотрении данного дела Судом присяжных.

Первый день судебного заседания занял отбор присяжных заседателей. Второй судебный день начался, как обычно. Был объявлен весь состав участников процесса. Прокурором обвинения в процессе был заместитель прокурора города Южноморска Власенко Федор Иванович, советник юстиции второго класса. Председательствующим по делу была федеральный судья Никифорова Эмма Васильевна. Адвокаты подсудимых: Климова Вера Федоровна, Савина Наталья Ивановна и Бойко Сергей Васильевич.

Было оглашено заявление прокурора о виновности группы лиц, находящихся на скамье подсудимых. Прокурор тщательно излагал, как ему самому казалось, неопровержимые улики преступной деятельности этой группы.

По преступлению, совершенному подсудимой Шерстобитовой Галиной Семеновной, в качестве доказательств у прокурора постоянно фигурировал основной свидетель Петухов Иван Григорьевич. Именно его бдительность и дала возможность раскрыть это «страшное» преступление. Прокурор перечислил все числа, когда, по мнению прокурора, в квартире потерпевшей Мишиной, работники милиции, сотрудники мужа подсудимой, устраивали пьянки. Он тщательно перечислил и номера всех милицейских автомобилей, которые регулярно записывал свидетель. Когда приехали, когда уехали. По преступлению самой Шерстобитовой, прокурор сообщил, что подсудимая имела навыки работы с сердечными препаратами и искусственно устроила Мишиной инфаркт, от которого та и скончалась. Прокурор сослался на экспертизу смерти Мишиной. Не забыл упомянуть и тот факт, что подсудимая Шерстобитова, чтобы избежать повторной экспертизы, провела кремацию тела Мишиной, а урну с прахом потерпевшей, просто выбросила в мусорку. Затем сделала ремонт в квартире и завезла новую мебель, не дожидаясь даже срока вступления в права наследования после смерти Мишиной, имея завещание от потерпевшей.

Затем прокурор в красках описал заключение экспертов о смерти Смирновой Татьяны Ильиничны, которую подсудимая Писарева опоила смертельной дозой морфия. Этот морфий подсудимая Писарева собирала несколько дней, примерно дней десять. Из ампул, которые ей выдавались для уколов больным, она переливала этот морфий в стеклянную баночку, а затем, в день смерти Татьяны, весь этот морфий влила ей в рот, от чего Смирнова и скончалась. После смерти Смирновой, подсудимая Писарева присвоила ее квартиру, в которой сейчас и проживает.

Третий подсудимый нотариус Медведев Владимир Маркович, за определенную долю в денежном выражении, просто оформлял для этих убийц завещания на недвижимость. Он заранее знал о том, что жертвы обречены. Как только будут оформлены все завещания, жертвы умрут, а его клиенты передадут ему крупные суммы денег за квартиры. Так сложилась эта преступная группировка. Прокурор сообщил присяжным заседателям, что из уст свидетелей, они сами все услышат, а копии экспертиз им передал в зале суда он сам.

Наступило время выступать адвокатам подсудимых. Произошло первое событие, которое очень удивило Веру Федоровну. Встал адвокат Бойко Серей Васильевич и сказал

– Прошу меня извинить, но мой клиент отказался от моих услуг, а право защиты он просит передать адвокату Климовой Вере Федоровне.

Он вышел из зала. Затем встала адвокат Савина Наталья Ивановна и сообщила суду то же самое и вышла из зала. Климова попросила у суда перерыв на десять минут для выяснения всех обстоятельств, так как о том, что к ней переходит право защиты других подсудимых она узнала вместе с составом суда. Суд объявил перерыв на тридцать минут.

Климова переговорила с подсудимыми Медведевым и Писаревой, которые и сообщили ей о своем решении. Оба пояснили, что внимательно наблюдали за работой своих адвокатов, которые просто ничего не делали, а ждали, когда Климова все разрулит. Вознаграждение за свою работу оба адвоката с них запросили в пять раз больше, чем гонорар самой Климовой. Подсудимые просят перезаключить договора с Климовой и лучше ей заплатить, которая сама добывала все доказательства их не виновности, чем прежним адвокатам. Конфликта интересов между тремя подсудимыми нет. Договор можно заключать.