Всё то, что подарила мне судьба

– Нет, конечно.

– Почему ты стоишь одна?

– Гера, ты чего-то конкретно хотела? Если нет, то, пожалуйста, не мешай мне повторять параграф.

– Ты думаешь, она опять спросит тебя? Пятый раз за неделю?

– Спросила четвёртый, значит и пятый спросит.

– Да ну брось. Хватит строить из себя жертву, не у тебя одной есть проблемы.

– Раз у тебя куча проблем, я советую перестать докапываться до меня, и сразу у тебя одной проблемой меньше станет.

– Ань, я хочу помочь тебе.

– Я не нуждаюсь в помощи.

– Тебе только так кажется. Я хочу, чтобы ты перестала киснуть и улыбнулась, покажи всем, какая ты красивая.

– Красивая тут только ты.

– Если ты так считаешь, то очень зря. Кажется, я знаю, как заставить тебя улыбнуться! Давай в субботу вместе у меня испечём пирог? Ты не против?

– Я не умею готовить!

– Да это вообще не проблема, готовить совсем не сложно, там же всё по рецепту.

– Ну я не знаю. Зачем тебе вообще это нужно?

– Это нужно не мне.

– Ты считаешь, что это хорошая идея?

– Это прекрасная идея. Буду ждать тебя у магазина на площади, в половине четвёртого часа, и не опаздывай.

– Ха-ха, хорошо!

В этот момент я первый раз за два дня улыбнулась. Но меня настораживали её добродушие и дружелюбность. Я уже проходила это, и потом мне сделали больно.

Придя домой, я заперлась в комнате, чтобы ни у кого не было возможности зайти. У меня была привычка всегда держать двери закрытыми на защёлку. Когда кто-то выходил из моей комнаты и не выполнял привычный для меня, так назовём, обряд, я жутко бесилась, вставала из-за стола, подходила к выходу и хлопала дверью.

Отношения с мамой у меня были не фонтан. Она совершенно не понимала моих жизненных ценностей, всё время твердила только об учёбе и о том, что я должна стать врачом-стоматологом, как и она. Но, к счастью или к сожалению, медицина не интересовала меня от слова «совсем». Меня интересовали искусство и литература, я обожала Шекспира и походы в театр. Училась я не очень, по мнению моей мамы. Я была среднестатистическим учеником, были тройки иногда двойки, но я всегда заканчивала год на «четыре» и «пять». Мама всегда очень строго относилась к моей успеваемости, зачастую мне прилетало от неё за то, что я не говорила о своих двойках и тройках. Она очень много работала и уставала, а новости о моих неудовлетворительных оценках добивали бы её, поэтому я скрывала их как можно дольше, делая вид, что всё хорошо. Но когда тайное становилось явью, тут криков было не избежать. Мама часто оскорбляла меня, говорила, что я бездарность и сволочь неблагодарная. А на тот момент маленькая девочка с несформированной психикой плакала каждый день из-за того, что считала себя никчёмной и бесполезной. Мне всегда было жалко маму, но я совсем не понимала точные науки и ничего не могла с этим поделать. Мать расстраивалась, считала, что я ничего не добьюсь в жизни и буду мести двор, а отец в это время лежал пьяный на диване и не обращал почти никакого внимания, но иногда в нём просыпалась жажда справедливости, и он вставал на мою защиту.

Я была не единственный ребёнок в семье: у меня был младший брат. Его звали Марк, он был на редкость противным засранцем: всё время пакостил и задирал меня, но за его проделки всегда доставалось мне.

Короче говоря, вот так вот я росла, с каждым днём всё больше замыкалась в себе, не доверяла окружающим и считала, что с домашними у меня нет совершенно ничего общего. Все эти факторы создали кучу комплексов, которые мешали мне раскрываться и чувствовать себя свободной.

Глава III

Наступил тот самый день – суббота. День, когда я могла позволить себе отдых от так называемого «домашнего очага». И именно сегодня мы договорились с Герой испечь пирог.

– Чёрт, где же она? Уже четыре часа, а договорились встретиться в половине четвёртого.

Спустя несколько минут я увидела её на пешеходном переходе. Гера медленно двигалась в мою сторону.

– Привет! Ты чего такая серьёзная? Что-то случилось?

– Ты опоздала на полчаса!

– Прости, просто не рассчитала время на сборы.

– А ты чего так вырядилась? Мы же пирог идём печь.

– У меня есть идея получше! Мы пойдём в торговый центр, поправим твой внешний вид.

– Блин, ну только не это, я совсем ничего не понимаю в моде.

– На все сто процентов!

– Я не думаю, что наряды спасут меня от навязанных самой себе комплексов.

– Ты глубоко заблуждаешься.

Мы пошли в торговый центр, я ничего не смыслила в красивой одежде и косметике, а вот Гера, напротив, имела хороший вкус и знала толк в моде. Мы купили очень много вещей, все они смотрелись на мне прекрасно. Я и не могла подумать, что могу выглядеть так элегантно и чувствовать себя настоящей леди. Это был лучший день в моей жизни, у меня как будто выросли крылья, ничто не держало на земле, я ощутила свободу, тот самый её сладкий вкус. Гера как будто знала меня всю жизнь, она могла без труда закончить начатые мною фразы и ответить на все вопросы, которые в моей голове стояли ребром. Её мудрость и рассудительность поражали мой мозг, я не могла понять, как тринадцатилетний ребёнок может так глубоко мыслить. С Герой было всё так легко: казалось, что мы знаем вечность друг друга. Эта девочка понимала все мои доводы, как никто другой, и знала, как поддержать меня и что нужно сказать, когда мне плохо.

Утром в понедельник я встала пораньше, чтобы собраться и накраситься. Мне хотелось выглядеть не так, как я выгляжу обычно. Я надела новую юбку и блузку, распустила золотистые кудри, запрыгнула в туфли на небольшом каблуке, взяла сумку и долго не могла поверить, что это я, рассматривая своё отражение в зеркале. С Герой мы договорились встретиться в раздевалке школы, чтобы потом вместе зайти в класс. Я сделала шаг, переступив порог учебного заведения, и почувствовала на себе сотни взглядов, как будто я экспонат в музее. Никто не видел меня такой раньше. Я шагала по коридору и ощущала твёрдую землю под ногами, как будто иду в правильном направлении. Каблуки стучали при ударе о паркет, это придавало мне невероятную уверенность. Я чувствовала, как развеваются мои волосы, как кровь бежит по телу, глаза улавливали каждое действие вокруг, будто в замедленной съёмке. Когда мы с Герой зашли в класс, все решили, что я новенькая. У Юли отвисала челюсть. Взгляды одноклассников пронизывали меня насквозь, и в тот момент было так неловко, но очень приятно. На перемене я слышала негодование бывшей подруги, если её можно так назвать.

– Нравится чувствовать себя красоткой? – Гера спросила, подойдя ко мне сзади.

– Спасибо тебе. Я никогда не была такой красивой и уверенной в себе. Мне было страшно надевать на себя что-то подобное: казалось, что распущенные волосы совсем мне не к лицу. Всю свою жизнь я боялась перемен.

– Ты всегда была красивой, просто правильная одежда и макияж это подчеркнули. Никогда не бойся. Любые трудности делают тебя сильнее.

– Откуда ты всё это знаешь?

– К сожалению, мне пришлось рано стать взрослой. Жизнь частенько готовила сюрпризы. У меня были подруги, которых я считала лучшими. Мы прошли через многое вместе и были словно одно целое, но потом одна за другой они отвернулись от меня, посчитав, что я слишком правильная и что мои принципы не соответствуют их стандартам. И, наверное, ты знаешь, что одной из них была Юля. До встречи со Стасом она была другой. В ней не было столько злобы и тщеславия. Она на самом деле обычная девочка, которая сбилась с истинного пути, предав свою честь и достоинство, лишь бы быть с первым красавчиком школы. А все остальные просто пошли за ней. В свой адрес я слышала много критики, которая доходила до меня не прямым путём. Этим девочкам даже не хватало смелости сказать в лицо всё то, что они обо мне думают. Тогда был самый трудный период. Было тяжело справляться со всеми эмоциями, которые нахлынули в тот момент. И приходилось разгребать всю эту кучу в одиночку. Я знаю, насколько тяжело с этим справляться. Поэтому мне не позволил опыт оставить тебя одну после Юлиного разоблачения.

– Я не представляю, насколько это больно…

– К счастью, да, ты не представляешь.

С этого момента мы не расставались. Были семьёй. Гермиона стала для меня человеком, который заменил мне и маму, и папу, и брата и всех вокруг, в ком я так нуждалась. Мы всё делали вместе: обсуждали парней, выполняли домашку, решали с какой причёской придёт в школу каждая из нас. Это были самые счастливые дни в моей жизни. Я больше не представляла своего существования без неё. Гера была мой свет в конце тоннеля, свет ради которого я была готова на всё. Свет, который указывал мне дорогу в тяжёлые дни.

Летом мы решили пойти в поход в горы, который был организован нашей школой специально для подростков. Но требовалась особая подготовка, и нам пришлось записаться в туристический отряд. Наши тренировки проходили в Крыму, по их окончании мы должны были подняться на одну из крымских гор. И в нашем незабываемом приключении, судьба свела нас с Эдвардом. Это мальчик, который был старше нас почти на два года, но выглядел как наш ровесниак. Невысокий рост, худое телосложение, ну, в общем, ничего особенного. Нет, была в нём особенность, он показывал себя как чрезвычайно дружелюбный и добрый человек, от его глаз исходил свет, а улыбка внушала невероятное доверие. Мы быстро нашли общий язык, из нас троих получилась отличная компания, и, как оказалось, мы из одного города. Через несколько дней нас невозможно было разлучить, мы нашли огромное количество общих тем для обсуждений и, вместо того чтобы заниматься делом, целыми днями гуляли на тренировочной базе и разговаривали о политике, духовных ценностях, книгах и хорошем кино. За наше безделье нам здорово попадало от тренеров.

Эдвард увлекался программированием и робототехникой, хорошо учился и был очень перспективным парнем. С ним всегда было о чём поговорить, он мог помочь с чем угодно и найти выход из любой ситуации.

В Крыму стояла отличная погода, поэтому мы частенько ходили на пляж. Я всегда лежала на горячем песке и думала о том, как же мне повезло оказаться здесь и сейчас, да ещё и с такими прекрасными людьми, как мои друзья. Эд частенько на меня поглядывал, подмигивал и оказывал знаки внимания. Я всегда смеялась ему в ответ и не придавала этому должного значения.