Нити Марионеток

Маргарита сидела за столом в своем кабинете, среди разложенных бумаг и фотографий с места преступления. Ее мысли были заняты убийством Татьяны Левашовой. Тишина кабинета прерывалась лишь шумом улицы за окнами, не способным нарушить сосредоточенности следователя. Она не могла избавиться от ощущения, что эта смерть была частью некой игры, закулисной интриги, где каждый шаг был тщательно продуман.

Илья изучал материалы, прикрепленные булавками к доске. На одной из фотографий была Левашова.

Маргарита задумчиво взяла ручку, поворачивая ее в руках, ее взгляд вновь остановился на фото жертвы. Она чувствовала, что что-то упускает, но никак не могла понять что.

– Ты заметил, Илья? – сказала она, не отводя глаз от фотографии. – Это все как театральная постановка. Зачем она, зачем Красная Шапочка? Кто-то постарался создать именно такую сцену. Я не могу понять, почему выбрали такой образ.

Илья, не отрываясь от доски, ответил с хладнокровием, которое давно стало частью его натуры:

– Может, это делают намеренно, чтобы отвлечь наше внимание от чего-то другого?

Маргарита сделала паузу, ее взгляд стал более настороженным. Мозг отчаянно пытался выстроить логическую цепочку, но ответы не находились.

– Мотивация… – продолжила она. – Но что мы знаем о самой Татьяне? О ее жизни, о ее связях?

Илья взглянул на записи на доске.

– Бухгалтер компании «Энигма», крупной фармацевтической фирмы. Работала ответственно, тихо. По рассказам коллег, она была серьезным человеком, без лишних разговоров. Однако никто не может точно сказать, что происходило в ее личной жизни. Пару раз ее видели с мужчиной, но никто не знает, кто это был.

Маргарита снова кивнула, но в ее глазах мелькнуло сомнение.

– Может быть, ее убили из-за того, что она узнала слишком много? – задумчиво произнесла Маргарита. – Или она была невольным свидетелем чего-то большего? А как же кукла, которую мне прислали? Кукла … как она могла забыть!!!

Илья по-прежнему оставался сосредоточенным, его глаза блуждали по материалам. Он искал ответы в цифрах, фактах, в каждом слове, сказанном коллегами жертвы.

– Мы пока не можем сказать наверняка, – произнес он, – но, похоже, она была замешана в чем-то крупном. Татьяна, возможно, узнала о чем-то, о чем не должна была знать. Проблемы на фирме? Какие-то махинации?

Маргарита поднялась и подошла к доске, тоже изучая фотографии, на которых была изображена Левашова. Она взяла фото куклы и прикрепила его рядом с фото Татьяны. Она вспомнила, как много раз сталкивалась с нечестными махинациями. В фармацевтической отрасли было множество темных уголков, где процветала коррупция, где замалчивались нарушения, где сильные мира сего обогащались на здоровье людей.

– Ее смерть странная, но как она связана с бизнесом и коррупцией? – спросила Маргарита, ее голос был твердым. – Надо копать глубже. И тут появляется имя Лаврова. Генеральный директор компании "Энигма", Дмитрий Иванович. Его фамилия мне знакома. Я слышала о нем раньше, когда Матвей вел дело о коррупции в минздраве.

Илья резко обернулся, его глаза расширились от удивления. Он знал, что Лавров был крупной фигурой, но не предполагал, что тот мог быть связан с этим убийством.

– Ты уверена? Лавров? – Его голос звучал напряженно. – Этот человек имеет связи в высоких кругах, и это может быть серьезной уликой.

Маргарита, стоя у доски, не сводила глаз с фотографии Лаврова, которая теперь висела среди других снимков.

– Да, я уверена, – сказала она, снова возвращаясь к заметкам. – Матвей говорил о нем. Лавров был одним из тех, кто был замешан в коррупционных схемах, в которых подозревали минздрав. Он был связан с крупными фармацевтическими контрактами, с минздравом, с манипуляциями. Возможно, Татьяна стала жертвой, потому что знала слишком много. Я уверена, что ее смерть – это часть этой игры. А может быть и нет.

Илья нахмурился, наблюдая за ее реакцией.

– Если так, то мы в опасной игре. Лавров мог бы сделать все, чтобы скрыть следы. Но нам нужно больше информации. Нам нужно точно знать, что она знала. И для этого нам необходимо поговорить с ним.

Маргарита почувствовала, как ее сердце забилось быстрее. Она знала, что этот след может вывести их на темные дела в высоких кругах, но дело одновременно таило скрытые опасности и ловушки, из которых они могли уже не выбраться. Однако ее интуиция подсказывала, что у нее есть шанс раскрыть правду. И она не могла остановиться.

– Мы поговорим с ним, но сначала нужно больше узнать об «Энигме» и о том, что происходило за закрытыми дверями. Мы должны быть готовы.

Илья снова взглянул на нее, его лицо стало решительным:

– Мы не можем терять времени. Начнем с проверок. А потом перейдем к Лаврову. Если он причастен, мы раскроем его. Давай в архив. Запросим дело, которое вел Матвей.

Маргарита кивнула, чувствуя, что в пространстве витает напряженность. Все, что происходило сейчас, казалось частью сложной мозаики, которая в конце концов должна была сложиться в один-единственный, устрашающий ответ. И она была готова идти до конца.

Маргарита и Илья подъехали к зданию фармацевтической компании, где работала жертва, Татьяна Левашова. Прямо перед ними стояла огромная стеклянная башня, отражающая серое небо. В их глазах горела решимость, но оба понимали, что Лавров – не тот человек, с которым будет легко разговаривать.

Когда они вошли в кабинет, Лавров, сидя за своим большим столом, встретил их напряженным взглядом. Легкое недовольство скользило по его лицу, но он не позволил себе проявить открытую агрессию. Ожидание было тяжелым, словно все детали их визита уже были продуманы заранее.

– Приветствую, – сказал Лавров, не вставая, и указал на кресла. – Чем могу помочь?

Маргарита с Ильей сели напротив него.

– Мы хотели бы поговорить о Татьяне Левашовой, – начала Маргарита, глядя ему в глаза. – О ее работе в вашей компании.

Лавров слегка напрягся, но сохранил невозмутимое лицо.

– Левашова была отличным сотрудником. Ответственная, трудолюбивая. Мы не имели претензий к ее работе, – ответил он сухо, не давая больше информации, чем было необходимо.

Илья, не скрывая недовольства, продолжил:

– Но вы ведь не могли не заметить, что она исчезла? А теперь ее нашли убитой. Можете сказать, были ли у нее какие-то личные проблемы? Внешние обстоятельства, которые могли бы повлиять на ее жизнь?

Лавров помедлил, подбирая слова, и снова отмахнулся:

– Я же сказал, она работала у нас без нареканий. Что касается личных проблем, то я этого не знаю. Я не занимаюсь личной жизнью сотрудников. Личное – это их дело, не мое.

Маргарита не отводила от него взгляда. Она чувствовала, что он скрывает что-то важное, и не собиралась отступать.

– А как насчет контактов Татьяны с кем-то в нерабочее время? Могли ли быть у нее отношения с кем-то не из офиса? Вы что-то об этом знаете?

Лавров засунул руки в карманы своего костюма и пожал плечами, давая понять, будто все это слишком незначительные вопросы.

– Знаете, у нас большая компания, много сотрудников, я не могу следить за личной жизнью каждого. Если вы хотите, можете опросить ее коллег.

Маргарита внимательно наблюдала за ним. Он был слишком спокойным для того, чтобы не волноваться. Все в его поведении кричало о том, что он пытается скрыть что-то важное.

– Лавров, – сказала она, голос ее стал четким, – может, нам стоит поговорить о вашем отношении к Матвею Луговому? Мы знаем, что он вел расследование, связанное с вами и вашей компанией. Это касается как фармацевтического рынка, так и определенных связей с минздравом. Думаю, вы знаете об этом.

Илья добавил, не скрывая своей настороженности:

– Матвей расследовал те самые дела, в раскрытии которых вы, возможно, не были заинтересованы. Может быть, скажете, как это все касается вас?

Лавров сжал зубы, но не ответил сразу. Его взгляд стал холодным, и на мгновение он замер. Он явно задумался, стоит ли раскрывать хоть какую-то информацию.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – произнес он наконец, но его глаза выдавали тревогу. – Мы делаем бизнес честно. Я не интересуюсь политикой и не участвую в этих делах.

Маргарита поймала его взгляд и не отвела глаз. Что-то в его поведении вызывало подозрения.

– Нам нужно больше, чем просто слова, Дмитрий Иванович, – сказала она, откидываясь в кресле. – Нам нужны факты. И если вы думаете, что сможете скрыть то, что было связано с Матвеем, то вы ошибаетесь.

После этой фразы в комнате повисла тишина. Лавров остался спокойным внешне, но его руки начали слегка дрожать. Он нервно взглянул на часы и снова посмотрел на следователей.

– Я не знаю, чего вы от меня хотите, – сказал он с напряжением в голосе. – Все, что я знаю, я вам сказал. Я больше ничем не могу вам помочь.

Маргарита встала и направилась к двери, но перед тем, как выйти, оглянулась на Лаврова.

– Надеюсь, мы еще встретимся, – произнесла она и, не дождавшись ответа, вышла.

Весь день они с коллегами изучали информацию, и многие ниточки опять вели сюда – в «Энигму». Жертва, бухгалтер по имени Таня, была сотрудницей компании. Теперь их задача была выяснить, что связывало ее с убийцей.

Они вышли в холл. Все в этом месте говорило о порядке и дисциплине, как и должно быть в крупной фармацевтической компании.

Они направились в бухгалтерию. Их встретили две девушки из бухгалтерии, которые с подозрением поглядывали на следователей. Появление незнакомых людей всегда вызывает вопросы. Маргарита и Илья уже давно привыкли к такому отношению.

– Здравствуйте, – сказал Илья, сдержанно улыбаясь. – Я старший следователь Илья Воронцов, а это моя коллега, следователь по особо важным делам Зимняя Маргарита, нам нужно будет задать несколько вопросов по поводу вашей коллеги, Татьяны Левашовой.

Девушки как ни в чем не бывало сели за стол, и одна из них, чуть старше, с тонкими очками на носу, принялась рассказывать:

– Татьяна… ну, как вам сказать… Она была очень спокойным и ответственным человеком. Отличалась дисциплинированностью. На работу всегда приходила вовремя, никогда не пропускала. Мы с ней близко не общались, скорее так, знакомые. Она сидела всегда в своем уголке, и работа шла как по маслу.

Другую сотрудницу звали Лиза. Она была помоложе, с миловидным лицом, но с безжизненным взглядом. Она тоже подтвердила слова старшей коллеги, добавив:

– Да-да, все верно. Таня была как белый уголек среди нас. Не было у нее ни с кем особо общения. Работала и уходила. Порой оставалась, когда нам нужно было что-то доделать. А вот с личной жизнью… Понимаете, никто ничего не знал. Она не рассказывала о личных делах, да и не привлекала к себе внимания.

Илья внимательно выслушал их, делая пометки. Он много раз слышал такие описания, предсказуемые штампы, которые звучат в адрес тихих незаметных людей. Но что-то было не так. Все было как-то слишком гладко.

– Она с кем-то встречалась? – спросила Маргарита, поднимая брови.

– Не знаю, – ответила Лиза, пожимая плечами, – вроде, у нее были знакомые, но, как я говорю, она не любила о личном рассказывать.

– А кто-нибудь встречал ее после работы? – продолжил Илья.

Девушки переглянулись. Пауза. Но вот наконец Лиза сказала:

– Ну, теперь, когда вы спросили, я вспомнила, что видела, как ее забирал мужчина. Это случалось пару последних недель. Он приезжал на машине и забирал ее прямо с работы.

Илья подался вперед:

– Опишите, пожалуйста. Что за мужчина?

Лиза задумалась.

– Высокий такой, около 180 сантиметров. Стройный, но слегка атлетического сложения, знаете, вроде худой, а будто сильный. Лицо – ну, серые глаза, такие холодные. Молчаливый был. Не говорил с нами. Я видела, как она уходила с ним, Таня. Она говорила, что это ее знакомый, он, мол, работает IT-специалистом.

– Можете вспомнить что-то особенное, особые приметы?

– О нет, – ответила она. – Он был в довольно обыкновенной одежде, ничего яркого. Джинсы темные, рубашка. Но он как-то странно выглядел, знаете, вот так, будто хотел быть незаметным. Все так просто, ничем не выделялся.

Илья выслушал ее, кивая.

– Спасибо, – сказал он. – Вы помогли, я продолжу проверку.

Девушки снова стали тихими и замкнутыми. Следователи уже собирались покинуть офис, когда их снова окликнула Лиза. Они обернулись.

– Извините, я вам не помешала? – спросила она, подходя ближе.

– Нет. Что случилось?

– Просто… я вспомнила, – сказала Лиза, слегка нервничая. – Он еще как-то странно вел себя, как будто следил за всеми… Я не могу точно сказать, но что-то в нем было странное.

Илья сдержанно кивнул. Он ощущал, что здесь не все так просто.

– Понял. Спасибо, Лиза. Если что, я еще вернусь.

Они вышли из здания.

– Я не верю Лаврову, – сказал Илья, когда они сели в машину. – Он что-то скрывает. Не знаю что, но не думаю, что Татьяна была просто «хорошей сотрудницей». Мы видели, как он нервничал.

Маргарита кивнула. Интуиция подсказывала, что Лавров не просто пытался отвести их от правды, он явно что-то прятал.

Тем временем в офисе Лаврова атмосфера изменилась. После того как следователи ушли, генеральный директор перестал скрывать свои эмоции. Он стоял у окна, глядя, как исчезает машина, и не мог больше сдерживать накопившуюся злость. Его пальцы сжали телефон, и он набрал номер, который был знаком ему, но который он старался не использовать лишний раз.

– Это Лавров. – Его голос был жестким, отчаянным. – Ты говорил, что с Луговым все решишь. Где результат? Почему эти следаки снова копаются в этом деле?

Слишком много времени прошло с того момента, как Матвей Луговой начал копать в самых глубоких и грязных углах, связанных с бизнесом Лаврова. И вот теперь, когда следаки снова вернулись к расследованию, генеральный директор понял, что игра началась заново.

– Мы его убрали, – сказал Лавров с дрожью в голосе, словно его разум не мог спокойно справиться с этим фактом. – Ты обещал, что с этим всем будет покончено. И вот через год этот ад начался снова. Где мои гарантии?

По ту сторону телефона раздался голос, спокойный и уверенный, но с явным подспудным беспокойством:

– Лавров, не переживай. Ты все сделал правильно. Но тебе стоит готовиться. Слишком много людей на тебя смотрит. Они не будут так легко отпускать. Слушай меня внимательно. Ты должен сделать так, чтобы следаки больше не вернулись на этот след. Пусть это дело затихает.

Лавров стиснул зубы и посмотрел на документы, лежащие перед ним на столе. Он нервно налил себе стакан виски, затем поднес его ко рту и выпил, глядя на свое решительное лицо в зеркале.

– Я не могу больше ждать, – произнес он, опуская стакан. – Эти люди копаются в нашем прошлом и нашем настоящем, и это может нас погубить. Ты обещал мне, что с этим покончишь!

– Все будет сделано. Просто будь наготове. Они не смогут долго держаться.

Лавров положил трубку, и его рука вновь задрожала. Он не мог понять, как ему управлять ситуацией, но одно было ясно: след вел к нему, и он готов был на все, чтобы оставить свои следы за пределами расследования.

Как только он выключил телефон, взгляд Лаврова вновь задержался на лежащих перед ним документах, связанных с Татьяной Левашовой. Он стал нервно листать страницы, пытаясь найти новые пути для защиты своих интересов.

Казалось, что сейчас все зашло в тупик. В его сознании начали маячить воспоминания о прошлых ошибках, которые теперь могут всплыть и представляют для него опасность.

Лавров откинулся в кресле и жадно отхлебнул виски из стакана. В голове всплыли воспоминания трехлетней давности.

В темном уголке ресторана «Северный Ветер» Лавров сидел за столом, окруженный тусклым светом свечей. Деревянные панели стен отбрасывали тяжелые тени, а в воздухе витал запах старого дерева и дорогих сигар. Тишина была нарушена лишь шорохом одежды официанта, который принес очередной заказ. Лавров не замечал его. Его взгляд был прикован к человеку напротив – высокому, крепкому мужчине в строгом костюме. Это был Олег Александрович Мельников, заместитель министра здравоохранения, человек с репутацией, которая не оставляла сомнений в его возможностях. На столе между ними стояли бокалы с вином, но оба мужчины его почти не трогали.

Лавров зажал в руке скатерть, нервно перебирая ее концы. Его мысли были сосредоточены на одном-единственном вопросе – как сделать так, чтобы сделка состоялась.

– Дмитрий Иванович, – произнес Мельников, скользнув взглядом по меню и отложив его в сторону. – Я ценю ваше терпение и доверие. Но нам нужно ускориться. Мы не можем продолжать обсуждения вечно. Тема важная, и вы понимаете, что правительственные закупки – это не просто вопрос денег.

Лавров слегка наклонился вперед, и его голос стал ниже, почти перешел в шепот, как будто их мог бы кто-то услышать.

– Олег Александрович, вы ведь знаете, как это работает, – ответил он. – Нам нужны сроки, точные поставки. Вряд ли вы хотите, чтобы этот препарат стал поводом для лишних вопросов. Мы можем предложить поставки в нужном объеме, а что касается качества – это все под нашим контролем. Препарат эффективен, я уверен, что его купят. Но если мы сделаем поставки под контроль, ваш отдел не заметит никакой разницы, а на выходе будет все то, что нужно для отчетности.

Мельников, словно оценивая его слова, посмотрел на Лаврова сквозь пальцы. Он был опытным человеком в этой сфере и знал цену словам. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах все же промелькнуло недовольство.

– Препарат… – Мельников задумался. – Слушайте, вы знаете, что я не могу подписывать какие-либо бумаги без должной проверки, не так ли? А то, что вы предлагаете, – слишком рискованно. Это игра на грани. Вы хотите, чтобы мы вместо настоящего лекарства поставили физраствор?

Лавров, почувствовав, что зашел слишком далеко, сделал паузу, но не отступал. В его глазах промелькнуло что-то хитрое и мгновенно пропало.

– Олег Александрович, – сказал он спокойно, – все мы понимаем, как работает фармацевтика. Важно, чтобы результат был как минимум у части пациентов. Мы с вами понимаем, что на самом деле произойдет с лечением – его получит только часть людей. Мы сделаем так, чтобы препараты, которых не хватит на рынке, там появились – только часть из них будет содержать физраствор. А те, кто все-таки получит настоящий препарат, – пусть получат и результат.

Лавров поднес бокал вина к губам, не спеша. Он знал, что эта игра с жизнью и смертью, с миллионами, которые он и Мельников могли бы заработать, стоила слишком много. Но он также знал, что этого не избежать.

– Это решение, которое вы предлагаете, – продолжал Мельников, – оно может накрыть нас обоих. Если выйдет наружу, мы оба окажемся под ударом. Ваши схемы – это тень на мою репутацию.

Лавров обжег взглядом Мельникова, как будто его слова были личным оскорблением.

– Я рискую не меньше вас, Олег Александрович, – сказал он холодно, – но вы понимаете, что если сделка не состоится, последствия могут быть для нас обоих не менее страшными. Мы договорились о том, что нужно сделать. Мы обеим сторонам обещали выгоду. Неужели вы хотите, чтобы кто-то подставил нас?

Мельников тяжело вздохнул. Он понимал, что и его шансы на успех зависят от этого. Разговор пошел по старой схеме: все было договорено, и никто не мог отойти от взятых на себя обязательств.

– Хорошо, – наконец согласился Мельников. – Сделаем. Поставки с физраствором, но мы двигаемся очень осторожно. И если что-то пойдет не так – вы не забудьте, кто ответит за это. Вы все равно будете держать все под контролем.

Лавров чуть улыбнулся, но в его глазах не было радости. Он знал, что это только начало и игра с огнем продолжится. Сделка заключена.

– Понимаю, Олег Александрович, – сказал он, глядя на мужчину с холодной уверенностью. – Все будет сделано, как мы и договорились.

Мельников кивнул и медленно отпил из бокала. Лавров подождал, пока тот не прервет напряженное молчание.

– Я сделаю все, чтобы эта сделка не повредила нам, – добавил он, и его голос стал тверже. – Но вы должны помнить, что если эта история всплывет, мы с вами окажемся в одной лодке.

Мельников посмотрел на него, снова задумался. Лавров внимательно следил за его реакцией и, когда тот не ответил, понял: их сделка уже состоялась. Но за этим стояли другие люди и другие жизни.

Скоро они покинули ресторан, но Лавров в тот момент уже знал, что ступил на опасный путь. Это было не просто бизнесом. Это было нечто большее.

Маргарита сидела в машине, ее взгляд был устремлен на дорогу, но мысли блуждали далеко. Порой она не могла избавиться от воспоминаний о своем детстве, о том, как ее родители погибли в одну зиму. Вся жизнь, как и картина событий в ее доме в ту минуту, когда она пряталась ребенком в шкафу, была словно скрыта в тумане, где остались лишь яркие, болезненные образы, которые она никак не могла стереть из памяти. А теперь ее мысли снова возвращались к делу Матвея. Почему все так вышло? Как они с ним, такие молодые, оказались здесь, в центре этой грязной игры, где царят тени, где правда не имеет значения, а борьба идет за жизни и судьбы?

Илья сидел рядом, молчаливый и сосредоточенный. Он знал, что сейчас не стоит заводить разговоров, особенно с ней. Но тем не менее он заметил, как она все больше углубляется в свои мысли.

Вдруг звонок прервал молчание. Телефон Маргариты. Сигнал был неприятным и настойчивым. Она взглянула на экран и на секунду задержала дыхание, заметив, что это был ее начальник.

– Да, слушаю, – ответила она, пытаясь сохранять спокойствие.

– Марго! Срочно ко мне в кабинет! – послышался в трубке напряженный и почти взрывной голос начальника следственного комитета. – Немедленно! Не тормозите! Я жду вас!

Маргарита мгновенно поняла, что это не обычный звонок. В голосе начальника ощущалась тревога, скрытая угроза. Она быстро бросила взгляд на Илью, который не успел ничего сказать, как машина уже замедлила ход, приближаясь к зданию следственного комитета. Он молча подал ей знак, чтобы она шла первой.

Раевский Игорь Борисович сидел за своим столом, лицо его было мрачным, как всегда, когда приходили новости о делах, которые не укладывались в рамки обычного расследования. Но сейчас выражение его лица стало особенно тревожным. Он поднял взгляд, когда дверь кабинета открылась и Маргарита вошла. За ее плечом стоял Илья – молчаливый и собранный, как всегда в кабинете начальника. А так он был главным шутником.

– Ты что творишь, Маргарита? – В голосе Раевского слышалась неприкрытая тревога. – Ты совсем с ума сошла?! Почему ты опять полезла в это грязное дело?

Маргарита шагнула в кабинет не колеблясь, и в ее глазах был огонек решимости, который он так хорошо знал. Она уже привыкла к его беспокойству. Он всегда был ей как отец, всегда тревожился о ее безопасности. И в этот раз его тревога была особенно оправданной.

– Игорь Борисович, я не хотела… – начала она, но ее голос звучал твердо.

– Я не специально влезла в дело Матвея. Это как-то получилось само собой. Но когда мы начали расследовать убийство этой женщины в костюме красной шапочки, в котором фигурирует присланная мне кукла, все стало указывать на забытые нераскрытые дела. Я… чувствую, что это связано с коррупцией в фармацевтической отрасли и с тем, что расследовал Матвей.

Раевский вскочил из-за стола, и его лицо покраснело. Он прошел к окну, вглядываясь в дождливую Москву. Его переживания были понятны – он знал, что это не простое дело. Его беспокойство было оправданным.

– Маргарита, ты не понимаешь, что ты делаешь! – Он снова повернулся к ней, и в его голосе звучала не просто злость, а настоящая боль. – Ты же рискуешь всем! Мы с тобой уже не раз проходили через этот ад. Ты хочешь в это снова влезть?! Ты же сама видишь, что здесь не просто убийства. Я тебе говорю – там люди, которые не стесняются ничего. Ты ведь помнишь, что произошло с Матвеем.

Маргарита сделала шаг вперед. Ее глаза были спокойными, но в их глубине скрывалась решимость.

– Я помню. Это не просто случайность, Игорь Борисович. Я не думаю, что смерть Матвея была случайной. Но сейчас, когда я связала убийство Татьяны Левашовой с этой куклой, что мне прислали, и с расследованием Матвея, мне кажется, что все это как-то переплетается. И я просто не могу остановиться.

Раевский замолчал, его взгляд на мгновение стал мягким. Он не мог ее осудить, потому что понимал: она пережила такую боль, что теперь мало что могло помешать ей идти до конца. Но также он знал, к чему это может привести.

– Ты не понимаешь, что лезешь в опасную игру? Ты еще молода, ты не знаешь, на что способны эти люди. – Он снова подошел к ней. – Ты думаешь, что они просто так убили Матвея? Ты была с ним… Ты понимаешь, что они могли знать о вас обоих? И если бы ты продолжила, то это могло бы быть и твоим концом. А если ты не справишься, Маргарита…