Нити Марионеток

1.Коллекция прошлого

Маргарита Зимняя шла по кладбищу, чувствуя, как в ее сердце снова и снова пробуждается та же боль, что стала неотъемлемой частью ее жизни. Она не привыкла останавливаться у могил, особенно когда она находилась среди мраморных плит, покрытых пятнами от дождя, как в этот раз. Но сегодня было иначе. Сегодня она шла к могиле Матвея.

Каждый шаг был тяжелым, как будто сама земля тянула ее вниз. Задумчиво оглядываясь, она едва ли замечала, как перемещается между могил, но шаги ее были уверенными. Она была следователем и привыкла к трагедиям, но трагедии, связанные с личными потерями, не переживались легче с течением времени.

Матвей. Его смерть потрясла ее больше, чем можно было бы представить. Даже спустя год она не могла простить себе, что не сумела предупредить его. О был ее коллегой, другом и, возможно, даже чем-то большим. Это чувство она не решалась проанализировать до конца, но оно было настолько сильным, что даже тени ее прошлого не могли затмить его присутствие в ее жизни.

Когда она достигла могилы, ее взгляд скользнул по мраморной плите, на которой было выбито имя Матвея Лугового. Она стояла неподвижно, ощущая, как грудь сдавило от воспоминаний. Не хватало его голоса, его умных, немного насмешливых глаз, которые она словно видела сейчас своим внутренним взором, когда стояла здесь, в тени кладбища.

– Прости меня, – прошептала она, не в силах больше сдерживать эмоции. – Я не смогла тебя спасти.

Она опустила руку на холодный камень и тихо всхлипнула. В глубине души Маргарита знала, что ее работа, упорная приверженность расследованиям, преданность делу – это было ее убегание, способ пережить утрату. Но каждый раз, когда мысли возвращались к Матвею, она все равно ощущала на себе груз вины.

Ее сердце тяжело сжалось, когда она вспомнила, как несколько месяцев назад, в самый последний день перед его смертью, они были вместе. Матвей был одним из лучших следователей, с кем она когда-либо работала, и их совместная работа казалась чем-то важным и неоспоримым. А его последние слова… Они не покидали ее: «Помни, Маргарита, что ты всегда должна быть сильной, и ты всегда можешь на меня рассчитывать». И вот теперь его не было.

Задумавшись, Маргарита прижала к губам хризантемы, которые она принесла, и нежно положила их на землю. Стараясь вернуть себе внутреннее равновесие, она поднялась и почувствовала, как ледяной ветер развевает волосы. Остановив взгляд на могиле, она заметила, что ее внимание переключается на более приземленные вещи. Время не стоит на месте. Дела не ждут.

В этот момент телефон в кармане завибрировал. Вздохнув, Маргарита вынула его, разглядела экран. Коллега. Приняв вызов, она сразу же услышала знакомый голос.

– Маргарита, убийство, – произнес он. – Садовое кольцо, район Парк Культуры. Мы тебя ждем.

Она кивнула, будто ему, а вслух ответила лишь короткое «поняла». Эмоции снова отошли на второй план. Работа звала, и она не могла больше терять времени на воспоминания. Этот звонок был ее связью с реальностью.

Маргарита направилась к своей машине, скрывая лицо от дождя, но не от воспоминаний. Образ Матвея продолжал стоять перед ее глазами. Почему-то в этот момент ей вспомнилась его любимая фраза, которую он говорил в моменты напряженных расследований: «В мире нет идеальных людей, но есть идеальные расследования. И ты приблизишься к этому идеалу, если перестанешь осторожничать и искать себе оправдания». Теперь, когда ее жизнь снова вращалась в круговороте убийств и расследований, она понимала, что эта идея стала ее кредо.

Когда она села в машину и поехала к месту преступления, ее мысли снова вернулись в прошлое. Она почти физически ощущала тепло мамы, Анны, и отцовскую доброту. Вспоминала, как ее отец, Алексей, каждый день трудился над своими куклами, как она с нетерпением ждала, когда сможет увидеть очередную куклу, которую он сделал для нее, – они были словно живые игрушки. Каждая из них была уникальной и стала частью ее детских воспоминаний.

Они с отцом часто сидели вместе в их уютной комнате, и Алексей увлеченно создавал фигурки, отливая их из фарфора, собирая детали, нанося краску, создавая целые миры. Каждая кукла была персонализирована – с личной историей, с характером, с маленькими индивидуальными особенностями, которые одушевляли ее. Когда она была маленькой, эти куклы казались ей живыми, а отец – волшебником.

Он всегда показывал ей, как выглядит «идеальная» кукла, и каждый раз, когда она вскрикивала от восторга, он обязательно делал копию для нее. Так, первые куклы Золушка, Белоснежка и Красная Шапочка стали ее друзьями, самыми любимыми игрушками.

Самая первая кукла появилась, когда Маргарите был всего год. Это была маленькая Красная Шапочка. Она была сделана с такой заботой и любовью, что даже в маленьком возрасте девочка осознавала это и ценила подарок. Все эти воспоминания сопровождали ее сейчас, пока она ехала к Парку Культуры.

Когда Маргарита Зимняя подошла к месту преступления, перед ней открылась картина, которая заставила ее задержать дыхание.

И вот теперь, стоя перед мертвым телом женщины, переодетой в Красную Шапочку, она почувствовала, как холодок пробежал по спине.

Куклы отца были символом ее счастья. Это был идеализированный мир, мир ее детства. Но теперь, когда она смотрела на эту убитую женщину, она понимала, что того мира больше не существует. Ее мир разрушен. Родители мертвы. Куклы исчезли. И все, что осталось, – это фотографии Матвея, которые теперь служили просто напоминаниями о том, что могло бы быть что-то очень хорошее, если бы все сложилось по-другому.

Ее глаза автоматически начали изучать детали. Что же здесь было призвано привлечь ее внимание? И она поняла. Мертвая женщина не лежала на земле, как обычно бывает.

Тело было прислонено к дубу, руки аккуратно, по-детски скрещены на коленях, точно это была маленькая куколка.

Тело было забальзамировано – кожа имела ровный цвет, волосы аккуратно уложены. Оно не имело ни малейших следов разложения, но это был не просто эффект хорошей консервации. Это была искусная работа. Маньяк обрабатывал свои жертвы с вниманием, делая из них идеальные образы. Женщина была в старомодном платье с завышенной талией, как у героини сказки. Красный плащ ее был развернут, и лицо было безжизненным, но с таким макияжем, который казался неестественным, слишком ярким. Темные глаза женщины были подведены черными стрелками, губы – ярко-красные, как у куклы, а волосы были уложены в аккуратные локоны, как у сказочной принцессы.

Все вокруг было поставлено на особое место, как в театре, где каждое движение и каждая деталь имеют значение.

На голове жертвы – маленькая красная шапочка. Рядом корзинка с пирожками. Обычные пирожки. И еще одна деталь – мягкая игрушка в виде Серого Волка, которая лежала у ее ног, как будто ждала, чтобы кто-то ее забрал.

И в этот момент воспоминания Маргариты вернулись, словно удар по голове. Красная Шапочка! Она ведь уже видела ее. Та, как и ее собственная кукла в детстве, была частью ее мира.

Что стало с женщиной? Почему маньяк выбрал этот образ? Он не просто убивал. Он создал нечто, что казалось сказкой, но на самом деле было кровавым кошмаром. Женщина не просто была убита, ее жизнь была украдена, как у близких людей в детстве Маргариты. Она потеряла всех, кого любила.

Но теперь этот убийца прислал ей знак. Кукла. Красная Шапочка. Он знал, что она будет искать в этом скрытые смыслы. И она искала. Каждая мелочь, каждая деталь этого убийства казались знакомыми, как какой-то страшный кошмар, который она не могла остановить.

Маргарита медленно подошла ближе, почти не веря своим глазам. Все эти элементы – корзинка с пирожками, игрушка, красный плащ – напоминали ей о детстве. Это была будто та самая Красная Шапочка, только смерть пришла вместо счастья.

Скрестив руки, Маргарита стояла рядом с телом, ощущая, как ее захлестывает боль. Как всегда, она пыталась анализировать – что в этом было? Почему именно эта сцена?

Сквозь туманный свет фонарей фигуры следователей и криминалистов выглядели как тени в хрупком спектакле. Дождь прекратился, оставив в воздухе тяжелый запах мокрой листвы. Маргарита продолжала стоять перед телом, застывшим в позе, которая больше подходила бы фарфоровой кукле, чем человеку. Каждая деталь в этом убийстве кричала о своей продуманности.

– Она не просто убита, – тихо произнесла Маргарита, не отрывая взгляда от мертвого лица женщины. – Это показ.

Криминалист Иванов, крепкий мужчина с глубокими морщинами на лбу, наклонился, чтобы ближе рассмотреть корзину.

– Смотрите, пирожки настоящие. Теплые даже. Видимо, он подогрел их перед тем, как оставить здесь, – пробурчал он.

Маргарита кивнула, но ее внимание уже переключилось на игрушечного волка.

– Здесь все не случайно, – проговорила она скорее себе, чем кому-то. – Это сцена из сказки, но перевернутая наизнанку.

– Думаете, он оставил что-то еще? – спросил оперативник Илья, неуклюже балансируя на мокрой траве.

– Да, оставил, – показала она на записку. – Это не просто послание. Это вызов.

Илья подошел ближе, поправляя капюшон.

– «Следующая – Белоснежка», – медленно прочитал он. – Он заранее намекает, что у него план.

Маргарита почувствовала, как в груди сжимается ледяной ком. Ее взгляд снова упал на мертвое лицо женщины, искусно превращенное в подобие сказочной героини. И именно в этот момент еще одно воспоминание настигло ее, как удар, с новой силой: кукла.

Три дня назад. Следственный комитет.

Она сидела в своем кабинете, когда курьер оставил на ресепшене коробку. Простая упаковка, ничего подозрительного, если не считать адреса отправителя – его не было. Маргарита не придала этому большого значения, пока не открыла коробку.

Внутри лежала маленькая кукла ручной работы. Красная Шапочка. С той самой милой улыбкой и ярким плащом, которые она так хорошо помнила из детства. Ее отец сделал такую же, когда Маргарите было три года. Секунду она просто смотрела на игрушку, не в силах поверить, что кто-то мог ее найти и прислать.

Но кукла была новой, без единого следа времени.

На дне коробки лежал маленький лист бумаги: «Вспоминаешь? Она была твоей первой. Теперь это снова твоя игра».

Еще тогда внутри ее что-то напряглось. Она не рассказала никому. Казалось, что это мог быть просто странный жест от кого-то, кто знал о ее прошлом. Но теперь, стоя перед телом женщины, превращенным в человеческую версию той самой Красной Шапочки, она поняла – это было не совпадение.

– Маргарита? – Голос Ильи выдернул ее из размышлений.

– Что?

– Ты как будто где-то далеко, – заметил он, нахмурившись.

– Все в порядке, – отрезала она. – Просто думаю.

Но внутри все кричало. Маньяк знал ее. Ее детство. Ее историю. И теперь он превращал ее личное прошлое в свои кровавые игры.

– Ладно, – наконец произнесла Маргарита. – Иванов, собирайте все, что можно. Илья, давай в комитет. Нужно обсудить это с Раевским.

Они вошли в кабинет начальника отдела следственного комитета Игоря Борисовича Раевского, где царила строгая обстановка. На стенах висели доски с фотографиями жертв по другим делам, которые, казалось, наблюдали за каждым, кто осмеливался сюда зайти.

Раевский сидел за массивным столом и едва взглянул на вошедших.

– Рассказывайте, – коротко бросил он.

Маргарита шагнула вперед и положила фотографии с места преступления на стол.

– Жертва – Татьяна Левашова, 28 лет. Убита несколько дней назад. Тело обработано химическими средствами, чтобы сохранить эстетический вид.

Раевский мельком взглянул на снимки.

– Это какой-то перформанс? Подробности о пострадавшей?

– Именно, своеобразное театральное представление, – подтвердила Маргарита. – Сцена повторяет сказку о Красной Шапочке. Пирожки, волк, красный плащ. Даже корзинка не случайна. Конкретики по жертве еще нет, все после вскрытия.

– Записка?

– В корзинке, – ответил Илья, передавая листок. – «Следующая – Белоснежка».

Раевский поджал губы, прочитав слова.

– Мы имеем дело с серийным убийцей, – заключил он. – И это только начало.

Маргарита подняла голову, почувствовав, как слова Раевского подтверждают ее собственные страхи.

– Убийца знает больше, чем мы думаем, – добавила она.

– Обоснуйте.

Она ненадолго замялась, прежде чем признаться:

– Три дня назад мне прислали куклу. Красную Шапочку. Почти такую же, как та, что сделал для меня отец в детстве. И записку: «Это снова твоя игра».

Раевский нахмурился.

– Почему я узнаю об этом только сейчас?

– Я думала, что это просто странная шутка. Пока не увидела эту сцену.

– Значит, маньяк не просто действует по своему сценарию, – задумчиво сказал Раевский. – Он целенаправленно выбрал вас как часть этого спектакля.

– Это не случайность, – сказала Маргарита. – Ему нужны не только жертвы. Ему нужна аудитория.

Раевский тяжело вздохнул.

– Мы не можем позволить ему продолжить. Разберитесь с этим немедленно.

Маргарита кивнула, но в душе знала, что противник уже на шаг впереди.

После совещания Маргарита вышла из кабинета Раевского с чувством, будто на плечи свалили целую гору. Узкие коридоры следственного комитета казались удушающе тесными, а звуки шагов сотрудников – слишком громкими. Каждый шаг отдавался эхом в ее голове, где безостановочно крутились мысли о кукле, записке, убитой женщине и страшной связи с ее собственным прошлым.

Ее всегда считали железной – следователем, который не склонен к эмоциям, четко выстраивает цепочки улик и всегда держит голову холодной. Но сейчас эмоции овладели ею. Сердце стучало так громко, что она боялась, как бы Илья, шедший рядом, этого не услышал.

Она вспомнила отца, его добрые руки, создавшие кукол, и то, как он говорил: «Все, что мы любим, живет внутри нас». Но теперь его творчество, светлое и искреннее, использовалось для чего-то ужасного, извращенного.

«Почему он выбрал именно меня?» – думала Маргарита. Убийца знал слишком много. И очень личное. Она не могла отделаться от чувства, что эта игра маньяка направлена не только на создание кошмара вокруг, но и на нее саму.

Ей нужно было действовать быстро, но где-то глубоко в душе было страшно. Страшно, что она пропустит какой-то знак, не поймет, куда он ударит в следующий раз.

Маргарита остановилась в пустом коридоре, повернувшись к Илье. Илья выглядел напряженно, но сдержанно. Это было его первое крупное дело в роли ее напарника, и он понимал, что ответственность огромна.

– Слушай меня внимательно, – начала она, стараясь, чтобы голос звучал твердо, несмотря на хаос внутри. – У нас мало времени.

– Да, Марго, – ответил он, слегка выпрямившись.

Она взяла из папки фотографию жертвы и записку.

– Первое. Нужно проверить все, что связано с Татьяной Левашовой. Она не случайно стала первой. Проверь ее связи, родных, друзей. Может, у нее были конфликты или странные знакомства. Выясни, посещала ли она что-то вроде театральных студий, творческих кружков.

– Понял.

– Второе. Иди в архив. Найди все дела, где убийца использовал похожие методы. Я хочу знать, были ли другие случаи, связанные с инсценировкой сказок. Даже что-то отдаленно похожее.

– Сделаю.

Маргарита кивнула, ее взгляд стал острее.

– И еще. Курьерская служба, через которую отправили куклу. Пробейте всех, кто заказывал доставку на мое имя. У нас может быть зацепка.

Илья записал все в блокнот, но заметно волновался.

– А ты?

Она задумалась, глядя в окно. Небо было серым, как сталь.

– Я отправлюсь к семье Левашовой. Нужно увидеть их лица, понять, кто может быть врагом или просто лгать. Еще поговорю с криминалистами насчет состава химикатов, которыми обработали тело.

Илья взглянул на нее обеспокоенно:

– Ты справишься?

Она резко повернулась, почти пронзая его взглядом:

– У меня нет другого выбора, Илья. И у тебя тоже.

Следователь кивнул, и Маргарита, развернувшись, пошла к лестнице. Она чувствовала, что время работает против них, но теперь страх стал топливом, а не преградой. Она обязана найти этого убийцу, даже если для этого придется взглянуть в глаза своим самым глубоким страхам.

Маргарита ехала по извилистой дороге в Подмосковье, пробираясь через туман, что стелился по полям. Местность вокруг была тихой и пустынной, словно сама природа погрузилась в траур. Лето ушло, а осень правила балом вовсю. Машина мягко притормозила у деревянных ворот, ведущих к небольшому аккуратному дому с выкрашенными белой краской стенами и крышей, покрытой коричневым металлопрофилем.

На крыльце ее встретила пожилая женщина, закутанная в теплый платок. Ее лицо было бледным, а глаза красными от слез. За ее спиной, в тени двери, стоял мужчина лет шестидесяти, сгорбившийся и держащий в руках кепку.

– Вы следователь? – тихо спросила женщина, прижимая руки к груди.

– Да, Маргарита Зимняя, – коротко ответила она, выходя из машины и закрывая дверцу.

Женщина кивнула, открывая ворота.

– Проходите, – пригласила она, дрожащей рукой указывая на дом.

Внутри все выглядело так же скромно, как и снаружи. Чистая, но давно выцветшая мебель, аккуратно заправленные диваны, фотографии на стенах. В комнате пахло чем-то домашним – теплым хлебом или супом, но этот уют лишь подчеркивал тяжесть атмосферы.

– Садитесь, – предложил мужчина, указывая на стул у стола. – Спасибо, что приехали.

Маргарита села, положив блокнот на стол.

– Примите мои соболезнования, – начала она, стараясь, чтобы голос звучал мягче. – Мне нужно узнать больше о вашей дочери. Это важно для следствия.

Мать Татьяны села напротив, нервно теребя край платка.

– Танечка была… такой хорошей, – начала она, и голос ее задрожал. – Всегда доброй. Она в школе училась хорошо, никогда нас не подводила.

Мужчина, сидящий рядом, тяжело вздохнул, опустив взгляд на свои натруженные руки.

– Она помогала нам, деньги присылала. Работала бухгалтером в фармацевтической компании. Пять лет уже там была, – добавил он.

Маргарита кивнула.

– Вы говорили с ней в последнее время? Она упоминала что-то необычное, странное?

Женщина отрицательно покачала головой, но потом остановилась.

– Она стала реже приезжать, – тихо произнесла она. – Раньше каждую субботу, а потом… за три недели до этого… мы ее почти не видели.

– Она говорила почему? – уточнила Маргарита.

– Нет, – ответил отец, глядя на нее. – Когда мы спрашивали, она только улыбалась. Загадочно так. Будто что-то знала, но не хотела нам говорить.

– У нее был кто-то? Может быть, молодой человек? – осторожно спросила Маргарита.

Мать вздохнула, прикрыв глаза:

– Мы не знаем. Она ничего нам не рассказывала. Если и был, то, наверное, не хотела говорить заранее.

Отец перебил ее, заговорив хриплым голосом:

– Один раз сказала… странное что-то.

Маргарита наклонилась вперед:

– Что именно?

– Это было две недели назад, – задумался он, вспоминая. – Она сказала: «Пап, скоро все изменится. Только не спрашивай что. Просто жди».

Маргарита почувствовала, как внутри все сжалось.

– А потом?

– А потом снова улыбнулась, – продолжил он. – Как будто… радовалась чему-то. Или… – Он замялся. – Я не знаю.

– Она не приносила с собой ничего необычного? – уточнила Маргарита.

Женщина отрицательно покачала головой:

– Нет. Все как всегда. Фрукты, пироги. Она любила готовить.

Маргарита сделала пометку в блокноте и поднялась:

– Спасибо, это важно. Если вспомните еще что-то, обязательно позвоните мне.

Она протянула визитку, и женщина дрожащей рукой взяла ее.

– Найдите, кто это сделал… пожалуйста… – прошептала мать, всхлипывая.

Маргарита кивнула, чувствуя, как внутри сжимается все от боли за этих людей.

– Сделаю все возможное, – твердо пообещала она и направилась к выходу.

Выходя на улицу, она вдохнула холодный воздух и попыталась привести мысли в порядок. Слова отца Татьяны звучали в голове, будто повторяемое эхо: «Скоро все изменится…»

Маргарита возвращалась в Москву. Ее мысли все так же не могли найти покоя. Убийство Татьяны оставило в ее душе тяжелый след. Почему маньяк выбрал Красную Шапочку? Что стояло за этим жестом? Каждая деталь на месте преступления казалась символической, и она не могла отделаться от ощущения, что это все имело какое-то глубокое, даже личное значение. Она не могла позволить себе вникнуть в эти догадки слишком глубоко, но тревога, как неизбежная тень, следовала за ней.

Ее мысли вновь вернулись к тому зимнему вечеру, когда ее мир, такой, каким она его знала, разрушился в одно мгновение.

Зимний вечер, который она никогда не забудет.

Тот вечер был, как и все новогодние, наполнен запахом мандаринов и блеском елочных игрушек. В доме царил уют, а мама Анна готовила ужин. Отец, Алексей, работал в своей мастерской, а точнее, заканчивал мастерить для нее новую куклу – куклу в ярком платье, как всегда. Маргарита сидела рядом с новогодней елкой, обложенная игрушками, и играла, прижимая куклу к себе. Все было так, как должно было быть в этот праздник: семья вместе, тепло, покой.

Но потом пришли они. Эти незнакомые люди, чьи голоса она слышала через закрытую дверь.

Тот вечер был, как все остальные. Пока не раздался стук в дверь.

– Алексей, кто это? – спросила мама с тревогой в голосе.

– Не знаю, – ответил отец, и его голос прозвучал напряженно.

– Рита, иди в шкаф, быстро! – приказала мама, ее глаза метнулись по комнате. Она быстро закрыла дверь за собой и крикнула: – Не выходи, не двигайся, даже если услышишь шум!

Маргарита послушно побежала к угловому шкафу, но не могла понять, что происходит. Минуту назад мама сжимала ее в своих руках, шепча, чтобы она не выходила, не двигалась. В тот момент Маргарита увидела, как кукла, с которой она играла, осталась на полу рядом с елкой, забытая, но она не успела ее забрать, потому что мама поторопила.

Когда девочка укрылась за дверцами шкафа, она осторожно выглянула через щель. Она видела, как мама подошла к двери, как раздались шаги.

В коридоре стояло двое мужчин.

Их шаги, их разговоры, полные угроз и злобы, эхом отразились в ее детском сознании. Она не понимала тогда, что происходило.

Она услышала, как отец распахнул дверь и вступил в разговор с незнакомцами.

– Где деньги? Где ценности? – грубо спросил один из мужчин и, судя по звукам, толкнул ее отца.

– У нас ничего нет! Мы живем честно, – ответил Алексей, но Маргарита отметила, что его голос дрожит.

– Честно? – презрительно фыркнул второй мужчина. – Ты был свидетелем убийства. Убийства Андрея Львовича. Ты знал, что он не просто так умер.

Затем раздалось несколько громких выстрелов.

Маргарита, зажав рот руками, не двигалась. Молчание было пугающим. Она слышала шаги по комнате, но не осмеливалась выглядывать. Сердце колотилось, и ощущение, что что-то страшное происходило рядом, сдавливало ее грудь.

– Зачем ты взял этих кукол с собой? – Один из мужчин кивнул на целую коллекцию фигурок, отложенных на полке рядом с дверью.

– Красивые, – равнодушно ответил второй. – Дочери подарю.

Затем был еще один выстрел, и наступила тишина.

Маргарита не двигалась. Ее сердце билось так сильно, что, ей казалось, его стук был слышен в тишине. Она все еще не осмеливалась вылезти из шкафа, зная, что те люди ее заметят, если она сделает хотя бы малейший шорох. И вот она услышала, как мужчины уходят.

Она была трехлетней девочкой, не понимающей, что произошло, но уже ощущающей огромную пустоту внутри. Тела ее родителей лежали бездыханные, а коллекция кукол, с которой она так любила играть, исчезла.

Убийцы так и не были найдены. Время было беспокойное, лихие девяностые, и следствие затянулось. Детям и взрослым оставалось лишь носить в памяти те страшные воспоминания, которые никогда не забудутся.

Машина двигалась по серому, покрытому дождем Подмосковью, а мысли все не отпускали. Внутри было что-то пустое, как забытая комната, в которой давно не включали свет. Воспоминания об убитых родителях, о том, как она трехлетним ребенком пряталась в шкафу, прорывались, обжигая разум. Но она пыталась их отогнать, заставить себя думать о том, что важно сейчас, – о деле, о жертвах, о том, что ей предстоит сделать.

Все это время она старалась не думать о том, что ее жизнь, как и жизнь других, может быть отобрана какой-то странной силой, притаившейся в тени. Порой ей казалось, что она все еще ищет своих кукол, оставшихся в доме, как ищут потерянный мир.