Рождение Феникса

Вот такой весёленькой жизнью я живу. Почему мы всё ещё подруги? Фиг его знает. Остаётся лишь надеяться, что бредятинка – это не заразно.

– Пойдём, посмотрим пару серий? – Взглянув на меня глазами кота из «Шрека», прервала тишину Вика.

– Что тебе мешает? – В подушку глухо прозевала я.

– Так мой ноут же сломался. – Пожала плечами та, – А с телефона не так удобно. Да и с тобой веселее. И потом, что может помочь недавно пережившей расставание девушке лучше, чем поглазеть на симпатичных мужиков?

– Такое чувство, будто ты меня в стриптиз-бар заманиваешь, – нехотя поднимая свою слегка сонную тушку, фыркнула я, – Ладно, пошли. Но с тебя конфетки. И не ври, что их у тебя нет. Я видела.

– Вымогательница, – картинно надула губы Вика.

– Я же «девушка, которая недавно пережила расставание», – усмехнулась, – мне положена лечебная порция эндорфинов.

…– Блин, как же завидно, – вздохнула подруга, наблюдая за тем, как я включаю следующую серию на ноутбуке, – Представь, как это здорово: расследовать дела, творить магию, жить в таком опасном, но интересном мире… И никакой осточертевшей рутины.

Я же, представив себя в такой роли, вздрогнула и скептически посмотрела на собеседницу. Надеюсь, она это не всерьёз. Как будто в реальной жизни проблем на пятую точку не хватает.

– Ну нафиг такой геморрой, – веско возразила я.

И, черт возьми, ещё не представляла, насколько тогда оказалась права…

* * *

Иная боль не проходит никогда. Всё, что мы можем – попытаться привыкнуть к ней. Попытаться…

Мне б туда, где светлые мечты
Не съедает чёртова реальность,
Где не придётся вечно ждать беды
И проблемы принимать как данность.

Мне б взлететь, добраться до звезды
Вдаль от опостылевшей Земли
Остаться там, где истины просты,
Где счастье обрести бы все смогли…

Чуда не бывает на Земле.
Разве что в выси недостижимой
И вся жизнь как будто бы во сне
Сером, чуждом и непостижимом.

Ночь была долгой и спокойной.

Незаметно сожрав весь запас конфеток, я уснула как раз под саундтрек, с которого начиналась ещё одна серия уже фиг знает какого по счёту сезона уже фиг знает какого по счёту сериала. Просто вырубилась, как сломанный компьютер, однако на душе было наконец-то более-менее спокойно, пусть и ненадолго.

Провалившись в мягкую гостеприимную пустоту, я очнулась лишь когда уже светало. Хотела было повернуться на другой бок, но неожиданно наткнулась на препятствие в виде скрюченной, сопящей мне под ухо Вики. Видимо, она уснула так же незаметно для себя, как и я, ибо ноутбук всё ещё продолжал мотать серии (что меня, если честно, приводило в ужас: после многих лет пользования модемом с дурацкой опцией, мгновенно проглатывающей деньги, привыкать к нормальному безлимитному интернету не так-то просто).

Поставив выключенный ноут на прикроватную тумбочку, окинула быстрым сонным взглядом подругу. Она спала полусидя, балансируя где-то на краю кровати (да, мне места мало и во сне я дерусь), при этом одной рукой мёртвой хваткой вцепилась в меня, как в последнюю соломинку. Устав, я обычно дико раздражаюсь по любому поводу, мешающему мне спокойно отдохнуть, но в горле вдруг застрял противный царапающий ком, а тело застыло без намёка на движение, словно под действием мышечного релаксанта.

Просто вдруг не к месту вспомнилось, как Лика, моя младшая сестра, прибегала ко мне поздно ночью, с головой закутанная в одеялко, и испуганным голоском твердила, что в её шкафу живёт монстр, и только я смогу её защитить. Мне, сонной и противной, не слишком-то хотелось делиться с кем-то своей односпальной нагретой кроваткой, но в итоге я так или иначе сдавалась. Прижимая к себе это мелкое безобразие, я чувствовала себя курочкой-наседкой, высиживающей одно-единственное драгоценное яйцо. И всё же засыпать, уткнувшись носом в белокурую головку, пахнущую ванильным детским шампунем, и чувствуя, как меня обнимают, словно большого плюшевого мишку, маленькие ручки сестры, всегда было в радость, как бы я не ворчала.

Мама с папой развелись, когда мне было девять, а Анжелике – всего два с половиной года. Нас, конечно, оставили с мамой, но она с тех пор стала просто фанатичным трудоголиком, а у папы была другая семья. В общем-то они, конечно, оба старались по возможности уделять нам время, но всё равно оставалось чувство собственной ненужности, и я старалась сделать всё, что в моих силах, чтобы у Лики этого чувства никогда не возникало.